Темный рыцарь

Остались редкие люди, которым благодаря своей — до той или иной степени осознанной — принадлежности другому миру, образно говоря, удалось выстоять среди руин в атмосфере всеобщего разрушения. Остался небольшой отряд, который, похоже, готов продолжать сражаться даже на потерянных позициях, и пока он не сдается, не идет на компромиссы, искушаемый возможностью близкого, но, по сути, иллюзорного успеха, его существование служит лучшим подтверждением нашим словам.

Юлиус Эвола. Оседлать тигра

Посвящается
N.N.L.R.

        Июльским жарким днем, наш старый поезд, разрезал пространство и время, стремясь, несмотря на свою ветхость, словно благородный старик, во время мазурки, добраться до своего конечного па. Наша экспедиция направлялась на юго-восток страны, где, как казалось, мы обязательно сделаем великие исторические открытия.
Профессор истории и археологии, будучи моим научным руководителем, лишь намеками и минимальной информацией обозначил свои планы. Профессор был ученым с мировым именем. И авторитетом для всех нас, обладающий неугасаемой харизмой. Ходили слухи о его принадлежности к тем или иным тайным обществам. Это был мужчина средних лет, потомок древних аристократических родов. Его лукавое лицо, обрамляла благородная аккуратная седая бородка, а хитрый, ястребиный взгляд украшал старомодный монокль. Непременным атрибутом его со вкусом подобранного гардероба была черная трость с серебряной рукояткой, украшенной узорами. Даже в экспедиции его обмундированием был легкий летний костюм, оливкового цвета, завершенный черной бабочкой в горошек.
Работая в нескольких архивах, он обнаружил несоответствия в картах разных веков одной и той же местности. Проведя на протяжении нескольких лет, долгие вечера и ночи в анализах, исследованиях древних документов, он сделал открытие мирового масштаба - обнаружил остров, который со времен Христа считался легендарным и носил в разное время, разные названия. По мнению профессора, именно в его пределах были границы царства Пресвитера Иоанна, а значит и возможно древнейшие артефакты, относящиеся к категории, именуемой «Sang Real».
Однако вернусь к нашему путешествию - у пирса нас уже ждала небольшая яхта, на которую мы активно грузили все необходимые вещи и провизию, периодически ловя на себе удивленные взгляды местных жителей. Мало того, что отличием наших участников экспедиции были черные банданы, а у кого-то повязанные на шее, так и сам факт путешествия на дикий мифический остров, о котором все знали лишь из легенд, вызывал подозрения. За доплату капитан одной частной яхты все-таки согласился добросить до острова, благо, что профессором был разработан маршрут и составлены карты, и по его расчетам путь по морю мог длиться меньше одного дня, однако при условии, что погода будет идеальной. Солнце, игриво купающееся лучами в зеленых морских волнах, сулило нам безмятежный и многообещающий путь. А купленный контрабандный ром у хозяина яхты, так вообще мог скрасить всевозможные неприятности нашей экспедиции.
Бухту, с которой мы отчалили, окружали отвесные скалы, увенчанные царственной короной субтропического леса, лианы которого свисали над морскими изумрудными просторами. Наслаждаясь плаванием, мы безмятежно отдыхали, кто на носу, кто на корме нашего судна, вкушая хмельной напиток. Было ощущение, что корабль наш парил между голубыми небесами и морской гладью. Так что многие романтические натуры могли бы предаться необыкновенному волнению. И только профессор сосредоточенно что-то наблюдал, стоя у штурвала. Заинтересовавшись, что же так привлекло его внимание, я подошел ближе. И о Боже! Впереди волна, уже заметно увеличившись, несла тушу мертвого маленького дельфина прямо к нам. Капитан, смачно цокнул и неодобрительно помотал головой, повернул штурвал, чтобы отплыть в сторону. А профессор мне подмигнул и тихо прошептал: “Дорогой Артур, не будьте так суеверны, как они”. Однако, не дельфин, был причиной раздражения капитана, а поднявшийся ветер. Яхту уже немного мотало из стороны в сторону, разрезая носом неожиданно появившиеся волны, так, что брызги радостно атаковали нас со всех сторон.
        -Профессор! - крикнул сквозь ветер капитан - я дальше не поплыву, яхта просто не сможет достаточно близко подплыть к острову, в такую погоду!
  -Вероятно у нас есть варианты? - невозмутимо подняв бровь, ответил профессор.
  - Через несколько миль, можем подплыть к полуострову - идущего от левого мыса, там на берегу вы можете сделать привал, надеюсь до завтра, тогда и погода улучшится, и я заберу вас и доставлю до конечной точки.

  Резко голубое небо начало заволакивать темными тучами. Надо было поторапливаться. И буквально через пару часов мы увидели каменистый берег и отвесные скалы. Конечно, там не было пирса, и чтобы не сесть на мель, пришлось остановиться метров за двадцать от берега. Отправили, первого, конечно же меня, разведать дно. Благо, оно ощущалось под ногами, и вода была где-то по грудь. Однако идти пришлось прямо в обуви и в одежде по огромным скользким глыбам на дне, да еще среди агрессивных волн. Для пущей радости, мне кинули заодно и рюкзак в 40 кг с вещами, пронеся который несколько метров на вытянутых руках, поскользнувшись, и захлебнувшись в прибывающей волне, я благополучно утопил. Пока я делал этот элегантный финт в волне, вылавливая под общий хохот увы- свои вещи, капитан предложил сделать живую цепь от яхты до берега, чтобы по очереди друг другу перебрасывать рюкзаки и провизию.
  Буквально через полчаса мы, все мокрые, выжимая на ходу одежду, начали на берегу разбивать лагерь. Темнело в этих местах быстро и резко, а берег был совсем не песчаный, а каменистый, с большими валунами, что осложняло нам задачу установки палаток. Он вился змеей очерчивая контуром полуостров в несколько миль. В ширину же берег от отвесных скал до моря был не более 25 ярдов. Этот небольшой участок суши и стал нашим прибежищем, ведь пути наверх не было - отвесные скалы, словно стены крепости охраняли путь на полуостров.
  Все самые загадочные события начались со второго дня, когда на утро мы поняли, что погода совершенно не собирается нам уступать. Однако надежда на то, что яхта нас заберет, еще теплилась в уставших умах участников экспедиции. Успокаивало и отсутствие дождя, хотя ветер к вечеру усилился, и пригнал своих верных слуг – темные клубы туч, словно стаю голодных волков. Они с выжиданием кружили над нашим лагерем, а вдалеке, в открытом море уже подтягивались стены проливных ливней, воды которых смывали не только все вокруг, но и наши надежды на продолжение путешествия. Мы были окружены со всех сторон. С юга- отвесными скалами, с севера- уже не на шутку бушующим морем. Профессор скомандовал, перенести палатки от моря ближе к скалам, а также расправить тенты. К ужину в наших рядах уже началась паника. Спокойствие духа сохраняли лишь мы с профессором, скорее с интересом наблюдая к чему приведет наша экспедиция. Тьма окутала наш островок суши в этот день еще быстрее. Лишь наш одинокий костер и периодически, грозные стрелы Зевса, пронизывающие пространство где-то в морских далях, освещали лагерь. Волны в несколько метров с грохотом обрушивались на берег, так что опасность быть схваченными на дно моря в эту ночь была реальной.
  Пока я собирал сухие ветки для костра, упавшие со склона, я совершенно упустил из внимания, как к нам в команду присоединился чужак. Лишь подойдя ближе к костру, увидел, как незнакомый грузный двухметровый человек сидел, мелкими глотками осушая дубовую кружку, с горячим ромом, задумчиво при этом потягивая трубку, с довольно терпким табаком. Этот человек с величественной осанкой, чьи кудрявые седые локоны, были прикрыты капюшоном старого потертого дождевого плаща, оказался странником, чей путь проходит с Запада на Восток. Так мне поведал шепотом профессор.
  Общий настрой совершенно не благоволил к душевным разговорам. Все ожидая ливня, который, казалось, обрушиться на наш лагерь в любую секунду- попрятались в палатки. Я остался один у костра, любуясь бушующим морем, безмолвными мрачными скалами, и мертвецки синей луной, периодически подсматривающей за мной из грозовых туч, словно всевидящее око. Неожиданно в лунной дорожке морских вод я увидел две обнаженные фигуры -молодой девушки и молодого человека, плескавшихся в волнах как два игривых дельфина. Сзади меня послышались шаги, это был профессор. Он задумчиво посмотрел в сторону двух силуэтов.
  - Amor etiam deos tangit. Любви подвержены даже боги. - грустно улыбнувшись, произнес он. - Артур, пойдемте обследуем берег, в тех местах, до которых мы еще не дошли- я захватил фонарь.
  И тут по моему телу побежали мурашки - силуэты в море, после этих слов, растворились, словно мираж. Я удивленно и вопросительно обернулся на профессора, но он сделал вид, что ничего не произошло и жестом пригласил к тропинке.
  - Нам нужно найти выход к горам, иначе долго мы здесь не продержимся. - Произнес он.
  - А почему бы не спросить у нашего гостя? Ведь он как-то забрался сюда. - Предложил я, видя у берега фигуру странника. Он стоял, закинув удочку в темные бурлящие воды, а языки волн безуспешно пытались увлечь его за собой, сбивая с ног.
  - Доброй ночи! Как улов? Вы уверены, что рыба проявит хотя бы малейший интерес к Вашей персоне в такую немного не подходящую погоду? - крикнул профессор, сквозь шум бушующего моря.
  Странник обернулся и изумленно посмотрел на нас, как на дураков, при этом вытягивая на удочке огромную рыбину.
  - Как видите, да. И она даже согласилась составить компанию мне на ужине. - Невозмутимо ответил он.
  - Кто Вы? - спросил я, удивляясь все больше
  - Мое имя Титурель, рыбак и путешественник, путь держу с Запада на Восток. Читал Ваши прекрасные работы, профессор, очень занятны. - сказал он, подходя к нам и закуривая трубку
  - Признаться удивлен. Благодарю. А это мой ученик Артур. Однако, как Вы спустились к берегу? Ведь здесь одни отвесные скалы. Подскажите нам, а то боюсь яхта за нами не придет ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшие дни.
  - Нет ничего проще, с восточной стороны берега вам нужно пройти дальше, правда, море подступило к тем местам, однако там есть место, где вода лишь по колено. Я вам сейчас покажу. -  он схватил удочку, а рыбину, еще бьющуюся в конвульсиях на камнях, к нашему изумлению отпустил обратно в море.
  Пройдя буквально милю по берегу, преодолев затопленный участок, мы оказались у ржавой лестницы, восходящей вертикально на верх скалы.
Первым поднялся странник, вторым карабкался профессор, бодро откинув трость на землю. Я же поднимался последним, ощущая, как с каждым шагом прогибаются ржавые перекладины.
 Подниматься было трудно, штормовой ветер усилился, пытаясь сбить мои мокрые и скользкие ботинки с лестницы. Над головой сверкнули молнии и обрушился сильный ливень. Раскаты грома угрожающе доносились над полуостровом.
Крепко цепляясь руками, не опуская глаз, я судорожно поднимался наверх, вспоминая всю свою еще такую не долгую жизнь, обещая себе, что никогда не буду забираться по таким местам. Уже на краю скалы, странник подал мне руку и помог вскарабкаться.        Перед нами стоял темный лес, в который шли две тропы. А у ближайшего дерева был привязан черный конь. Титурель отвязав его, взобрался на седло и скомандовал идти за ним.
- Я догадываюсь куда вы держите путь, профессор. - Сурово произнес он. - Вы очень смелы, но должен предупредить Вас - дабы узреть то, что ищете, следует оказаться в нем, того не узнав. - Послышались очередные раскаты грома, ливень усилился, так что едва были различимы слова всадника.
  Пробираясь сквозь джунгли, мы увидели горный ручей с пресной водой, за которым возвышался многовековой дуб, у подножия которого, сквозь сумрак, был виден огромный камень.
  - А иначе, профессор...- Он на несколько секунд умолк, словно, что-то увидел - Прошу Вас подойдите ближе. - Всадник указал на камень.
  - Что это? - спросил изумленный профессор. Стряхивая пыль с лицевой стороны камня, были видны выдолбленные на латыни, слова, увенчанные древним гербом.
 - Надпись гласит: “Hie iacet milites, rex quondam rexque futurus”. И переводится, как: “Здесь лежит рыцарь. Король былого и грядущего”. - Профессор вопросительно посмотрел на всадника.
  -Неужели в такой момент, Вы могли забыть? Он достал из кармана маленькую старинную книгу в кожаном переплете и монотонно зачитал, словно псаломщик: “В центре мире находится гора, одновременно близкая и далекая, полная величайших сокровищ, кои стережет дьявольская злоба. Чтобы найти к ней путь, следует приложить усилие. Молись и расспрашивай о пути, следуй за провожатым, каковой есть существо неземное и каковое обитает в тебе, хотя ты о ней не ведаешь. В полночь он приведет тебя к твоему предназначению. Ты явишь храбрость льва...Точно в тот час, когда ты будешь готов узреть замок, яростный ветер поколеблет скалы. Тигры и драконы набросятся на тебя. Землетрясение повергнет наземь все, что пожалеет ветер, а могучий огонь уничтожит всю материю земли. На рассвете все успокоится, и ты узришь сокровище”.
  Шторм увеличился настолько, что сбивал нас с ног. Молнии беспощадно крушили все вокруг, а из-за раскатов грома уже не было слышно ничего. На миг я увидел на всаднике средневековые латы, с высеченным древним гербом, в щитке которого я разглядел силуэты Луны, а вместо рыбацкого, развивался темно-фиолетовый плащ, украшенного золотой вышивкой. Копье и щит, на коем, сквозь сумрак ночи, виднелись очертания чаши, держал он своими огромными руками. Профессор же, словно вновь посвященный рыцарь, стоял склонив голову у камня, но уже в черном плаще и серебряных латах, по которым реками стекали капли дождя.
  -Завтра выведите всех на противоположную тропу, далее поднимитесь выше по горе, и через несколько миль достигнете рощи с дикими яблонями, за ними увидите тропу на вершину горы. А с горы уже будет виден город. - Это последние слова, которые я смог различить от темно-фиолетового рыцаря, ибо молния, оказавшись проворнее моего слуха, неожиданно ударила в дуб и огромная ветка, скрипя и хрипя повалила меня наземь.
  Проснулся я от того, что маленькие крабы деловито прогуливались по моей голове, хозяйничая в волосах, то и дело задевая на затылке шишку, порядком болевшую, ноги же нежно окутывало своими волнами уже довольно мирное море. Рассвет был виден за уходящими тучами. Шея затекла так, что невозможно было ее повернуть- спать на камнях я так и не привык за эти три дня. Усевшись на камень, сбрасывая остатки сна, я увидел, что за ночь море уже затопило пол берега, благо лагерь мы перенесли к самым скалам. На том месте, где стояла моя палатка, из-под морских вод красовалось огромное бревно, прибитое штормом, на которое тут же на моих глазах обрушилось со скалы несколько каменных глыб.
 В лагере, по всей видимости все еще спали. Шторм прошел, а море стало совсем грязным, в волнах видны были ветки, бревна и прочий мусор. Единственное, что привлекло мое внимание, так это два дельфина, которые подплыли совсем близко и играли друг с другом в волнах. Наблюдая за ними, память о ночном походе начала постепенно ко мне возвращаться, теперь это все вспоминалось как сон.
  За завтраком обнаружилось, что почти все наши запасы пресной воды, а самое обидное- запасы рома, были смыты морем. Однако, расстраиваться не было причин, потому как профессор все-таки объявил о нашей предстоящей эвакуации с берега по той таинственной лестнице. Значит хоть что-то подтвердилось из моих ночных видений, правда Титуреля за завтраком я не увидел. А на мой вопрос о нем, профессор невозмутимо ответил, что: “путешественник ушел вчера после ужина и был так любезен, что показал выход на скалу”. И более ничего.
  Днем мы уже были у диких яблонь на скале, а еще через пару часов дошли до вершины, с которой открывался вид на горные вершины, покрытые темным лесом, за которым виднелись небольшие дома.  Профессор держал пока в секрете, дальнейшие наши планы, но желание найти остров не угасало ни у одного человека в нашей экспедиции. И мы надеялись, что просто так не сдадимся, ни погоде, ни морю, ни таинственным силам, преграждающим наш путь.
 Берег оставался где-то там позади, а память о странной встрече так и не выходила из головы, и я хранил ее впоследствии многие годы, как личную легенду- легенду, о встрече то ли с рыцарем-странником, то ли с легендарным королем-рыбаком, чьим именем он представлялся, но выяснить где был сон, а где явь, мне так и не удалось. Однако, забегая вперед в своем дневнике, хотел бы отметить, что эта история не только не стала завершением, но послужила началом наших дальнейших приключений в поисках мифического царства.
      - Профессор, возможно ли что мне этой ночью все лишь приснилось? – Переводя дух, спросил я, догнавши профессора, уже на вершине горы.
      - Артур, о чем это ты? – Удивленно подняв бровь, вопросил профессор.
      - Ночью, как мне казалось, мы с Вами и господином Титурелем проделали путь до дуба, где я стал свидетелем удивительной мистерии, и где, преобразившись в двух рыцарей Вы словно принимали новое посвящение.
      - Дорогой Артур, отвечу тебе словами одного мудреца: «В царстве духа есть альпинисты и рудокопы; одни следуют отцовским, другие - материнским путем. Одни достигают высоких вершин растущей с годами ясности, другие, как герой Гофмана в Фалунском руднике, проникают во все более глубокие шахты - туда, где идея открывается духу дремотно, тяжеловесно и в кристаллическом великолепии. Но самым великим присущи обе силы; у них двойная мера, как у Андов, чья абсолютная высота разделена для глаза уровнем моря. И царство их простирается от той сферы, где летают кондоры, до чудовищ морских глубин.» - Он замолчал, увидев парящего над вершинами, величественного орла, чей острый взгляд уносился вперед, возможно за несколько миль, а возможно и за несколько жизней вперед. – Пойдемте, Артур, пора и нам…