Кусочки лета

Как-то получилось так, что не побежал никто. Не было криков, паники, брошенного на землю оружия. Не побежал и Джонни. Он лишь покрепче стиснул в руках винтовку и неотрывно наблюдал, как от начала улицы на них надвигается Фронт Зимы. Враги неторопливо двигались неплотным строем. Все в одинаковой черной форме, никто из них не был вооружен. Этим существам не нужно было оружие. Впрочем, через передние ряды проглядывали какие-то массивные, размером с легковой автомобиль, прямоугольные конструкции на колесах, движимые за прикрепленные к ним тросы. Небо над вражеским строем начинало клубиться тяжелыми снеговыми тучами, асфальт под их шагами покрывался наледью. Вырывая Джонни из оцепенения, глухо заухал крупнокалиберный пулемет. Пулеметное гнездо было вынесено чуть вперед от основных сил и обложено мешками с песком. Фигуры врагов начали падать одна за другой, словно срезаемые колосья пшеницы. Джон поднял винтовку и тоже начал стрелять – короткими очередями, как учили на непродолжительном инструктаже. В целях недостатка не было. Солдат даже успел поразиться такой беззащитности противника. Но тут все встало на свои места. Одна из прямоугольных конструкций на колесах остановилась, вражеский строй перед ней расступился. В лицо Джону дохнуло холодом, и он увидел, как над пулеметным гнездом закружился снежный вихрь. Пулемет ухнул еще пару раз, выплевывая снопы огня, и замолк. А гнездо все заносило и заносило снегом, понемногу превращая его в сугроб. Однако бой продолжался. Трещали винтовки, откуда-то с крыши работал снайпер, что было понятно по хлестким одиночным выстрелам. Безмолвный строй подходил все ближе и ближе и, взглянув под ноги, Джонни обнаружил, что корка льда, ползущая по асфальту, дошла уже до носков его ботинок. Изморозь покрыла стены домов, разукрасила причудливыми узорами оконные стекла. Холод щипал щеки, забирался под одежду. Тем временем уже стало возможно различить бледные бескровные лица врагов. Солдат сделал шаг назад, поскользнулся, упал и, чувствуя, как мороз начинает сковывать  движения, не вставая, навел ствол винтовки в сторону строя противника и зажал курок. Магазин опустел довольно быстро, и Джон хотел полезть за запасным. Однако сделать этого ему не удалось – перчатка накрепко примерзла к цевью. Мысли Джонни как будто тоже замерзли – он тупо уставился на прилипшую к винтовке руку и никак не мог сообразить, что же с этим делать. Нужно было вставать, отстреливаться или отступать – действовать хоть как-то. По телу солдата начало разливаться тепло, словно он разом перенесся с промороженной улицы куда-то на прогретый ласковым солнцем пляж. Веки Джона сами собой сомкнулись, он начал проваливаться в дрему, в ушах зашелестел знакомый звук прибоя. Где-то далеко – далеко на пронзительной ноте хлестнул выстрел снайперской винтовки. За ним еще один и еще. Чьи-то крепкие руки подхватили Джонни подмышки, куда-то потащили. Дальше он уже ничего не чувствовал, провалившись в забытье.

В комнате было тепло и немного дымно. Джон медленно повернул тяжелую голову, чтобы оглядеться. Он сидел, прислонившись спиной к стене обклеенной дешевыми обоями. Комнатушка была небольшая и бедно меблированная. Внушительный шкаф, круглый стол, да односпальная деревянная кровать. У двух наличествующих дверных проемов горели костры из обломков стульев и еще какого-то хлама. Дым в основном вытягивало в соседние помещения. У противоположной от Джонни стены сидел молодой, на вид не больше двадцати пяти лет, мужчина в офицерской форме. Головной убор он, видимо, где-то потерял, так что были видны его подстриженные ”ежиком” черные волосы. Лицо молодого человека выглядело несколько хищным, наверное, такое впечатление создавалось из-за острого носа. Офицер, а по знакам различия Джон смог определить, что перед ним лейтенант, был смертельно бледен, однако, его черные глаза лихорадочно блестели. Между коленей лейтенант сжимал внушительных размеров полуавтоматическую снайперскую винтовку, направленную стволом вверх. Посреди комнаты, полусидя на круглом столе, расположился старик. Он так же был в военной форме, идентифицирующей его, как сержанта. Огромная, черная с проседью борода доставала старику до самой груди. Она же скрывала значительную часть его загорелого морщинистого лица. На столе рядом с сержантом лежал дробовик. Поймав взгляд Джонни, старик проговорил:
- Очнулся? Отлично! А то я уж думал, что почем зря тебя с самой улицы сюда тащил.
Мысли солдата все еще немного путались, но кое-что он понял и хрипло сказал:
- Вы вытащили меня из этого морозного ада, не бросили умирать. Я перед вами в огромном долгу…
- Пустое, - прервал его старик – мы сейчас за Фронтом Зимы.
Единственное окно в комнате было покрыто толстой коркой льда, так что Джон не мог видеть пейзажа снаружи, однако отлично его представлял. Промерзшие до самых фундаментов пустые дома под темными снеговыми тучами и бушующая на покинутых улицах вьюга. Где-то там далеко все еще идут бои за каждый клочок города, каждый переулок и сквер. Еще дальше тянется вереница эвакуированных горожан. А они остались здесь, где полноправно властвует мороз. Упавшим голосом Джонни спросил:
- Никак не сможем прорваться?
Ответил ему снайпер, убежденно и резко:
- Никуда прорываться не надо! У меня была сигнальная ракета, и когда стало ясно, что нам не выбраться, я пустил ее в ход. За нами придут, стоит только подождать.
Уверенность молодого лейтенанта не передалась Джону, ему думалось, что сейчас большая часть войск связана боем и далеко не факт, что найдется хоть какой-то отряд для подмоги трем попавшим в беду бойцам. Но это была все-таки хоть какая-то надежда, лучше, чем ничего. Еще раз скользнув взглядом по кострам, Джонни спросил:
- А этот огонь, разве нас не обнаружат по его теплу?
Старый сержант невесело усмехнулся:
- Нас обнаружат даже по теплу тел. Так что нет нужды в бесполезной маскировке, - и, видимо, сочтя тему исчерпанной, он добавил – меня, кстати, Вильямом звать, но можно просто – Вилл.
Джон так же представился. Его примеру последовал и молодой лейтенант, которого, как оказалось, звали Томас. Немного посомневавшись, Джонни все-таки задал ему вопрос:
- Сэр, а вас-то как угораздило здесь оказаться?
- Прикрывал ваше соединение с крыши, - отрывисто ответил тот – Много этих тварей положил! Когда пошло отступление, спускаться было уже поздно. Оставалось только запустить ракету и спрятаться здесь.
Больше не разговаривали. Все были слишком подавлены. Некоторое время тишину нарушал лишь треск костров. Затем из соседнего помещения, видимо бывшего прихожей, послышались шаги. Даже не шаги, а скорее просто шорох, будто там передвигалось нечто совсем невесомое, вроде кошки. Томас вскочил на ноги и направил свою чудовищную винтовку в дверной проем. Вилл прикурил сигарету и неторопливо поднял со стола дробовик. Винтовка Джона так и осталось где-то на промороженной улице, так что он немного дрожащей рукой вытащил из поясной кобуры пистолет, снял с предохранителя, дослал патрон в патронник и взял на прицел вход.

В помещение одно за другим вошли трое существ в знакомой черной форме. Томас бешено заорал:
- Стоооооять!
Винтовка задрожала у него в руках и Джонни показалась, что он сейчас выстрелит. Однако, лейтенант каким-то образом сдержался. Существа послушно остановились, немного не доходя до костра. Джон впервые видел их так близко. Вражеская черная форма состояла из свободной рубахи, висящей на худой фигуре, как на вешалке, и таких же просторных бриджей. Ноги пришельцев так и вовсе были босыми. Кожа существ была абсолютно белой, глаза черными с красной радужкой без зрачка. В остальном они походили на людей, но одно обстоятельство все же бросалось в глаза – все трое были точными копиями друг друга. Сержант Вилл выпустил изо рта струйку дыма и произнес:
- С чем пожаловали?
Джонни сильно сомневался, что эти странные недруги понимают человеческую речь. Однако, к его удивлению, одно из существ звенящим голосом ответило:
- Рассказать кое-что. Дать выбор.
Тут в разговор вмешался лейтенант Томас. Дрожащим от бешенства голосом он произнес:
- Нам ничего не надо от вас! Настанет день и наши самолеты зальют напалмом ваши ледяные города! Вы сами сгорите в пламени ядерных взрывов!
Джону вновь показалось, что сейчас раздастся выстрел. Но лейтенант, при всей своей импульсивности, кажется, понимал, что им выгодно потянуть время. Если подмога идет к ним, то очень глупо было бы ее не дождаться.
Пришелец, нисколько не изменившимся голосом, ответил на гневную тираду:
- У нас здесь нет никаких городов. Зато ваши стоят нетронутыми. Да, климат в них становится не слишком комфортным для людей. Но, тем не менее, они продолжают там жить. Ваша способность приспосабливаться достойна восхищения. Мы не думаем, что в подобных обстоятельствах ядерное оружие будет применено.
Из слов этого существа выходило, что оставшиеся за Фронтом Зимы люди продолжают жить, хоть и в новых для себя условиях. Но стоило ли верить ему? Размышления Джонни прервал вопрос Вильяма:
- Ну и зачем вам все это? Если вам нет дела до нас, людей, зачем вы устраиваете здесь вечную зиму?
- Верный вопрос. Мы просто исполнители, инструмент. Наша задача – создать комфортные условия для наших хозяев. Когда климат будет окончательно изменен, они прибудут сюда, чтобы эта планета стала их новым домом.
Снова вмешался Томас:
- Эта планета УЖЕ наш дом!
- Не только. Вы просто, пока, доминирующий здесь вид. Скоро это изменится. Вам никто не помешает продолжать жить здесь. Просто немного потеснят.
- Ну и что же вы предлагаете нам? – просто спросил старый сержант.
- Сложить свое оружие и уходить на уже преобразованную нами территорию.
- А вы не боитесь, что мы просто нашпигуем вас пулями прямо здесь? – ядовито бросил лейтенант.
- Мы не умираем. Хозяева возрождают нас снова. И так будет, пока наша миссия не окончится.
Все замолчали. Трещали костры, трое бледных пришельцев ждали ответа. Наконец один из них произнес:
- Что вы выбираете?
Вильям выплюнул сигарету на пол и сказал:
- Раз вашим хозяевам так мешает тепло нашего мира, мы попытаемся сохранить его как можно больше. Будем драться за каждый кусочек лета. Я не хочу вечной зимы, а вы, парни?
Возражений ему не поступило. Существа переглянулись. И тут Джону бросилось в глаза, что от их босых ног в сторону костерка потянулась прямо по паркетному полу корка льда. Видимо, лейтенант Томас это тоже заметил. Оглушительно грохнула снайперская винтовка, крупнокалиберная пуля ударила центрального пришельца в грудь, выбросив того в коридор. Вилл пальнул от бедра из дробовика, часть дроби в щепки разнесла наличник, часть посекла плечо второго существа. Джонни выстрелил из пистолета, но пуля немного разминулась с шеей последнего визитера. Враги с поразительным проворством ретировались. Томас выскочил в коридор, но быстро вернулся, бросив:
- Сбежали, гады.
В комнате ощутимо пахло пороховым дымом. Сержант Вильям озвучил общую мысль:
- Я лично лучше буду верить в помощь наших, чем в милость этих вот…
Лейтенант Томас сказал:
- За нами придут. Нужно только продержаться.
Он подошел к затянутому льдом окну, выбил стекло ударом приклада и, оперев винтовку на подоконник, прокомментировал:
- Я держу вход с улицы, но кто-то наверняка прорвется. Вы встречайте их здесь.

Тактика оказалась эффективной. Однако, долго стрелять по себе, как в тире противник не дал. К дому подкатили, виденную Джоном ранее, холодильную установку на колесах. Лейтенант Томас стрелял по катившим ее, затем по ней самой. Крупнокалиберные пули снайперской винтовки выбивали снопы искр из обмерзших металлических бортов конструкции, оставляли глубокие вмятины, рикошетили. В квартиру, где засели трое солдат ворвался снежный вихрь, мигом потушил костры. Выбитое окно стремительно стало затягивать толстым слоем льда. Томас выругался, дернул винтовку, но было уже поздно. Оружие оказалось вморожено в глыбу льда, так и оставшись торчать дулом на улицу. Сержант Вилл подошел к шкафу, распахнул створки. В шкафу обнаружилась шуба и еще куча всякого тряпья. Температура в комнате стремительно падала. Джонни, Вильям и Томас уселись рядом, плечом к плечу, прислонившись спинами к стене, и постарались закутаться в так удачно обнаруженную одежду как можно плотнее, сверху укрывшись шубой. Стволы двух пистолетов и дробовика уставились в иссеченный пулями и дробью дверной проем со стороны коридора. Глаза молодого снайпера лихорадочно блестели, на лбу выступил пот. Судя по всему, у него был жар. Джон проговорил, пытаясь приободрить всех:
- Подмога, должно быть, уже близко. Думаю, осталось продержаться совсем немного.
Вилл ответил:
- Продержимся сколько нужно. Вишь, какой они переполох из-за нас устроили, даже свой холодильник притащили.

Траки танка взламывали слой льда на асфальте. Из пулеметного гнезда торчал широкий раструб огнемета, обильно плюющийся пламенем. Бледные пришельцы в черной форме не просто отступали – они беспорядочно бежали. Им вслед летели пули из двух десятков винтовок солдат, прячущихся за броней. Вот на пути бронемашины показалась странная прямоугольная металлическая конструкция, стоящая под окнами какого-то дома. Немного развернулась башня, оглушительно грохнула пушка, и тяжелый бронебойный снаряд разворотил машинерию на куски. Солдаты заметили ствол снайперской винтовки, вмороженный в ледяную глыбу прямо в одном из окон. Двое из них отделились от основной группы, вошли в промерзший подъезд, торопливо поднялись по лестнице к нужной квартире. Миновав коридор, бойцы сразу заметили сваленную у стены комнаты кучу тряпья и торчащий из нее неподвижный ствол дробовика. Откинув тяжелую, покрытую инеем, шубу, солдаты обнаружили трех человек в военной форме, сжимающих в руках оружие. Один из бойцов слегка тронул за плечо старика, вооруженного помповым ружьем. Тот поднял голову и открыл глаза, что-то невнятно прохрипел. Затем зашевелились, будто отряхиваясь от сна, и его соседи. Солдат торопливо поднес к губам рацию и сообщил:
- Здесь трое выживших! Медика сюда, живо!

Где-то на границе снеговых туч и чистого неба над городом хищно кружил вертолет. С высоты полета было отлично видно, как на промороженных улицах разворачивается наступление бронетехники. Квартал за кварталом вырывался из холодных объятий зимы. Из огонька надежды разгоралось бушующее пламя борьбы.