Пять пудов счастья

 Пять пудов счастья.

 Июльское утро приняло город в свои объятья. Солнце неутомимо лезло вверх по безоблачному небосводу, заливая город потоками света и тепла. День ожидался утомляюще жарким, но пока ещё было утро, воздух не успел раскалиться и бодрые горожане, одни,оседлав колёсных любимцев, другие «одиннадцатым номером», нескончаемым потоком стремились на работу.
И шумный этот поток был неодолимым.

 Ровно в 8 00 в этот шум влился новый звук — и даже не звук, а грохот, сначала отдалённый,
затем всё ближе, ближе... Он катился, нарастая, со стороны Голиковки, вниз по проспекту Александра Невского.
 Улица, ещё только что полная автомобилей, резко опустела: авто в панике рванули в ближайшие дворы, проезды, на тротуары. И все оказались в этом равны: и старенькие жигули и понтовый внедорожник, и только неуклюжий троллейбус робко прижался к самому краю дороги.
 А грохот приближался и, наконец, его источник-колонна байкеров на супер новеньких трелёвочных тракторах «Онежец» , наплевав на сигналы светофоров, безостановочно промчалась по осевой линии дороги. Ревели дизельные моторы, их глушители- буржуазная роскошь,  выброшены ещё при покупке, но некоторым байкерам и этого  мало и на тросе за трактором волочилось несколько пустых бочек.
 Оранжевые отвалы тракторов вызывающе задраны вверх, как забрала на шлёмах самоуверенных рыцарей — разве могло мягкое железо, разъезжающее по дорогам, противостоять им?
 На щитах тракторов неведомым чудом восседали едва прикрытые одеждой девушки. Они ловко размахивали крюками от лебёдок, угрожая зачокерить кого-либо из прохожих.
 В середине колонны мчался бесчокерный ТБ-1, в его манипуляторе был зажат куст орешника и этим кустом периодически и очень точно пошлёпывал он не спрятавшиеся авто.
 Блеснув фарами и хромированными гусеницами, колонна в момент промчалась через перекрёсток с ул Правды, и грохот стал затихать. Улица понемногу ожила- первыми отправились в путь троллейбусы, а за ними и остальная техника по выкатывалась из временных укрытий.

 И практически никто не заметил одной потери: возле паспортного стола, ожидая его открытия, с самой ранней рани топтался солидный мужчина в плаще и шляпе. Так вот именно его ловко и зачокерила одна из девушек. Вжикнула лебёдка и мужчина оказался принайтовленным к щиту трактора.

 Оранжевые монстры промчались через весь город до набережной Онего и остановились возле артиллерийской батареи Салтупа. Моторы заглохли, грохот стих, слух у ошеломлённых присутствующих пришёл  в норму и вскоре уже стал слышен плеск волн и гомон вездесущих птиц. Из кабин тракторов выпрыгнула тройка крепких мужчин, одеты они были как в косплее на темы «Калевалы». Крепыши подошли к пленнику и один из них, обладатель окладистой белой бороды и толстой золотой цепи, обратился к похищенному:
 
  - Ну, что? Сам всё расскажешь, или наводящие вопросы задавать надо?
  - А что вас интересует? Я простой житель города. Пришёл получать паспорт взамен утраченного...
В этот момент девушка повернула рычаг тормоза лебёдки, и пленник опустился на землю.
  - Житель говоришь? Какой же ты «житель», если тень не отбрасываешь,-ухмыльнулся допрашивавший.
  - Насчёт тени, как я вижу, и вас не густо, - мужчина совершенно не был напуган, но сильно раздражён произошедшим. Он отцепил от себя трос, поправил пальто и снял шляпу. У него было волевое, жёсткое лицо и совершенно безволосая голова.
  - О!!! Яйцеголовый!- захохотали крепыши.
  - Вы не узнаёте меня?
  - Юрий Владимирович, мы знаем, кто нам нужен и не ошибаемся. Мы хотим узнать где спрятан клад Гаскойна. Куда он дел мельницу Сампо, которую нашёл на севере Карелии?
  - А, вот оно что! Действительно КГБ занималось этим вопросом, но точного места так и не нашли. Известна только главная примета: круглый камень с квадратным отверстием. А вы кто такие, и зачем мельницу ищете?
  - Так мы, это, богатыри с Кукковки! Вяйнямёйнен, Ильмаринен и Лемминкяйнен. Вот мы кто! А Сампо хотим для всех добыть.
  - Слыхал я про таких героев, только они не здешние были: из Калевалы.
  - Так то ж предки наши. А мы их дело продолжаем.
  - Значит мы с вами не конкуренты. Я и сам наведением порядка заняться хочу, вот получу паспорт, материализуюсь и возьму все дела в свои руки. И нечего было меня хватать и сюда тащить, я и там всё бы рассказал.
   - Юрий Владимирович, но мы же не знали... мы больше не будем... ну, Юрий Владимирович... мы Вас обратно отвезём,- заныли крепыши.
  - Это на щите что ли? Хватит, накатался уже. Я лучше своим ходом. Прогуляюсь по центру, раз уж привезли сюда.

 В ветвях дерева истерично заржала лошадь. Присутствующие дружно посмотрели вверх.
Это была не лошадь - это смеялась ворона. Её просто трясло и выворачивало от смеха:
  - Богатыри... это богатыри... держите меня, а то грохнусь на вас — мало не будет...
  - Богатыри на тракторе припёрлись - виданное ли дело... Где ваши кони?... Это даже не гопники- те на ржавой девятке прикатили б... Шантрапа Голиковская! Цепуру, небось,от кадила оторвал? Блестит как самоварное золото...
Крутейший из богатырей посмотрел вокруг, подыскивая обломок кирпича. Тут явился бородатый батарейный абориген Григорий в широкополой шляпе и с пневматической винтовкой
в руках:
  - Пострелять не желаете? Десять рублей пулька.
  - Давай, Гриша!- Вяйнямёйнен схватил винтовку и навёл на ворону, прищурив левый глаз.
Лучше б он этого не делал. Ворона контролировала всё и всех и очень точно капнула ему в открытый правый. Винтовка выпала, и крепыш стал размазывать каплю по физиономии.
  - Если хотите, я её могу подстрелить,- предложил абориген.
  - Потом! В другой раз! Я её и так достану!
  - А-А-А-А!!! Гнездо драное!!! Я тебе перья — то сейчас пересчитаю!!!
 Вяйнямёйнен грянулся о землю — и огромный чёрный кот рванулся к дереву, вмиг поднявшись до ветки с вороной, но птица преспокойно перелетела на соседнее дерево:
  - Уймись, придурок! Не твой день сегодня!
 И тут кот изменил тактику. В лапе у него появился кусок сыра и он бросил его вороне:
  - На!!!
 Ворона ухватила сыр клювом и замолкла. Кот не торопясь спустился с дерева, вернул человеческий облик и с ленцой спросил:
  - Ну, братва, что делать будем?
  - А я видел, видел такой камень,- зачастил Лемминкяйнен,- он возле музея лежит!
  - Это не тот,- вмешался Юрий Владимирович,- У музея недавно положен, есть ещё один
такой же, а где — не знаю. И напрасно вы так с вороной, она хоть и вредная, но может что-то знать. Не зря же вмешалась, попытайтесь её снова разговорить, а я пойду уже, - и быстро пошёл прочь по берегу озера.
 - Это ж призрак!- осенило вдруг аборигена. И он поднял было винтовку... и опустил,- Нет, простой пулькой не взять, вот если б серебряная была. Или хоть гвоздь серебряный, что ли...

 Богатыри окружили дерево и стали уговаривать ворону:
  - Слышь, ворона, ты если знаешь чего, так скажи. Мы в долгу не останемся.
  - Ты, может, боишься, что сыр выпадет? Так не нужен он нам. Мы тебе ещё целый килограмм купим, только расскажи, что про камень знаешь.
 Ворона молча глазела сверху, она, вроде, и хотела что — то сказать, но неведомая сила сжимала ей клюв.
  - Мужики, нам в школе говорили,что с ней надо ласково — похвалить, её, может и споёт тогда, - Вяйнямёйнен метнулся к трактору и принёс оттуда кантеле,- Сейчас я ей подыграю...
  - Ворона,- поинтересовался тем временем Лемминкяйнен,- Тебе павлин не родственник случаем? Так похожа, ну не отличить просто, один в один и пёрышки и носок.
  - Ты чё болтаешь.- удивился Ильмаринен,- где ты на ней носки увидел? И ножик тоже?
  - Тихо,ты! Это мы в школе басню такую учили.
  - Врёт,- подумала ворона,- Но мужик вообще - то ничего так... Можно бы и поболтать с
ним.
 Тут Вяйнямёйнен заиграл на кантеле какое-то « Трам- пам-пам.», и ворона, подчиняясь му-
зыке, стала пританцовывать на ветке, но молча.
  - Зачем ты ей «Маленьких лебедей» играешь, это же балет! Вишь как скачет! Песню давай!
  - «Ты не вейся, Чёрный Ворон...» затренькало кантеле, и ворона запечалилась -навернулась слеза на глаза асфальтового цвета.
  - Краа,- сказала ворона и сыр выпал.
 Лемминкяйнен на лету подхватил его и хотел по привычке убежать, но Ильмаринен не дремал: схватил богатыря за шиворот:
  - Стой здесь! Лис хитроумный!
  - Поведаю, ничего не утаю,- разговорилась Ворона,- видела я камень этот сверху, да не знала что под ним лежит. И не далече тут будет. Вверх по речке, по Лососинке, до самого моста железнодорожного, а от него всего-то в полусотне метров и лежит камень этот.
  - По коням!- рявкнул Вяйнямёйнен.

 Взревели моторы тракторов и колонна резво понеслась в указанном направлении. Путь не далёк, вмиг домчались. Прибрежный парк был прогрет солнышком, тих и ленив. Только осмотрелись, ещё и не нашли ничего, вдруг издалека стал нарастать непонятный шум: словно кто-то продирался через чащу. Продирался не спеша, и звук многократно обгонял этого неизвестного: « Бум!... ... Трах!... ... Шлёп!... … ... Хрусть!». И там, где многоточие - не было тишины, будем считать, что это «ПИК», «ПИК», «ПИК» прикрывает некие слова. Шум всё
ближе, ближе... Ещё немного и, комок перьев пролетел над присутствующими, шлёпнулся об огромную сосну и сполз вниз. Развернулись крылья, смели в кучу, рассыпавшиеся было, асфальтового цвета глаза и всё это вместе оказалось вороной, уже встречавшейся нам ранее.
  - Богатыри гадские! … Что же это творите?!!! … Знаете же, что у нас с жёсткая пространство — временная связь! ...Почему оставили?... Меня за вами через весь парк тащило следом, все деревья и столбы фонарные пересчитала клювом собственным!!!
… … … !!!
  - Не каркай! Знали, что никуда не денешься! Показывай давай каменюку свою!
 Ворона поднялась в полёт, заложила крутой вираж и села на ветку большой сосны:
  - Здесь!
 Ильмаринен подогнал ТБ — 1 и принялся счищать землю с вросшего в грунт камня, затем манипулятором ловко ухватил его и откинул в сторону. И присутствующие увидели пёструю крышку мельницы Сампо! Таинственные линии, знаки, символы создавали на ней причудливый узор.
  - Стоп машина! Дальше только руками, что б не повредить,- скомандовал Вяйнямёйнен.
 Торопливо разгребли руками землю вокруг. Дружно ухватились и вытащили мельницу на поверхность.
  - Тяжёлая, однако,- сказал раскрасневшийся Лемминкяйнен, - сколько весит-то?
  - Пять пудов должно быть, предки так передавали, - молвил слово Ильмаринен,      - Она же из камня, чугуна и стали сделана.
  - А чего пластмассу и лёгкие сплавы не использовали?
  - Откуда тогда пластмасса взяться могла? Если только бересту да кости попробовать
ещё...
  - Проверить бы надо в деле. Кто знает как её в работу запустить? - Неожиданно осевшим голосом, произнёс Вяйнямёйнен,- я не смогу, пожалуй. Волнуюсь сильно.

 Ко времени нагрянуло любопытство: а настоящая ли это мельница. Настоящая должна соль,муку и деньги молоть. Неплохо бы проверить, да как? Инструкции нет, как включить её?
  - Попробовать с самого простого: пусть соли намелет, - отозвался Ильмаринен.
  - Эй! Мельница, соль давай!
 И началось движение внутри мельницы, и посыпалась сбоку соль. И так удачно: прямо на Вяйнямёйнена. А тот столпом соляным застыл, блаженно улыбаясь. Соль его покрывает потихоньку... Надо прекращать эксперимент:
  - Эй! Мельница! Достаточно!
 Замерло всё. Интересно, поваренная соль или, вдруг, глауберова? А пусть Вяйнямёйнен разбирается.
  - Мельница! Мука требуется!
 Зашуршало внутри мельницы, и посыпалась мука. Уже с другой стороны. Тут Лемминкяйнену свезло: прямо на него сыплется, припорошило всего.
  - Хватит! Остановись!
 И затихло всё. Самое интригующее впереди: будут ли деньги и какие?
  - Мельница! Денежки нужны!
 Зазвенело в мельнице, забренчало и посыпались из лотка спереди медные полтинники да гривенники современные. И много сыплется. Тут уж Ильмаринен подошёл, заинтересовался:
  - Уж больно мелка монета. С такой в магазине отругают, а в маршрутке и вдарить могут.А ежели в банк принести и пришибут в сердцах.
  - Эй! Мельница! А нет ли посерьёзнее денег?
 Звон прекратился, и с шелестом стали вылетать зелёные бумажки.
  - Ого! Да это доллары! А номинал какой? Я нули и сосчитать не могу! Это мы теперь ФРС переплюнем, да без работы оставим!
 Ильмаринен поднял одну бумажку, стал разглядывать, и погрустнел вдруг, опечалился.
  - Ты чего? Не рад счастью привалившему?
  - Ты сам глянь, - протянул он Лемминкяйнену купюру.
  - Президент странный. Да он на тебя Ильмаринен похож! Это ж не мельница , а Банк Приколов какой-то!
  - Хватит макулатуру молоть!
 С причудами, однако, Мельница-то!
  - Ильмаринен, а где она счастье выдаёт? И как это счастье выглядит?- Лемминкяйнен стал осматривать мельницу, очищать её от земли и мусора.
  - Краник должен быть, из него и наливают.
  - О! Лючок какой-то... Сейчас открою... Есть краник!!! Там ещё и змеевик виден!
 Сейчас пробу сниму,- сказал с нетерпением Лемминкяйнен. В момент и стаканчик у него складной нашёлся.
 Осторожно повернул ручку и жидкость радужного цвета полилась в стакан. Недоверчиво принюхался, попробовал на вкус:
  - Портвейн! Как есть - портвейн! Нашенский, Крымский!- и осушил стакан, и стал закусывать вороньим сыром.
  - Ты что это в одно горло? Нас не видишь что ли?- возмутились богатыри.
  - Сыр отдай,- заорала ворона.
  - Так я же для пробы... Сейчас всё организую!- раскинул газетку, притащил стаканы из трактора,- Интересно, а сможет мельница сыр выдать?
  - Проверим,- сказал Вяйнямёйнен,- Только я иностранного хочу попробовать,
санкционного. Мельница, сможешь такой?
 Пришла в движение мельница, заскрипела, долго тарахтела, но выдала требуемый продукт.
Взял его заказчик. Посмотрел, понюхал:
  - Ну и гадость! Правильно, что его тракторами давят, и этот туда же!- и забросил под гусеницы трактора.
  - Мельница, а плавленый сырок «Дружба» или « Волна» сумеешь?- шёлковым,
заискивающим голосом произнёс Лемминкяйнен.
 Весело закрутилась мельница, звонко, словно колокольчики внутри и посыпались в подставленные Лемминкяйненом ладони плавленые сырки в серебристой обёртке.
 Расселись богатыри вокруг газетки, Вяйнямёйнен и ворону пригласил:
  - Давай с нами, чего сидишь в стороне, как не родная?
  - Ну, за счастье! Чтоб радовало и не ломалось!

 Раскраснелись лица у богатырей, души оттаяли. А с вороной неожиданно трансформация произошла: превратилась она в женщину пожилую.
  - Да это же Старуха Лоухи!- признал её Ильмаринен,- Тёща моего предка, я её на фотографии видел. Какими судьбами здесь, бабка?
  - Давно эту мельницу ищу, наконец-то с вашей помощью сподобилась. Давайте ещё по стаканчику за радость такую!
 Развезло богатырей на жаре, разморило... задремали кто где сидел. Только Лоухи не спит...Побродила вокруг богатырей, около мельницы, бормочет что-то непонятное: колдует,вроде... Оборотилась опять вороной, схватила за крышку Сампо и стала взлетать. Тяжёл для неё груз, но упряма Старуха: поднялась на крыло, только об трактор мельницей брякнула...
Проснулись на звук богатыри, потерю обнаружили, да не догнать, высоко уже ворона поднялась.
  - Она ещё и кантеле у меня стащила,- воскликнул Вяйнямёйнен,- Как же ворожить теперь стану?
  - А у меня молот пропал любимый,- это уже Ильмаринен огорчился.
  - Лук и меч похитила. Подлая!- Лемминкяйнен не знает, что и делать.
  - По коням! В погоню! Не уйдёт от нас!

 Кинулись богатыри к тракторам, взревели моторы и в погоню!
  - Ха-ха, развеселилась ворона,- Сухопутные вы мои! Как же вы меня догоните?- и проложила маршрут над поверхностью озера.
 Остановились на берегу трактора, богатыри кулаками грозят, орут что-то не колдовское , но крепкое.
 А Лоухи прочь уносит Сампо. Велико озеро, берега далеко, не достать богатырям...
  - Слишком далеко, - вдруг поняла Лоухи, - И груз велик... Не дотащить до берега! Пять пудов! Чёрт бы побрал Ильмаринена! Перетяжелил мельницу...,- Из последних сил сопротивлялась, но с Ньютоном не поспоришь: с плеском и брызгами вошла в воду и волны сомкнулись и над Сампо и над вороной.

 День шёл к вечеру. Солнце уже не в зените, а ближе к горизонту. Из паспортного стола
вышел Юрий Владимирович. В руке он сжимал паспорт! Свершилось! Он глянул под ноги:
  - Тень! Есть тень! Живу! Ну, теперь держитесь! Будет вам новый Сандармох! За всё ответите!
 И, так же как утром, с верхней части улицы вдруг послышался шум и грохот, и все расступились и притихли, и Юрий Владимирович насторожённо посмотрел вдаль:
  - Опять богатыри?
 Но вместо них выкатился пацан на полу самодельном мопеде без глушителя, лихо подкатил к Юрию Владимировичу:
  - Дяденька! Смотри!- показал он рукой за спину бывшему призраку.
 Тот оглянулся: по улице к нему приближался абориген Григорий, глаза его яростно сверкали,зубы сжаты. Он был решителен и целеустремлённен, в руке что - то поблёскивало...
 В этот момент пацан выхватил паспорт у Юрия Владимировича, крутанул ручку газа и с грохотом помчался прочь.
  - Стой!!! Отдай!!! - зашёлся криком ограбленный и в этот миг словно небо раскололось от боли - это серебряный гвоздь вошёл прямо в сердце.
 Юрий Владимирович глянул под ноги: тень, его длинная тень вдруг стала уменьшаться,таять и пропала совсем...

 И был вечер, и солнце тянулось к горизонту, жара понемногу спадала, а усталые люди стремились с работы домой, кто пешком, кто на колёсных любимцах...
 И сверху за всей этой суетой наблюдал Великий Режиссёр — забавный денёк получился.