К теме о переселенцах в Европу

                ТАМ, ВДАЛИ, ЗА БУГРОМ
                (ОТРЫВОК ИЗ КНИГИ)

       ...В новом пансионате проживало человек 40 выходцев из 14 стран и трех частей света — настоящий интернационал. Из всех его обитателей лишь я один представлял там Россию, остальные — соцблок, Африку и, конечно же, неудобную Азию со всеми ее восточными заморочками. Вот тут-то мне и пришлось с головой окунуться в экстремальную атмосферу, царящую в такой гремучей смеси.

       В виду того, что единственный тогда телевизор стоял в холле, среди обитателей этого вертепа вечно возникали споры, по какому каналу смотреть передачи. Немецкий язык никто из нас толком не знал, следовательно, всевозможные новости, сводки и политические сплетни отпадали автоматически, оставляя место художественным фильмам.
 
       Здесь-то и находился злополучный камень преткновения. То, что более или менее подходило европейцам, абсолютно не устраивало азиатов, жаждавших смотреть любые сюжеты исключительно на мусульманские темы. По этому поводу каждый вечер устраивались жаркие дебаты, сыпались угрозы с взаимными обидами, иногда дело доходило до мелкого мордобития.

       Пока это были лишь вялые цветочки, почти бутончики, обещающие в самом ближайшем будущем трансформироваться в крупные и сочные ягодки.
       Именно тут на чужбине мне воочию довелось наблюдать свирепую враждебность приверженцев шариата в отношении христиан.


       Все христиане, запросто уживались друг с другом. Нас как-то не волновало, кто в какую церковь ходит, да и ходит ли вообще. Мы никому не желали зла, напротив, между нами царило полное взаимопонимание, ведь все в одном котле варились.

       Зато выходцы из азиатских стран дружелюбием отнюдь не блистали, вечно пребывая в какой-то угрюмой настороженности и непонятной озлобленности на все вокруг. Разговаривали они с нами нехотя и с таким видом, будто мы, «неверные», им что-то задолжали.
 
       Самое возмутительное, что они вечно норовили проповедовать в чужом монастыре свои уставы. Разумеется, это вызывало у нас, по меньшей мере, недоумение, непонимание: зачем они вообще находятся не в своем стойле? Не нравится здесь жить? Так в чем же дело, разверни оглобли на сто восемьдесят градусов и возвращайся в свои родные края!

       Прозрение стало приходить, когда я познакомился с неким моджахедом по имени то ли Мухамед, то ли Мамед, то ли и вовсе Магомет. Узнав мое резко отрицательное отношение к минувшей афганской войне и причины отъезда из СССР, он счел меня чуть ли не за своего, поэтому как-то разоткровенничался.

       Оказалось, что этот «дух» ухлопал немало наших парней в Афганистане, принимал активное участие во взрывных акциях и даже допрашивал советских военнопленных. Обо всем этом он повествовал на скверном русском языке с хвастливой гордостью, видя в моем лице внимательного слушателя. Но все его сомнительные подвиги выглядели сущими пустяками по сравнению с тем, что моджахед как-то заявил под воздействием некой курительной гадости.

       — Скоро, Дмитрий, весь мир полностью станет мусульманским. Это наша самая большая цель, от которой мы никогда не отступим, и Аллах нам поможет в этом. На земле нет более правильной религии, чем священный ислам. Только законы шариата по-настоящему справедливы и мы заставим остальное человечество понять это...


       Распоясавшийся эмиссар «истинной» веры, оседлав любимого конька, еще долго распространялся на эту тему, благо никто из окружающих не обращал на нас внимания.

       Вначале я не придавал сколько-нибудь стоящего значения этим дурацким сентенциям, но, по мере дальнейших своих наблюдений и умозаключений, пришел к выводу, что такая тенденция действительно существует в реальности...

       Все увеличивающийся наплыв мусульман в Мюнхен способен был вызвать тревогу у каждого здравомыслящего человека.
 
       Но не у немцев, которые в свое время умудрились даже прохлопать приход к власти коричневой чумы.
       Тогда обыватели лишь иронизировали над разгулом воинствующих молодчиков со свастиками на рукавах, громящих еврейские лавочки. Пусть, мол, ребята порезвятся в свое удовольствие, но в Рейхстаг все равно не пройдут. Так ведь прошли...

       И вот теперь немецкий народ, казалось бы, умудренный предшествующим опытом, опять не понимал в полном объеме новую, нависшую над цивилизованным человечеством угрозу, по крайней мере, никак не сопротивлялся ей.
 
       То, что некоторые немцы относились к азиатам, мягко говоря, недоброжелательно, еще ни о чем не говорило. Это можно было расценивать всего-навсего, как простую неприязнь или даже обыкновенный расизм, но не более того.

       Массовое нашествие мусульман в Европу прогрессировало так интенсивно, что взгляд то и дело натыкался на сумрачные фигуры, фривольно бродящие во всех уголках немецких городов. Это сильно напоминало ползучую, пока что бескровную, оккупацию. Похоже, все еще было впереди...

       Из-за войны на Балканах ФРГ давала приют, как албанцам, так и их заклятым врагам сербам. И если славяне уезжали со своей родины по причине нежелания участвовать в никому ненужных кровопролитиях, то другие внедрялись в эту страну с совершенно иными целями...
 
       О частых столкновениях на межрелигиозной почве мне приходилось не только слышать, но и видеть их собственными глазами в различных пансионатах.

       Немецкие власти, не извлекая из этого соответствующих уроков, почему-то упорно продолжали создавать многонациональные общежития. Причем размещение беженцев происходило по весьма странной схеме: в одну комнату с христианами селили мусульман. А это, как показывала практика, неизбежно порождало дополнительные трения между представителями разных цивилизаций.

       Один из таких конфликтов случился, когда в комнату к румыну поселили некого курда. Коренной европеец, успевший до этого все стены уклеить голыми девками, имел неоспоримый приоритет перед новым жильцом. Но мусульманин, увидав свое будущее жилище в столь неприглядном для него виде, жестко потребовал румына немедленно убрать со стен все журнальные картинки.
 
       Мотивировал он это тем, что их вера запрещает смотреть на такое безобразие. Первопроходец, твердо осознавая, что живет в свободной стране, где такие журнальчики продаются в любом газетном киоске, послал вновь прибывшего по соответствующему адресу. Мусульманин счел целесообразным обидеться, категорически отказавшись отправиться в указанном направлении.  Спор тут же перерос в свою окончательную фазу, и румын, от души накостыляв арабу, под занавес спустил того с деревянной лестницы второго этажа.

       Пострадавший не стал апеллировать к начальству, устроившись в другой комнате среди потеснившихся соплеменников.

       Жить в таких постоянно напряженных условиях было довольно сложно. И всякий раз, когда я видел назревающий на религиозной почве инцидент, то старался куда-нибудь исчезнуть, дабы не быть вовлеченным в ненужную свару. Из последних сил я пытался сохранять в себе зачатки интернациональной демократии, навеянной бурной перестройкой. Но с каждым месяцем это становилось все труднее и труднее...

       Как-то раз, возвращаясь из Мюнхена «домой», я еще издали заметил стоящие около пансиона две полицейские машины и скорую помощь. Заподозрив неладное, тем не менее, спокойно открыл входную дверь и сразу же с порога попал в типично киношную историю!

       Два дюжих полицая сходу кинули меня лицом к стенке, руки выше головы, ноги врозь, после чего начался детальный обыск одежды.
 
       К счастью, в карманах у меня не оказалось чего-нибудь достойного их внимания, поэтому, установив мою личность, они предложили запереться в своей комнате и не казать носа наружу.
       По пути к себе на второй этаж, на глаза попались еще трое полицейских с собаками и автоматами на изготовку. Такое положение вещей отнюдь не вызывало оптимизма.

       Позже, когда все рассосалось и зачинщиков ссоры увезли, выяснилось, что между сербами и албанцами произошла серьезная стычка с обоюдным применением оружия. Конфликт давно уже назревал, и этот инцидент был логическим его завершением. На сей раз, к счастью, обошлось без трупов...

       По версии наших братьев во Христе, сербские ребята что-то не поделили с магометанами на общей кухне. Разгоралась очередная склока. Последние, верные своим традициям, стали хвататься за ножи, не учитывая, что и их противники не лыком шиты.
       Сербы, не долго думая, повытаскивали газовые пистолеты и начали казнить своих "закадычных" врагов. Все расстрелянные хоть и остались живыми, но в деревянной обшивке стен откуда-то появилось несколько настоящих явно пулевых пробоин...

       Где-то через недельку поступила информация, что еще в одном из таких пансионатов стряслось нечто аналогичное. И вновь власти не возымели желания извлечь из происшедшего соответствующего урока, хотя на этот раз вывезли трех покойников.

       Поневоле складывалось впечатление, что немцы, не жалующие азиатов, но не имеющие конституционного права отказывать им в убежище, специально сталкивали нас лбами.
       Ведь разгребать жар чужими руками не только безболезненно для себя, но и чрезвычайно выгодно: к тем и другим можно легко применить какие-либо жесткие санкции. Например, в виде немедленной депортации из Германии.

       А вот в тюрьмы сажать беженцев из отсталых стран власти не хотели, поскольку условия содержания там узников во много раз были лучше, нежели их свободная жизнь на родине.

                Бавария, 1989г.

               


Рецензии
Имба! мне бы так уметь...

Константин Степанчиков   06.05.2022 14:53     Заявить о нарушении
На это произведение написано 18 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.