Дресс-код

               
  Чем дальше позади остаются прошлые события, тем меньше они тревожат наше сегодня… Иногда события производят на нас такие впечатления, после чего что-то в нас самих меняется.

  В конце девяностых, когда моя дочь еще была маленькой, я искала работу. Хотя муж зарабатывал, но этого было недостаточно. Ранней весной по объявлению в газете о работе, я пошла на очередное собеседование. В промышленном районе, на мебельной фабрике, в одном из кабинетов я встретилась с неким мужчиной-руководителем. Я уже не помню его имени, пусть будет Азар. Потому что, он был как то похож на восточного человека. Он открывал, как сказал мне, новую компанию, на фабрике он арендовал помещение…

  На первом собеседовании, он красноречиво рассказывал о планах компании, говорил, что ему нужен помощник-секретарь, что много есть кандидатов, какую зарплату (высокую!) он собирается платить. Мне было около тридцати, последние три года я просидела дома с дочкой, почти одичала. Конечно, я хотела получить хорошую работу, в перспективной компании, а деньги нужны были, как и всем. Домой я пошла, будучи уверенной, что меня возьмут на эту работу.

Помню, как я радостная делилась новостью с соседкой, что меня взяли на работу, где высокая зарплата. На вторую встречу я ехала окрыленная, как лошадь, застоявшаяся в стойле, и рвущаяся на волю. Мы встретились в кабинете. Здесь не было мебели, только стол и стулья. Азар говорил, что ждет какого-то решения в банке, что на днях он сможет получить деньги  и начать ремонт кабинета. Мне он рисовал план будущего кабинета, показывая, где будет мое рабочее место. Я должна буду встречать посетителей, организовывать встречи их с Азаром. Для этого у меня должен быть соответствующий дресс-код. Когда я смущенно при этом опустила глаза, потому что понимала, что при  нашем семейном бюджете я не смогу себе создать «дресс-код», Азар заверил меня, что готов выдать мне аванс в размере 100 долларов, для покупки делового костюма. Я была вне себя от радости, потому что на то время это были немалые деньги.

Кроме зарплаты, Азар мне нарисовал радужную картину, что я буду помогать ему в работе. Что у него строительная компания, выполняющая подряды, и заказчики иногда рассчитываются бартером, и нужно сбывать продукцию. Цену для продажи он, специально ставил низкую, чтобы можно было оптом выгодно продать перекупщикам.

Азар был одет в черную рубашку и брюки, курил в кабинете, а пепел сбрасывал в самодельный газетный кулечек. При подсчете будущих заработков он пользовался маленьким карманным калькулятором, на котором была трещина по пластику. Азар говорил чистым русским языком, довольно интеллигентно, без жаргонов, с неместным  акцентом. У нас в Украине распространен суржик, а в то время еще и сленг…

Я была слепа, не видела того, что видела… Обещаниями меня подняли на высоту, которую я даже себе во сне не рисовала. Двести долларов на то время  - зарплата у руководителей была, а мне, какой то с улицы секретарше обещают такие деньги в месяц, да еще 100 долларов на дресс-код. Я счастливая ходила на работу… Правда, уже на третий день Азар дал мне поручение. Он достал из ящика стола консерву «Скумбрия в масле» и сказал, что таким товаром с ним по бартеру рассчитались заказчики. Пока не разморозили счета из банка (что-то вроде такого, сейчас не помню точную формулировку), для ремонта, моего аванса нужны деньги. Поэтому нужно продать партию этого товара по заведомо низкой цене. Он повел меня на территорию фабрики в один из цехов. На нас недоуменно посмотрели рабочие, когда мы зашли в их цех, и Азар подвел меня к одной двери, на которой висел железный замок. Он сказал, что здесь лежит партия консервов, а ключ у него в кабинете в столе (когда он доставал консерву, я видела несколько ключей в пустом ящике). В следующий раз он откроет мне это помещение, а сейчас…. Ну что там смотреть? Лежат коробки с консервами, и все!

Недалеко от фабрики находился оптовый рынок. В те года это было самым популярным местом для покупок продуктов, потому что цены на рынке были ниже, чем на других рынках и в магазинах. Там всегда было много людей, продавцов, машин… Азар дал мне «Скумбрию», назвал цену, объем партии и отправил меня на работу.

Я подходила к продавцам лавочек, где продавали подобный товар, и спрашивала хозяина. Редко, где был хозяин, везде стояли реализаторы, как они называются. На вопрос о цене, я бодро говорила стоимость, и видела в ответ удивленные круглые глаза. Некоторые заинтересовались, записывали телефон Азара (у меня мобилки не было тогда). Довольная и уставшая я приходила в офис. Азар слушал мой рассказ о разговорах с продавцами, и ждал звонка от заинтересовавшихся товаром.

Ежедневно он рассказывал, что банк что-то задерживает со счетами. Когда в кабинет вошла представитель фабрики и спросила про Договор и оплату аренды, он опять начал говорить своим спокойным красивым русским акцентом о банке, о том, что вот-вот подойдут все документы, печать и т.д.

Не помню, сколько дней прошло с начала моих поисков сбыта товара, но однажды я встретила на рынке владельца, который заинтересовался, взял телефон, и в тот же день договорился о встрече. Это был молодой мужчина, чуть старше меня, у которого продавцом была жена. У них было несколько «точек» на рынке, такие себе небольшие предприниматели.

На следующий день он немного опоздал на назначенное время. Мы с Азаром сидели в кабинете в ожидании покупателя. Не помню имя того предпринимателя, пусть будет Андрей. Азар был в спокойно-приподнятом настроении, предвкушая выгодную сделку. Речь шла о паре тонн консервов, что составляло 2000 долларов. Андрей приехал, познакомился с Азаром, коротко обсудили сделку. Азар сказал, что это только начало, можно работать с таким товаром постоянно. Андрей достал из кожаной пухлой барсетки стопки гривень. Азар стал их быстро пересчитывать. Я сидела рядом и молча созерцала. Когда деньги были пересчитаны, Азар сказал, что сейчас подготовит бумаги о сделке, а я пока могу провести покупателя на склад за товаром. Он дал мне ключ, и я с Андреем вышла.

Мы шли по территории фабрики воодушевленные. Я радовалась, что мне так легко и быстро удалось совершить продажу. Андрей радовался, что купит товар по очень привлекательной цене, и в уме подсчитывал свои прибыли. Когда мы зашли в цех, в котором внутри была дверь, там вовсю работали рабочие. Они удивленно на нас покосились. Я уверенно стала открывать висячий замок, но тот не поддавался…

В этом месте можно было бы остановить нить воспоминаний. Потому что догадливый читатель, должно быть, уже смекнул что и к чему. И ему не терпится только узнать: как все решилось. Я осталась жива! И это главное. И еще, у меня не отняли все, что есть – нашу с мужем квартиру…

Но все же, я продолжу. Андрей занервничал и взялся сам открывать замок. Затем он торжественно заявил, что это ключ от другого замка. Мы обратились с вопросом о ключе к рабочим, но услышали ответ, что эту дверь никто никогда не открывал!

Очень быстро мы пошли в кабинет. По пути нервно Андрей меня спросил: видела ли я товар в том помещении? Я ответила, что нет. Тогда он спросил: сколько времени я работаю у Азара. Я сказала, что несколько дней… В кабинете было пусто. На улице тоже. Андрей посадил меня в машину и повез на рынок. По дороге он матерился, и сказал, что я должна буду отдать ему две тысячи долларов. Я ему объясняла, что у меня ничего нет, и я сама обманута. Андрей спросил, есть ли у меня квартира. Когда я сказала, что есть, он сказал, что сейчас мы едим ко мне домой договариваться о возврате «долга»…

На рынке он остановил машину, запер двери, чтобы я не вышла, и пошел забрать дочку, как он сказал. Я только попросила его взять воды. Мне просто стало плохо… Во рту пересохло очень сильно, не могла даже сглотнуть, зубы стучали от страха, сердце выскакивало, а голова кружилась. Наверное, это было что-то с сердцем, от того шока, который свалился на мою наивную доверчивую голову. Я молилась, плакала, и боялась, что этот кошмар станет правдой: что мы должны будем продавать нашу квартиру из-за этого афериста.

Злой Андрей вместе с дочкой лет шести сел в машину. Я попила воды, он спросил мой адрес и мы поехали. По дороге я со слезами говорила ему, что у меня верующая семья, что мой муж работает простым электриком, что у меня маленький ребенок, а я просто пришла к Азару на работу… Андрей слушал, но не слышал. Он был настойчиво настроен решать вопрос со мной о забранных двух тысячах зеленых. «Ты предложила мне товар? Ты и будешь теперь отдавать мои деньги обратно. Или товар или деньги обратно!»  У меня так сильно стучали зубы от страха, меня всю трясло, и сухость во рту не давала говорить. Я уже призывала имя Бога вслух, а не в мыслях. Я молилась о помощи, потому что так страшно мне не было никогда в жизни!

Мы подъехали к моей пятиэтажке, и  Андрей запер в машине дочь, а сам пошел со мной ко мне домой. К счастью (!) дома был муж, дочь и мой отец, который по каким то делам был в городе, и остановился у нас. Когда я смертельно бледная зашла домой с чужим мужчиной, мой муж тоже испугался. Я толком не могла говорить, потому что меня трясло… Андрей рассказал, как его «кинули», и я в этом случае соучастница. Я сидела на диване, дочка подошла ко мне и испуганно смотрела, не понимая, что с мамой. Я плача, обняла ее и усадила на колени. В отличие от растерявшегося мужа, мой отец (который прошел кризисы бизнеса, отплативши несколько тысяч за прогоревшую идею) сохранял самообладание. Он начал разговаривать с Андреем по-мужски: «С кого ты требуешь деньги? Посмотри, она же девочка, ни в чем не виновата. У них, кроме этой квартиры, ничего нет! Тебе самому надо было сначала посмотреть товар, а затем давать деньги. Ты же предприниматель, что ж ты товар не смотрел, сразу платить стал? Прокололся, а деньги хочешь с девочки забрать? Она здесь причем?»

После того, как Андрей сказал, что не уйдет, пока мы не поедим оформлять на  него квартиру, мой отец стал сильно нервничать. Знакомый был для него сценарий. Однажды он так лишился своего дома… Тогда он решил позвонить нашим родственникам. У меня двоюродный брат несколько лет в то время занимался успешно бизнесом, и был тертый калач в деловых вопросах. Отец позвонил ему по стационарному телефону. Спасибо Богу, что тот оказался дома, и смог нам помочь. Без него, боюсь, вряд ли бы получилось разрулить ситуацию. Сергей по телефону понял суть вопроса, и сразу же выехал к нам. Пока он с другого конца города добирался на машине, мне дали успокоительное, и мне стало легче. Андрей стал сникать, понял, что вряд ли он сможет «выбить из меня» деньги.

Сергей приехал со своим отцом (для подмоги). Мой брат Сергей с порога взял путь наступления. Видимо, он знает, как себя вести в подобных ситуациях. Хотя он младше меня на два года, но он рано начал вести свой бизнес, и имел неплохой доход. Он сразу же начал «наезжать» на Андрея за то, что тот сам виноват, что повелся на развод. Он красноречиво объяснил ему, что я тоже – пострадавшая, меня – неопытную, подставили. А ему, прожженному в бизнесе, нужно было думать головой. Мой дядя тоже включился помогать, сильнее и напористее моего отца. Всю жизнь он проработал на руководящей должности в городской власти и знал, как надавить на слабые точки. Мой отец даже молчал при их разговоре, а мой муж вообще слушал и учился, как надо вести «переговоры».

В итоге, испуганный уже Андрей, утратил смелость, и сказал, что нужно писать заявление в милицию. Что мы сейчас вместе поедим, и будем писать заявление, а там пусть разбирается милиция: кто виноват и кто будет отдавать деньги. Мы поехали на двух машинах. Андрей ехал за нами следом, чтобы мы никуда от него не потерялись. Я сидела в его машине, как жертва. Я немного успокоилась, но было еще страшно от неизвестности развязки. Оказывается, что в милиции работает знакомый Андрея, который якобы сможет нам помочь. Когда мы ждали в вестибюле его знакомого, мой брат сказал, что Андрей, возможно, сам соучастник этого «развода». Я тогда не верила ему, мне было даже жалко Андрея, который говорил, что у него даже нет своей квартиры, они с женой снимают, а все заработанные деньги вкладывают в развитие бизнеса. Я, доверчивая, всему верила…

Знакомый милиционер объяснил Андрею, что в нашем случае – дело рук залетного крупного мошенника. Что мы его уже не найдем, наверняка, он уже в другой области проезжает на машине. Все, что мы можем – написать заявление. При случае, если будут подобные истории, его могут найти, и наше дело добавят к другим подобным делам. Мы оставили каждый свое заявление и разъехались по домам.

Дома я стала потихоньку успокаиваться и отходить от шока. Папа посидел со мной, дал валидол и учил меня жизни, чтобы я не попадалась больше на розовые обещания, а впредь была более разборчивее…

Андрей взял мой домашний номер телефона и периодически стал звонить, он давил на меня, что я все равно должна ему денег. Однажды он сказал, что если я не отдам ему деньги, он со мной «рассчитается». Не помню точно его слова, но угроза моей жизни была однозначно, это я помню. Опять испуг меня стал одолевать, и я опять обратилась за помощью к своему брату. Сергей предложил обратиться в СБУ, т.к. это уже их вопрос. Я никогда не была в подобных заведениях, поэтому он вызвался приехать со своим отцом, и мы вместе пришли в СБУ. Здесь я тоже написала заявление, меня опросили. Представитель СБУ сказал, что они поговорят с Андреем, и если будут продолжаться угрозы, я должна буду незамедлительно обращаться к ним…

К счастью, больше звонков не было. Хотя страх от пережитого и неясность окончания держали меня в испуге еще несколько месяцев. И каково было мое удивление, когда прошло около двадцати лет, и я, устраиваясь на новую работу, узнаю, что мой непосредственный руководитель – тот представитель СБУ, который много лет назад своим спокойным уверенным голосом заверил, что помогут мне и защитят, если будет нужно. Я запомнила его по фамилии, четкой и запоминающейся, а внешность где-то осталась в памяти.

Эта история сломила во мне огромное доверие к людям и мою наивность. С тех пор, я стала подозрительной ко всем людям. С годами, подозрительность уравновесилась все же врожденным доверием, и появилась золотая середина. По крайней мере, я больше не искушаюсь заоблачными обещаниями, а делаю на все «скидку». Такой себе дресс-код приобрела. И без ста долларов, а своими нервами.