Как я уволил начальника

    - Может наймем киллера?
 
Мы посмотрели на Яшу, пытаясь понять, сказал он это серьезно или в шутку.

    Из нас троих  русскоговорящих Яша хуже всех говорит на иврите, это и вызвало особое отношение к нему нового начальника.  Сначала нас подкупила добродушная широкая улыбка рубахи-парня, но уже через короткое время поняли, что ошиблись.  Этот хамоватый кибуцник даже не пытался скрыть свою неприязнь к нам, особенно к Яше, улыбка мигом исчезала с его лица, когда он слышал русскую речь.Не знаю, чем ему  насолили  «русские». Однако, Яша не долго оставался главным объектом  придирок, очень скоро «особое отношение» Лиора перекинулось на меня. Конфликт  начался с моего нарастающего с каждым днем сопротивления его реформаторской  деятельности. Она заключалась в полнейшем неприятии всего, что было до него.  Он начал с перестановки столов и стеллажей в нашей мастерской и закончил личными шкафами. Не спрашивая и не советуясь с нами, он разрушал все, что складывалось годами и создавал свой новый порядок, которому мы должны были следовать неукоснительно.  Видя мое сопротивление, Лиор  временно оставил Яшу в покое и полностью переключился на меня.

    Все ждали взрыва и он прогремел. Чашу моего терпения переполнил неожиданный приказ Лиора  снять со стены полку с парусником. «Ему здесь не место, - сказал он со своей дурацкой улыбкой, - сюда я хочу поставить вон тот шкаф».

Этот парусник я принес в мастерскую десять лет назад и поставил на полку рядом со своим рабочим  местом. Всем предыдущим начальникам он нравился. Наверное, этим приказом Лиор хотел окончательно поставить всех на место и показать, кто в доме хозяин.
Я молча снял парусник с полки, сдул пыль с  парусов и с грохотом  обрушил на пол у ног Лиора. От неожиданности все замерли. Я заметил, как исчезла улыбка с его лица, оно побледнело и я прочел в лиоровом взгляде приговор себе, который гласил «я уничтожу тебя, я вышвырну тебя вон».

    Конечно, слова Яши насчет киллера, были  шуткой, но...каждый успел подумать и даже помечтать о чем-то своем. С тех пор, как мы пожаловались вышестоящему начальству на Лиора, он стал осторожней, но старался отомстить при любой возможности. Он даже начал приходить на работу в свой законный выходной каждую пятницу. Добровольно лишить себя выходного, ради возможности лишний раз поиздеваться и не дать нам расслабиться, мог только человек с явным психическим сдвигом.

    Мы продолжали  писать письма в вышестоящие инстанции, но власть Лиора только усиливалась, а его тирания становилась невыносимой.
Со временем стало понятно, что бороться с Лиором обычными методами – просто бессмысленно. Осталось надеяться  только на чудо.

     Наше подразделение готовилось к поездке в Иерусалим. Один раз в год фирма устраивала  «ём кейф» (день отдыха) для своих сотрудников. Нас возили на несколько дней в Эйлат , на Мертвом море, на Хермон... Теперь, вот - Святой Город.

    Я давно не был в Иерусалиме и очень обрадовался, что мы едем туда на три дня.  Больше всего я хотел посетить два места – Храм Гроба Господнего и, конечно, Стену Плача. Заранее написать записки с пожеланиями себе и своим близким я не успел и сейчас, сидя в автобусе, на коленях строчил свои просьбы к Богу.
 
- Записки пишешь? – презрительно морщась, спросил Лиор. - Веришь в эту ахинею?
 
Не отвечая Лиору, я продолжал писать.

- Кстати, если собираетесь пожелать кому-то смерти – все равно не сработает, можете не стараться, - сказал почему-то Лиор, зевнул и погрузился в сон.

«Вот, идиот, – подумал я, - Неужели он решил, что мы желаем ему смерти?  Вспомнил, как Яша говорил про киллера и подумал, что он мог подслушать, стоя за дверью. Я скосил взгляд на храпящего во всю начальника и представил себе, как мы убиваем Лиора...

    Я просыпаюсь, мы въезжаем в Иерусалим.  Приснится же такая хрень. Обязательно попрошу Бога дать ему долгих лет жизни, чтобы он сумел навести в нашем хозяйстве такой порядок, который не снился даже Ироду Великому. Почему я вспомнил царя Иудейского?
Просто в наши планы входило посещение новой экспозиции, посвященной Ироду в Музее Израиля.

    Мы въехали в Святой город и начался обычный мандраж. Каждый раз при въезде в Иерусалим я чувствую одно и тоже – предвкушение  чего-то значительного, что непременно должно изменить жизнь к лучшему.  Многие сотни лет люди едут сюда со всего света, чтобы  попросить помощи у Бога, одни - в Храме Гроба Господнего, другие – у Стены Плача, третьи – в Мечети Скалы. Вот и я, каждый раз везу записки от себя и своих близких, а потом с надеждой жду исполнения желаний.

    Наш отдых распланирован турагентством. В первый день мы отправились к Стене Плача и я вложил между камней все свои записки.Этой традиции вкладывать записки с просьбами к Всевышнему – сотни лет.  По крайней мере, в Средние века она уже существовала. Почему сюда стремятся евреи и не евреи со всего света и откуда взялось название "Стена Плача", можно прочитать в любом справочнике или путеводителе по Иерусалиму.
После разрушения Второго Храма (70 год н.э.) остались лишь подпорные стены, построенные в конце первого века до н.э. царём Иродом для увеличения площади, на которой стоял Храм. Именно такая подпорная западная стена, называемая сегодня Стеной Плача, стала святой для евреев, когда им, в течение многих веков, было запрещено подниматься на Храмовую гору, к месту, где когда-то стоял Храм. Она стала для евреев главным местом молитв, так как была самым близким местом к Святая святых — самому сокровенному месту Храма. После Шестидневной  войны 1967 года, когда  евреи вернули Иерусалим – традиция молиться у Стены Плача и вкладывать записки возобновилась. Миллионы людей ежегодно стремятся сюда, а кто не может приехать – шлют письма с адресом «Иерусалим. Богу», почтальоны приносят их сюда и они ложатся между камней вместе с тысячами других.  Их пишут те или за тех, кто не может сам приехать помолиться. Два раза в год их вынимают и,совершив над ними молитвенный обряд, закапывают на Масличной горе. Люди верят, что их просьбы к Всевышнему обязательно будут услышаны.
 
    Потом мы бродили с экскурсоводом по Старому городу, а вечером катались на сегвэйях, словом, на славу развлекались и веселились.
Второй день был отдан Музею Израиля, в этом году здесь открылась  новая выставка, посвященная царю иудейскому Ироду Великому. Библейское произношение его имени не имеет ничего общее с настоящим именем царя Иудеи. На арамейском, который был в ходу в то время его имя звучит  «Гордос», но с мягким, как в украинском языке «г». Посмертную славу детоубийцы, как считают историки, он получил незаслуженно, поскольку умер до рождения Иисуса Христа. А, вот, то, что это был великий деспот и тиран – абсолютно бесспорно, впрочем, как и то, что он был великим строителем и реформатором. Наверное, это отличительная черта всех тиранов – убивать и строить грандиозные сооружения.
 
     Второй день нашего пребывания в Святом городе также прошел замечательно. На третий день до обеда мы получили полную свободу. Я снова пошел в Старые кварталы Иерусалима, шагая по отполированным временем плитам, меня не покидало чувство, что по ним ходил ОН, куда однажды въехал на ослике и где ЕГО обрекла на позорную смерть невежественная толпа. Ноги сами привели к Храму Гроба Господнего и я с трепетом вошел в святая святых. Здесь закончился земной путь Сына Божьего, провозгласившего любовь к ближнему главной заповедью человечества.

    Пребывание в Святом городе подходит к концу, нужно возвращаться в гостиницу. И тут, мне приходит в голову мысль, которая заставляет ускорить шаг. По дороге я шарю в сумке, пытаясь найти клочок бумаги и карандаш. На минуту я останавливаюсь и пишу записку, складываю вчетверо листок и бегу к Стене Плача. Возле самой Стены я сбавляю темп, видя на себе осуждающие взгляды ортодоксов. Кладу записку и уже не спеша  иду  в отель.
 
    Мы едем обратно, я испытываю глубокое удовлетворение. Скосив взгляд на Лиора, убеждаюсь, что он снова храпит на своем месте. У Стены плача он ничего не просил, даже не приблизился к ней, зато я видел, как он остановился рядом со статуей императора Нерона в Музее и сделал селфи, изображая надменный взгляд патриция.
 
    Впервые я смотрю на Лиора с сочувствием и жалостью.
 
Этот несчастный не подозревает, что час назад я его «уволил», и через неделю он будет  переведен на новое место.