Заключительный штрих. Глава 13

Даниэлю была необходима эта встреча, чтоб через Вуна обезопасить от Эсфрирь Адели.

Чай допит. Кофе - тоже. К изложенному предложению Даниэля Вун отнёсся без интереса, поскольку его мысли посвящались отстранённым вещам. Поэтому он начал несвоевременно уточнять, а заодно и пытаться Даниэля от ненужной, на его взгляд, идеи отвести:
 
- Итак! Вы хотите себя зарекомендовать, как однолюба, юношу с табличкой «занято». Да? А как на то отреагирует женская часть Ваших фанатов? Женщины, Вы знаете, создания... как сказать-то лучше? Иррациональные. Они способны откинуть самую высокую идею, если в роль вступят их чувства. Повлияет их обида, Ваша недосягаемость. Не кажется ли Вам, что мы потеряем некоторую часть?

- Тогда женщины будут тянуться ко мне больше, - сказал Даниэль как умудрённый и прожжённый опытом человек, хотя никогда специально не пользовался этим арканом. Вун, по всей видимости, не особо хотел тему развивать. Он спросил с налётом предвзятости:
 
- И я должен Ваш роман, это шоу закрепить прочно в общественном сознании? Я Вас правильно понял?

Самое время Даниэлю убедить его в своей правоте, но так, чтоб он не ощущал, что это навязано. И мой герой начал раскованно излагать:

- Да, всё правильно. Вы же способны на это. А я способен лишь девушками играть. Не воспользоваться ситуацией - глупо. Вы же знаете, как меня тянет надурить в очередной раз этот сброд. И! Во-первых, если со мной постоянно будет одна и та же девушка, то я стану к людям ближе, поскольку ничего мирское и человеческое мне не чуждо. Во-вторых, она, если станет моим атрибутом и дополнением, то все подумают, что я честный и благонравный. А ещё я узнал, что старшему поколению не нравится моя длина волос, что прибавляет мне немало от содомита. Кому нужен спаситель-содомит?

Но тут Андерс будто бы оживился и воскликнул:

- Вы словно живёте в прошлом веке!.. Вы просто не знаете, что сейчас очень даже перспективно быть человеком с нетрадиционной ориентацией, поскольку таким образом для больных умов общества Вы становитесь бесстрашным героем с яркой индивидуальностью. Может, лучше и вовсе из вас сделать гея?

Даниэль как-то криво улыбнулся, не находя ответа на такой внезапный поворот его мысли. Но вышел из затруднения:

- Я думал над этим, конечно. Но я хотел и хочу, чтоб мой образ был классическим - с классическими ценностями и моралью.

- Тогда нужно для Вас построить в Мидиане церковь, чтоб Вы туда с благоговейным видом ходили в субботу и в воскресенье, прикладывались к иконам и всякое такое.

- Я креститься даже не умею, о чём Вы... - промолвил Даниэль, что в душе своей рьяно отторгал один только помысел, что и это тоже может быть вовлечено в грязную лживую игру. И Вун расхохотался:

- Зря же Вы не хотите! Ради смеха! Вы же - Велиар...

- Я и есть свой бог, не имеющий силы свыше. Вы не против, если мы продолжим разговор по прежней теме?.. Если бы я был на их месте потребителя, то во всю эту политику мне бы хотелось из ведра плеснуть попсы. Мы занимаемся искусством. Это термин элитарного. Стадо любит попсу. Им будет интересней и проще… Такой шаг не Вам, не мне в угоду не будет.

Аргументы Вуну пришлись по душе, но он решил спросить про нечто важное, что для Даниэля было предсказуемым:

- А если её похитят? Или вдруг что-то случится? Она вдруг попадёт под машину. То – что? Это будет лишняя драма.

И вот тут-то Даниэль применил главное своё оружие:

- И это говорит человек с таким могуществом! Андерс! Ведь я знаю, с какой блестящей смелостью Вы берётесь за дела! Вы просто не можете, не можете провалить очередное! С Вашим гениальным подходом, с Вашим талантом контролировать всё, не думаю, что эту пешку будет трудно сохранить! Если мы решили из меня вылепить Вашего оппозиционера, то вот предположение, чего ещё не хватает. Единственное, что мне ещё нужно – это девочка из простой семьи, милая, обыкновенная, как миллионы других. Она – заключительный штрих. Я задумываюсь прежде всего о благополучии нашей с вами работы, наших с вами дел.

Как это польстило Вуну! Как он непомерно почувствовал своё превосходство над( как бы) обманутым Велиаром! И он спросил уже заинтересованно:

- …И Вас есть уже кто-то на примете?
- Да. Она идеальна для этой роли. Разрешите мне побыть благоверным хоть раз в жизни.

…Когда Даниэль сел в машину по завершении разговора с Андерсом, когда он всё же добился своего, то в сознании было две противоборствующие вещи. Он изумлялся тому, как он выставил перед Вуном Адели, назвав её «дополнением» к своему образу. Необходимость её присутствия он подкрепил фактами, расписал всё, как можно красочней и убедительней, вывернув ситуацию таким образом, что то пойдёт Вуну на руку. И если Эсфирь в качестве мести решит Адели у него отнять, то в игру вступит Вун, у которого взгляды на этот вопрос весьма прагматичные. То есть Вун не позволит Эсфирь делать то, что ей вздумается, и Адели останется цела. Но всё равно Дани коробило то, что достигнута такая гарантия была нечестно. Он привык к этому омерзительно жгучему ощущению. А второе чувство, которым он полнился, заключалось в огромной и вдохновенной радости, что он сегодня её увидит вновь. Сердцу хотелось петь целым симфоническим оркестром…

И он поехал навстречу своему тихому и хрупкому счастью, отбросив всё, кроме пленительного предвкушения их свидания.