Биография одной женщины, Люды Марии

Родилась она в памятный для страны 1924 год, который многие простые люди окрестили, как  «год великой скорби». Потому что умер вождь и учитель (а для многих в стране - мучитель…)  мирового пролетариата - В.И. Ленин.
Её отец был, как тогда  считалось,  старый большевик с партийным стажем члена РСДРП  с 1914 года. Звали его Ефим Андреевич  Проскурин. Поэтому и Мария, а это было её первое имя, даденное её родителями, была Ефимовна, что потом дало повод некоторым, совсем отвязным, людишкам принимать её за еврейку, хотя она имела внешность очень простую: круглолицая,  курносая, немного скуластая, но  с довольно  женственной, хорошо слаженной фигурой. Но особым её достоинством  была необыковенного белого цвета бархатистая кожа и здоровый румянец в обе щеки, а также необыкновенная скромность и покладистость.
Она была 3-тья  в семье после старших брата – Афанасия и сестры – Нины, а после неё родился еще брат - Володя и сестра – Люба. Итого в семье было пятеро детей. Её мать – Марфа Гавриловна была простая крестьянка, но была красивая черноволосая и голубоглазая женщина… Недаром её заметил высокий красивый черноволосый и кудрявый  мужчина, взявший её в жены.
Когда Маша начала себя помнить, её отец был председателем  колхоза в Одесской области и, когда основали колхоз, то писали письмо в Москву, с просьбой дать разрешение назвать колхоз именем Ленина. Это было ещё при его жизни. Такое разрешение они получили, а отец  - Ефим Андреевич  хорошо проявил себя в колхозном движении и был выдвинут на должность председателя  сельского райисполкома.
Вот он и переехал  в райцентр, по месту новой службы, а семья его осталась  в деревне. Был он  русский по – национальности, но… с азиатскими замашками  и,  похоже сильно волевой мужчина, хотя, наверное, не очень православный, т.к. в семье его  жена была на роли служанки. Поэтому, когда он приезжал в деревню к семье, то привозил с собой компанию и своих - одну или две любовницы, а женой помыкал и покрикивал на неё, чтоб быстрее на стол накрывала. Дети всё это видели, а их  мать очень страдала…
Но, как известно, в то время  чахотка была распространенной болезнью, а в революционной среде особенно, поэтому такая участь не миновала  и отца Марии и Афанасия, Нины, Володи и Любы.
Он как – то жил, а старший сын, Афанасий, тоже заболел, находясь в контакте с больным туберкулёзом, и, не дожив до 15 лет – умер.
Школы в селе не было, а ближайшая находилась в 5-ти километрах, вот и ходили дети учиться  пешком в любую погоду. Всё же спасибо советской власти ибо, родившись на 10-15 лет раньше – не видать им и начального образования, или, как раньше оно называлось церковно-приходское.
Мама их, Марфа Гавриловна, тяжело работала  на полях колхоза, а дети, как могли, подрастая, стараясь помогать обрабатывать сад и огород. Да были еще и корова, свиньи, куры, как же без этого в деревне.
Когда Маше было 5-ть лет её подцепил  на рога  коровий муж, бык, и перебросил через себя. После этого она лежала двое суток без сознания, а когда пришла  в себя, была долго очень испугана и несколько месяцев вообще не разговаривала, что, возможно, в дальнейшем, сказалось на её  развитии.
Странно было то, что   она была непохожа  внешне  со своими двумя родными сестрами и была самая некрасивая из всех. Причем, младшая сестра Люба была копией своей красивой  матери, а старшая  сестра - Нина была, как  близнец, похожа на свою двоюродную сестру Надю, мать которой была родной сестрой отца Маши и была, как минимум, симпатичная. Вот такие природные явления.
Подрастая, Маша заняла самую низшую ступеньку в иерархии семьи. Несмотря на то, что была тихоня и скромница, была сильная и выносливая и за это ей больше всего доставалось в работах по - хозяйству. Не только мать не взлюбила её, а её братья и сестры  не по-доброму, а порой даже и издевательски относились к ней. Она была даже не золушкой, а почти рабыней в своей  семье.
Её, еще маленькую, заставляли носить  на коромысле воду  из колодца, который был расположен за километр от дома. Даже когда она шла с вёдрами уже рядом с домом, никто не поднимался с завалинки, чтобы,  хотя бы  на последних десятках метров, подхватить тяжелые вёдра. А когда один раз она, не дойдя несколько шагов до дома спотыкнулась, упала и ведра с водой перевернулись, все накинулись на неё, ругая за неуклюжесть. От обиды она убежала со двора и её до ночи так и нашли, а она переночевала на поле, в стогу сена.
Её сестра Нина была старше её на два года, но, в результате болезни она отстала от своих сверстников  и оказалась в одном классе со своей сестрой Машей. Но обстановка в семье была такова, что  Нина, очень способная  к учебе девочка, не захотела ни в чем помочь своей младшей сестре, которой бы эта помощь не помешала.
Мама Маши  хлебнула много горя в своей жизни, но, к сожалению, это очень ожесточило её и  к её недоброму отношению к дочке Маше   присоединились  и братья – сёстры. Такие отношения в семье помогли ей принять решение стараться любыми путями уехать из дома.
 Поэтому, когда в 1939 году  Маша закончила 8 классов,  она  поехала в Одессу  поступать в медицинское училище. К счастью этот уход  девочки из дому был окончательным и никогда более она не вернулась к деревенской жизни, хотя  и оставалась в душе такой. Но это счастье было недолгим, т.к. впереди её ждали страшные испытания и неспокойная … жизнь.
В училище она поступила, а дома ей дали немного денег и она сняла угол в комнате с тремя другими девушками  у тёти Дуси, которая в недавнем прошлом была любовницей её отца.
А дело в том, что  у отца прогрессировал туберкулёз  лёгких и его  с райисполкома перевели в Одессу директором дома колхозника, где он опять жил без семьи. Какая никакая, а все – таки почти родственница была эта тётя Дуся. Правда к тому времени, как Маша приехала в  Одессу учиться, её отца уже два года как не было. Но тётя Дуся её жалела и опекала Машу по-родственному...
Питалась она очень скромно, в основном тем, что можно было взять из дому. Картошка, лук, горох, семечки, летом фрукты, хлеб иногда  покупала.С тех пор у неё появилась привычка всё, что можно кушать с хлебом, даже яблоки и виноград.
Несмотря на то, что она стала хоть немного городская, а для деревенских это всегда имеет значение, отношение к ней в семье не переменилось и когда она по воскресеньям приезжала домой покушать и взять продукты, её опять посылали за водой и вместо подготовки к занятиям она работала на огороде. В конце концов,  дошло до того, что она перестала ездить домой, перебиваясь случайными заработками и всячески растягивая продуктовый   паёк, который брала из дома.
Все-таки, обеспокоенная этим, её мама приезжала и привозила еду и видела, что с дочкой, кроме того, что похудела,  ничего не случилось.
Вот и пролетели два года  учебы и фельдшер Мария получила направление в большой колхоз в Одесской области, в фельдшерский пункт, где она быстро стала уважаемым человеком.
Но учеба закончилась в мае, а 22 июня этого же, 1941 года, началась война и просто фельдшер Мария стала военфельдшером Марией Ефимовной.
Через колхоз к Одессе  отступали части 95 чапаевской стрелковой дивизии и в медсанчасть  134 артиллерийского гаубичного полка, этой дивизии, поступила на военную службу Маша.
Дальше была оборона Одессы, а после смертельно опасный, под бомбёжками, морской переход в Севастополь.
Оборона Севастополя это было очень страшно, но и героически. Без этого никто бы из  оставшихся не выжил. Просто свои бы расстреляли. Поэтому под постоянными обстрелами и бомбёжками собирали раненых и делали свою работу. За это тогда даже не награждали, т.к. это было время поражений Красной армии. Писали, правда, в военных листках, что есть такой военфельдшер - героическая Маша, которая одна, во время бомбежки спасала раненных, тогда, как остальные медики прятались в штольне.
Закончилась еще одна оборона и оставшиеся в живых герои Севастополя оказались в плену.
И вот ведут колонну военнопленных  по дороге, а на её обочинах стоят рыдающие старики, женщины с детьми, провожающие наших воинов… Маша идет в колонне пленных… Один майор тихо говорит Маше: «Быстро снимай гимнастёрку!». Маша остается в белой нательной рубашке и когда колонна пленных, в сужении дороги, оказалась слишком близко к стоявшим гражданским, толкнул Машу в толпу наших людей. К счастью, это прошло незаметно для немецких автоматчиков – конвоиров.
Потом были скитания, голод, холод, но главное длинный и страшный путь домой. Домой - пешком из Севастополя в Одессу, по оккупированной территории.
На этой территории хозяйничали румыны, а Маша  шла вместе с девушкой из Молдавии, которая, по - дороге, учила Машу молдавскому языку, что бы можно было сойти за молдаванку при встрече с румынскими солдатами. Оказалось, что это помогало и может быть, даже спасло им жизнь.
Потом были 1,5 года жизни в немецко-румынской оккупации, часть из которых были проведены в яме, где нужно было скрываться от румын и немцев, т.к. у них были сведения о тех, кто служил в Красной армии.
В апреле 1944 года Одессу и область освободила, теперь уже, Советская армия. Среди частей, освобождавших Одессу, была и 83 бригада морской пехоты, в которой служил и воевал один майор, встреча с которым вскоре станет для неё судьбоносной.
А пока..., через несколько дней пришла повестка - явиться в военкомат  и вот Маша снова в армии, на этот раз в морской пехоте. И до конца войны она медсестра, потом старшая хирургическая  медсестра медсанбата 83-ей бригады морской пехоты 18 – ой десантной армии.

С Черного моря морпехи перешли воевать  на Дунай и десанты по Дунаю пошли во всех странах, по территории которых он протекает. Румыния, Болгария, Венгрия, Чехословакия, Австрия, Югославия. Медали: «За взятие Будапешта», «За освобождение Праги», «За освобождение Вены», «За освобождение Белграда». Вот такой боевой путь.
Были и другие награды, которыми она никогда не гордилась, потому, что много раз была на волоске от смерти, а уж сколько смертей она повидала и сколько жизней спасла…
В Чехословакии, в каком-то небольшом городке, бригада остановилась на постой. Ей, как офицеру, было разрешено квартировать у местных чехов. Выделили комнату в одном доме и была она поражена и добротной и красивой обстановкой и необыкновенным бельем и многими невиданными мелочами. "Вот, - подумала она, закончится война и мы, может быть, заживем не хуже." Но, потом оказалось, что это осталось только в мечтах. Наша советская действительность в реальности этого не допускала.
Чудом удалось ей не стать ППЖ одного полковника, который  приказал: "Чтоб ночью была у меня в палатке!" Спас один старлей из политотдела бригады, который сказал полковнику: "товарищ полковник, это моя девушка!" Как ни странно..., но полковник отступил.
Было и уважение сослуживцев, но приближалась победа и не за горами была долгожданная мирная жизнь и нужно было  как то думать и устраиваться в ней … и ей это удалось. Удалось, но цена за это, как потом оказалась, была  очень высока и платила она за это всю свою жизнь.
Не то, что бы её совсем не замечали мужчины, все-таки в армии мужчин было гораздо больше, но не видела она себя с большинством из них, пока не обратил на неё внимание один майор, всю войну прошедший в этой самой бригаде морской пехоты. 4 ордена и множество медалей, два ранения и несколько контузий. Но - главное выжил.
Он и до войны он успел многое: получил образование, стал учителем в средней школе, затем  директором. Послужил в армии, а после службы несколько лет работал заведующим Горроно в одном небольшом, но известном городе, Бологое.
После войны принял решение остаться в армии. Ему это удалось, хотя было громадное сокращение.
Так начиналась их мирная, послевоенная жизнь. От неё многое ожидали, особенно после «экскурсии» по, завоёванным Гитлером и освобожденным Советской армией, странам Европы. "Вот -, думала лейтенант медицинской службы Маша, скоро и мы так заживём, а может быть даже и еще лучше". 
После войны она - жена старшего офицера, заместителя командира полка…, хотя и сама офицер, а это дорогого стоит… Но её мучает её деревенскость, невозможность нормально одеться, т.к. многие другие жены носят красивые трофейные вещи, а её вещи пришлось подарить родственницам мужа.
И она решает вообще назваться Людой, т.к. тогда имя Маша оказывается слишком  избитым. Поможет ли ей это? Неизвестно.
Дальше были гарнизоны и  военные городки и чем дальше, тем  хуже. Деревянные домики с клопами, печным отоплением, без водопровода, с холодными туалетами, а то и на улице. С плохим снабжением, с тушеночно-сгущеночным питанием. С холодным летом и комарами на зубах. С заморенными,  без витаминов, детьми. С вечным безденежьем, потому что нужно помочь всем родственникам, оставшимся в живых после войны.
Но все же мирная жизнь, без бомбежек и обстрелов, но и без особой перспективы. Годы идут, возраст прибавляется, а здоровье – нет. Нет и жилья в нормальном месте. Но, конечно, есть надежда - на лучшее, когда-нибудь.
Может родственники помогут, надеялась она.
Поживем, увидим.(Продолжение следует)
АэС
14.03. 2018


Рецензии
Сколько любви в Вашем рассказе
о Маме!
Сыновей любви, боли,тепла.
Удивительные наши МАМЫ!
Им так важна наша память.
Может быть, соберетесь силами и
будет продолжение.
Всего самого доброго Вам,Антон,
и творческого вдохновения!
С уважением-

Галина Преториус   06.06.2021 21:49     Заявить о нарушении
Благодарю Вас, Галина. Силы-то еще есть, но вот дальше...почти одна трагедия. Правда, знаете ли, не всегда нужна. Отдельно они, мои папа и мама - замечательные люди, но вот вместе...
С уважением, АэС

Антон Ромашин   07.06.2021 07:54   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.