Дом на скале 4

Время обворовывает меня, оно постоянно торопится, а куда - спрашивается?  Заметь я сегодня моложе, чем буду завтра. Поцелуй меня молодую.
Она повернулась и закрыла глаза. Я поцеловал. Запах сирени и ещё каких-то цветов, ветра, полыни и летнего дождя – закружился вокруг и, нас понесло над лугами и над вершинами молодых сосен, меж облаками и тёплыми потоками воздуха, пенье птиц и прибой далёкого моря, и прочие звуки становились тише и постепенно угасали за горизонтом.

Не могу не согласиться, торопится, конечно, а порою летит так, что не угонишься, это точно! Время и движение это одно и то же, и всё существующее, имеет отношение к этому вороватому феномену, и всё движущееся это ни что иное как неотъемлемые частицы времени. Наши жизни, в том числе.
Ты хочешь сказать, что мы винтики?
Да, именно так! Рождение человека и смерть, приливы и отливы, ветры, облака, звёзды и всё, всё, всё, – что есть в мире – это винтики, шестерёнки и пружинки огромных вселенских часов.
Понятно, жаль только, что винтики живут меньше космических шестерёнок.
Ты думаешь? А вдруг всё наоборот!
Чепуха. Вся эта философия чепуха – одни противоречия. Кстати, откуда ты всё знаешь?
Я ни чего не знаю, кроме того, что одно свидание влюблённых дороже вечной жизни холодных звёзд. Не нужно завидовать шестерёнкам и пружинкам.
Ничего не знает Эйнштейн, а ты знаешь!
Учился. Семь классов в специальной школе для не имеющих желания постигнуть науку по  общепринятой программе, а потом в другой школе, где тоже было всего в достатке.
Так ты не постиг?
Не-е-ет?
Вот откуда все эти рассуждения – не доучился и теперь мнение имеешь. 
Возможно.

Помнишь дворника? – Того, что седой как лунь. Ты его знаешь, его все знают. Дал дельный совет, мол, – останови время и будешь жить вечно. Ты представляешь, он предложил мне странным образом действовать, – «Останови время и будешь жить вечно». Так и сказал. Проблема в том, что не могу остановить. Иногда, кажется, что остановить можно лишь на мгновение, но есть ли – в этом смысл? Даже, когда мы барахтаемся в облачной гуще – оно движется, не обращает внимания на то, что часть нашего сознания не подчинена временным законам.
Хм, да,.. это интересно – сказала она и посмотрела в никуда, пытаясь из ниоткуда выудить возражение. Возражений не было и, она обняла меня, и опять запах сирени и ещё каких-то цветов…
Я ему хотел сказать, что остановить время это всё равно, что... А он говорит – знаю, конечно, а думал ли ты пару минут назад об этом?
Нет, – отвечаю, и в мыслях не было. Теперь ясно – кто же хочет умереть? Тем ни менее это невозможно! Ведь раньше времени…                Смирись, сказал он мне – живи, и не береги каждую минуту, а проживай каждую минуту. Минута живёт быстро и умирает быстро, так каждый человек живёт быстро и умирает быстро – независимо от того бережёт он каждую свою минуту или проживает её. По мне так лучше проживать.
А ты знаешь – сказала она, найдя нечто похожее на возражение – этот дворник непростой мужик – он конечно знаменитый философ, спрятался здесь от всего мира и наблюдает за этим миром исподтишка. Нам ли, тягаться с этим бессмертным эпикурейцем, но кажется, что беречь и проживать это одно и, то же, а если нет, то смотря как проживать? То есть – загорать нагишом при каждом удобном случае, бегать прыгать и плавать или пахать землю сутра до вечера и выковыривать каменный уголь из недр… Я хочу активно любить, а в перерывах смотреть на звёзды и научиться философствовать.
Не переживай ты уже на тропе рассуждений, так что бери метлу и постигай истину. Ведь понимаешь, что сегодня ты моложе, чем будешь завтра,  а завтра будешь моложе, чем послезавтра и что время обворовывает тебя!                Что же мне делать?
Проживай каждую минуту. Например – поцелуй меня, пока я не состарился, иначе говоря, сделай мне инъекцию от старости.
Хм. Хорошая мысль.
Мы опять соединились, так как соединяются два облака или два ветра, или весна с летом, так два слога образуют слово, атомы – молекулу, день и ночь – зарю, тепло и холод – ветер, так исчезают разногласия, границы и войны. Я не помню – остановилось время или неслось сломя голову. Не знаю и не понимаю, что происходит и в каком измерении находится душа в этот момент. Знаю, только, что происходит что-то таинственное. Необъяснимое, нелогичное.

Как интересно мы проживаем эти минуты. Совершенно осчастливленный я опустился с высоты, на которой неведомо как очутился и, развалившись в кресле, раскинул руки словно крылья. Тебе не кажется, что инъекции от старости не только омолаживают, но и продлевают жизнь?
Да, действительно. Хм. Действительно продлевают – с детской радостью подхватила она мысль. Я это чувствую прямо сейчас и когда мы расстанемся, буду чувствовать. А ещё я буду порхать от счастья ещё дня два или даже три.
Вот видишь! Вот тебе и время – сказал я, скорчив серьёзную физиономию лишь на секунду, а потом рассмеялся. Мне было приятно наблюдать за ней в такие минуты. Не значит ли это что на четвёртый день ты скучаешь, а на пятый не находишь себе места?
Именно так – сказала она тихо. Так всегда, но зато потом бывает  встреча. Обрати внимание – разлука, встреча, он, она, встреча, разлука,..– чувствуешь движение и ритм, женская рифма мужская рифма, поэма получается.
Ты права, так и есть – сказал я, целуя руку. Нас окружают философы и даже твоя соседки – баба Валя, и тётя Зина, и все остальные. Они все рассуждают.  Воздух степей и туманов способствует этому феномену. Стоит только спросить, и ты услышишь всё о жизни и смерти, о вечном и преходящем. Здесь все философы и это прекрасно! Предложи им остановить время, и они начнут действовать.
Ха, ха, ха – она не сдерживала смех, и я поддержал её настроение.
Я хотел отдёрнуть занавеску, но она остановила меня.
Не нужно открывать.
Не нужно открывать – это почему? Уютная гостиная имела всего одно окно, и то было плотно закрыто сиреневой тканью с едва уловимым рисунком сиреневых птиц бабочек и стрекоз. Создавалось впечатление, будто за сиреневой вуалью существует ещё одна комната – более просторная и появилось навязчивое желание приоткрыть завесу. Хотя и так понятно, что там окно, а за ним пустота.
Не нужно и всё, там ведь ночь и всё равно ни чего не видно.
Ты боишься? Ты чего-то боишься?
Её лицо стало на минуту серьёзным. Да, мне страшно смотреть в это окно, особенно ночью.
Меня это насторожило, но я сделал вид, будто ничего не заметил, спокойно подошёл к столику и наполнил бокалы вином. Я любил смотреть в окно где бы не находился и по возможности всегда это делал. Привычка с детства не отпускала. Когда мы жили на юге, в тех широтах, где зима была похожа на осень, а осень на лето я засиживался у окна в своей комнатке и смотрел в небо с надеждой, что оно, сжалившись надо мной, бросит наземь пару горстей узорчатых снежинок. Здесь на Краю снега бывает много, но привычка смотреть на его падение оставалась в силе. Обыкновенное окно представлялось мне зыбкой гранью, за которой бушевал бесконечный мир. Вот и теперь появилось желание, но, к сожалению, это окно оказалось недоступным, да и что за ним увидишь весной, кроме тумана. Снаружи в окно смотрела пропасть, где обитала тьма. И действительно, что можно увидеть ночью кроме,.. Однако страх, блеснувший в её глазах, не давал покоя и желание заглянуть туда, где ничего нет, возбуждало любопытство. Интересно – что там, где ничего нет?               

На этот раз мы не смаковали сладкий напиток и опустошили бокалы по-гусарски, но как это бывало всегда, не стали разбивать хрусталь о пол. Моё улыбчивое настроение успокоило её.
Она любит тайны, и порой окружает себя искусственно созданными тайнами. Возможно, я не прав, но мне так казалось. Была уверенность, что мне ещё предстоит разгадать некоторые из них. Одного не мог предположить, что могу стать одним из звеньев в этой цепи. Она не хотела, чтобы знали о наших встречах, и из этого получилась очередная тайна, и я добросовестно соблюдал правила игры. То, что могло быть явным, сделалось тайной. Тайна слаще и я это почувствовал. Если существуют таинственные незнакомки, значит, могут существовать и таинственные незнакомцы, скрывающие свой подбородок в шарф. Не скрою – понравилось быть таинственным незнакомцем. Впрочем, я чувствовал присутствие естественных ни от кого не зависящих таинственных сил. Взять тот же снег, давно всем понятно его происхождение, но я склонен видеть в его появлении чудо и никто меня не убедит в обратном. Для меня всякая красота – чудо.                Пусть будет тайна, ведь это так интересно – говорила она, не скрывая чрезмерной радости. Так значит красный чай?
Да, дорогая – красный чай.
Она вышла из комнаты, а через минуту я услышал звук разбившейся тарелки. Освободившись от мягкого кресла, я быстрым движением приоткрыл занавеску. Сплошная тьма. Чтобы комнатный свет не мешал, пришлось зайти за плотный занавес. Заоконная тьма стала преображаться. За счёт движений появившегося тумана образовалось плотное пространство, в этом движении можно было увидеть таящую в сумраке перспективу. Вдруг появилось светлое облако и на его фоне что-то большое и чёрное. Облако исчезло и передо мной появилось лицо, оно появилось, так как появляется изображение на фотобумаге, лежащей в кювете с проявителем – постепенно открывая подробности. Лицо приблизилось к стеклу и заметно изменило свой цвет. Страха не было, его отсутствие наполнялось тяжестью, и я почувствовал, что не могу пошевелить рукой и не могу сделать шаг назад и не могу оторвать взгляда. Его телесный оттенок стал темнеть, и когда лицо стало коричневым, на нём появились чёрные чешуйки с фиолетовым блеском. Глаза горели как изумруды, в которых можно было рассмотреть тонкие прожилки похожие на вены жёлтоватого цвета. Они, переливаясь всеми возможными оттенками зелёного, вращались в глазницах, словно две маленькие планеты, посаженные в специально для них приготовленные гнёзда. Я почувствовал холод и с опозданием надвигающийся страх. Мне казалось, что это противостояние длилось, целую вечность, но когда изумрудный взгляд стал удаляться, и оцепенение прошло, стало понятно, что прошло не более минуты. Я поправил занавеску и сел в кресло.
Дорогой, вот твой красный. Она поставила на столик две чашечки с красной жидкостью. Содержимое было похоже на неостывшую кровь.

Продолжение следует.


Рецензии