Козетта

Когда я была маленькой девочкой, мне казалось, что кто-то стоит на площадке, и хочет проникнуть в нашу квартиру. Я представляла, что у  дверей стоит злой человек в черном плаще, у него седая борода и длинные ногти, он противный, сутулый, с желтыми зубами и мне надо всеми силами показать, что я не одна.
Чтобы он понял. Чтобы он ушел. Стоя неподалеку от двери, я начинала говорить разными голосами, давая понять, что дома полно народу. Мне было лет девять. Я говорила, как мне казалось, густым низким басом: кто там пришел? И тут появлялись две тети, три дяди, бабушка с дедушкой, и все они начинали между собой разговаривать, говоря, что скоро приедет милиция и сантехник, потому что капает из крана вода и скоро затопит весь дом.
Я изображала очередь в ванную, толкотню на кухне, полную неразбериху в коридоре, как будто бы все хотят срочно помыться, найти свои шапки, разогреть бабушкины пирожки, и среди этих голосов  вдруг возвышался строгий и старый голос дедушки, который говорил: тише, тише, вы разбудите моего мальчика!
И все начинали говорить громким шепотом: что вы стоите? Идите, мойте ноги и ложитесь, хватит ходить туда-сюда! Что? Так идите, мойте и нечего тут стоять, сколько можно?
Мне казалось, что тот человек, стоящий у дверей все слышит и ему становится понятно, что здесь проживает большая и по всей вероятности дружная семья, которая поддерживает друг друга и не собирается никуда расходиться. Постояв у нашей квартиры, он уходил, а я садилась за уроки. И если я снова слышала какие-то шорохи у двери, я тут же подходила поближе и говорила мужским низким голосом: а где мои новые шерстяные носки? Я что-то их не вижу!
Я была Козеттой из романа Гюго, той маленькой девочкой, которая шла по темному лесу и разговаривала разными голосами. Возвращаясь из школы домой, я открывала своим ключом дверь и, чтобы никто не подумал, что дома никого нет, я начинала хохотать густым раскатистым басом, задавать себе разные вопросы, и под конец, затягивать песню, которую мы разучивали в музыкальной школе.
Я была уверена, что все затаившиеся старики с длинными бородами и сутулыми спинами слышат меня и понимают, что в квартире поет хор девочек и что они никогда не попадут на этот прекрасный концерт.
И даже сейчас, будучи взрослым человеком, я захожу в подъезд и, мне кажется, что там кто-то есть. Кто-то противный. С волосатыми руками и рыжими усами, с большим  мерзким животом и маленькими глупыми глазками. Он хочет проникнуть в мою квартиру. А что ж ему еще хотеть? Я быстро открываю дверь и начинаю  разговаривать со своим воображаемым мужем, который совсем обленился и даже не поставил чайник.
И если раньше я говорила, как мне казалось взрослыми голосами, то сейчас, когда мне не хочется открывать дверь, я превращаюсь в ребенка. Видя в глазок неприятных и  незнакомых  мне людей, с листами или книгами в руках, я говорю детским  голосом: кто там? Меня спрашивают, девочка, а кто-нибудь из взрослых есть дома? И я с радостью отвечаю: папа спит, а я не могу открыть дверь. Тогда они молча уходят, а я продолжаю заниматься своими делами.
 Один раз в мою дверь позвонили. Чувствуя неладное, я подошла на цыпочках к окну и сквозь штору увидела полицейскую машину. Вернувшись к двери, я увидела, как человек в форме стучал в дверь напротив. Сначала я подумала, что они приехали за мной. А за кем еще? Я жила в съемной квартире, и хозяйка придумала историю о том,  что я ее родственница. Регистрация в паспорте отличалась от адреса, по которому я реально проживала и я подумала, что, наверное, полицейским интересно узнать,  что я здесь делаю.
Стоя у двери, я видела в глазок,  как соседка открыла дверь, и полицейский начал задавать ей какие-то вопросы, мол, не замечала ли она  крадущиеся тени, и не было ли в шкафу людей из Одессы.  Потом он позвонил в мою дверь, и тут, неожиданно для самой себя, я сказала голосом маленькой девочки: кто там? Дядька повернулся и стал спускаться по лестнице.
Как, оказалось, ограбили квартиру на пятом этаже. Унесли сейф с деньгами. Зачем хранить деньги в сейфе, который можно унести подмышкой? Я два раза выходила  во двор к своей собаке, но людей с сейфом не видела. И открой я  этому полицейскому дверь, он бы начал издалека, мол, на каком основании, да как же так, да позвольте присесть. И что же вы, совсем одна? Это непорядок, расстроился бы господин полицейский, и, выпив три стакана воды, продолжил:  я как человек  чести срочно переезжаю жить к вам, тем более что до работы мне рукой подать, и вы как я вижу, прекрасны. 
А так он ушел себе восвояси, думая, что в квартире маленькая девочка, которая стоит на табуретке и смотрит в глазок.