Дерзайте, людие Божии

Храм святого пророка Илии в Обыденском переулке, неподалеку от метро Кропоткинская, был в числе немногих храмов в Москве, которые не подверглись уничтожению или закрытию. Он выгодно располагался за высокими домами, и был заметен только со стороны набережной Москвы-реки. На многие десятилетия Москва погрузилась в тишину: колокольный звон в советские годы был запрещен. Колокола с храмов были сняты.
 Эту историю мне рассказал непосредственный участник «дерзновенных» событий. Регенту правого хора Валерию Георгиевичу в семидесятые годы было примерно тридцать лет. Перед Пасхой отправились двое на рынок купить к празднику продуктов. На рынке, к своему великому удивлению, видят, что продается колокол. Настоящий  трехпудовый церковный колокол! Ничтоже сумняся, этот колокол купили и принесли в Обыденский. Отпраздновали Пасху, пошли на трапезу. Но уходить из храма не хотелось. Валерий Георгиевич, чтец Василий и еще один служитель храма смотрели на колокол и разгорались ревностью за несправедливо поруганное православие. И пришла им в голову дерзновенная идея: Пасха, праздник! А повесим-ка колокол и возвестим Москве о воскресшем Спасителе! Внутренность колокольни, состоящая из лестниц и этажных площадок тоже были разобраны за ненадобностью. Оставались только мощнейшие балки, которые при всем желании невозможно уже было «изъять» из строительной конструкции. Нашли приставную лестницу и потащили пятидесятикилограммовый колокол наверх. Около пятнадцати метров в высоту тащили они драгоценный груз! Как они с этим колоколом не свалились – сами не понимали. Добрались до верха, повесили колокол на оставшуюся проушину, ударили раза четыре. Откуда ни возьмись прибежал староста храма Виктор Иванович: «Вы что наделали? Сейчас из райкома придут! Нас сейчас всех посадят! Прекратите немедленно!»
«Виноватые» спустились вниз. Староста продолжал их ругать. «Снимайте колокол!» - услышали они печальный приговор. «Да как мы снимем? Он такой тяжелый! Еле затащили!» - стали оправдываться нарушители послушания. «Сами вешали, сами и снимайте!» - такими были последние слова старосты. На следующий день пришлось повторить всю процедуру обратным способом. И как только снова не свалились – сами не понимали.
Трудно правильно расценить поступок дерзновенной молодежи. Пасхальное ликование заглушало и отодвигало на задний план реалии современной жизни. Непослушание и отсутствие смирения могло обернуться для них очень печально. Или же это было предзнаменованием, что возродиться православная жизнь Москвы? Можно запретить службу, можно снять колокола, разрушить храмы – можно сделать все, что во власти одних людей над другими Но нельзя заставить человека, чтобы он прекратил лично радоваться воскресшему Господу! Христос воскресе! Воистину воскресе!