Пленники Черной Страны. Глава 7

Спиро вернулся в свое жилище поздно. Первый запуск новой печи прошел неудачно, затем последовал второй, и, наконец, только с третьего раза все получилось. Спиро не сомневался в успехе, но свирепое выражение лица Тано, пришедшего поглазеть на новое детище своего лучшего раба, немного пощекотало нервы.
Идти ужинать сил уже не было, поэтому плюхнувшись на кровать, он извлек из-под кровати кусок черствой лепешки и принялся меланхолично ее пережевывать. Неумолимо приближалось лето, дни становились жаркими, а ночи мягкими и безоблачными, совсем, как в родном краю. Мысли Спиро то и дело возвращались к побегу, а от него неизменно перемещались к Капти. Вывод напрашивался сам собой – необходимо было бежать вместе. Но пока он даже боялся заводить с ней разговор на эту тему.
Не успел Спиро подумать о том, что почему-то в столь позднее время отсутствует Каро, как тот ввалился в комнату, едва не споткнувшись о порог. Было абсолютно ясно, что он мертвецки пьян. Вино в лагере было дорогим удовольствием, поэтому зная величину жалования привилегированного раба и скупость своего соседа, Спиро был удивлен.
Каро сел на свою кровать и уставился на него.
- Знаешь, раб, какая тебе выпала честь? – произнес он заплетающимся языком.
- Всю ночь дышать парами спирта? – огрызнулся Спиро.
- Нет, - рассмеялся он, - теперь ты будешь жить со свободным человеком!
Спиро опустил на него тяжелый взгляд.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что ты слышал! – резко сказал Каро, - я теперь свободный человек! Тано освободил меня и теперь я полноценный гражданин Сервита и подданный Черного короля!
Он встал с кровати и прошелся по комнате.
- Спиро, ты ведь тоже можешь добиться этого. Постарайся, и объединив усилия, мы станем здесь уважаемыми людьми! Золото потечет рекой в наши руки. Вино, женщины, удовольствия! Или ты всю жизнь хочешь жевать черствые лепешки?
Каро сел к нему на кровать и дыхнул смесью уксуса и лука. Спиро поморщился.
- И что мне нужно сделать для этого? Облизать пятки Тано? – процедил он.
Лицо бывшего друга исказилось.
- Глупец! – крикнул он и вскочил с кровати, - скоро ты будешь облизывать мои пятки!
Спиро с болью  и страхом посмотрел на Каро. Ему вдруг явно показалось, что перед ним стоит незнакомое страшное черное существо, которое только внешне похоже его друга. И хотя оно смотрело на него знакомыми глазами, было очевидно, что его мысли и чувства полностью подчинены чужой темной воле.
Каро умер, подумал Спиро, а передо мной просто марионетка, направляемая Черной дланью. Он отвернулся к стене, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы.
- Ты по-прежнему молишься своим Владыкам, которые давно забыли про людей, - с усмешкой проговорил Каро, - а между тем бегаешь к той девке, которая поклоняется другим богам. Интересно, ее семья знает, что она якшается с рабом?
Спиро метнул в него яростный взгляд. Больше всего в эту секунду ему хотелось вцепится в его шею и задавить этого монстра, принявшего личину его друга. Но он старательно подавлял в себе ненависть, понимая, что тем самым он поддастся влиянию Черного Владыки и превратится в такую же жалкую тварь.
- Я видел вас в городе, - продолжил Каро, видя его реакцию, - а она - ничего. Только запомни: у раба и свободного человека не может быть ничего общего.
Спиро вновь отвернулся. Ничего, подумал он, скоро я буду далеко отсюда. Мысли его снова вернулись к родному дому, с легкой улыбкой на губах он перебирал в памяти воспоминания, самые простые и малозначительные. Запах свежего хлеба, который пекла по утрам его мать, и вкус парного молока. Смех и звонкие голоса людей, возвращающихся домой с полей. Теплоту человеческих глаз. Крепость дружеского рукопожатия.
Неужели все это потеряно для меня, думал Спиро, неужели мне до конца дней придется жить в страхе и темноте, довольствуясь полным желудком и пьяной головой. Нет и нет, повторял про себя, погружаясь в беспокойный сон, Черная страна никогда не станет моим домом.
Следующим вечером Спиро как обычно направился к Капти. Последнее время они встречались почти каждый день, но несмотря на это мало говорили о своих отношениях. Когда Спиро пытался заводить разговор о чувствах, то Капти сразу смущалась, грустнела и пыталась перевести тему разговора на что-то более ей привычное. Тем не менее, перед тем, как разойтись по домам он брал ее за руку и осторожно целовал в нежные губы. Она уже не убегала, как в первый раз, а неуверенно целовала его в ответ, а потом одаривала неумелой, но искренней улыбкой, столь редкой в этом городе, и от того такой ценной. После этого Спиро несся домой окрыленный, счастливый и почти позабывший о своем рабском положении во власти Врага.
Каждый день даря Капти свою любовь и заботу, он чувствовал, что она с трудом, преодолевая сильнейшее сопротивление нависшей над ней черной воли, но меняется. Чувствуя его теплоту, она, преодолев первоначальное отторжение, тянулась к ней. Капти были незнакомы эти чувства и эмоции, которые дарил ей Спиро. Он проявлял нежность и заботу, но ничего не требовал взамен. Она знала, что с деньгами у него туго, но тем не менее он постоянно приносил ей маленькие подарки.
В Черной стране мужчины дарили женщинам подарки, чтобы получить доступ их телу, или как вознаграждение за уже полученный доступ. Спиро же ни разу не позволил себе дотронуться до нее, и от этого его дешевые маленькие безделушки были почему-то особенно ей дороги. В какой-то момент ее оборонительная стена из всего, что дала ей жизнь в Черном королевстве, дала трещину, и теперь он старательно раз за разом подтачивал ее, надеясь когда-нибудь разрушить до основания.
Спиро было абсолютно уверен, что там за этой стеной, под черным налетом из всего зла, которым пропитана жизнь, томится обычная человеческая душа, способная любить и заботиться, дарить добро и сопереживать, быть милосердной и бескорыстной. Он видел это в любимых глазах и решил во что бы то ни стало освободить свою любовь из страшного плена страха, ненависти и алчности.
 - Я люблю тебя, Капти, - сказал Спиро, когда они прогуливались вдоль крепостной стены далеко от центра города. Здесь было меньше людей, а значит меньше чужих цепких взглядов и злых языков. Он сказал это просто, вдруг, без какого-либо витиеватого вступления и долгого собирания с мыслями. Спиро и сам удивился, произнеся эти простые слова, но одновременно почувствовал облегчение.
Капти посмотрела на него своим внимательным взглядом и спросила:
- И что это значит?
- Ты не знаешь, что такое любовь? – поразился Спиро.
- У нас все проще, - ответила она, - если мужчина хочет женщину, то он ее берет. То же касается и женщин. Брак в основном заключается ради потомства и родства. Это необходимость, но необходимость, удобная для всех. То, о чем говоришь ты, это немного другое.
- Да, Капти, я говорю о чувствах. Любовь – это самое сильное, чистое, доброе и бескорыстное чувство. Когда человек любит, то готов отдать все, включая собственную жизнь, для своего любимого, ничего не прося взамен.
- Ты говоришь странные вещи. Наверняка, любовь причиняет страдания, - скептически произнесла Капти.
- Ты права, но только она может подарить и счастье, - возразил Спиро, - ты бы хотела быть счастливой?
- Счастливым человека делают деньги и власть. Без всего остального можно обойтись.
- Ты это говоришь, потому что привыкла так думать. Потому что над этой землей распростерлась черная власть Врага. Это он вложил эти слова в твои уста.
Капти фыркнула.
- Я так говорю, потому что так оно и есть. Что мне может дать твоя любовь? Ты – раб, и у тебя ничего нет. И что мне даст любовь к тебе? Ничего, кроме страданий, потому что если мой отец узнает об этом, нам обоим придется нелегко.
Спиро остановился, взял ее за руку и заглянул в глаза. Капти смотрела на него с грустью, ее рука немного дрожала, а грудь вздымалась от учащенного сердцебиения. Он улыбнулся.
- Ты просто не хочешь признавать, что я прав.
Капти не ответила. Она просто обняла его и положила голову на грудь.
- Прости. Я просто не знаю, что тебе сказать. То, что я чувствую, незнакомо для меня. И я боюсь этого, - наконец промолвила она.
Спиро открыл было рот, чтобы сказать еще что-то, но передумал. Всему свое время, решил он, не все сразу. Обняв свою возлюбленную, он уткнулся лицом в ее волосы, чувствуя, что от аромата ее кожи, его немного пьянит. Бедная девочка, подумал он, Черная страна искажает людей, но все равно в глубине души они остаются самими собой. Но сколько потребуется сил, чтобы разогнать эту проклятую тень!

* * *
- Мне иногда кажется, что мы живем во сне, - говорит Катя, задумчиво глядя в потолок.
- Ты серьезно? – сонно бурчу я.
- Да, - меланхолично шепчет она, - как будто я сейчас проснусь, а настоящая жизнь – она другая. И все, что мне представлялось важным, вдруг окажется не более, чем полузабывшимся обрывком сна. Может так оно и есть?
Я оставляю вопрос без ответа.
- Может пора уже закончить писать в черновик и начать уже жить по-настоящему? – продолжает она, - Андрей, мне скоро двадцать лет.
- И что? – спрашиваю я, - ты уже собралась на пенсию?
- Одинцов! Я серьезно.
- Я тоже, - говорю я и поворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть на нее. Мы лежим на старом разложенном диване, служащем постелью в ее скромном съемном углу, а в моей голове уже начинает стучать маленький молоточек, предупреждающий о том, что пора ехать домой.
- Мне двадцать, а чем я занимаюсь? Прогуливаю университет, где получаю профессию, по которой не буду работать. Пишу стихи, которые никто не читает. Бегаю по парку с фотоаппаратом, чтобы сфотографировать бабочек, а это никому не интересно. Сплю с женатым мужчиной, с которым у меня нет будущего. Чем я занимаюсь, Андрей?
- Ты занимаешься тем, чем хочешь заниматься. Я завидую тебе. У меня нет такого счастья.
- Счастья? – ехидно усмехается Катя, - посмотрим какое оно будет через три года. Стихи и бабочки не принесут мне денег. Ты наиграешься со мной и сбежишь. А  если и не сбежишь, то также будешь приходить по вечерам, чтобы потом вернуться домой. Что? Возьмешь на содержание? Не хочу быть обычной проституткой.
Что мне ей ответить, спрашиваю я себя. Что мне ответить своему начальнику, который впервые за много лет сегодня повысил на меня голос, потому что из лучшего сотрудника я превращаюсь в обычного бездельника? Что мне, наконец, ответить своей жене, которая если и не знает на сто процентов, то безусловно догадывается о моей второй жизни. Что мне, в конце концов, ответить себе?
Я закрываю глаза, чувствуя, как лабиринт вокруг меня сжимается. Я не могу дать Кате того, чего бы хотел и должен был дать. Моя путеводная звезда превратилась в банальную любовницу. Это ужасно, мерзко, но, надо признать, правдиво.
Я чувствую легкий толчок в плечо.
- Почему ты молчишь?
- Я запутался, Катя. Я не знаю, что делать дальше.
Она встает с дивана и неторопливо идет к стулу, где висят ее вещи. Она знает, что я в эту секунду любуюсь ее стройным гибким телом, и дает мне рассмотреть его.
- Андрей, - говорит Катя, не поворачиваясь ко мне, - меня пригласили на слет рок-исполнителей. В ближайшие выходные. Я поеду туда непременно. Если ты не поедешь со мной, то больше мы не увидимся.
Я знал, что когда-нибудь произойдет нечто подобное. Рок-концерт, турпоход или просто очередная пьянка. Неважно. Важно, что я должен быть с ней. Или дома с женой. Третьего вариант не существует.
Катя накидывает на себя коротенький халатик и поворачивается ко мне.
- Извини, - тихо произносит она, - надо что-то делать. Мы не можем вечно встречаться на полтора часа в день.
Я встаю с кровати и прикрываюсь одеялом. Мне вдруг становится стыдно за округлившийся живот и слабый тонус мышц. Сорок лет плюс сидячая работа не сделали из меня Аполлона. А Катя... она так свежа и молода. Все-таки она права, мы живем в разных мирах. Я живу в Черной стране, а она в прекрасной яркой юности, полной сил, надежд и чувств. Есть ли вероятность, что два мира сойдутся вместе?
- Ну так что? – спрашивает она.
- Дай мне время подумать, - отвечаю я.
- У тебя осталось два дня.