4-23. ГлаваIV

Глава IV


Всю следующую неделю после разговора с другом, Кирилл Сергеевич пребывал в глубокой задумчивости. Он пытался проанализировать последние события, но упирался мыслью в какой-то неумолимый рок, который выдернул его из тихой и спокойной жизни пенсионера и окунул, во что-то новое и необычное. Каким-то шестым чувством, Кирилл Сергеевич знал, что будет развитие и от этого был взволнован. Всю свою жизнь он подчинялся логике и формулам, а теперь вдруг приходилось иметь дело с понятиями эфемерными и даже метафизическими.

Кирилл Сергеевич гладил сорочку. Он собирался на свидание с Еленой Викторовной и легкое волнение сбивало мысли.
- Держись Кира! – говорил сам себе с иронией и сарказмом Кирилл Сергеевич, глядя на себя в зеркало, примеряя свой любимый лиловый костюм, - Держись пенсионер, ты еще не очень стар!
Он шутил, отгоняя от себя мысли о том, что он просто влюбился. «Чувства – странные сущности, живут своей собственной жизнью и не поддаются никакому анализу и управлению» - рассуждал Кирилл Сергеевич, начищая черные кожаные туфли воском.

Вдруг зазвенел будильник, Кирилл Сергеевич опомнился от дум и стал обуваться. Они договорились встретиться на набережной, в том месте, где прохожие кормили птиц. По дороге Кирилл Сергеевич купил букет цветов для Елены Викторовны и два белых батона для уток. Он вышел чуть загодя, как и положено джентльмену, чтобы встретить даму на месте, но каково же было его удивление, когда подходя к месту встречи, он увидел Елену Викторовну идущую ему на встречу.
- Интересно, что в наше время большая редкость – женщина с живым сердцем или женщина приходящая на свидание раньше срока? – подумал Кирилл Сергеевич.

- Здравствуй Кира! – улыбаясь, произнесла Елена Викторовна, чуть поравнявшись с ним.
Она светилась тихим, мягким светом и Кирилл Сергеевич вновь смутился, глядя ей в голубые глаза.
- Доброе утро Леночка! – Кирилл Сергеевич поцеловал ее в щеку и протянул букет цветов.
Елена Викторовна прильнула носом к огромным, ярко-желтым бутонам хризантем.
- Спасибо Кира! А это тоже мне? – спросила она, указывая на батоны подмышкой у Кирилл Сергеевича.
- О, нет, это для уток – сконфузился Кирилл Сергеевич, - А что ты голодна? Может пойдем в кафе?
- Я просто так – улыбаясь, ответила Елена Викторовна, - я дома позавтракала, пойдем кормить уток, дай мне один батон.

Кирилл Сергеевич украдкой поглядывал на свою новую знакомую, которая своей женственностью, легкостью нрава и тонкостью юмора, вгоняла его в еще больший ступор. Он чувствовал себя рядом с ней, каким-то неотесанным и нескладным.
- Она скромна и величественна одновременно – думал Кирилл Сергеевич, поглядывая на нее, - Словно грациозная птица, неспешная и царственная.

- Кира, а ты знаешь, что в Китае, утки являются символом верности? – спросила вдруг Елена Викторовна, бросая куски батона в воду, где азартные и шумные птицы, бойко хватали их, отбирая друг у друга.
- Утки? Никогда бы не подумал…По-моему они глуповаты в отличие от гусей и лебедей.

- Не знаю насчет глупости, но вот спутника, они выбирают себе одного на всю жизнь. Вот бы людям хоть немного такой же глупости, неправда ли?
Кирилл Сергеевич улыбнулся. Его волнение стало потихоньку отступать и оцепенение спало.
- Я, Лена, как ученый, привык мерить все и взвешивать, а какой мерой можно измерить верность?

Елена Викторовна посмотрела на него каким-то удивленным взглядом.
- По-моему все просто, хотя я могу ошибаться – верность своему избраннику, это верность своему выбору, а значит самому себе. Это мера твоего собственного достоинства и отражение твоей цельности. А чем ее можно измерить? Вот видишь? – она протянула к нему ладонь наполненную измельченным хлебом и бросила его птицам. Эти крошки как забота, чем их больше и чем они мельче, тем заботливей к тебе твой избранник. А ведь можно бросить сразу целый батон.
- Заботливость и внимание, главная мера верности физической… Неверный избранник не может быть заботливым, для него она в тягость.

Кирилл Сергеевич прекратил крошить батон и внимательно посмотрел на свою спутницу.
- Лена, я рядом с тобой, чувствую себя деревенщиной, откуда в тебе столько проницательности?
- Целый архив книг, одиночество и много свободного времени – смеясь, ответила Елена Викторовна. Ты Кира так удивляешься, словно кроме этих глуповатых уток, больше не встречал никого умнее?
Кирилл Сергеевич рассмеялся.
- Значит в твоем распоряжении целый архив? И что же есть там ценного?

- Это архив Корпорации, в котором собрана вся печатная литература, сохранившаяся на данный момент, можешь себе представить, какой там кладезь знаний.
- Интересная получается картина? Я ученый, всю жизнь провел в лабораториях с формулами и микроскопами, а ты скромный архивный работник, знающий по всей видимости больше меня?
- Не преувеличивай Кира, хоть я и имею доступ к закрытым для большинства людей знаниям, они лишь мое личное достояние, в отличие от твоих. Ты творишь новое, а я коплю их в себе.
- Но может, придет время, когда они пригодятся не только тебе?

Елена Викторовна не ответила, продолжив крошить ненасытным уткам батон. Кирилл Сергеевич пытался придумать тему для разговора, но в голову ничего не приходило. И даже спросить кроме как о работе было не о чем. Родителей своих никто не знал и не помнил, семьи за редким исключением никто не создавал. Семья как институт практически исчезла. Вот и выходило, что кроме как о работе, спросить незнакомого человека было не о чем. Работа же у большинства была скучна , а зачастую примитивна, поэтому люди давно уже перестали общаться друг с другом.  Лучшим собеседником для них стал планшет и телеэкран. Как-то в мгновение ока ученость Кирилла Сергеевича потеряла в его глазах всю ту ценность, которая питала его эго всю сознательную жизнь. Он чувствовал себя пустым рядом с этой женщиной и не мог придумать тему для интересного разговора. Не рассказывать же ей в самом деле скучные будни лаборатории – думал про себя Кирилл Сергеевич, - Придется отдать женщине инициативу.

- Расскажи Лена о своей работе.
- В ней нет ничего интересного, за исключением того, что я могу практически беспрепятственно читать книги хранящиеся там. Книги в нашем мире больше не печатают, да их по-моему уже никто и не пишет, поэтому новых поступлений нет и во всем архиве я один архивариус, не считая обслуживающего здание персонала.
- Как же ты справляешься с таким огромным объемом?
- Все систематизировано уже очень давно, мне даже не приходится ревизии проводить, потому что никто не покушается на мои «сокровища». Можешь считать меня хозяйкой целой Александрийской библиотеки, даже больше!
- Действительно, хозяйка! – улыбнулся Кирилл Сергеевич, - А я представь себе, большую часть жизни в основном читал научные журналы, да и те в сети!
- Не расстраивайся, начитанность, еще не показатель ума, ты думаешь, если я имею доступ к такому количеству книг, я читаю все подряд без разбора? Нескольких человеческих жизней не хватит на это.
- А каким же образом, ты выбираешь литературу?…Мне правда интересно! – Кирилл Сергеевич посмотрел на спутницу с просьбой во взгляде, чувствуя, что беседа ожила.
- Сразу так и не скажешь, по всякому бывает. Вот к примеру, почему я про уток как символ верности вспомнила, потому что недавно изучала символы древних народов и цивилизаций. Очень интересная оказалась тема.
- Никогда не придавал особенного значения символам, считая их пережитками варварских времен – ответил Кирилл Сергеевич.
- Напрасно.
- Ты считаешь они важны?

Елена Викторовна как-то нехотя ответила:
- Если бы ты знал, что за символ изображен на рукоятке твой чудесной трости, то вряд ли бы стал носить ее.
Кирилл Сергеевич опустил удивленный взгляд на свою любимую трость, стоящую перед ним у перилл ограды. Он понятия не имел, что это за зверь такой диковинный, считая его каким-то древним ящером, да впрочем, никогда особенно и не интересовался этим вопросом.
- Ящер какой-то – ответил Кирилл Сергеевич, - А по твоему что это за зверь такой?
- Это Кира, василиск – древнее, мифическое животное, которое впрочем существовало на самом деле, что подтверждает много исторических рукописей. Например, известно, что последнего живого василиска в Европе, видели в Варшаве в 1587 году.
- Где-то я слышал это название, но кто такой не знаю. Что же в нем такого ужасного, что я должен был бы оставить свою любимую трость? – спросил Кирилл Сергеевич.
- Это долго рассказывать, да и  потом, я не хочу лишать тебя удовольствия от обладания такой шикарной вещью, прости, я не подумала, сказав глупость. Это не мое дело – ответила Елена Викторовна с виноватым видом.
- Что ты, Леночка, не извиняйся! Мне действительно стало очень интересно!
- Может как-нибудь в другой раз?
- Хорошо…В другой раз. – не стал настаивать Кирилл Сергеевич.

Искрошив уткам до конца оба батона, они отправились дальше, согласно запланированной программе. Утренняя хмарь постепенно рассеялась и весь оставшийся день, солнце дарило мягкое тепло. Кирилл Сергеевич пребывал  в новом, доселе не ведомом ему расположении духа, который окончательно развеял огорчения о незапланированном выходе на пенсию. Именно теперь, он мог без оглядки на работу, уделять Елене Викторовне столько времени, сколько хотел. Не бывает худа, без добра – думал Кирилл Сергеевич.

Проводя Елену Викторовну до дома, он вызвал такси и отправился домой. Случайный прохожий с удивлением наблюдал, как проезжающий мимо него, взрослый мужчина, безадресно, непонятно кому улыбается. Кирилл Сергеевич что-то напевал себе под нос и пребывал в прекрасном настроении. Придя домой, он переоделся, сварил себе кофе и слегка утомленный, опустился в любимое кресло, чтобы насладиться еще раз воспоминаниями сегодняшнего дня.
Но когда он вспомнил слова Елены Викторовны о его трости, то блаженное настроение вдруг испарилось. Трость стояла в глубине комнаты, в тени и два изумрудных глаза василиска, зловеще мерцали в полумраке прихожей. Ему стало не по себе и он почувствовал неприятный холодок, пробежавший по его спине.

- Поздравляю Кира, ты старый трус! – пытался острить Кирилл Сергеевич, но тревожные домыслы  продолжали стучать в сознание. Что же она имела в виду?
Он взял планшет и набрал в поиске слово – василиск. В ответ выскочила фраза – Ничего не найдено.
- Какой-то таинственный персонаж, этот василиск, ни слова нет в сети о нем. Неужели эти предрассудки так легко могут посеять в человеке сомнения и тревогу? – размышлял Кирилл Сергеевич, - Я же взрослый, здравомыслящий человек!
Но как не пытался он отогнать эти мысли, вечер был испорчен. В результате, Кирилл Сергеевич спрятал трость в шкаф, чтобы она не мозолила глаза и с тревожным сердцем,
лег спать. Всю ночь ему снились чудовища, которые хотели его пожрать и от которых,
он пытался убежать. Он кричал во сне – Кто ты такой? И в этот момент его настигало страшное чудище.

Он проснулся рано утром, еще до рассвета, разбитый и не выспавшийся. Если бы ему кто сказал, что он старый дурак, будет так переживать из-за замшелых предрассудков, он бы рассмеялся. Но неприятное чувство тревоги не исчезло с солнечным светом и решительно требовало прояснить этот вопрос. Елена Викторовна не заставила долго ждать, пригласив его вечером к себе в гости, на черничный пирог.
Эта женщина напрочь вытеснила все научные занятия и размышления из головы Кирилл Сергеевича.
- Хорошо, что я уже на пенсии – думал он, - Иначе бы вся работа рухнула. К чему лежит душа, тем и заняты мысли человека. Раньше голову наполняла работа и наука, теперь же появилась женщина, зажгла в сердце огонек и мысли только ней. Все эти процессы настолько глубинны, что для большинства людей во все века, представлялось великою тайною, акт зарождения любви.
- Родик прав, - размышлял Кирилл Сергеевич, - этот маленький моторчик, хранит в себе нечто большее, чем функцию перекачки крови.

Занималась заря, Кирилл Сергеевич поглощенный своими обычными утренними делами, перебирал в памяти эпизоды вчерашней встречи. Он был, почему то уверен, что выглядит на фоне Елены Викторовны полным неучем, хотя конечно таковым не являлся. Несмотря на то, что большинство стеллажей в его кабинете были заставлены научной литературой, были у него и художественные книги. Было их не так много, поскольку в век цифровых технологий их уже практически не печатали и поэтому стоили они очень больших денег. Держа в руке свою обязательную утреннюю чашку кофе, Кирилл Сергеевич вошел в кабинет и подойдя к стеллажу с художественной литературой стал читать корешки книг, освежая в памяти свою небольшую коллекцию.

- Капля в море, по сравнению с архивом Корпорации – подумал Кирилл Сергеевич. Ошибался я, думая, что у Леночки скучная работа, а выходит, ей очень повезло – бесплатный доступ к таким сокровищам. Кто-то разбавляет свою беспросветную жизнь, подключаясь ежедневно к телеэкранам, а кто-то в одиночестве питает ум и душу, читает книги, созревая в удивительную личность. Вдруг Кирилл Сергеевичу пришло на ум, что он что-то похожее, читал у Омара Хайяма и ему захотелось найти этот стих. Он отставил недопитый кофе и занялся поиском книги.
- Вот ты где – вынув книгу, сказал Кирилл Сергеевич и стал листать страницы. Найти нужный стих было несложно, поскольку он помнил, что основной темой была – жемчужина. Найдя нужный стих, Кирилл Сергеевич прочел:

«Как нужна для жемчужины полная тьма,
  Так страданья нужны для души и ума.
  Ты лишился всего и душа опустела?
  Эта чаша наполнится снова сама!»

Кирилл Сергеевич сел в кресло и задумался. Он не был философом, но математический склад ума легко оперировал терминами и понятиями, свободно проникая в их суть.
- Чтобы в душе и сознании созрело что-либо ценное, - размышлял он, - нужны человеку испытания. Но преодолеть их без огромного терпения и смирения пред своей долей и не сломаться под их бременем…возможно ли?  Леночка удивительная женщина, как жемчужина созрела в затворе своего одиночества. Я удивлялся, что ее держало на плаву, как она не сломалась под этим бременем, а Родик подсказал мне ответ – вера. «Если боль сильнее веры, они приходят к нам» - так кажется, он говорил. Выходит в ней есть кое-что более ценное, чем сохраненное сердце, это – вера.
Похоже, Родион кое-что упустил, говоря, что вместе с сердцами людей подвергли духовному обрезанию, он забыл про веру…
Кирилл Сергеевич встал и поставив книгу обратно на полку, подошел к окну. Огромная башня Корпорации сияла в лучах восходящего солнца, надменно вздымаясь над целым городом.
- А начиналось все с благих намерений – подумал Кирилл Сергеевич. А благими намерениями, как известно, выстелена дорога в ад. Если была бы возможность вернуть все обратно и сбросить с людей это ярмо… Но захотели бы сами люди, вернуть себе свободу и сердца, отданные на жертвенный алтарь прогресса.


Свой второй выходной день Елена Викторовна захотела провести с Кирилл Сергеевичем за домашним чаем и пирогом. Утро началось с похода в магазин, за необходимыми продуктами и до середины дня она неспешно стряпала. Свою небольшую квартирку Елена Викторовна всегда держала в идеальной чистоте, но все же еще раз прошлась внимательным взглядом по мебели в поисках пыли. Не зная вкусов и пристрастий Кирилл Сергеевича, она решила приготовить то, что нравилось самой и что у нее отлично получалось, а это были пироги. За кулинарными хлопотами Елена Викторовна вспоминала вчерашнюю встречу и ей становилось неловко и где-то даже стыдно, за свое высокоумие, которым она хотела блеснуть перед Кирилл Сергеевичем. И хотя на самом деле, все было прилично и достойно, но ей казалось, что где-то в глубине души все же взошел гордый росток самолюбия, который желал пробиться наружу и заявить – Я ничуть не глупее вас!

Ей было немного стыдно, за то, что она хвасталась своей причастностью к редким книгам, хотя и старалась держаться в рамках. Еще сыграла роль эта неловкая, затянувшаяся пауза в начале встречи, которую Кирилл Сергеевич сам бы наверно и не смог преодолеть из-за нахлынувшей робости, поэтому ей пришлось взять инициативу на себя. Зачастую люди начинают слишком много говорить, когда хотят заполнить подобные паузы или когда чувствуют себя неловко. Бывает так, что говорят всякие глупости, о которых позже жалеют. Молчать наедине друг с другом могут только те, кто понимают другого с полуслова, кто уже по одному жесту или повороту головы способен уловить настроение или даже вопрос. На первом свидании никто не молчит – думала Елена Викторовна, - вот я и говорила.

- В конечном счете, я же не несла всякую чепуху, и было видно, что ему действительно интересно – успокаивала она себя таким образом, расставляя в это время на стол приборы.
Точнее на журнальный столик, за которым они сидели в прошлый раз в гостиной. Был еще высокий стол на кухне, но не сажать же дорогого гостя на жесткий табурет. Подойдя к старому, но все еще крепкому серванту, Елена Викторовна стала снимать с полок свой любимый фарфоровый сервиз. Чайник, сливочник и чайные пары словно в танце закружились на столике накрытом большой ажурной салфеткой, которую она связала сама. Ей было очень интересно, обратит ли Кирилл Сергеевич внимание не только на ее начитанность, но еще и на другие способности. Ведь зачастую мужчины не замечают  и не ценят скромных женских увлечений, считая их мелкими и не достойными своего внимания. А ведь отношения к человеку и складываются из таких вот мелочей.

Настоящие чувства сами подмечают то, чем живет другой и не скупятся на доброе слово  и похвалу, а черствая душа как чиновник-бюрократ, не желающий вникать в жизнь близкого человека. Что было для Елены Викторовны особенно недопустимо при мысли об отношениях с мужчиной, так это – «протокольный режим», особый, сложившийся за последние десятилетия формат отношений, когда семья превратилась в бюро по оказанию плотских утех и не более того. Хотя можно ли было удивляться появлению таких отношений, если настоящим чувствам и любви взяться было уже просто не откуда.

Новые синтетические сердца 5-го поколения, которые вот уже полгода так рьяно рекламировали по всем каналам, были усовершенствованы настолько, что могли имитировать очень много различных чувств живого человека, но среди них не было только любви.

- Любопытно – размышляла Елена Викторовна, протирая влажной салфеткой тончайшую фарфоровую чашку, - Они случайно забыли включить в список любовь или намеренно? Хотя, что толку в искусственно имитированной любви? Даже в те времена, когда все люди были с живыми сердцами, настоящая любовь уже была большой редкостью. Люди виртуозно имитировали настоящие чувства тонким лицемерием, без всяких программ, владея настройкой своих лживых сердец, как профессиональный музыкант.

- Что же выходит? – думала Елена Викторовна, - Это похоже на древние притчи о глупцах, вроде той, в которой один такой глупец найдя большой золотой самородок, но не зная какое сокровище попало ему в руки, царапал им на каменной мостовой непристойные слова и изображения, до тех пор пока совсем не стер его.

Люди имея такое сокровище как живые сердца, совершенно не берегли и не ценили их, стирая чуткость, их в ежедневных ссорах и распрях, в «боях» за лучшую долю, сами стерли в себе сердечность, милосердие и любовь, оставив лишь циничность и жестокосердие. В таких сердцах, пусть даже и живых, любовь перестала селиться, слишком нежной птицей она оказалась.
Получалось, что искусственное сердце не такое уж зло, раз люди сами себя лишили любви. Если орган не выполняет свои функции, то он отмирает как глаза у крота, лишенные света – размышляла Елена Викторовна, любуясь белоснежными блюдцами с нежно-голубыми цветами, - Это закон природы!
В случае с людьми, Корпорация взяла на себя, ее роль, все вполне закономерно.

- Но могут ли быть оправданы незнание и глупость? Стирая золото своих сердец о камни алчности и эгоизма люди стонут от отсутствия настоящей любви и нежности, от простого понимания и уважения, не видя что причина в них самих. Глупость – большой порок, плодами которой, стала потеря людьми самого дорогого.

- А Кира, кстати, весьма не глупый мужчина! – произнесла с явным удовольствием в голосе Елена Викторовна. Из кухни потянуло великолепным ароматом печеного пирога и протерев последнее блюдце она пошла доставать из духового шкафа главного виновника хлопот.
Когда все было уже готово, а до прихода гостя оставалось 15-ть минут, Елена Викторовна достала из шкафа свое любимое платье и надела его. Уложила волосы, слегка надушилась и подошла к зеркальной дверце шкафа взглянуть на себя.
Все было прекрасно, кроме домашних тапочек, которые резко выделялись на фоне общего ансамбля. Она надела подходящие к платью темно-вишневые туфли и стала ждать. Ждать впрочем, долго не пришлось и уже спустя пять минут, раздался звонок.
На пороге стоял Кирилл Сергеевич, весь сияющий, с букетом роз в руках.

- Здравствуй Леночка! – он вошел в прихожую и склонившись поцеловал ей руку.
- Здравствуй Кира, ты меня балуешь, но мне очень приятно – немного смущенная, но очень довольная отвечала Елена Викторовна. Ты проходи, располагайся, а я мигом.

Она прошла к окну, взяла вазу из цветного стекла и наполнив ее водой, поставила розы на столик.
Кирилл Сергеевич сняв пиджак и шляпу, прошел в гостиную и немного осмотревшись, сел в предложенное ему кресло.
- Может музыку завести, ты что любишь? – спросила Елена Викторовна.
Кирилл Сергеевич на минуту задумался, перебирая в памяти любимые жанры, которые подошли бы в данной ситуации.
- Может какую-нибудь инструментальную, на твой выбор?

Елена Викторовна взяла свой планшет, подключила его к музыкальной системе и в гостиную полилась негромкая музыка минувшего тысячелетия.
Кирилл Сергеевич сидел спиной к акустическим колонкам и потеряв зрительное ощущение источника звука, почувствовал, как его мягко обволакивает проникновенный кларнет. В комнате разливалась «Лунная река», напротив него сидела удивительная женщина, а за ее спиной в заходящем солнце серебрилась тонкая тюль. Кирилл Сергеевич не знал, каково счастье на вкус, но в этот момент ему захотелось его всей душой.

- Кира, ты, что застыл, все хорошо? – спросила Елена Викторовна.
- Леночка, ты знаешь каково счастье на вкус?

Елена Викторовна улыбнулась и в уголках ее глаз промелькнул озорной огонек.
- Да, Кира, я знаю и тебя сейчас тоже сделаю счастливым! – звонким голосом сказала она и пройдя на кухню, вынесла на подносе большой, ароматный пирог и поставила его в центре столика.
- Вот Кира, черничное счастье на сегодня, а завтра будет новое…Так человек всю жизнь и крутит калейдоскоп своих маленьких ежедневных цветных осколков. Умение видеть в малом - большое и жить настоящим днем, наверно и есть счастье?
Кирилл Сергеевич хотел хоть что-нибудь придумать в ответ, но сидел завороженный. Она поражала его своей глубиной, а то как она изъяснялась, было так не похоже на научные речи к которым он привык за столько лет, что ее слова и выражения были для него настоящим лакомством, как этот черничный пирог.
- Леночка, ты продолжай, говори все, что угодно, мне так приятно тебя слушать – с каким-то сытым удовольствием произнес Кирилл Сергеевич, словно съел только что сладкий эклер.
- А мне показалось, что я вчера слишком много говорила, даже неловко стало – ответила Елена Викторовна, разрезая пирог на части.
- От чего же неловко, разве я дал повод?
- Нет, нет, что ты, это мои домыслы! – поспешила оправдаться Елена Викторовна, Но раз уж тебе нравится, значит будем говорить. О чем мы с тобой будем говорить? – спросила она, кладя большой кусок пирога на тарелку перед Кирилл Сергеевичем.
- Обо всем, - ответил Кирилл Сергеевич и откусив сочный кусок зажмурился от удовольствия. Ммм… Ты прекрасно готовишь – поспешил он сделать комплимент, еще не прожевав до конца. Тут его взгляд упал на ажурную салфетку покрывавшую стол.
- Прошлый раз я ее не видел, это ты сама связала? – спросил он жестом указав на салфетку.
- Сама – ответила Елена Викторовна, а про себя подумала, - Заметил! Внимательный…или наблюдательный? Все таки ученый, глаз цепкий…
- Очень красиво! Ты как Марья Искусница в сказке, и шьешь и печешь и мысли мудрые сплетаешь в нить!

Приятной, бархатной шалью удовольствия и радости накрыло Елену Викторовну от этих слов, а щеки подернуло легким румянцем. Доброе слово, как известно и кошке приятно и ей показалось, будто ее только что, нежно погладили по спинке.

- Ты Кира, тоже говори, а не молчи как прошлый раз – произнесла она прихлебывая черный чай из белоснежного фарфора.
- Тогда у меня к тебе будет просьба – ответил Кирилл Сергеевич, нацеливаясь на еще один кусок пирога. Вчера ты обещала рассказать про мою трость и про символ того, кто там изображен.
- Я думала, ты уже забыл, а ты наверно всю ночь не спал? – улыбаясь, спросила Елена Викторовна.
- Ты права, провел сегодня ночь в каких-то кошмарах.
- Извини, не знала, что ты так близко примешь к сердцу, надо избавить тебя от домыслов, принеси ее сюда – попросила Елена Викторовна.

Кирилл Сергеевич принес из прихожей трость и приставил ее к столику рядом с Еленой Викторовной. Сам же сел обратно и с легким волнением приготовился слушать.
Елена Викторовна взяла трость в руки и с минуту молча, разглядывала ее.
- Конечно Кира, это произведение искусства, очень дорогое насколько я понимаю, одни изумруды стоят поди целое состояние. Но…Как говорил Конфуций – «Символы и знаки правят миром».
- Леночка, ты пойми меня правильно, я вроде не параноик и моя логика и разум говорят мне, что это ерунда, а на сердце почему-то тревога. – как то виновато произнес Кирилл Сергеевич.
- А может вовсе и не ерунда и тревога не на пустом месте? – серьезно ответила Елена Викторовна. Сердце вопреки логики, зачастую чувствует беду и опасность и отводит человека от нее. Но давай по порядку, расскажу тебе, что я знаю об этом создании.
- Если бы меня попросили описать кратко, то можно с уверенностью сказать, что во все века и тысячелетия, василиск считался символом дьявола. Да, да Кира, не больше не меньше… Но это не все. Символику можно разделить на две основные ветви – первая, это символы простого люда, которые большинство людей знают и второе – символы как тайное знание для посвященных. Обычные символы простых людей затасканы и практически не несут ни какой сакральной силы, в отличие от тех, что знают и применяют посвященные.
- Вот ты Кира, человек большого ума, образованный и эрудированный, но ты не слышал раньше и не знаешь до сих пор, что означает данный символ, значит можно сделать вывод, что он не для всех. Возникает вопрос – как и с какой целью, он оказался у тебя?
- Мне подарила эту трость Корпорация, по случаю моего юбилея – ответил Кирилл Сергеевич.
- Подарки Кира, могут быть разные…Помнишь выражение – «Бойтесь данайцев дары приносящих»?
- Ты хочешь сказать, что это троянский конь? – удивленно спросил Кирилл Сергеевич.
- В некотором роде, да. Обычно там, где не получается взять крепость штурмом, идут на хитрость и коварство. И хотя эта трость вряд ли является троянским конем в прямом смысле слова, но сама символика вполне соответствует предназначению того, легендарного коня.

Кирилл Сергеевич зажал переносицу двумя пальцами и закрыл глаза. Это была его излюбленная поза, когда нужно было сконцентрировать внимание или вспомнить что-то очень важное. Но сейчас мысль ускользала от него и он никак не мог, соединить причину и назначение этого подарка, хотя событие перестало казаться рядовым.

- Кира, ты слушаешь? – спросила Елена Викторовна.
Кирилл Сергеевич очнулся и открыл глаза – Прости, задумался, продолжай пожалуйста.
- В этой трости два символа, основной и явный – это василиск, а второй, скрытый – это кадуцей. Давай начнем с главного…
С греческого языка, василиск означает – маленький царь или маленький тиран. Это самое ядовитое и опасное животное существовавшее на земле, которое по преданию, способно было одним своим взглядом умертвить любого и даже человека. Поэтому вторым его названием было – злой глаз. Свидетели древних времен утверждали, что даже камни способны были воспламеняться от дыхания василиска.
- А глаза у него действительно злые, хоть и не живые – сказал Кирилл Сергеевич, глядя на сверкающие изумруды в голове василиска.
- Животное это было весьма странным – продолжала Елена Викторовна, - Тело было как у ящерицы, хвост змеи с копьевидным кончиком, плоская птичья голова, больше похожая на орлиную, с мощным загнутым клювом. Что интересно, то, что передвигался василиск не как ящерица, пресмыкаясь у земли, а высоко и гордо держа голову на высокой шее. За свою гордыню, он считался воплощением дьявола и символом высокомерия, сладострастия и похоти. Победить василиска можно было только лишь с помощью зеркала, направив на него, его же ядовитый взгляд.
- А ты сама как считаешь, он действительно существовал или это сказочный миф о воплощенном зле? – спросил Кирилл Сергеевич.
- Я думаю, что существовал, тем, более нет причин не доверять словам Демокрита, который в своем труде сообщал, что кроме зеркала, главный и единственный враг василиска, это ласка. Почему именно ласка я не знаю, никаких указаний на это мне не встречалось, а вот зеркало было проверенным средством. Дело в том, что зеркало издревле символизировало истину и мудрость, а зло как известно не способно устоять пред истиной.
- С василиском вкратце понятно, а что, со вторым символом? – спросил Кирилл Сергеевич.
- Второй символ, это кадуцей, он практически скрытый, поэтому вряд ли ты вообще бы обратил на него внимание. Кадуцей – это языческий жезл бога Меркурия, один из самых древних символов в оккультизме, отворяющий по преданию предел между тьмой и светом. Применялся для усыпления людей или пробуждения их ото сна.
- Вот гляди – Елена Викторовна взяла трость вертикально, - Сама трость, это символ жезла, а вот этот полупрозрачный центральный стержень, который напоминает скрученный канат, это и есть основной символ кадуцея – переплетающиеся змеи.
Проще говоря, Кира, тебе подарили дьявольский символ власти, который преподносят исключительно посвященным, но ты же обычный человек, хотя и известный ученый. Вопрос – зачем?

Кирилл Сергеевич встал с кресла и стал прохаживаться по гостиной, явно взволнованный открывшимися несоответствиями его фигуры и значимости подарка. Вместе с волнением, он чувствовал как нарастает азарт пытливого ученого ума, перед которым поставили неразрешимую задачу.

- Леночка, - Кирилл Сергеевич остановился и сделав долгую паузу, продолжил, - Моя интуиция подсказывает мне, что это не просто совпадение, а на это есть некие причины, которые пока что мне не известны. Из того, что ты рассказала, я пока не вижу ни одной причины дарить мне столь важный символ, поскольку мой статус и моя жизнь не соответствуют ему. Но единственное, что мне не дает покоя, это история о троянском коне.
- Кира, ты же ученый, примени, как там у вас говорят…аналитический метод – Елена Викторовна, указала ему на кресло и Кирилл Сергеевич понял, что надо успокоиться и подойти к вопросу трезво.
- Попробуй размышлять не своими категориями – сказала она, - А их символами и целями. Может быть ты сам того не ведая стал причиной скрытой ненависти к тебе?

И тут в голове Кирилл Сергеевича, словно что-то щелкнуло и головоломка сложилась. Он ошарашенный глядел во все глаза на Елену Викторовну, потом вскочил, подошел к ней и поцеловав ее в щеку сказал – Ты просто золото! И стал снова ходить по гостиной туда-сюда. Елена Викторовна смущенная поцелуем и комплиментом, поправила сбитые волосы и спросила – Что случилось?

Кирилл Сергеевич остановился.
- Твои слова о том, чтобы взглянуть на ситуацию символично, словно шоры с моего сознания сбросили! Ведь я как та самая Троя, много лет держал осаду от Корпорации. Не проходило и года, чтобы меня не вызывали в комитете на разговор и не пытались в очередной раз убедить, что пора бы уже сделать операцию. А я в очередной раз выдумывал какие-то совершенно невероятные причины, чтобы улизнуть. И только лишь потому, что я им был нужен и ценен как ученый, они не решались насильно меня принудить. В какой-то момент мне стало казаться, что у руководства Корпорации настоящая мания в отношении меня, им почему то очень нужно было мое сердце. Но я каждый раз говорил им – нет.

И вот теперь, сравнивая себя с осажденной Троей, я понимаю, что эти данайцы решили взять меня не штурмом, а хитростью и коварством и подсунули мне троянского коня. Только сейчас я вдруг вспомнил, что мое всегда здоровое сердце, стало меня вдруг беспокоить как раз после того, как мне подарили эту самую трость.

Кирилл Сергеевич подошел к столику и глотнул уже остывший чай.

- Леночка, ни один здравомыслящий человек не придал бы этому значение и уж тем более не смог бы увязать, ухудшение своего самочувствия с таким дорогим и значимым подарком. Я тоже не придал этому значения и продолжал работать, но спустя какое-то время у меня случился первый приступ. Помню как уже на следующий день ко мне в клинику прибежал комитетчик и настойчиво уговаривал поберечь себя и науку и даже Корпорацию, которая так меня ценит и дорожит мной. Тогда я тоже не придал этому значения и ответил отказом. После лечения я пошел на поправку, но как оказалось не надолго. Теперь я вспоминаю, что в день когда случился со мной второй приступ, у меня был самый тяжелый разговор с руководством. С их стороны пошли в атаку новые доводы, о моей безответственности перед наукой, коллективом и Корпорацией, о том, что я не имею права ставить результаты многолетней работы под угрозу срыва из-за своего упрямого каприза и т.п.
Не найдя против этих доводов весомых причин я просто отмалчивался, но в конце как обычно отказался от операции. Вернин поставил меня перед фактом – случится еще один приступ, меня отправят на пенсию. И спустя час Родион уже вез меня на скорой в клинику. Я практически уверен теперь, что это они спровоцировали эти приступы, но как?
Одни лишь символы вряд ли на это способны, ведь даже в том, легендарном коне, прятались воины. Кирилл Сергеевич как будто бы выговорился и уставший сел в кресло.

Елена Викторовна внимательно осмотрела трость и сказала – А может в ней не только символы сокрыты, но и реальная физическая сила, которая спровоцировала твою болезнь?
- Ты имеешь ввиду какое-нибудь излучение? – спросил Кирилл Сергеевич, удивленно приподняв брови.
- Тебе видней, что это может быть, ты же из нас двоих ученый, я всего лишь предположила – ответила Елена Викторовна.

Кирилл Сергеевич взял в руки трость. Абсолютный монолит из новейших материалов, как она могла что-то излучать не подходящими для этого материалами.
- Как узнать, что там внутри, если она сделана из таких прочных материалов, которые не разобрать, ни сломать не возможно? – произнес Кирилл Сергеевич, задавая вопрос как бы самому себе.
- А может не нужно ничего ломать? – спросила Елена Викторовна, - Может, есть способ вскрыть ее как сейф, надо только ключ иметь?

Кирилл Сергеевич в очередной уже раз поймал себя на мысли, что эта женщина поражает его своим нестандартным и точным взглядом на вещи и проблемы.
- Может ты и права, только где же его взять этот ключ?
Кирилл Сергеевич крутил трость в руках, изучая ее с большей тщательностью, чем раньше, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
- Я допускаю, что внутри может быть полость с каким-нибудь устройством, но не вижу ни одного стыка.  Детали или выточены или отлиты из цельного массива – продолжал рассуждать Кирилл Сергеевич. Каким бы ни было это устройство, автономным или беспроводным, оно должно иметь собственный источник питания. Кирилл Сергеевич пытался открутить рукоять от стержня, но у него ничего не вышло. Все было сделано неразборным, словно из единого куска.

- Ну хорошо, попробуем снова применить твой символический метод – сказал Кирилл Сергеевич и взглянул на Елены Викторовну. Она улыбнулась, ей приятно было осознавать, что она стала причастна к этой загадочной истории.
- Мы предположили, что трость способна излучать сторонний или генерировать собственный сигнал или излучение, которое спровоцировало мои сердечные приступы.
Если провести параллели с тем самым легендарным василиском, который взглядом убивал и превращал в камень, то возможно разгадкой могут послужить его глаза? Изумруды – чистейший кварц, а кварц вполне может быть, проводником сигнала вовне.

- Если его взгляд способен, что-то излучать, может применить к нему старое, проверенное средство? – перебила его Елена Викторовна.
- Зеркало? А, что это идея…Давай попробуем.

Елена Викторовна достала из трюмо небольшое зеркальце и подала его Кирилл Сергеевичу. Он поставил трость перед собой и поднес зеркальце к клюву василиска. Ничего не произошло. Отодвинул подальше, снова ничего. Стал располагать его по разным сторонам от головы, пытаясь поймать зеркалом изумрудный взгляд василиска, но ничего не происходило.
- Что-то здесь не так – подумав, произнес Кирилл Сергеевич. Вспомни Лена подробности, как люди применяли зеркало?
- Помню, только то, что держали они зеркало перед собой, заслоняясь им от взгляда василиска, посылая ему обратно его же ядовитый взгляд.
- Живой василиск глядел на человека обоими глазами?
- А как же еще, не одним же глазом?! Хоть они у него и расположены по бокам, но видеть цель перед собой он может обоими глазами одновременно.
- То-то и оно, что это живой василиск, а у этого глаза глядят в разные стороны и одним зеркалом тут не обойтись, нужно собрать взгляд воедино.
Елена Викторовна без лишних слов поняла, что нужно еще одно зеркальце и вынув из пудреницы подала его Кирилл Сергеевичу.
- Помоги мне, подержи трость – попросил Кирилл Сергеевич, а сам приложив зеркала друг к другу под прямым углом, поднес  их вплотную  к рукояти трости, так чтобы голова василиска оказалась в зеркальном треугольнике.

В ту же секунду внутри трости что-то щелкнуло и Елена Викторовна вскрикнув от неожиданности, уронила ее на пол. Кирилл Сергеевич хотел было ее подобрать, но тут же отдернул руку. Трость пришла в движение и прозрачный стержень стал распускаться как ослабший канат, словно он был сделан не из прочнейших нано-волокон, а из нежных женских волос. Внутри открылась полость, в которой был еще один стержень, темно-серого цвета с металлическим блеском. И когда движение прекратилось, послышался еще один щелчок и клюв василиска раскрылся.

За окном уже стемнело, в углу гостиной горел торшер, и наступившая вдруг гробовая тишина, погрузила их обоих в минутный ступор. Елена Викторовна сидела в кресле поджав под себя ноги и крепко обхватив колени, глядела широко раскрытыми от ужаса глазами на замершую трость. Кирилл Сергеевич закашлял и потянулся за чашкой чая.

- Вот тебе Кира и троянский конь… - тихо, полушепотом произнесла Елена Викторовна.

Кирилл Сергеевич встал с кресла и склонившись к трости, аккуратно взял ее в руки.
Прозрачные стеклянные нити заколыхались от движения, обнажая другую сердцевину.
Такого преображения Кирилл Сергеевич никак не ожидал и его удивлению, не было предела. В мгновение ока, трость из обычной, хоть и дорогой, но утилитарной вещи, превратилась в загадочный и мистический объект, смысл которого еще только предстояло выяснить. В раскрытом клюве василиска виднелось какое-то электронное устройство и первые выводы можно было сделать достаточно просто – это было устройство для контроля и влияния.

- Каковы мерзавцы! Напрямую не смогли меня сломить, так зашли с тыла… И зачем? – Кирилл Сергеевич взглянул на Елену Викторовну. Та сидела молча, осмысляя произошедшее.

- Всю жизнь я отработал на них, сделал столько уникальных открытий и за все за это, такая благодарность?! – Кирилл Сергеевич швырнул трость на пол и откинувшись в кресле, закрыл глаза.

Елена Викторовна прошла к серванту и налив стопку коньяка протянула ее Кирилл Сергеевичу – Выпей, все не так уж и плохо, теперь ты знаешь, а значит способен, что-то изменить. Кирилл Сергеевич осушил рюмку. Что он мог изменить? Уже пожалуй ничего. Он оказался простой пешкой в чужой игре.

Вдруг глаза его округлились и глядя на свою подругу он произнес:
- А пешка то, не настолько слаба и ничтожна! А пешка то может повергнуть ферзя!
- О чем это ты?
- Они думают, отправили меня на пенсию и Рязанцев весь вышел?! Дудки! Рано списали! Кирилл Сергеевич подобрал с пола трость и в волнении стал ходить по комнате, бубня себе что-то под нос.
 - Что ты говоришь, я не понимаю?
Кирилл Сергеевич постучал пальцем по рукояти трости и сказал:
- Я уверен, должна быть обратная связь! Я ее обязательно найду и пошлю им обратно этот ядовитый взгляд, все им вернется бумерангом.
- Что ты имеешь ввиду?
- Сыграем с ними Леночка партию до конца, ход за нами! Раз уж символы несут в себе такую силу, то уверен, что масштаб для них не имеет значения…Сыграем в масштабе целой Корпорации.
- Не понимаю я тебя.
- Корпорация хотела лишить меня сердца, а я верну им, их же яд обратно, через эту трость.
- Ты что, принял это как личный вызов?

Кирилл Сергеевич помолчал, уставившись на голову василиска и произнес:
- Может быть это не случайность, что на мою долю выпал случай совершить действительно нечто важное?
Елена Викторовна не мигая глядела на него.
- Сбросить диктатуру Корпорации!

Слова прозвучали как набат. Решимость возникла сразу же, вопреки здравой логике. Елена Викторовна никак не рассчитывала на такое развитие вечера и растерявшись не знала, что сказать.
Объявить войну Корпорации казалось настоящим безумством, даже помыслить о котором  обычный человек не мог. Корпорация стала для людей всеобщим живым сознанием, в котором они пребывали в течении жизни и не мыслили своего бытия вне этого коллективного разума. Корпорация давала людям чувство единства, сопричастности одному большому организму и люди были счастливы отдать свою индивидуальность в обмен на радость единства. Многие еще помнили те времена, когда люди знали, что такое одиночество. Это страшный бич человечества, который Корпорация смогла победить, дав людям альтернативу старому бытию. И они были благодарны ей. Если бы они случайно узнали, что некий безумец собрался разрушить их бытие, ради какой-то псевдо-свободы, они стерли бы его с лица земли в туже секунду. Самая большая и преданная армия Корпорации, было население города.

Они сидели молча, погруженные в свои мысли и придавленные тяжестью неожиданно возникшей идеи. Кирилл Сергеевич крутил в руках трость, пытаясь понять принцип устройства. Он сжал раскрытый клюв василиска и услышал тот же щелчок. Клюв защелкнулся, а трость снова пришла в движение и нежные струящиеся нити, стали закручиваться в тугой канат.

- Думаю, мне сегодня понадобится снотворное – сказала Елена Викторовна.
- Ух, ты! Засиделись, то как?! Я пойду пожалуй, поздно уже?
- Что ты, я тебя не гоню! – виновато ответила Елена Викторовна, - Я хотела сказать, что на сегодня впечатлений столько, что вряд ли засну.

Кирилл Сергеевич отставил трость и подойдя к Елене Викторовне нежно обнял ее.
- Ты как ключик к новой жизни – сказал он, - Открыла мне в душе запертые двери.
- Да ты еще и романтик? – улыбнулась Елена Викторовна, чувствуя, что ключом в ее жизни, оказался Кирилл Сергеевич.
- Ты Кира, сам того не ведая, уберег меня от большой трагедии, когда спугнул меня в кафе.
- От какой трагедии? – взволновано спросил Кирилл Сергеевич.
- Хватит нам на сегодня волнений, расскажу как-нибудь в следующий раз.

Кирилл Сергеевич не стал настаивать, чувствуя, что на сегодня сюрпризов уже хватит.
- Спугнул я тебя, значит? – он погладил ее по голове. Ты как перепуганная синица выпорхнула наружу, только, что перья не полетели! – засмеялся Кирилл Сергеевич.
С плеч Елены Викторовны спало вдруг напряжение и она залилась звонким смехом, вспоминая себя.
- Перья, лапы, хвост… Летела сломя голову, не помня себя! – прыснула она.
- А я хотел еще бежать за тобой!
- Представляю, визгу было бы!

Они смеялись от души, забыв на мгновение, переживания вечера, не зная еще на какой путь только, что вступили.