Когда сбывается мечта...

-Сюрприз! – заверещала Маринка прямо с порога, протягивая Ире коробочку.
Улыбающаяся Ирка развернула подарок и остолбенела. Статуэтка – маленький человечек на коне. Не военный, а принц в короне. И конь белый. Улыбка сползла с лица в одно мгновение.

-Издеваешься? – Ирка сузила глаза.
-Ну что ты, Ириш, ну, опять твои нелепые обидки? Ты же мечтала о таком? Сама же говорила, что тебе принц нужен, да не простой и пеший, а на белом коне. Вот тебе и прямо в руки, - Маринка лукаво улыбалась, заглядывая в глаза подруге, как маленький щенок, наивным взглядом, немного наклонив голову, как будто за проделкой не стояло никакой поддевки.
-Ну и стерва ты, - выдохнула Ирка и оттеснила оторопевшую Маринку за дверь, захлопывая её перед носом обидчицы. В глазах потемнело от злости, которая накатила волной. Прилегла спиной на прохладную стенку.

Эта Марина вечно искала повода, чтобы её поддеть и, конечно, завидовала - Ирка умная, воспитанная, симпатичная, два высших образования, работа прекрасная. А у этой ничего нет, кроме кучи мужиков, непонятно на что слетавшихся. И почему ей, Ирке, с мужчинами не везет, как этой свистушке?

Гнев понемногу откатил, и она открыла глаза, увидев, что по-прежнему держит в руках эту статуэтку. Выкинуть её к чертовой матери, вслед этой шутнице.

Ирка рывком открыла дверь и швырнула подарок в коридор. Она ожидала услышать звон осколков, уже сожалея, что сейчас ей придется в свой день рождения мести пол в подъезде, но услышала лишь гулкий звук  от удара. Тьфу ты, не разбилась. Можно подобрать эту хреновину и поставить внизу. Какая-нибудь собирательница хлама подберет. Ирка вышла в коридор и подняла фигурку. Уже собралась идти вниз, к почтовым ящикам, как зазвонил телефон, и ей пришлось вернуться.

-Доченька! С днем рожденьица тебя, роднуля моя! Желаю тебе всего-всего, моя радость! Будь такой же красавицей еще сто лет, и здоровьица тебе, лапуля! - Мама всегда разговаривает, как с маленьким ребенком. Сюсюкает, как будто ей исполнилось не тридцать, а три года.

Тридцать… Ирка чуть не расплакалась от мысли, что роковая дата уже сегодня. Как она подкралась к ней так незаметно? Вроде живешь так, живешь, не считаешь года, а тут – бац! – здравствуй старость… Да нет, конечно, не старость, но когда ей было десять лет, она чистосердечно считала женщин такого возраста старухами… И даже лет в шестнадцать смотрела на них, как на отработанный материал. Кому они могут быть интересны? Её искренне удивляло, как такие женщины могут интересовать молодых мужчин? Они же, как постиранное платье. Постиранное на правильном режиме, без отбеливания и высокой температуры, но уже не светятся своей новизной. И она со школьными подругами всячески надсмехалась за спиной над соседками, учителями или просто прохожими. А теперь? Теперь она сама шагнула в эту категорию. Почти все подруги замужем, почти у всех есть дети, кто-то развелся, кто-то уже по второму разу отправился в семейный круиз брака, а она всё еще одиночка.

Конечно, она же не такая дура, чтобы связываться с первым встречным. Да, сколько их было, этих милых, улыбчивых парней, которые на поверку оказывались невоспитанными, негалантными, несерьезными, несостоятельными или же жадными. Всегда находилось что-то, что было огромным недостатком. Столько лет она искала, выбирала, и никто из них даже близко не был к идеалу её мужчины. Даже последний друг – брутальный бизнесмен, щедрый красавец и кавалер, что надо, знающий наизусть всю английскую классику в оригинале, оказался тайным алкоголиком. А предпоследний, хоть и имел свою сеть автомастерских, и был похож на какого-то киногероя, при ближнем знакомстве оказался маменьким сынком, растерявшим весь такт, когда она ответила как надо на выпад его мамочки против неё, как невесты. И это не считая тех, кто были несимпатичны, занудливы, бедны, как церковная мышь. Кошмар! И все до одного они казались настолько лишенными романтики, такими неутонченными, что зубы ныли от одной мысли, что ей придется проводить с ними много-много дней.

Нет, она не сидела на месте, как некоторые клуши, ждущие, что счастье само свалится на них с неба. Она искала. Ходила по клубам, ездила на хорошие курорты, много времени тратила на общение с друзьями друзей, но подходящего кандидата не было на горизонте. И, конечно же, её закадычная подруга Маринка была в курсе всех её изысканий. Сегодня, в такой день, когда переступаешь психологический рубеж, как говорят мозгоправы, и когда ей особенно важна поддержка, эта стерва дала ей под дых! Правильно говорила мама. Подруг не бывает. Бывают приятельницы. А подпустишь к себе поближе такую стервятницу - рано или поздно все твои откровения будут обращены против тебя. Ну ладно, хватит себя жалеть. В конце концов, у неё еще столько друзей! Не большая потеря.

Но отчего-то позвонила только секретарша с работы и еще одна девочка, с которой она когда-то отдыхала в Артеке и теперь лишь переписывала в сети, поскольку та жила в Европе. Зато куча поздравлений в интернете. Ну, хотя бы так…

Звонки прекратились, на формальные поздравления прозвучал формальный ответ, интернет отключился, и Ирка пересела в кресло, закрыв глаза. А она ведь действительно переживала, что так складывалось, хоть и прикрывала эти расстройства бравадой. Подумала было о подарке себе любимой, который она делала каждый год. Ничего особенного не шло в голову. Всё у неё есть. Она открыла глаза, и взгляд её упал на тумбочку, где стояла статуэтка, оставленная на автомате, за очередным разговором. Блондин в золотом костюме с короной улыбался ей из противоположного конца комнаты. Грива и хвост белого коня развевались как на ветру. Какая безвкусица. Странно, что фарфоровая фигурка не разбилась. Шмякнула она изо всех сил. Просто чудо. Как будто не фарфор, а что-то очень прочное. Она сидела и разглядывала подарок, от которого совсем еще недавно решила избавиться, попивая ароматную зеленоватую и немного мутную жидкость из элегантного стакана. Глаза слипались, накатывая дрёмой.


Она проснулась от необычного звука. Как будто где-то далеко тихонько заржала лошадь. Сквозь слипающиеся веки  увидела какое-то мельтешение, потом почувствовала запах конюшни. Сон как ветром сдуло. Ей в лицо тыкалась морда коня. Он миролюбиво смотрел на неё доверчивыми глазами и прядал головой. Откуда-то из ванны был слышен шум воды. «Это сон. Да, это кошмар. Не надо было вчера баловаться абсентом».

Из ванной донеслось пение на итальянском. Можно было подумать, что включили диск с Андреа Сафина. Нежный голос трогательно выводил серенаду. Ирка разозлилась и вскочила, вспугнув животное. То попятилось к окну, а Ирка метнулась в ванную. Лихорадочно отметила в окошке вращающегося барабана стиральной машины золотое шитьё. На крючке нелепо болталась желтая корона, блистающая разноцветными камнями. Пол поплыл под ногами. Там, за занавеской, вероятно, плескался обладатель оного.

Ирка как могла, на подкашивающихся ногах выползла в коридор, отдышалась и пошла на кухню за стаканом холодной воды. Но лучше не стало. Тенор закончил шуршать водой и теперь, судя по всему, вытирался. Мгновения в висках стучали как маятник.

Дверь открылась, и Ирка увидела Его. Идеального мужчину без единого изъяна. Совершенного Аполлона, обернутого в её розовое полотенце. Ничего нелепее она в жизни своей не видала, но красота тела и юного лица завораживала.

- О, прошу прощения, прекрасная леди, за свой вид. Но я не мог предстать перед Вами в дорожной пыли. Эклипс вероятно разбудил вас раньше времени? Я извиняюсь за его поведение. – Аполлон раскланялся в галантном реверансе.

Раздался стук стакана и плеск воды. Аполлон тут же подскочил и поднял его с пола, протягивая и опять приседая в реверансе. Ирка, оттолкнув незнакомца, бросилась вон из кухни. В комнате тихонько у стены жалась лошадь. Статуэтка с тумбочки чудесным образом пропала.

- Что за дурацкий розыгрыш! Я сейчас убью тебя, Марина! Вылезай! – Ирка визжала так, что чуть не порвала голосовые связки. Но комната ответила ей тишиной. Лишь конь испуганно присел на круп, скользя копытами по полу, и царапая паркет. Скрипнули половицы сзади. Ирка молниеносно развернулась, готовая уже врезать анонимным шутниками, но это снова был незнакомец.

- Я вынужден извиниться за внезапность превращений и за свой внешний вид. Принц Бьютерландии Леонтин седьмой по прозвищу Прекрасный. – Аполлон снова раскланялся, рискуя потерять набедренную повязку. Но ловким движением руки он успел подхватить конец полотенца, предательски пытающийся соскользнуть.
- К сожалению, вынужден великочтиво просить предоставить мне одежду ваших времен из-за непредвиденных обстоятельств.
- Ага. Одежду? – Ирка, подперевшись руками и расставив локти по сторонам, как базарная баба, начала медленно наступать. – Одежду, значит, он не захватил, а как душем пользоваться разобрался. У вас в вашей Бьютерландии что, душевая сантехника на уровне нормальных цивилизованных людей, а ездите вы по-прежнему на лошадях, да?
 - У нас, в Бьютерландии высокий уровень развития, благочестивая леди, а лошадь, как Вы сами пожелали в своих мечтах. Хотя это не лошадь, как Вы изволили только что обозначить, а конь, простите за замечание.

Ирка оторопела от подобной наглости.
- Позвольте Вам всё объяснить, - продолжил незнакомец. - Вы пожелали заполучить принца на белом коне. Ваше желание исполнено в полной точности с полученным запросом. Принц в наличии, - Мужчина снова поклонился. - Только вот одежда запылилась по дороге. Все-таки путь не близкий. Семь земель, семь морей. Там, откуда я, мне было дано распоряжение явиться к Вам именно на Белом коне. Хотя возможны варианты. Красный Ламборжини, например. В последнее время его постоянно заказывают. Иногда бывают заказы и без гужевой силы или прочей техники. Если бы вы знали, какие заказчики бывают порой фантазеры. Последний заказ, совсем на днях поступил на рыцаря со звездолета. Мало того, что звездолет не помещается в малогабаритную квартиру, так он еще и сжег занавески остатками своего реактивного топлива. Только подумайте, чуть не случился пожар. И всё из-за неосмотрительности в пожеланиях от заказчика.
- Так, - Ирка побагровела, - сейчас ты сам вылетишь отсюда на реактивном топливе прямо из окна. Говори, какая сволочь тебя наняла. Учти, что в гневе я страшна и у меня на суде будут смягчающие обстоятельства. Тебе вообще жизнь дорога?

Принц отпрянул к двери, поправляя корону, и путано заикаясь, начал объяснятся.
- Простите, я начал с каких-то ненужных подробностей, дабы хоть как-то развеять обстановку. Меня прислали из агентства исполнения заветных желаний. Там уже давно знают о Вашем запросе, но  таких заказов слишком много, и нас, прекрасных принцев, не успевают выращивать. Вы поймите, это очень трудоемкий процесс. Если это хоть как-то успокоит Вас. Прошу вас великочтиво не гневиться и быть милостивой. Во всем остальном, смею заверить, я полностью соответствую. Сейчас я Вам и поверенную грамоту предъявлю, - Принц исчез за дверью и через миг предоставил немного помятый свиток, перевязанный золотой лентой. Ирка автоматически протянула руку и развернула пергамент. На нём было и имя, и подробная характеристика, и даже портрет, заверенный печатью. Подлинный документ, разве можно сомневаться? Предан, честен, силен, отважен, трудолюбив, умен, ответственен, образован, состоятелен в материальном плане и главное - галантен и романтичен. Бонусом - никакой свекрови в придачу. Всё, как она хотела.

«Ну, Марина, для тебя я тоже придумаю особенную шутку», - Ира скрежетнула зубами и не говоря ни слова, вернула бумагу. Она уже остыла и решила подыграть. Теперь и она пошутит.
- Присаживайтесь, - она любезно пригласила гостя на диван. Мужчина присел рядом, немного стесняясь. Она села совсем рядом и прижалась к нему плечо в плечо. Ну, раз играть, так играть, и она, развернув его лицо к себе, впилась в губы. Он как-то уж слишком быстро сообразил, что от него требуется и поцелуй затянулся так, что у Ирки начала кружиться голова. «Вот, сейчас голубчик, ты и проколешься, если только ты не проститутка, но если и так, то ты слишком дорог, а Мариночка, хоть и любит шутки, но не настолько расточительна», - Ирка, хоть и опьянённая страстным поцелуем, продолжала мыслить рационально. С некоторым злорадством она начала стягивать с себя одежду.

- Нет-нет, моя госпожа, как Вы могли подумать, что я настолько бесчестен. Это только после законного брака.
«Вот ты и прокололся, дорогуша» - подумала Ирка, но, усмехнувшись, произнесла вслух:
- Твоя госпожа повелевает, и ты не можешь отказать ей по такой глупой условности.
Принц пожал плечами, немало, вероятно, удивившись нравам дам этого места и времени, и начал помогать раздеться.

Леонтин оказался прекрасен во всем. Да настолько, что Ирка потеряла голову от нахлынувших чувств, которые она давно не испытывала. И после всего, он не отвернулся к стене, показывая спину, и не захрапел, а наоборот, взяв её руку, начал читать какие-то сонеты.

Так продолжалось весь день, потом весь вечер и всю ночь. Любовь. Сонеты. Приседания на колено. Клятвы в вечной любви. Конь изредка тихо подавал голос из угла, вероятно проголодавшись. Но Принц всё продолжал играть свою роль. Наутро они поели, и Леонтин не сказал ни слова, глотая стряпню Ирки, мягко говоря, не отличавшейся кулинарными способностями. Потом всё повторилось. Любовь, сонеты, и снова любовь. Всё, как она мечтала. Это было прекрасно. Идеальный мужчина.

Ирка наслаждалась, не веря в реальность происходящего. Кроме того, Леонтин мог убрать квартиру всего за полчаса так, что она блистала, будто на пару дней заезжала мама. А еще он мог приготовить великолепные блюда буквально из ничего и подать, как в лучшем ресторане мира. И даже отгладить её блузку с рюшечками без единой морщинки. Он починил по дому всё, что только можно было починить. Ирке не оставалось дел по дому. В то время, пока он что-то делал, будь то ароматный штрудель или пайка барахлившей люстры, он блистал познаниями в философии и астрономии, а также географии, биологии и прочих науках, не давая Ирке скучать. Но он не только говорил, он еще и умел слушать, как самый лучший друг или заправский психолог, не перебивая и не давая идиотских советов.

И если через неделю Ирка всё еще купалась в счастье, через месяц начала привыкать к спокойной жизни без хлопот, то через полгода её почему-то начало тошнить от одного вида этого прекрасного лица с абсолютно правильными чертами. А уж когда он начинал читать ей очередной сонет своим хорошо поставленным красивым голосом, она готова была заткнуть уши. И это еще можно было пережить – не смотреть, не слушать, попросить помолчать и не показываться на глаза, в конце концов. Самое страшное было во всем этом  –  вдруг осознать своё несовершенство на этом блистательном фоне. Она, идеальная во всём, вдруг стала чувствовать себя какой-то недоделанной, такой, какими она всегда считала окружающих.

К весне Ирка не выдержала и решила вытолкать своего волшебного гостя на улицу вместе с конём, который к тому времени без сил лежал в углу, жалобно поглядывая на принца, почти полупрозрачный и сжавшийся до размеров собаки, за своею безнадобностью.

«Какой же нужно было быть идиоткой, чтобы серьезно возжелать такой идеал?» - Ирка потихоньку проклинала себя, когда принц в очередной раз шел за ней хвостиком, стоило ей лишь отойти на минуточку в гостиную. Когда она выходила на улицу, он целовал ей руку на прощание, вкладывая деньги, берущиеся неведомо откуда, причем крупными купюрами, и, становясь на одно колено, жалобно смотрел ей вслед, как преданный пес. Может быть, он и выл в тот час, что она отсутствовала, потому что соседи как-то странно начали поглядывать на неё.

Весной  Ирка сдалась и спросила у принца, как сделать так, чтобы он вернулся в свою Бьютерландию. Принц очень расстроился и сказал, что это невозможно. Тогда Ирка в диком отчаянии пошла в ванную и начала плакать, запустив кран с холодной водой погромче. Она кляла себя, кляла агентство исполнения желаний, кляла Маринку, подарившую ей этот подарок. Вспоминала всех своих бывших, обвиняя их в том, что это они довели её до ручки, и готова была рвать на себе волосы. В отчаянии она даже пообещала кому-то невидимому, там, наверху, что если ей удастся избавиться от этого идеала, то она выйдет замуж за первого встречного, каким бы он ни был. Она была готова поклясться  в чем угодно, лишь бы этот красивый и обходительный молодой человек с прекрасной памятью на сонеты и с печатным станком в ладонях исчез.

Когда она вышла из ванной, что-то изменилось. Она прошла в гостиную и не увидела коня, а затем обойдя квартиру не нашла и своего Леонтина. Не веря чуду, она представила себе, что тот решил развеяться и погулять с конём и еще вернется. Но тот не вернулся. Ни назавтра, ни на послезавтра. Ирка ликовала. Все-таки они его забрали. Какое счастье! Хотя по ночам, ей еще слышались строки из поэм о любви, и прекрасный голос напевал романсы под аккомпанемент лютни и свирели. Но это были кошмары, от которых она просыпалась в холодном поту.

Через неделю подруга по институту познакомила её с молодым мужчиной очень приятной наружности, который занимался типографским бизнесом. Ирке он понравился, не смотря на ужасную неандертальскую привычку ковырять в ушах. За неделю они успели сходить в кино, ресторан и даже в театр. Кавалер, что надо, если закрыть глаза на некоторые почти незаметные недостатки.
Но, получив плащ в гардеробе, ухажер даже не помог ей одеться.
«А Леонтин бы непременно помог, да еще и раскланялся бы в реверансе». - С непонятной тоской думала Ирка, идя с новым кавалером под ручку по ночному городу.