Поиски. Глава 10

Что де Снору сегодняшний дождь из денег?
Что ему взволнованный Мидиан?
Это ему представлялось на фоне его сердца всего лишь иллюзией, бреднями, не заслуживающими внимания.

Ведомый своей тоской, Кристиан бродил по городу. Ему было безразлично, как он доберётся домой из фешенебельных кварталов города, как мороз пронизывал до костей. Он не знал, куда он идёт. Де Снор всего лишь хотел расточиться в снегопаде, поскольку его сердечное переживание несказанно сильно ощущалось в этот пустой вечер, осиротевший от его вдохновений и желаний творить. Его собственная душа представлялась ему чёрной дырой, куда затягивались все его утешения, превращаясь в ничто. Книги, иные возможные связи с душными объятиями и горько-солёным вкусом страсти, думы о своём таланте, о немалом предназначении его - ничто не могло его обнадёжить, освободить от мыслей о ней. Он вглядывался мимолётно в лица других женщин, силясь найти её черты, слушал их голоса, полагая, что возникнет ощущение тождественного с её голосом. Их не существовало для него. Возможно, только чарующая тьма представлялась ему сродни её глазам, а снег был безупречно бледен, как её лик… В зиме было столько же волшебных легенд, завораживающих видений, сколько в ней.

«Где ты, моё Всё, моя Мечта?»

Молчание. Только неугомонный шум города.

«Почему я всегда чувствую твоё присутствие? В каждом глотке воздуха, в каждом закоулке? Как мне жить с тем, что кого-то ты озаряешь своим присутствием? Это счастливейший из людей. Как счастлив тот, кто может к тебе прикоснуться, потрогать вещи, которых ты касалась! Эта жадность до тебя может разорвать мою грудную клетку… Какое чудо, какое благословение идти по этой улице, где, быть может, ступала ты. Ты здесь – повсеместно».

Мысли его сочились голубой хрустальной струёй, что вытачивала на нём, на его существе (лезвием – по живому) нетленное сказание о его любви. Он был велик тем, что несёт в себе такое сокровище, такую беду.

Мысли его дрожали и умирали, как рой неприглядных блёклых бабочек, заточённых кем-то жестоким в стеклянную банку. Они задыхались. Их крылья бились всё меньше.

«Можно разбить постылый сосуд – всё вырвется, закружит вместе со снегом. Можно только разбить сосуд и так освободиться».

Он посмотрел ввысь, сбавив темп шага и придерживая цилиндр. Полоса неба зияла между сетью крон деревьев, что росли в саду через дорогу, и жёлтым от электрического света вычурным зданием. Из его окон доносился торжественный шум, играла музыка, слышался звон бокалов...

«Они могут быть довольны, хотя у них нет тебя. Как?»

В этот момент он проходил мимо одного человека, что, на первый взгляд, точно ждал кого-то. Он постоянно и беспокойно озирался по сторонам. Он задержал взгляд на Кристиане сначала мельком, а потом уже твёрже, как всматривался. Де Снор заметил, что он цинично усмехнулся над ним водянистыми глазами. Через несколько метров он подбежал, нахально преграждая Кристиану дорогу. Неизвестный воскликнул гнусаво:

- Постойте! Вы считаете себя никому ненужным убожеством?
- Что?! – художник остановился и раздражённо осмотрел чрезмерно холёное лицо незнакомца. В нос ударил сильнейший запах дорогого парфюма, чьё количество он не пожалел. Синдри никогда не знал меры в своём пафосе.
- Это вопрос моей жизни и смерти! – с огромной важностью, даже удивляясь тому, что этот потерянный в себе чудак в цилиндре не может ответить на прямо поставленный вопрос, изумился он.
- Для такого вопроса ты весьма не дипломатичен… - с презрением подметил Кристиан, с трудом сохраняя самообладание.
- Слушай…те! Мне сказали, что я обязан найти где-угодно самого отвратительного и жалкого выродка и привести его к одной даме. Иначе меня четвертуют. По крайней мере, мне это пообещали. Ваше счастье, что Вы им и являетесь! Не пожалеете! Давайте же, пойдёмте со мной! – продолжал Синдри назойливо.
 
- Блажь! – крикнул де Снор гневно. В этом вопле собралось всё отчаяние его и опустошающая его злоба. Он развернулся и стремительно пошёл обратно. Прочь. Дальше. От людей. Ото всех. От их низости. Поймать такси. Уехать. Запереться у себя. Перегореть. На следующий день поговорить с Даниэлем. О чём угодно. Только с ним. Даниэль не способен на подлость и грязь. Только сейчас надо скорее спрятаться.
 
Внезапно путь его буквально заслонили два силуэта достаточно массивных и высокорослых , чтоб Кристиан стоял в тени их фигур. Они были подобны быкам, для которых де Снор – красная тряпка. Синдри встал в одну с ними линию, хотя выглядел на в сравнении с ними вовсе не внушительно, и заскрежетал жемчужными зубами с непомерной радостью своей победы:

- Блажь – это ты. И ты пойдёшь.