Шумеры Мелухха - Дильмун - Эреду

Время VI – нач. IV тыс. до н.э. является периодом становления и развития т.н. убейдской археологической культуры (названа по поселению Эль-Убейд в Ираке, близ Ура). Вопрос об этнической принадлежности людей убейдской культуры сложен и не решен до конца. Многие авторы считают их шумерами. Однако, они различаются керамическими стилями и характером погребений, что обычно связано с приходом нового этноса. Исследователям месопотамской культуры убейдцы известны примитивными доспехами и странными островерхими шлемами или масками, закрывающими все лицо и имитирующими морды рептилий с удлиненным, полого уходящим назад навершием. Такие маски носили вожди или жрецы убейдцев.

Если допустить, что шумеры действительно пришли в Южную Месопотамию из какой–то другой страны, этот народ, прибывший скорее всего морским путём, был жизнеспособный и энергичный, с жадностью впитавший культуру местного населения и, в свою очередь, щедро обогативший его своими собственными культурными достижениями; что он появился, по–видимому, вначале на юге Двуречья и, закрепившись на берегах Персидского залива, двинулся на завоевание всей страны; что всё это произошло не позднее второй половины IV тысячелетия, ибо к началу III тысячелетия в Месопотамии уже появились культуры, признанные шумерскими. Это были культуры Урука и Джемдет–Насра, ими заканчивается архаическая стадия культурной жизни Месопотамии и открывается история государств шумеров. Периоды культур Урука и Джемдет–Насра, по мнению Хартмута Шмёкеля, охватывают 3000–2600 гг. до н. э., однако хронология, в особенности относящаяся к истории шумеров древнейшего периода, крайне неточна и является ещё одним предметом споров учёных. Ж. Оатс в своём опубликованном в 1960 г. труде по истории Эреду и Ура решительно отстаивает мысль о «преемственности керамики доисторических эпох». Изучив большое количество гончарных изделий, исследовательница установила общность ряда декоративных мотивов и т.п., тем самым доказав преемственность культур начиная от эпохи Телль–эль–Обейда.
Не менее убедительным доказательством следует считать общие для отдельных культур, начиная с культуры Эль–Обейда, особенности культовых сооружений (центральный двор святилища, окружённый вспомогательными помещениями; стоящий свободно жертвенный стол; предметы культа, закопанные поблизости от алтаря; украшения на фасадах храмов). Храм Эреду, мало отличается от храма эпохи Урука, построенного несколькими столетиями позднее. Культура Эль–Обейда имеет и другие общие черты с культурами, которые принято считать шумерскими. Это ритуальные сосуды, принесение рыбы в жертву богам, терракотовые кадильницы, использование символа змеи.

Ж. Оатс допускает, что в формировании «обейдско–шумерской» культуры ведущую роль могли сыграть племена, жившие среди болот на юге Месопотамии. В пользу этого предположения говорит традиция жертвоприношений, совершавшихся в храмах Эреду и в более поздний период в Лагаше. Археологический материал, найденный при раскопках в храмах Эреду и Лагаша свидетельствует о том, что жители Месопотамии приносили в жертву богу Энки не зерно или мясо, что было бы естественно для земледельцев и скотоводов, а рыбу.

В последние годы в ряде исследований сообщается о распространённости в шумерском искусстве мотива «рыбочеловека».

Впервые европейцы узнали эту легенду от вавилонского жреца по имени Берос, жившего во времена Александра Македонского. Вот что говорит Берос о происхождении цивилизации Двуречья:

«Однажды из Эритрейского моря, там, где оно граничит с Вавилонией, явился зверь, одаренный разумом, по имени Оанн. Все тело у зверя того было рыбье, только под рыбьей головой у него была другая, человеческая, речь его также была человеческая. И изображение его сохранилось поныне. Это существо, бывало, проводило весь день среди людей, не принимая никакой пищи, преподавая им понятия о грамотности, науках и всяких искусствах. Оанн научил людей строить города и возводить храмы, вводить законы и мерить землю, показал им, как сеять зерно и собирать хлеб, словом, обучил их всему, что смягчает нравы, так что с тех пор никто ничего превосходного уже не изобрел. А когда солнце заходило, этот удивительный Оанн погружался опять в море и проводил ночи в пучине, ибо там был его дом. Он написал книгу о начале мира и о том, как он возник, и вручил ее людям».

В XX веке выяснилось, что вавилонский бог Эа имеет своего предшественника в виде шумерского божества Энки. Вавилоняне вместе с достижениями культуры шумеров перенимали многое и из их мифологии, в том числе и божество Энки, переделав его в «Эа». Совсем же недавно было доказано, что слово Энки — не шумерское, а убаидское; божество это, стало быть, своим происхождением обязано религии создателей древнейшей, дошумерской цивилизации Двуречья. «На юге Месопотамии появляется новый иконографический образ, происхождение которого до сих пор остается несколько загадочным. Дело в том, что люди убаидской культуры как-то сразу и внезапно осваивают плодородные земли низовьев Тигра и Евфрата, основывают здесь свои первые поселки, которые позднее вырастут в знаменитые шумерские города, — пишут советские археологи В. М. Массой и В. И. Сарианиди в монографии «Среднеазиатская терракота эпохи бронзы». — Эти пришельцы предстают перед нами с самого начала как носители высокоразвитой культуры. Сколь загадочно происхождение этих первых колонистов, почти столь же неясны истоки происхождения их мелкой пластики».
Интересна печать, скорее всего созданная в конце эпохи культуры Урука и названная исследователями «Процессия на корабле». В центре небольшой, с двумя гребцами лодки, нос которой украшен пучками растений, стоит жрец в длинном одеянии, с повязкой на голове. Руки его сложены как для молитвы. Позади жреца — что–то вроде культового стола, перед ним — лестничный алтарь на спине быка. Алтарь украшен двумя пучками растений, которые считают символом богини Инанны. Вполне возможно, что на этой цилиндрической печати из лазурита высотой 4,3 см и диаметром 3,5 см шумерский мастер увековечил какой–то важный культовый обряд. Очевидно, что проведение подобных обрядов на судне, вряд ли можно отнести к типичным для земледельческих культур.

Сами шумеры сохранили память об островах и побережье Персидского залива как о своей прародине. В шумерской мифологии Дильмун - страна вечного блаженства, не знающая смерти и скорби. Сейчас известно, что под этим названием в древности скрывалась своеобразная культура, развивавшаяся на островах Персидского залива и на восточном побережье Аравийского полуострова. Своим процветанием Дильмун был обязан транзитной торговле, которая велась между легендарной Мелуххой, изобилующей лазуритом и слоновой костью, и страной Маган (Оман), где имелись месторождения меди. Из Мелуххи, транзитом через Дильмун, и в особенности, через остров Бахрейн, все это поступало в Месопотамию. Бахрейн был единственным местом на пути, где суда могли пополнить запасы пресной воды. Экономические и культурные контакты между шумерами и Дильмун возникли, по-видимому, достаточно рано, но неизвестно, какой народ создал культуру Дильмун и кем был открыт путь в Месопотамию через Персидский залив. При раскопках Мохенджо-Даро и городов Шумера археологи находили среди характерных для протоиндийцев квадратных печатей также печати круглой формы. Правда, надписей на этих печатях нет. Зато изображения и эмблемы, украшавшие их, очень похожи на протоиндийские. Другие черты бахрейнской культуры близки шумерским. По всей видимости, на островах, служивших «перевалочным пунктом» на трассе Индостан — Двуречье, сложилась своеобразная цивилизация. Чем-то она напоминала протоиндийскую, чем-то шумерскую, а во многом была совершенно оригинальна (например, круглые печати). Протоиндийские печати найдены также в Двуречье. Число их, правда, невелико, и они имеют цилиндрическую «шумерскую» или круглую «бахрейнскую» форму, хотя на них начертаны протоиндийские иероглифы. Однако американский шумеролог Крамер привел веские доводы против отождествления Дилмуна и архипелага Бахрейн. На островах этих нет и не было слонов, а слоновая кость, судя по всему, была наиболее «ходким товаром», шедшим из страны Дилмун. В стране Дилмун существовал культ воды, а на Бахрейнских островах святилищ бога воды не обнаружено. По мнению Крамера, под страной Дилмун жители Двуречья подразумевали Индию и протоиндийскую цивилизацию с ее развитым культом воды, мореплаванием, приручением слонов.
Но, в таком случае, существует ещё одна неразрешённая проблема — проблема двух стран, часто упоминающихся в шумерских мифах: Маган и Мелухха. Эти чрезвычайно богатые заморские страны фигурируют уже в сказаниях о легендарных временах, по–видимому частично совпадающих с периодами Урука и Джемдет–Насра. Но, если Маган убедительно располагают в районе Омана, на юго–западном побережье Персидского залива, то Мелухха — таинственная страна, которую одни отождествляют с Нубией, другие — с Сомали, третьи - Северо-Западной Индией. Высоконосые шумерские корабли, связанные из длинных тростниковых стволов и промазанные естественным асфальтом, с парусом из циновок на мачте из толстого тростника, плавали вдоль берегов Персидского залива до островов Дильмун, промежуточной станцией на морском пути из Индии в Месопотамию, отождествляемых с Бахрейнскими островами, и далее в Индийский океан и, возможно, доходили до портов Мелуххи, которую многие соотносят с протоиндийской цивилизацией. Сходный корабль был выгравирован и на черепице, а также на терракотовом барельефе, обнаруженных в Лотхале. Корабль этот представлял собой парусное судно с сильно загнутым кверху носом и кормой, с рубкой, находящейся посередине палубы, с мачтой и большим рулевым веслом. Именно такие корабли, согласно текстам шумеров, а также найденным в Двуречье изображениям, прибывали сюда из страны Мелухха. Вавилоняне связывали Мелухху и Маган с Восточной Африкой. Но, как справедливо замечает крупнейший советский ассириолог и шумеролог профессор И. М. Дьяконов, надо учитывать, что «начиная со II тысячелетия до н. э. все товары из расположенных к востоку стран не довозились до Ирака, а переваливались на Бахрейнских островах. Вследствие этого вавилоняне могли утерять правильное представление о местоположении Магана и Мелуххи». Корабли из страны Мелухха, судя по шумерским источникам, были огромных размеров. Некоторые ученые полагают, что по наименованию этих судов и всю страну стали называть Мелуххой. Словом «манджи» дравидийские народы, живущие на юге Индостана, именуют большие суда для перевозки грузов весом до 40 тонн. Искаженным названием этих кораблей и является шумерское наименование Мелухха. Это — одно из объяснений. Другие ученые склонны видеть родство слов «Мелухха» (которое может быть прочтено в клинописном написании и как «Ме-лах-ха») и «млечха» или «милахх». Последнее слово применялось пришельцами-ариями по отношению к более древним жителям Индии, включая и дравидов. Какая из этих гипотез верна — неизвестно. Вполне может быть, что название «Мелухха» имеет совсем иную этимологию. Как бы то ни было, но «по-видимому, в шумерский период под Мелуххой разумелась дравидийская Индия» — с этим выводом профессора И. М. Дьяконова согласно большинство востоковедов.
Т.о. можно сделать следующие выводы:

1. Шумеры прибыли в Южное Двуречье морем в составе небольшой группы. К моменту их прибытия на этой территории уже существовала развитая цивилизация Эль-Обейда, чью культуру они впитали и, в свою очередь, обогатили элементами собственной. Закрепившись на берегах Персидского залива, шумеры двинулись на север Месопотамии. Это произошло не позднее второй половины IV тысячелетия. Появление в убейдских памятниках вытянутых погребений указывает на приход нового населения, принесшего и новые погребальные обряды. Очевидна аналогия между символами змеи шумеров и масками, имитирующими морды рептилий культуры эль-Обейда, а также общие для отдельных культур, начиная с культуры Эль–Обейда, особенности культовых сооружений. Форпостом экспансии шумеров явился город Эреду.

2. В пользу «морской» гипотезы пришествия шумеров в Месопотамию говорит археологический материал Эреду и Лагаша, свидетельствующий о том, что жители Месопотамии приносили в жертву богу Энки рыбу. В этом же контексте можно рассматривать распространённость в шумерском искусстве мотива «рыбочеловека» и обнаружение печати эпохи Урука с изображением ритуала поклонения богам на судне. Внимания заслуживает и находки в инвентаре погребений в Эреду глиняных моделей лодок.

3. Возможным путем прибытия шумеров в Месопотамию может являться трасса Индостан-Бахрейн-Двуречье, т.е. Мелухха – Дильмун – Эреду, причем на островах Дильмун, отождествляемых с Бахрейном и служивших «перевалочным пунктом» на трассе Индостан — Двуречье, сложилась своеобразная цивилизация, но неизвестно, какой народ создал культуру Дильмун и кем был открыт путь в Месопотамию через Персидский залив. Обнаружение на Бахрейне ряда памятников убейдского типа говорит о том, что шумеры были не первой волной переселенцев в Месопотамию, но их взаимоотношение с аналогичными материалами Южного Двуречья еще не исследовано в должной степени.