Период репрессий. Разд. 4

СБОРНИК МАТЕРИАЛОВ ОБ ИСТОРИИ БЕЛОВОДЩИНЫ (1917-1941 гг.)

Часть VІІІ

Раздел IV

Репрессии против лиц иных национальностей

В этом кратком разделе будут представлены некоторые материалы, подтверждающие проведения сталинским руководством так называемых «национальных операций» на Беловодщине в 1937-1938 годах.
Думается, если бы кто-то попытался определить с помощью своеобразной шкалы наше отношение к каждому из злодейств Сталина и его приспешников, включающих раскулачивание крестьян, экспорт хлеба в период голода, дискредитацию людей с помощью продуктового пайка для ударников и не ударников и даже к преступлениям прямого действия – репрессиям против служителей культа, бывших царских чиновников, «вредителей» на производстве, старых членов партии, командного состава армии и т.д., то реагируя на массовое уничтожение жителей иных национальностей, та измерительная линейка, несомненно бы, взорвалась. Такое понять невозможно. Как могло сильное, с огромным экономическим потенциалом государство хладнокровно расправляться с конюхом сельсовета, чернорабочим лесничества, сельским плотником, пасечником, трактористом, учителем, медработником, колхозницей и другими людьми только потому, что они были представители иной национальности? Но, может, эти люди нанесли какой-то серьезный ущерб государству или представляли реальную опасность для общества? Нет, никакого ущерба они не нанесли и никакой опасности не представляли, а просто мирно жили и трудились. Но кому-то показалось, что они являются потенциальным врагами государства в будущем. Вот и все. Поляки, немцы, выходцы из прибалтийских государств, населяя многие регионы страны, составляли национальные меньшины. В силу различных причин местное население иногда могло питать к ним недоброжелательные чувства. Поэтому государство обязано даже было брать такие группы лиц под свою защиту, считать их гостем в своем доме… А их – вычистили из общества, как мусор из избы. И знали ведь… Сколько их было таких, которые знали, что они творят... Это и местные работники НКВД, которые, получив задание и на скорую руку оформив списки, приезжали в село и арестовывали всех подряд «иностранцев» мужского пола; это и члены областных и краевых судебных «троек», «совещаний» и т.п., которые по сфабрикованным делам, а то просто по перечню одних лишь фамилий отправляли людей на эшафот; это и руководители областных и центральных партийных органов во главе с Политбюро… Знали, но продолжали злодействовать… Никто не посмел возразить, а тем более остановить тот произвол: ни Калинин – председатель Президиума Верховного Совета, ни Петровский – председатель Центрального Исполнительного Комитета Украины, ни Хрущев, ни другие... То ли эти государственные мужи сами свято верили в правильность такой политики, то ли были смертельно напуганы. Например, у Калинина жена была репрессирована, несколько лет находилась в заключении, но он ей ничем не помог… Такой вот режим, созданный Сталиным, существовал в государстве.
Однако возвратимся к проблемам Беловодщины. 
На фото выпускников 7-го класса (1937 года) Беловодской неполной средней школы им. Сталина (книга «Вам время выпало лихое»), запечатлен учитель Трибель Иван Иванович. Там же представлены заявления свидетелей, что этот человек был репрессирован. Он оказался одним из тех 47 преподавателей-«чужаків», о которых говорилось в предыдущих разделах настоящей книги. В архиве Беловодского ЗАГСа, в книгах регистрации смертей, автору удалось разыскать сведения на двух людей, носивших фамилию  Трибель, это – Станислав Иванович (1900 г.) и Виталий Станиславович (1899 г.). По национальности они были поляками. В справках, предоставленные органами КГБ, пишется, они умерли в местах лишения свободы в период конца 1937 – начало 1938 года; причина смерти не указана (на некоторых других лиц причина смерти названа «расстрел»). Данных на Трибель Ивана Ивановича обнаружено не было (возможно, потому что не были пересмотрены все регистрационные книги). В то же время в книге В.Н.Степанова «История Беловодского края: события и лица, факты и версии» перечислены представители одного из семейств Трибель, которые были репрессированы. Это Иван Станиславович и его сыновья – Иван, Станислав, Александр, Емельян и Доминик. Как удалось выяснить, до войны одна семья Трибель проживала на южной окраине Беловодска в районе улицы Камышная. В настоящее время в Беловодском районе ни один человек фамилию Трибель не носит.
Еще одним фактом проведения репрессий среди поляков на Беловодщине является свидетельствование жителя Беловодска Подгородецкого Адама Леонтьевича  (1926 г.). Вот что он рассказал автору. Его отец был поляк. В 1933 году их семья вместе с несколькими другими семьями переселилась из Хмельниччины в село Сеньково, на ту пору Евсугского района. В конце лета 1937 года, ночью, органами НКВД было арестовано восемь мужчин польской национальности возраста от 24 лет и старше. Людей погрузили в машину и отправили на Старобельск. Никто из них домой больше не вернулся. А еще раньше один из работников НКВД несколько раз побывал в их селе. Он заходил к полякам, иногда для того, чтобы вроде бы подстричься, и в разговорах постепенно сагитировал всех записаться в какой-то кружок (как следует из представленных ранее документов, на Беловодщине в те годы действительно существовало немало различных кружков). Этого оказалось достаточно, чтобы членам того фиктивного кружка предъявить обвинения в принадлежности к контрреволюционной организации. Хотя отец Подгородецкого, работая всю жизнь столяром, не умел даже расписаться, за него расписывался его сын. В 60-х годах Подгородецкий младший попытался выяснить судьбу отца. В органах КГБ ему сообщили, что тот, находясь в заключении, умер примерно в ноябре 1937 года. Все арестованные тогда люди признали свое участие в заговоре. В процессе поиска один из работников органов внутренних дел, объясняя причину массовых арестов 1937-1938 годов, сказал ему, что они были вызваны острой необходимостью «дармовой» рабочей силы. Но, очевидно, это не совсем верно. Ведь в таком случае людей бы массово не расстреливали.
Сам рассказчик в 1937 году учился в 5-й классе сельской школы. После ареста отца со стороны детей на него началось моральное давление, его обзывали сыном шпиона, сыном врага народа и пр. Но затем директор школы Бычков детям объяснил, что сын за отца не отвечает и «травля» прекратилась.
В заключение этой истории представим сведения из книги «Реабілітовані історією». Там говорится: «Подгородецький Леонід Йосипович, 1879 р. н., с. Стара Гутисика, Вінницької обл., поляк, неписьменний. Проживав у с. Сенькове, Старобільського р-ну. Сторож к-пу ім. Петровського. Особливою нарадою при НКВС СРСР 22 листопада 1937 р. засуджений до розстрілу. Реабілітований в 1989 р.».
Существует еще одно свидетельское показание о проведении в Беловодском районе «национальных операций». Таковым является заявление бывшего жителя села Третьяковка Лозового Петра Степановича (1924 г.), хранящееся в архивах Беловодского краеведческого музея. Автор пишет, в Третьяковке органами НКВД в одну ночь были арестованы все мужчины-переселенцы из Черниговской области как «враги народа».
В дополнение о фактах истребления на Беловодщине поляков представим некоторые данные из книги «Реабілітовані історією».
Жибровская Антонина Андреевна, 1875 г. р., Винницкая область. Безграмотная. На момент ареста проживала в с. Гармашовка. Колхозница к-за «1-я Травня». Особым совещанием при НКВД СССР 2 ноября 1937 года приговорена к расстрелу.
Журавский Доминик Степанович, 1872 г. р., Житомирская обл., с. Шереметьев. Поляк. Неписьменный. На момент ареста проживал в с. Поповка. Колхозник к-за им. ХVІІ съезда ВКП(б). Особым совещанием при НКВД СССР от 3 декабря 1937 года приговорен к расстрелу.
Журавский Иван Доминикович, 1909 г. р., Житомирская обл., с. Шереметьев. Поляк. На момент ареста проживал в с. Городище. Рабочий Червоно-Жовтневого лесхоза. Особым совещанием при НКВД СССР от 13 декабря 1937 года приговорен к расстрелу.
Журавский Иосиф Доминикович, 1918 г. р., Житомирская обл., с. Шереметьев. Поляк. На момент ареста проживал в с. Первомайское. Кузнец к-за им. им.ХVІІ съезда ВКП(б). Особым совещанием при НКВД СССР от 3 декабря 1937 года осужден к 10 годам лишения свободы.
Зинковский Поликарп Иосифович, 1890 г. р., Винницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Шуликовка. Колхозник к-за «Більшовик». Особым совещанием при НКВД СРСР от 16 ноября 1937 года приговорен к расстрелу. 
Залевский Иван Чезарович, 1912 г.р., Винницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Шуликовка. Колхозник к-за им. Постышева. Особым совещанием при НКВД СССР от 2 ноября 1937 года приговорен к расстрелу.
Зеленский Тимофей Карлович, 1861 г. р., Винницкая обл. Поляк.  На момент ареста проживал в с. Зеликовка. Сторож к-за «Червона нива». Особым совещанием при НКВД СССР от 25 ноября 1937 года приговорен к расстрелу.
Карлинский Иван Иосифович, 1897 г. р., Хмельницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Первомайское. Колхозник к-за «Гігант». Особым совещанием при НКВД СССР от 2 ноября 1937 года приговорен к расстрелу.
Котвицкий Илья Иванович, 1899 г. р., Киевская обл. Поляк. На момент ареста проживал в сгт. Беловодск. Конюх сельсовета. Комиссиею НКВД и Прокуратуры СССР от 10 ноября 1937 года приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 5 января 1938 года.
Котвицкий Сатар Петрович, 1915 г. р., Киевская обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Городище. Чернорабочий Червоно-Жовтневого лесхоза. Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР от 3 декабря 1937 года приговорен к расстрелу.
Котоловский Валерий Иванович, 1873 г. р., Винницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Евсуг. Колхозник к-за «Большевик». Судебной «тройкой» УНКВД по Донецкой обл. от 3 декабря 1937 года приговорен к расстрелу.
Котоловский Иван Валериевич, 1906 г. р., Винницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Евсуг. Колхозник к-за «Большевик». Комиссией НКВД и Прокуратуры СССР от 25 ноября 1937 года приговорен к расстрелу.
Ковальский Вацлав Станиславович, 1906 г. р., Житомирская обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Новоалександровка. Пасечник. Особым совещанием при НКВД СССР от 29 декабря 1937 года приговорен к расстрелу. 
Ковальский Иосиф Иванович, 1894 г. р., Винницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Брусовка. Кузнец к-за «2-га П’ятирічка». Особым совещанием при НКВД СССР от 29 декабря 1937 года приговорен к расстрелу.
Ковальский Степан Николаевич, 1900 г. р., Винницкая обл. Поляк. На момент ареста проживал в с. Зеликова. Колхозник к-за «Червона нива». Особым совещанием при НКВД СССР от 2 ноября 1937 года приговорен к расстрелу.
Ковальчук Александр Федорович, 1894 г. р. Поляк. На момент ареста проживал в с. Кононовка. Колхозник к-за «Пролетарий». Особым совещанием при НКВД СССР от 29 декабря 1937 года приговорен к расстрелу.
Крамар Анна Ильинична, 1902 г. р., Винницкая обл. Полячка. Безграмотна. На момент ареста проживал в с. Литвиновка. Колхозница к-за «Нове життя». Особым совещанием при НКВД СССР 18 декабря 1937 года осуждена до 10 лет лишения свободы. Реабилитирована в 1966 году.
В представленном выше списке помещены фамилии, начинающиеся на буквы «Ж», «З», «К». Всего три буквы алфавита…
Кроме поляков, репрессиям подвергались лица немецкой и других национальностей. Скажем, в Беловодской средней школе читал немецкий язык Конрад Адольфа Яковлевича. Его сын Владимир Адольфович преподавал немецкий в Бараниковке. По сведениям бывшего заведующего краеведческим музеем того села Т.Кравченко, Конрад Владимир Адольфович был репрессирован. Какая судьба сложилась у его отца – сведенья отсутствуют, но с большой вероятностью можно предположить, что его постигла та же участь.
В завершение представим краткие сведения из протокола заседания Беловодского бюро РПК, состоявшегося в начале 1938 года.* ГАЛО, ф. П-51, оп. 1, д. 45, л. 9 На нем решался вопрос о пребывании в рядах ВКП(б) П.М.Глинко. Причиной возникновения такого вопроса названо то, что, цитируем: «чоловік сестри Глінки П.М. польський перебіжчик, ворог народу, Глінка не повідомив, коли його заарештували». Руководство РПК предлагает обсудить поведение Глинко на партийном собрании. Также в протоколе постановления указывается, сам Глинко из рабочей семьи, его отец и три брата – коммунисты.
Из представленного выше документа можно сделать следующий вывод: ни рядовые члены РПК, ни его руководство никакого отношения к «национальным операциям» не имели, этим занималось исключительно НКВД. Поэтому, если в других случаях еще можно в какой-то степени возлагать вину за репрессии на местные партийные органы, то в случае с «национальными операциями» она целиком и полностью лежит на Сталине, Политбюро ЦК, руководителях НКВД и, возможно, некоторых областных руководителях.