Не родись я русью, не зовись я Борькой...

Скверик рядом с помойкой зарос васильками. Живи я лет сорок назад и стремись напечататься в журнале "Юность", я бы, наверное, достал записную книжку и написал бы треснутым цанговым карандашом: "Густо забрызганные васильковой синью газоны".

Такая метафора почти наверняка бы понравилась заведующему отделом прозы и после недолгого - года на три-четыре - букетно-конфетного периода он бы представил меня главреду. С главредом мне бы пришлось обращаться побережней: номенклатура ЦК прямого ухаживания не выносит и любит, когда ее молча пожирают глазами (словно уличный фланер - великосветскую красавицу).

Лет через пять такого немого обожания "Васильковую синь", обкорнав, напечатали б в "Юности", лет через десять созрела бы книга, потом - вожделенное членство в Союзе писателей, двухкомнатная у "Аэропорта" и похороны на Ваганьковском. И все эти годы за моею спиною шептались бы, что, мол, Миша такой-то писатель не маргариновый, мастак городских пейзажей и лопухи c крапивой описывает просто великолепно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ В "НИ ДНЯ БЕЗ ТОЧКИ"