Глава 8. Первая встреча

                Там, за границей чуждые миры…
                Неведомые мысли и сомненья
                Героев гложут. За грядой горы
                Покоя больше нет. Без промедленья
                Должны монахи миссию свою
                Исполнить, не задумываясь боле
                О тех, кто ждёт в родимом их краю.
                Их души подчинятся страшной доле,
                Что предназначена судьбой им была…

                Из древней книги пророчеств св. Алексиса, гл. 5, стих 3.



Как только безымянные вошли в помещение замка, один из стражников, охраняющих внутреннюю часть внешних дверей, сделал им знак, прося подождать, пока не подойдёт к ним. Безымянные, не желая ввязываться в конфликт, который мог возникнуть из-за их неповиновения вооружённой охране, безропотно направились навстречу охраннику. Вооружённые так же, как те, что охраняли мост, стражники внутренней охраны замка выглядели угрожающе. Все они были под два метра ростом, крепкого телосложения и абсолютно лысые. Наверное, хозяин этого замка считал, что волосы могут лишь помешать выполнению миссии стражей; а возможно, одной из целей того, что стражники здесь бритые, является устрашение потенциальных нарушителей. Одеты они были в рубахи без рукавов, что позволяло всем видеть накачанные мышцы рук. Свободные шаровары мужчин были заправлены в тонкие кожаные сапоги, плотно облегающие их голени и немного не достающие до колен. Руки от локтей до кистей были покрыты кожаными полуперчатками с шипами там, где находились костяшки, и обрезанными пальцами. Вся одежда была коричневого цвета. Широкий пояс, на котором были прикреплены ножны меча и по паре кинжалов с обоих боков так, чтобы удобно было моментально их достать, подчёркивал талию. Спину прикрывал массивный прямоугольный щит, державшийся на специальной перевязи, крест-накрест закреплённой на груди.

Как только расстояние между ними и стражником сократилось настолько, что тот мог с ними говорить, монахи медленно склонили головы в приветствии и остановились, ожидая, что произойдёт дальше. Подошедший охранник начал что-то объяснять безымянным на том же непонятном для жителей Долины Хранителей языке, на котором уже пытались изъясняться с ними встреченные в поселении крестьяне. Монахи лишь кивали во время пауз в речи стража, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы тот подумал, что они выполнят его рекомендации, а судя по интонациям, с которыми тот произносил свою речь, это были именно рекомендации или правила поведения в замке. Последнее предложение мужчина произнёс угрожающим тоном и исподлобья уставился на безымянных. Те снова кивнули, подтверждая то, что поняли его угрозы и не причинят беспокойства ни местным властям, ни дворцовой охране. Видимо, охранник остался доволен разговором, не сообразив, что их собеседники не поняли ни слова из сказанного им. Закончив назидательную речь, он резко развернулся и пошёл на свой пост с левой стороны от входа в замок, показав, что разговор окончен.

Теперь у хранителей появилась возможность оглядеть холл, в который они вошли. Внушительные размеры помещения поражали воображение. Холл состоял из трёх ярусов, по спирали восходящих наверх. По всей длине спирали потолок поддерживали колонны с искусно сделанной лепниной в основании и под потолком. Гипсовые лепные фигуры изображали картины безмятежной жизни – женщина, поедающая виноград; мужчина, протягивающий цветы своей даме; играющие дети; копошащиеся вокруг кошки котята и прочие подобные сюжеты. Сделанные в одном стиле, они как бы дополняли друг друга, но при этом ни одна колонна не повторялась, несмотря на огромное количество таких столпов. Колонны располагались в три ряда, равномерно принимая на себя вес сводчатых потолков. Потолки были расписаны разноцветной, очень точно подобранной по цвету мозаикой, изображающей небо с небольшим количеством перистых облаков. Огромные мозаичные витражи окон с картинами дикой природы пропускали в помещение свет, создавая цветовые тени на покрытом голубым мрамором полу. Посередине первого яруса находился трёхступенчатый фонтан, вода лила изо рта морского котика, выполненного из чёрного мрамора, вокруг которого, взявшись за руки, танцевали дети, исполненные в розовом мраморе, в разукрашенных яркими красками одеждах.

На втором и третьем ярусах велась интенсивная торговля. Причём все торговцы помещались в палатках. Видимо, торговать без палатки в замке было запрещено. Все палатки были абсолютно одинаковыми, и различались лишь вывесками на них. Стояли они в строгом порядке так, чтобы между ними свободно могли пройти несколько человек. С внутренней стороны между палатками на одинаковом расстоянии друг от друга можно было увидеть массивные двери, некоторые из которых были открыты, а другие закрыты. Каждую закрытую дверь охраняли пары стражников, подобных тем, с которыми только что расстались монахи-хранители. Возле открытых дверей стояло по одному лакею. Лакеи были одеты в ливреи синих тонов с серебряной отделкой и такими же синими с серебром сапожками. Сапоги на них были не настолько облегающими, как на стражниках, но это и понятно – боевая готовность стражников предполагала свободу движений, так как лакеи стояли здесь не только для того чтобы разъяснять гостям, где, какие и по какой цене можно снять комнаты, но и как дополнительное украшение замка. Внутренние стены холла были целиком отделаны мозаикой, поэтому понять, где находятся окна, можно было лишь по дневному свету, проникающему в них. Вокруг каждой колонны в холле стояло по шесть деревянных скамеек с резными голубыми спинками и ножками и ярко-синими мягкими подушками, вделанными в сидения и спинки, выглядевшими хрупкими, почти игрушечными по сравнению с внушительного размера сооружениями, возле которых они стояли. Здесь отдыхали гости, приехавшие что-либо приобрести или просто посмотреть на величественное сооружение, подобного которому не было не только в стране, но, скорее всего, и во всём мире.

Внутренний зов, направляющий безымянных к той, что родилась под знаком звезды, звучал как раз из-за одной из закрытых дверей замка, охраняемой двумя внушительных размеров стражами внутренней охраны. Нельзя было идти в том направлении, так как вряд ли такое решение привело бы безымянных к тому, чтобы довести своё путешествие до желанной цели. Скорее всего, в этом случае погибли бы все, и тогда, по преданиям, донесённым до хранителей из глубины веков, погибла бы избранная, что привело бы в будущем к гибели всего существующего мира. Одна из ближайших дверей к той, откуда доносилась призывная музыка, проникающая прямо в сердца воинов-хранителей, была открыта. Именно туда и направились безымянные, решив, что попробуют найти другой путь к своей цели внутри этого замка.

Проходя мимо лакея, они кивнули ему в знак приветствия, тот низко поклонился и решил было подойти к гостям, но они быстро прошли мимо, делая вид, что помощь им не нужна. Уловка сработала. Лакей вернулся на место и продолжил осматривать проходящих мимо него посетителей. А безымянные быстро проследовали далее по лестнице, а затем по длинному коридору, пока лакей не скрылся из виду. Коридор был пуст, что казалось очень странным, так как посетителей во дворце было довольно много и безымянные видели, как прямо перед ними туда заходили некоторые из них. Эта часть здания была отделана в красно-розовых тонах. Стены и пол были из розового мрамора, ковёр на лестнице и по всему коридору красный с розовым орнаментом, рисунок мозаичного потолка изображал небо во время заката, причём розовое зарево над горизонтом во время того, как солнце садится в свинцового цвета тучу было изображено настолько естественно, что если бы не чуть заметные полосы между элементами мозаики, можно было бы подумать, что это настоящий закат. По обе стороны коридора были расположены маленькие двери со встроенным рифлёным стеклом, ведущие, по разумению монахов, в сдаваемые в замке комнаты.

Увидев, что от коридора, в который они вошли, отходят ответвлениями другие коридоры, и оценив количество комнат по бокам, безымянные поняли, почему, несмотря на то, что они видели заходящих сюда людей, помещение, в котором они сейчас находились, было пусто.

Монахи-хранители поворачивали в те ответвления коридоров, которые вели их к звучащей в сердцах мелодии до тех пор, пока не оказались возле стены, прямо за которой, судя по внутреннему зову, находилась рождённая под знаком звезды. Безымянные остановились, осматривая стену. Двери здесь не было. Время уходило, и монахи-хранители чувствовали, что ещё немного и шансов забрать девочку у них не останется. Конечно, в крайнем случае, монахи бы приняли бой и попытались пробиться к выходу и скрыться из замка, но огромное количество стражи внутри дворца, на её стенах и мосту сводили в этом случае их шансы к нулю. Старший безымянный начал лихорадочно ощупывать стену. Ведь должен же был быть хоть какой-нибудь выход! Не может пророчество, исполнение которого ожидалось в течение семи тысяч лет, быть настолько некорректным! Нечаянно задев локтем зеркало за канделябром, старший монах почувствовал, как оно сдвигается. Зеркало было большим и довольно тяжёлым. Монах-хранитель уцепился обеими руками за раму и с усилием потянул. Рама подалась и в приоткрывшейся части стены безымянные увидели некоторый изъян – металлическую пластинку настолько маленькую, что коснуться её можно было только мизинцем. Младший монах надавил на пластинку, и стена начала медленно перемешаться к ним. Безымянный, державший зеркало, отпустил ношу и как только зеркало встало на место, стена тоже остановилась. Монахи прошли вдоль стены и увидели открывшийся неширокий проход в комнату, очевидно, являющую спальней. Огромная деревянная кровать с толстой периной стояла посередине, упираясь изголовьем в стену, мозаичная часть которой изображала водопад в центре дивного весеннего леса со множеством цветов на равнине, по которой текла речка, начинающаяся у основания водопада. Сама же вода била из скального выступа, как будто прорвалась подземная река. Мерцающий свет ламп, расположенных вокруг этой картины создавал впечатление, что вода движется так, как это было бы на самом деле. Остальные стены были отделены шёлковой тканью цвета морской волны с красивым асимметричным рисунком. На потолке, расписанном неизвестным монахам художником, были изображены маленькие, спящие на облаках дети-ангелочки, аккуратно сложившие ручки под щёчками, поджавшими под себя ножки, которые торчали из-под белоснежных пушистых крыльев. Пол был полностью устелен длинноворсовым белым ковром с таким же рисунком, какой был изображён на стенах. На полу возле кровати стояла небольшая корзинка, завешанная тюлем, слегка приподнятым с одной стороны. Старший безымянный вошёл в комнату, вынул из корзины спящего ребёнка и аккуратно посадил его в специально сделанный мешок под своим балахоном. Расправив балахон и разогнув пружины, закреплённые так, чтобы ребёнку было удобно под одеждой монаха, а сам монах просто выглядел слегка пополневшим, безымянный критически осмотрел себя в зеркало трюмо, стоящего возле кровати и, оставшись довольным, вышел из комнаты. Проделав произведённые ранее действия, но в обратном порядке, хранители закрыли потайной проход в спальню, из которой они только что выкрали младенца.

Теперь, когда девочка оказалась в руках воинов-хранителей, они чувствовали, как благодать завладела их душами. Тихая спокойная радость спустилась на них.

— Свершилось! — прошептал старший безымянный. — Ребёнок спасён!

Теперь уже не нужно было сохранять обет молчания. Как только девочка оказалась в руках монахов, они могли общаться друг с другом не только кивками и жестами. Звучащий в их сердцах зов переродился в тихую, нежную мелодию, всколыхнувшую в них такую привязанность к девочке, спрятанной под балахоном, что они, не задумываясь, отдали бы ради неё не только свои жизни, но и жизни всякого, кто бы хотел отнять её у них или причинить ей любой, даже самый малый вред. Именно так по преданию действовало волшебство их связи, и именно так случилось, как только связь стала установленной касанием девочки одного из них. Теперь до самой своей смерти тот, кто останется в живых в момент, когда рождённая под знаком звезды попадёт в храм хранителей, будет служить ей и наставлять её как единственную достойную стать преемницей трёх воинов-хранителей, копивших знание и опыт семь тысячелетий.

Оказавшись в коридоре, безымянные задумались.

— Довольно опасно проходить тем же путём, которым мы вошли во дворец! — заметил старший из них.

— Они помнят тебя худым! — согласился младший, указывая на появившийся у старшего товарища живот.

— Судя по тому, что мы видели, другого выхода нет, — старший монах быстро направился в противоположную сторону от входа. — Попробуем хотя бы найти выход в другую дверь, чтобы лакей, мимо которого мы проходили, не заметил, как я поправился за время нашего пребывания в замке!

Младший безымянный счастливо рассмеялся. С тех пор, как избранная оказалась в руках брата-хранителя, монаха переполняло ощущение такого счастья, которое он не испытывал ни разу за всю свою семнадцатилетнюю жизнь. Старший лишь улыбнулся в ответ на смех своего товарища. Заполнившая его радость не смогла унять тревоги, вызванной необходимостью выбраться из замка. Путь назад не казался ему безопасным. Ведь рождённая под знаком звезды была королевской крови. Выкрав её, они наверняка совершили одно из наитягчайших преступлений этого мира. Вряд ли девочку оставили так надолго, что они успели бы выйти за ворота замка. Тревога, которая скоро поднимется в связи с исчезновением наследницы, наверняка заставит стражу обыскивать всех, выходящих из замка, а, скорее всего, двери замка вообще будут закрыты до того момента, пока принцесса не будет найдена.

Пока девочка мирно спала, не отреагировав даже на то, что её переложили из удобной корзинки в сумку, да ещё в вертикальное положение. Безымянным показалось странным такое поведение младенца, но сейчас не было времени выяснять, почему так получилось. Было даже хорошо, что ребёнок спал. Если бы девочка проснулась, проблем было бы намного больше.

Монахи-хранители свернули в очередное ответвление коридора. Они старались держаться всё время правых поворотов. Если и была возможность найти второй выход из здания, то только постепенно поворачивая по коридорам до тех пор, пока направление их движения не изменится на противоположное тому, которое было в начале. Дизайн коридоров, по крайней мере, в этом крыле здания был одинаков, поэтому могло создаться впечатление, что они здесь уже проходили. Но воины-хранители издревле хорошо ориентировались, легко угадывая нужное направление. В любой момент и в любом помещении каждый из них мог показать стороны света так, словно в руках у него был компас. Поэтому, как только монахи изменили направление движения на то, которое им было необходимо, они направились прямиком к выходу здания, во время движения внимательно запоминая оставленные за спиной проходы. Безымянные молили о том, чтобы никто из посетителей замка не увидел их в этих коридорах. Как они поняли ещё в тот момент, когда зашли сюда, они сильно отличались от обычных гостей этого места, поэтому были довольно примечательными. К тому же, они уже успели отметить тот факт, что никого, кроме них, стража не остановила на входе. А значит, они показались им, если и не опасными, то довольно подозрительными личностями.

Дойдя до лестницы, широкие ступени которой вели вниз по коридору, монахи поняли, что выход уже близко. Лакея, охранявшего вход, ещё не было видно. Но лишь только старший монах ступил на первую ступеньку, как прозвучал гонг. Словно окаменев, он замер на ступенях, прекрасно понимая, что услышанный им звук не несёт ничего хорошего их миссии. Тем временем младший хранитель незамедлительно побежал вниз, надеясь хотя бы приблизительно выяснить, что именно произошло. И пока воин, державший под своим балахоном избранную, оставался один, до его ушей трижды доносился звон гонга, заставляющий его вздрагивать. Он не боялся за собственную жизнь, давно уже свыкшись с тем, что, возможно, именно ему суждено погибнуть во имя исполнения пророчества. Страшила его лишь нависшая тень провала над всем тем, к чему готовился он всю свою жизнь. Ведь согласно преданию в случае, если избранную не удастся доставить в храм хранителей к положенному сроку, под угрозой оказывалось существование всего человечества. Им просто необходимо было выбраться отсюда и благополучно довезти рождённую под знаком звезды до её нового дома.

Когда младший монах вернулся, на его лице больше не было ни тени улыбки.

— Дверь заперта! — сказал он так, словно произнёс приговор.

Гонг прозвучал вновь.

— Нужно где-то спрятаться, пока решение не придёт к нам! — старший безымянный смотрел в глаза младшему. Чистота и безмятежность его взгляда всегда поражала младшего брата. Что бы ни случалось в их жизни, второй безымянный, ставший со смертью первого старшим, был спокоен и рассудителен. — Будем решать проблемы по мере их возникновения, — объяснил он младшему монаху, увидев в его глазах панику. — Сейчас нам нужно как следует спрятаться. Если кто-то найдёт нас, он должен быть уничтожен. Мы не можем рисковать судьбой мира ради жизни одного человека.

— Да, брат! — мир и покой в глазах старшего воина-монаха вернули младшему его обычную силу духа. — Мы сделаем так, как нужно. Ничто не остановит нас во время выполнения нашей миссии.

— Даже смерть одного из нас! — дополнил старший, внимательно взглянув младшему в глаза.

— Даже смерть одного из нас! — твёрдо выдержав его взгляд, кивнул младший.

Безымянные повернулись и пошли в противоположном от выхода направлении. Они специально прошли несколько комнат и вошли только в седьмую от входа, ожидая, что если начнут проверять комнаты, то вряд ли начнут с середины. А как только они услышат, что начат обыск всего замка, у них будет время подготовиться к тому, чтобы с меньшим шумом отразить нападение внутренней охраны. Прежде, чем старший монах вошёл в комнату, младший проверил, что она незанята. И лишь после того, как стало очевидно, что комната свободна, туда вошёл и старший монах, осторожно поддерживая начинающее просыпаться дитя.