Мемориал Синявинские высоты

Текст Дианы Дорониной

ПОХОД ВЫХОДНОГО ДНЯ
Синявинские высоты
Литературно-музыкальный клуб «Век искусства»
9 мая 2011 года

Проезжаю я зловещие места,
Там, где человек – главное богатство недр,
Где ещё с войны
Бойцы лежат по трое на один квадратный метр.
Там везде шаги, там голоса,
Чудные огонёчки по болотам,
Тени по ночам тебе поют,
Как будто просят и хотят чего-то…

И начнут они вещать
На языке стонов, недомолвок.
Хочешь убежать, но впереди
Они опять мелькают между ёлок.

А под утро всё взревёт, полетит куда-то,
И попрёт на пулемёт в штыковую с матом,
И деревья все вверх дном: ввысь растут коренья
В этом славном боевом месте преступления.

Расчудесный уголок – не леса, а сказка.
Наступил на бугорок, глядь, а это каска.
Чуть копнул – и вот тебе: котелок да ложка.
И над этим, надо всем – ягода морошка.
Над землёю месяц май молод и прекрасен…

Игорь Растеряев, «Георгиевская ленточка»

Признаюсь честно, мне трудно было решиться на этот поход. Мемориал «Синявинские высоты» находится относительно недалеко от нашего садоводства. И мы обычно посещали местные леса – ходили за грибами, ягодами, травами. И уже там – отголоски прошлого забираются в душу. Но то именно отголоски, потому что сейчас много разных людей ходит в лес, с разными мыслями и настроением. Лес наполняется современной жизнью, а прошлое отодвигается. Но я всегда настороже, ведь даже на дачных участках мы каждый год находим свидетельства жуткой войны (патроны, взрыватели, осколки), наши домики сотрясаются от взрывов обнаруженных снарядов, которые ближе к вечеру устраивают сапёры. Это страшно. Это позволяет представить, как было во время войны, когда снаряды взрывались один за другим – колебания земли, оглушительный рёв, огонь и разлетающаяся земля, воронки и гибнущие люди. И вот ты выходишь из транса после очередного взрыва, и понимаешь, какая сейчас вокруг тишь, какая благодать, и как хорошо жить!
Но 9 мая 2011 года мы решились идти на Синявинские высоты.
День выдался на редкость солнечным и тёплым. Деревья уже зеленели, травы и цветы гордо вырастали, птицы носились и устраивали свои птичьи базары с разговорами, спорами, змейки отогревались после спячки.
Мы шли по пробитой дороге вдоль леса. Там бобры готовили запруду. Там чайки галдели на озерце. У рукотворного мостика через канал мы сделали привал. Саша и Гай искупались. Я разулась и подержала ноги в воде, умылась. Постоянно приходилось осматривать друг друга – клещи уже давно проснулись.

И вот мы перед огромной лужей! Что делать? Она глубокая. Саша предлагает перенести меня, но я против, потому что один раз он меня уронил, когда переносил через речку в Рязани. И я предлагаю снять обувь и перейти босиком. Так и делаем. Идём осторожно, на всякий случай боясь пораниться. Но всё отлично. Заодно освежили разгорячённые ступни ног.
И вот за этой лужей я впала в мир духов. Эти позиции были заняты немцами. Саша рассказал, что все деревья были ими вырублены, и лес, нас окружающий, новый. Конечно, это меня рассердило (то, что наш лес вырубили). Но немецкие бойцы, мерещившиеся мне за деревьями и в траншеях окопов, будто жаловались на свою судьбу, плакали по родной земле и близким, хотели вырваться из этого русского леса, но не могли, корни крепко опутали их. Тут были и ненависть, и равнодушие. Но в основном горестное желание покинуть эту странную, страшную войну, прекратить убивать и рушить.
Внезапно стали попадаться ржавые коробки от патронов, взорвавшиеся снаряды, какие-то ящики. И таблички. Это был музей под открытым небом. Саша сказал, что когда он был здесь в прошлый раз, то экспонатов, если можно так выразиться в данном случае, было гораздо больше. Но некоторые люди что-то уносят с собой, ведь это не настоящий музей, где всё под охраной, здесь расчёт на сознательность людей.
Мне было тяжело. Я всё ощущала, что вокруг немецкие солдаты. Мне казалось, что вот-вот я услышу чужую речь. Увижу, как делают окопы. Шутят, ругаются, смеются, грустят, играют на губной гармошке, обедают, ждут распоряжений начальства, боятся, в который раз рассматривают знакомую фотокарточку – как-то пытаются жить на войне (выжить?). Я словила клеща, но он спас меня, и я снова очутилась в своём мире. Мы приближались к мемориалу, опять мысли и хождения моих современников – мёртвым уже не пробиться.
Девятого мая, конечно, на мемориале было полно народу, машин, шёл концерт. Мы вяло побродили по аллеям. С высот обозрели «болота», где были позиции нашей армии. Я устала – и от дороги, и от периодически врывающихся картин былого. Так что разноцветные и громкие люди меня быстро утомили. Мы отошли недалеко и сделали ещё один привал. Пообедали. Вспомнили Сашиного дедушку Николая Ильича Терентьева, погибшего 19 мая 1942 года, недалеко от Синявино. И то, что подобные мемориалы, кладбища даже не отмечены на картах.
Нужно было возвращаться. Мы второпях прошли лес, наполненный призраками прошлого. Они стали удаляться, отпускать нас, но не нашу память. "Никто не забыт и ничто не забыто" (Ольга Берггольц).

Летом я впервые познакомилась с творчеством Игоря Растеряева (концерт в эфире радио «Маяк»). Песня «Георгиевская ленточка», в ней отражены и мои впечатления.

Краткая справка:
Синявинские высоты – район вокруг посёлка Синявино, возвышенность до 50 м над уровнем моря в Южном Приладожье, где в 1941–1944 гг. велись жесточайшие бои во время битвы за Ленинград. Победа в этих боях гарантировала стороне, захватившей высоты, возможность контролировать обширную территорию от Ладожского озера на севере до реки Мга на юге. Также район Синявино избрали местом сосредоточения сил для прорыва блокады, так как это была территория, где расстояние между фронтами оказалось минимальным.
Каждую весну и лето здесь работают поисковые отряды – точное число воинов, погибших здесь, на Синявинских высотах, и до сих пор не найденных, не знает никто; основная часть потерь – личный состав воинских частей и подразделений Волховского и Ленинградского фронтов.
По самым приблизительным оценкам поисковиков, необходимо найти и захоронить останки десятков тысяч советских воинов.
В 2009 году в этом районе Жилищным комитетом Санкт-Петербурга открыта городская свалка (полигон твёрдых бытовых отходов).
Песня «Георгиевская ленточка» Игоря Растеряева написана под впечатлением об этих боях, о чём исполнитель рассказал на концерте 26 мая 2011 года в Москве в клубе «Точка» (Википедия).

Приглашаем вас, начиная с 9 мая до конца сентября, принять участие в патриотических походах выходного дня на мемориал «Синявинские высоты»! Мы расскажем вам об истории этих мест, о растениях, животных. Покажем лес, остатки узкоколейки, каналы, музей под открытым небом, и конечным пунктом нашего путешествия станет мемориал «Синявинские высоты».
Поход займёт целый день (с 10:00 до 17:00 или 18:00).
Проезд до начального пункта похода стоит 85 рублей (170 туда и обратно), стоимость проезда в автобусах каждый год повышается рублей на пять-десять. Плюс сбор для инструктора будет составлять 300 рублей с человека, дети до 12 лет идут бесплатно. Традиционно участники походов получают в подарок от нашего клуба журнал «МОСТ» и другие наши издания.
Запись по адресам: lado_d@mail.ru, e-vi@list.ru (мы вышлем подробную инструкцию).


Рецензии
Здравствуйте, Диана!
Помню школьные походы по этим местам. Тогда там (в Синявино) и копать не надо было в 80-х: артиллерийский порох просто на земле валялся россыпью маленьких штырьков, а ежели копнёшь - можно и длинные штыри было найти. Ну а уж гильз, касок ржавых буквально как грязи валялось повсюду.
А для меня ближе мемориал в Невской Дубровке, на Левобережье. С этого плацдарма ещё с 1941 советские войска неоднократно пытались начать наступление на Мгу и Синявино навстречу войскам, наносившим удар с востока, и тем самым прорвать блокаду Ленинграда. Несмотря на то, что все попытки расширить плацдарм и развить наступление закончились неудачно, Невский пятачок стал одним из символов мужества, героизма и самопожертвования советских воинов.
--------------------------------------------------------------------------

"...Отец моего отца - дед Иван Парфёнович ("парфён" - чистый, кстати слово "парс", перс - того же корня) - будучи старшим мастером вагонного цеха Путиловского завода - ушёл добровольцем (хотя у него была броневая бронь, всем бумажкам бумажка) бить германца в 1914. Пришёл тоже с Георгием, стал ярым антиимпериалистом, распропагандированным в окопах большевиком-ленинцем. Его бюст - стоящий у мамы на шкафу доселе — делал не много ни мало сам Шадр. Потому как дед был личным секретарём тов. Газа (ох уж эти газы в личной истории), который был личным секретарём тов.Кирова, мальчика из Уржума.

Когда тов.Кирова завалили, и особенно когда гимном СССР стал не «Интернационал», а гимном Михалкова-Эль-Регистана, дед видать чегой-то лишнее начал болтать. К тому же соседи по дому, видя как живёт дед (ему была выделена лично товарищем Газа трёшка на бывшей Петергофской дороге — уже к тому времени проспекте Стачек) — банально позавидовали и написали донос. Приехал в 1938 «чёрный ворон», деда увезли в Кресты и предъявили обвинение… в незаконном хранении оружия — именного пистолета ТТ с дарственной надписью от Кирова. Ствол, не скрываясь, стоял на видном месте, рядом с бюстом работы Шадра, на серванте в гостиной…

В 1939 началась «финская кампания» и дед, ничтоже сумняшеся, «признал вину и просил дать ему возможность кровью искупить» — что и было милостиво разрешено. Преступником-то он не был. Никто сейчас не знает о том, что из таких «зэков» штрафные батальоны, роты и заградительные отряды впервые были созданы в Красной Армии ещё в годы Гражданской войны. Опыт их создания и был использован в годы финской и Великой Отечественной войны. Все полагают, что они начали создаваться лишь в 1942, сталинским приказом 227 — брехня…

Дед провёл всю кампанию в Карелии, был серьёзно ранен, получил медаль "За отвагу" и был амнистирован. В марте 1940, когда конфликт закончился, таких воинов даже отправили в санатории — есть фото деда с этой медалью «За отвагу» на скамеечке набережной летом 1940 в Сочи с бабушкой. Однако в июне 1941 брутально-военная история продолжилась…

Тогда судимость-то снимали — да не погашали. Графа в биографии для НКВД оставалась по-любому. Поэтому раненого героя отправили в такой же штрафбат — но уже командиром. С первых же дней ВОВ — на ладожское направление, знакомое деду по финской. Полагаю, все в курсе — что это было за адское местечко под названием "Невский пятачок". Это условное обозначение плацдарма на левом (восточном) берегу Невы напротив Невской Дубровки, удерживаемого советскими войсками Ленинградского фронта (с 19 сентября 1941 по 29 апреля 1942 года и с 26 сентября 1942 по 17 февраля 1943 года) в ходе битвы за Ленинград.

После окончания войны наши военачальники, видимо, сами испытали некоторое смущение от того, какое количество человеческих жизней они погубили, добиваясь, или не добиваясь, побед любой ценой. К операциям, не принёсшим победы, а соответственно и славы генералам, они отнесли бои за Невский плацдарм. По их воле погибшие здесь солдаты были преданы забвению. 42000 жизней..."

"Не читай эту повесть", Ал Ор


Ал Ор   17.06.2025 11:07     Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.