Однажды вечером. Часть 2. 7. Лидия. Воспоминания

Лидия. Восточный гороскоп. Из интернет-источников.

Тигр всегда идет вперед, презирает установленную власть, иерархию и консервативные умы. Парадоксально, но он может отступать перед принятием важного решения вплоть до того момента, когда его принимать уже поздно. Тигр может быть военачальником или руководителем предприятия. Он может стать опасным преступником. Любит все виды деятельности, в которых есть риск.
То же относится и к женщинам-Тиграм, которые всегда будут первыми объявлять войну привычному во имя завоевания какого-либо права. Тигр никогда впрямую не интересуется деньгами, но сможет составить себе состояние.
Это человек необыкновенного действия и исключительной судьбы, неожиданных ситуаций. Это воин, чувствительный, эмоциональный и способный на глубокие размышления, сильную любовь. Но будучи очень страстным, он редко бывает счастлив в любви. У женщины-Тигра будет множество приключений, которые часто плохо кончаются.
Первая фаза жизни Тигра будет спокойной и без трудностей. Вторая - страстная и бурная. Ему придется решать проблемы всех видов: финансовые, личных отношений, супружеские, семейные - ни от чего не будет избавлен. Если эти проблемы не будут полностью урегулированы, они могут перейти в третью фазу, которая однако, кончится тем, что принесет ему мир и спокойствие, если он доживет до старости.
Но все будет зависеть от того, родился ли Тигр ночью или днем. Рожденный ночью, особенно около полуночи, он будет избавлен от ловушек, и жизнь будет менее бурной в противоположность Тигру, который родился после восхода солнца, особенно в полдень. Этот будет страстным, резким и подвергнется многим опасностям. Тигр никогда не должен рассчитывать на спокойную жизнь. Впрочем, он и не пожелает ее. Заполненная случайностями, она будет страстной, бурной. Вкус к риску толкнет его на постоянную игру со своей судьбой. Это человек и насильственных смертей, и человек удачи.
Для азиатских народов Тигр - великолепный знак, олицетворяющий мощь и эмблему человеческой жизни.


Лидия. Черновик  романа.
1995 год, 8 февраля. Seattle

1969 год. Лидия шла по Тверской. Сердце билось. Впервые она шла не к Л.Т., надеясь на встречу с Алешей. Впервые Лидия шла на встречу с Алешей. Он ждал ее. Она не знала, как хватило смелости напроситься. Просто сказала: «Я в Москве. Я соскучилась по вашей квартире. Хочу прийти, побыть у вас». Наверное, это было и странно, и смешно. Понял ли он, что она хотела сказать? Лидии надо было сказать: «Алеша, я знаю, что не существую для тебя. Но я так привыкла думать о тебе. Твой дом, в котором я бываю чаще, чем ты – это часть тебя. Я не хочу тебе мешать. Но я наркоман: мне нужно хотя бы немного подышать этим воздухом, где живет моя мечта, мое страстное желание быть с тобой». «Хорошо, приходи. Купи по дороге пломбир за сорок восемь копеек. Сливочный».
Все началось давно. Она, как делала часто, шла в дом к Л.Т. Это была ее секретная жизнь, спрятанная от друзей, даже от лучшей подруги. Это была тайна, как будто еще тогда она чувствовала, что в этой тайне нет места обычной жизни, обычным привязанностям…
Лидия любила Л.Т., ее рассказы, удивительно голливудские события ее жизни. Она чувствовала, как мир расширяет для нее свои границы. Покойный муж Л.Т. занимал высокий пост на дипломатической службе. Он был необыкновенно красив мужской породистой красотой, той красотой, которая редко встречается в современных мужчинах. Сороковые годы прошлого столетия был рубеж, за которым остались эти молодые, наивные и благородные мужчины, умевшие жить дерзко и преданно любить своих избранниц. Эти «молодые генералы».
Жизнь Л.Т. казалась сказкой, недостижимой мечтой: 30-е годы, девушка из далекой провинции приезжает в Москву, поступает в институт и знакомится с самым красивым парнем в общежитии. Он влюбляется в нее. Она влюбляется в него. Через год романтических встреч они начинают жить вместе. Тогда были приняты свободные браки: венчание отменили, а совместная жизнь и обоюдное согласие были достаточными для юридического признания. Брак так никогда и не был зарегистрирован, и Л.Т. жила под своей девичьей фамилией. Это тоже было необычно и импонировало Лидии.
Л.Т. рассказывала о своей жизни, и из мелких штрихов и красочных мазков возникали романтические и притягательные картины жизни в 30-е и 40-е годы. Потом, уже много позже, Лидия узнавала эти рассказы, эту жизнь в фильмах Никиты Михалкова, и он казался ей самым гениальным из режиссеров, сумевшим дать плоть той героически-романтической и страшной жизни. Но в рассказах Л.Т. не было репрессий, ссылок, страданий. Об этом Лидия узнавала уже не от нее.
 Больше всего Лидия любила рассказы об Алеше. О том, какой он был в детстве – «породистый итальянский ребенок», как его называли американские знакомые Л.Т. Вот он на фото, сделанном в Сан-Франциско: крупный, ухоженный, с темно-голубыми глазами и русыми локонами. Лидия узнавала о том, как он был сбит велосипедистом в Англии на пути в Америку. (У него было сотрясение мозга. Он был на грани, в коме, и много дней было непонятно, будет ли он жить). О том, как его любила его сестра, как они были дружны. О том, какие интересные женщины любили его. И он все еще был свободен. И что он очень талантлив, красив, и у него большие, настоящие мужские руки.
Долго, очень долго Алеша существовал только в рассказах Л.Т. Возможно два, возможно три года. Эти рассказы стали частью жизни Лидии – волшебной, томной частью: они существовали вне ее реальности. На самом деле были друзья, были планы, была обычная девичья жизнь с учебой, вечеринками, мальчиком с гитарой, писавшим для нее нежные, ностальгические песни.
Но все изменилось – или стало материальным – когда Лидия увидела его.  Она помнила, как, склонившись над каким-то вязанием, услышала голос Киры: «Не испугай ребенка!» Подняла голову – о ком это? –  и увидела – нет, не увидела, вдохнула его. Он был так близко. Алеша улыбался. Господи, какая это была улыбка. Манящая, дразнящая, теплая. Так улыбаются только очень взрослые, очень уверенные в себе мужчины. И эта улыбка была для нее. Потом она узнала, что так он улыбается при первой встрече всем – или почти всем. Но это было потом. А сейчас она смотрела на него. Он уже стоял к ней спиной, и в заднем кармане его потертых американских джинсов был маленький медвежонок. Его силуэт на фоне яркого окна как бы растворялся в солнечных бликах: шапка кучерявых мягких волос на красиво посаженной голове, римский полупрофиль слегка повернутого к ней лица, расслабленная поза, рука, протянутая к книжной полке… все в нем пленяло ее. И она продолжала вдыхать его.

И вот теперь было первое свидание. У него в квартире, куда она сама напросилась.

Алеша был занят. В соседней комнате сидела ученица. Но он часто выбегал в библиотеку, где посадил Лидию в кресло, чтобы проверить, не скучает ли она. Лидия сидела в кресле-качалке, с раскрытым томиком Пастернака в руках, который ей сунул Алеша («На, почитай пока!»), в каком-то забытьи. Ее охватило ощущение нереальности всего происходящего. Казалось, остановилось все: воздух, время, сердце. Паралич воли. Потом это ощущение в присутствии Алеши стало нормой. Но сейчас это было впервые.
В один из таких приходов Алеша вдруг подхватил ее на руки и стал целовать – медленно, удивленно, как бы смакуя Лидию, пробуя ее на вкус. Эти расслабляющие поцелуи только усилили состояние паралича, и дальше все было как во сне. Лидия не помнила ничего: ни когда, наконец, ушла ученица, ни сколько времени прошло в ласках, ни как наступил вечер, а за ним ночь. Первая ночь девственницы в объятиях незнакомого и уже любимого мужчины.
А  потом тусклое утро за окном квартиры. И шуршание метлы дворника в переулке-колодце. И все случилось, и ничего не произошло…

Часть 2.8. http://www.proza.ru/2018/06/10/1815