Израильское сокровище

На второй день пребывания в Израиле, в Хаифе ласковое море очищает, ласкает, наполняет добротой и нежностью, всем, чего так не хватало. Наслаждаюсь, но не только морем. Рядом со мной в воде, в великолепных шляпах с большими полями плавают пожилые дамы и кавалеры, разговаривающие, (Слава Богу!) на родном русском языке.Да ещё и с еврейским любимым акцентом. Ностальгическая феерия звуков и междометий, в моей голове пустота и облегчение. Я дома! Всевышний, спасибо, за это путешествие.
Примерно такой текст :" Зяма, как ты смеешь глотать эту воду, она же заразная! Ты знаешь, сколько в ней микробов, а ?" Зяма молча продолжает плавать, абсолютно не реагируя на "любовно-заботливые" высказывания супруги.
      Я, конечно, преувеличиваю. Но это моя судьба, что поделаешь, родное одесское . Никуда не денешься.
Вдоволь накупавшись и дождавшись своего немецкого друга, который также купается и пытается расслабиться после трудного пути из аэропорта Бен Гурион и почувствовать хотя бы часть того тихого счастья, которым переполняюсь я. Испупался. Медленно бредём к нашему израильскому пристанищу, Бейт Скандинавия, уютно разместившему нас в своём прекрасном доме с садом. Складываем в машину всё необходимое для моего концерта, ведь это и есть цель моего приезда в этот город. Здесь ждут меня, моих стихов и песен. Ждут. Гитара и подставки, нотный штендер, а также новенький сарафан и босоножки, прикрытые одесской бордовой шляпой для выступления, упакованы в багажник.  Мы готовы ехать. Но вот беда. В арендованной машине нет навигатора. Предполагается, что люди имеют телефоны и там есть программа, которую мы кстати инсталировали только потом...
А пока Гюнтер пытается завести машину лишь ему одному известным способом, потому что после введения кода, она категорически не заводится, несмотря на то, что он действует строго по инструкции. Я терплю, молчу, выхожу из машины и очень хочу поехать на автобусе, потому что он-то точно знает, куда нужно ехать, а я, вот беда, кроме адреса не помню ничего.
Неожиданно машина завелась, потому что мой немецкий друг вдруг решил действовать не по инструкции,а совсем наоборот. Израиль же! Машина поехала.
Но это только вначале было радостно. Мы ехали часть пути за автобусом и всё было ничего.Но ведь автобус останавливается на остановках, и его нужно обогнать, поэтому мы начинаем блуждать в лабиринтах хаифских улиц, которые чаще всего с односторонним движением, и , если ты свернул "не туда" то вернуться обратно ты сможешь примерно через месяц, объехав весь город и не найдя нужного поворота.
Поэтому мы сначала ехали наверх, а потом, по мановению волшебной палочки, свернув на неверную улицу, покатились плавно вниз и ехали до самого выезда из города, то есть обратно в Тель Авив. После короткого разговора с местным  арабом, что-то странно продававшим в палатке на выезде из города, поворачиваем обратно и уж теперь едем только наверх, на гору Кармель, то есть до самого университета,расположенного на вершине горы и строго охраняемого на въезде на его территорию. Но это-то как раз хорошо, потому что нам туда-то не надо, нас останавливают. и отправляют обратно, ведь мы ищем дом престарелых на такой-то улице Шалон (чтоб она была здорова), а где она, родимая спряталась, знает только Господь Бог.
Гюнтер до сих пор разговаривал только по-немецки, или по крайней мере ему так казалось, потому что теперь он как-то странно зарычал и стал меня выпихивать из машины,чтобы я хоть как-нибудь объяснилась с местным населением по поводу того, как нам доехать до места встречи, где, кстати, две дюжины пожилых людей сидят полукругом в два ряда и ждут не дождутся этой пресловутой арендованной машины.
Два с половиной часа кружили мы по городу, пока, наконец, измучившись вконец, не остановились на некоей автобусной остановке, где три молодых человека пожалев нас, направили нас посмотреть вниз с горы, где напротив школы и находилась  нужная нам улица.
Когда я увидела из окна драгоценное здание, где я выступала полтора года назад, я не выдержала и, выскочив из машины, дико заорала, что с этих пор езжу только на автобусах...
Растерянный и вымотанный Гюнтер, жалобно взвыл и потащил из машины вслед за мной концертные принадлежности.
Поэтому, конечно, начало концерта было для меня испытанием.Но Бог дал мне силы и я победила. Постепенно приходя в себя и видя такие хорошие наши русские лица, пусть они живут в Израиле и даже разговаривают на иврите, но глаза их светились пониманием и как они слушали стихи "Поэму о цвете", как они откликались на предложение пообщаться и даже попеть вместе. Концерт шёл успешно. Песня "Дети России" всколыхнула публику и кое-кто всплакнул. Потом я стала рассказывать истории  из жизни русских людей в Германии,которые не всегда знают, почему там живут. Они спросили меня, а я знаю? Я сказала правду:"Я живу там осознанно. потому что тот, кто погубил мою маму, пережившую блокаду и поэтому не имеющую душевных сил, чтобы любить меня, свою дочь, просто обязан компенсировать мне, наполовину еврейке эту выстраданную мной правду о моём д(осадном) положении и наполнить весь остаток моей жизни радостью и достатком."
Так мы и договорилиь, что тот, кто разрушил, должен отстроить заново,создать, восполнить и всё.
В конце вечера заплакал и самый суровый мужчина, державшийся дольше всех. Скупая мужская слеза, и я закончила программу песней "Когда поверишь".
Потом нас поили чаем с тортом и очень благодарили.
Обратный путь был намного легче. Главное, мы не поссорились, а пережили трудность вместе.
А концерт ,кстати, назывался "Сокровище"о копилке нашей памяти, о нерастраченных,а сохранённых в ней чувствах.
"Снова закроем на маленький ключик
Изящный такой сундучок.
Пусть всё останется, будет попутчик, -
Всё остальное - не в счёт."
Добравшись до нашего хостела и немного перекусив, я провалилась в сон. Мне снилось,что я птица, которая никак не может взлететь, потому что ей мешает "гордость"!
Сентябрь 2017. Возвратившись из Израиля в Германию