Капкан. 2...

 


Степной фронт. Август 1943 года.

                От Советского информбюро. Сводка за 8 августа.
                Партизанский отряд, действующий в одном из районов Орловской области, 
                за последние дни пустил под откос 2 немецких поезда с военными грузами и 
                сжег эшелон противника с авиационным бензином. Из засад на шоссейной 
                дороге советские патриоты обстреляли колонну вражеских автомашин и 
                уничтожили не менее 80 гитлеровцев.
                Газета «Коммунар». Орган Тульского Обкома ВКП (б).
                9 августа 1943 года.

                Уборка кок-сагыза.
                На двухлетних плантациях кок-сагыза идет массовая копка корней. Колхозы 
                Алма-Атинской области уже убрали этой культуры в два раза больше, чем в 
                прошлом году. Заканчивают копку корней в Суздальском, Юрьев-Польском и 
                других передовых районах Ивановской области.
                Газета «Социалистическое земледелие». Орган Наркомата 
                земледелия СССР. 21 августа 1943 года.

   - Дергачев, вот скажи мне: я на фокусника похож? – начальник отдела контрразведки СМЕРШ 37-й стрелковой бригады майор Бахматов, потрясая листком с текстом очередной шифрограммы, требовательно посмотрел на Матвея, сосредоточенно выскребающего ложкой остатки тушенки из банки.
   - Нет, по-моему, не похож, - мельком глянув на гневающееся начальство, ответил Дергачев. Не удержался и добавил: - Вы, товарищ Бахматов, похожи на майора, которому крепко накрутили хвоста большие генералы.
   - Ты мне тут поумничай еще, - беззлобно огрызнулся Бахматов и вновь ткнул пальцем в бумажку. – Ты только почитай, что они пишут: «Срочно, секретно…  Убито два генерала и семь старших офицеров Красной Армии… В кратчайшие сроки принять меры по обнаружению… Задействовать все силы… Обезвредить!» Вот «задействовать все силы» мне больше всего нравится! Это я со своим дохленьким взводом все прочешу, оцеплю, найду и обезврежу, мать их так! Ты на карту глянь: да здесь и дивизии, пожалуй, маловато будет!
   - Да, два генерала и семь полковников-подполковников – это много, - отставляя опустевшую банку и закуривая, согласно кивнул Дергачев. – Это, можно сказать, перебор. За такой расклад нас всех запросто могут в штрафбат загнать – и фамилий не спросят. Как их убили-то?
   - Да очень просто, - раздраженно сказал Бахматов. - Сценарий во всех случаях был практически одинаковым. В глубоком тылу на пустынной дороге одетые в форму сотрудников НКВД немецкие агенты останавливают легковую машину с офицерами – вроде как для проверки документов. А потом бах-бах – и расстреливают находящихся в ней людей. Хорошо стреляют, сволочи – ни одного выжившего! Ни среди офицеров, ни среди водителей.
   - Так если нет выживших, как установили, что это орудовали немцы, переодетые в форму НКВД? – пытливо прищурился Матвей, бросая окурок в пустую консервную банку.
   - Как, как… Работаем, не за так свой паек едим! Сейчас все землю носом роют – и мы, и ребята из разведуправления Генштаба, и все прочие. И ничего, понимаешь, никаких следов! А выяснили просто: они же на дороге стояли, а мимо машины шли – и не одна. Вот шоферов нашли, они и рассказали, мол, видели пост: три человека в форме НКВД, при мотоцикле. Ну, они грузовые-то пропускали, а легковушки останавливали. И вот вам результат: два генерала и семь старших офицеров!
   - Где это было? – Дергачев подошел к столу и посмотрел на карту.
   - Да, тьфу-тьфу, не на нашем участке, - майор указал карандашом несколько точек. – Вот здесь, здесь… Ну ты только глянь, сколько тут лесов, рощиц, балок всяких – даром что фронт Степной. Да здесь можно так спрятаться, что и за сто лет никого не найдешь! А они – вынь да положь! Что делать-то будем, капитан?
   - А что тут сделаешь… - задумчиво ответил Матвей, закуривая новую папиросу. – Ну, во-первых, нет никаких гарантий, что они на нашем участке проявятся. А во-вторых, если эти суки где-то у нас затаились, то искать мы их будем до морковкина заговенья. И хрен кого найдем, пока они сами не объявятся. Я так думаю, майор, что их надо на живца ловить – иначе никак.
   - Да я и сам так думал, - покусывая нижнюю губу, сказал Бахматов. – Так, черт возьми, у нас на «эмке» разве что только сам командарм, генерал-лейтенант Крюченкин, ездит – остальные на «виллисах» открытых. А эти суки только «эмки» останавливали. И где я сейчас «эмку» тебе возьму?
   - Ну, придется к заму по тылу обращаться – пусть ищет, - пожал плечами Дергачев. – Ребят в группу я подберу. Караваев сейчас в госпитале. Ну, можно взять Иванова и Юзько – они, можно сказать, не хуже меня стреляют. А то и лучше. Так что, товарищ майор, вам и карты в руки – ищите «эмку». Ах, да, еще и форма генеральская понадобится – чтоб все всерьез, без дураков!
   - А генералом, конечно же, ты будешь? – усмехнулся Бахматов.
   - А кто ж еще, - невесело хмыкнул Матвей, - По возрасту я вполне подхожу. И вообще…
   - Вот именно – вообще. Ладно, капитан, будем думать. Подгоню я вам «эмку» - вы мне только этих гадов достаньте! Конечно, хорошо бы хоть одного живым взять, но это уж как получится. Думаю, если вы их всех и положите, то ругать нас сильно не станут – не так много у нас генералов… 

   Дергачев обошел вокруг почти новенькой «эмки», задумчиво покивал и, не обращая внимания на ревнивые взгляды водителя, пару раз носком сапога стукнул по шинам. Не обманул Бахматов – расстарался.
   - Да что ее смотреть, - в голосе шофера, пригнавшего «генеральский» автомобиль, отчетливо слышалась профессиональная обида, - сами же видите, товарищ капитан, в полном порядке машина: и заводится с пол-оборота, и выжимает сколько положено! Я что – сказали, для особого секретного задания надо, я и пригнал. А вы это… Мою ласточку не побьете? Мне ж за нее отвечать, если что. А, товарищ капитан?
   - Это как карта ляжет… Не мельтеши, сержант, мешаешь, - негромко ответил Матвей, усаживаясь за руль. Завел двигатель, послушал ровный шум, пару раз газанул и одобрительно кивнул – действительно, похоже, водила дело свое знает. Заглушил мотор, пересел на заднее сиденье. Поерзал, поглядывая в окно, потом перебрался правее и снова, что-то прикидывая, долго крутил головой, то выпрямляясь на сиденье, то слегка пригибаясь. Попробовал открыть дверь и быстро выскочить из салона – получилось неважно. – Вот здесь к спинке надо ременную петлю пришить – чтоб можно было схватиться за нее и резко из машины выскочить. Упор нужен, понятно? Чтоб раз – и ты уже на улице! Да не трясись ты, ничего мы с твоей красавицей не сделаем – вернем в целости и сохранности.
   - Да я что, я понимаю, - водитель суетливо вытер руки ветошкой и, выудив из кармана кисет, принялся скручивать цигарку. – Только ведь спрос-то потом с меня будет. Опять же, зампотех… А петельку пришьем, все в лучшем виде сделаем – это вы, товарищ капитан, не беспокойтесь!
   - Юзько, давай за руль, а ты, Иванов, назад, слева садись! – Дергачев открыл дверь «эмки» и уселся на заднее сиденье – на «генеральское», как ему казалось, место справа. – Вот теперь смотрим: если они грамотные мужики – а они грамотные, если судить по результатам! – то один подойдет к водительской двери. Он старший патруля, будет документы требовать, так? Так. Второй встанет правее старшего – вроде как его страховать будет. Где у нас третий? А на месте третьего я бы встал перед капотом машины – так у него и водитель под выстрел попадает, и «генерал» - то есть, я. Логично?
   - Похоже на правду, товарищ капитан, - кивнул лейтенант Юзько, темноволосый крепыш невысокого роста, на вид флегматичный, но, как уже на деле успел убедиться Матвей, парень с завидной реакцией. – Во всяком случае, я бы тоже бойцов именно так расставил.
   - Вот-вот, лейтенант… Теперь что мы видим, и наши действия: ты кладешь старшего, Иванов – второго. А вот мне вы оба сектор обстрела перекрываете, так? Так. Через лобовое стекло стрелять – и обзор не очень, и не факт, что пуля не уйдет чуть в сторону. Да и сержант ругаться будет.
   - Товарищ лейтенант, - услышав, что речь идет о нем, водитель не утерпел, вклинился в разговор, - там у меня как с первой на вторую переключаешься, маленько подольше надо сцепление…
   - Сержант, - голосом, не предвещавшим ничего хорошего, проскрипел Матвей, - видишь вон то бревно?
   - Так точно, товарищ капитан, вижу! – мгновенно почуяв недовольство начальства, вытянулся по стойке «смирно» водитель.
   - Так сядь на него и помолчи! Работать мешаешь! А будешь вякать, я твоему командиру шепну словечко, и пересадит он тебя на самую убитую «полуторку»! Ты понял? Ну, и уйди от греха, механик хренов! – Дергачев достал пачку папирос и пустил по кругу. Закуривая, Матвей кивнул на обиженно нахохлившегося на бревнышке водителя: - Сержант пообещал петлю пришить вот сюда. Я за нее ухвачусь, ногой в полик упрусь – и выскочу из машины. И положу третьего. Вот такой расклад, можно сказать. Вопросы, возражения?
   - Да какие тут возражения, капитан, - пожал худыми плечами старший лейтенант Иванов, о котором Бахматов во время знакомства не то иронично, не то уважительно сказал: «Старлей у нас из интеллигентов – книжки читает и пленных по роже не бьет! Зато из «ТТ» бьет с двух рук – мастер, ити его так…» - Дело за небольшим: выйти на этих гадов. Только это ведь что иголку в стогу сена найти.
   - А мы поищем, - мрачно усмехнулся Матвей. – Авось… А на нет и спроса нет. Наше дело прокукарекать, а там хоть и не рассветай.

   Двое суток «эмка» розыскников колесила по рокадным и тыловым дорогам – безрезультатно. Короткая остановка – чтобы перекусить и слегка размяться – и снова по полям, перелескам, по грунтовке, по бездорожью. В часть возвращались затемно, сдавали машину сержанту и валились спать. Сержант, безостановочно ворча себе под нос, обслуживал легковушку и готовил к новому выезду на охоту. Правда, охота все больше напоминала Дергачеву поиск призраков, которых нет, и не может быть в природе, но дело есть дело, и доводить его следовало до конца.
   «А конец как раз и наступит сегодня, - покачиваясь на заднем сиденье, размышлял Матвей, уже слегка привыкший к чуть мешковатому мундиру с золотыми генеральскими погонами и к фуражке с красным околышем. - Тем более что и Бахматов недовольно губы поджимает и ворчит, что ему уже звонили, интересовались этак осторожненько, мол, когда машину вернете? Хм, можно подумать, мы ради своего удовольствия бензин жжем! Да я бы лучше…»
   - Да обгони же ты его, наконец, - обрывая нить размышлений, недовольным тоном приказал Дергачев лейтенанту, поглядывая на отчаянно пыливший впереди «ЗИС-5». – И так дышать нечем, а еще этот чудила пылит, как целый эскадрон!
   - Капитан, смотри! – в голосе Юзько отчетливо слышалось напряжение. На какую-то долю секунды лейтенант даже чуть сбросил газ, но тут же взял себя в руки и, как ни в чем не бывало, продолжил обгон – даже посигналил для острастки водителю «ЗИСа», не проявлявшему должного уважения к солидной генеральской машине.
   - Вижу… - коротко ответил Матвей, чувствуя, как в груди что-то екнуло, а в мышцах появилось что-то вроде нарастающего звона.
   Метрах в двухстах впереди на обочине дороги стоял армейский мотоцикл, а рядом с ним маячили три человека в форме – явно не армейской. Васильковый цвет верха фуражек не оставлял сомнений – пост НКВД.
   «Неужели они? - внутренне подбираясь, прикидывал Дергачев. – Похоже на то. Ну, никак здесь не должно быть поста! Значит, ряженые? Ладно, ребята, сейчас посмотрим, из какого вы наркомата…»
   Один из энкаведешников сделал пару шагов навстречу движущимся по дороге автомашинам и повелительно махнул рукой, призывая «эмку» съехать с дороги на обочину и остановиться.
   - Прижимайся и останавливайся, - сквозь зубы негромко приказал Матвей. – Только не спеши – потихоньку, чтоб солидно и непринужденно все, понял? Генерал едет, не хвост собачий!
   - Понял, капитан, - так же, не разжимая губ, ответил Юзько, поправляя на сиденье подтиснутый под правое бедро пистолет.
   «Эмка», слегка скрипя тормозными колодками, замедлила ход и аккуратно съехала на обочину – метрах в семи от импровизированного поста. Мимо, все так же пыля, натужно прогудел «ЗИС», с каждой секундой удаляясь от людей в форме НКВД – Дергачев мысленно усмехнулся: да, лишний раз встречаться с этими ребятами ни у кого нет желания, это уж точно.
   Старший патруля, остановивший легковушку, долгим взглядом проводил грузовик и, словно сомневаясь, стоит ли вообще идти к остановленной «эмке», медленно двинулся к машине. Двое энкаведешников, поправляя автоматы, висевшие на плечах, привычно шагнули вслед за командиром. Приближаясь к «эмке», патрульные привычно распределились: один остановился метрах в двух перед капотом, старший подошел к водительской двери, а третий встал чуть правее и сзади своего командира, держа под прицелом весь салон.
   «Намеренно тянет время – ждет, чтобы «ЗИС» подальше отъехал! Чтоб, значит, свидетелей лишних не было. Ну-ну… А встали-то ребятки грамотно – как я и прикидывал. И дальше что?»
   - Старший патруля старший лейтенант Федченко, - коротко козыряя и цепким взглядом окидывая салон, представился энкаведешник. – Ваши документы!
   «Ряженые!» - мельком взглянув на старлея, твердо решил Дергачев и негромко произнес:
   - Бей!
   В следующее мгновение Матвей, до боли в мышцах вцепившийся в ременную петлю, правой рукой с зажатым в ней пистолетом резко дернул ручку и сильнейшим рывком выбросился в распахнувшуюся дверь.
   Падая на правый бок, еще в полете Дергачев вытянул руку с пистолетом и трижды нажал на спусковой крючок «ТТ». Ряженый «энкаведешник», проявляя завидную прыть, повел стволом автомата в сторону Матвея и даже успел нажать на спуск, но пули из мощного «Тульского Токарева» ударили противника в грудь, отбрасывая и опрокидывая на спину, и короткая очередь из «ППШ» ушла в небо.
   Дергачев, не медля ни мгновения, лежа развернулся и повел стволом пистолета в сторону машины, где секунду-другую назад прозвучало несколько выстрелов, слившихся, по сути, в один залп. Или в очередь – и невозможно было различить, кто и сколько раз там выстрелил.
   Не увидев за «эмкой» никого, Матвей вскочил на ноги и, выписывая зигзаги и качая корпусом, перебежал на другую сторону, готовый в любое мгновение открыть огонь по уцелевшим или затаившимся за корпусом машины диверсантам.
   Стрелять было уже не в кого: оба «энкаведешника» неподвижно лежали на земле – один навзничь, устремив взгляд в блеклое небо, второй – на боку, уткнувшись лицом в пыльную придорожную траву.
   - Мужики, вы как… - вопрос застыл на губах Дергачева, потому что и без вопросов было ясно: дело дрянь. Собственно, даже и спрашивая, Матвей уже знал ответ, поскольку, осматривая лежащих на земле ряженых, боковым зрением отметил и усталое, потемневшее лицо Иванова, боком сидящего в машине, и неестественно запрокинутую, окровавленную голову лейтенанта.
   - Юзько у нас, капитан… Такое вот дело. Этот, который у них старший, успел-таки раньше Кольки. Колька в него пулю всадил, но, видать, самую малость промедлил. Вот так вот… Дальше-то что? Этих же тут не бросишь… Опять же, Кольку надо бы похоронить как-то. Такое дело. Надо ж по-человечески, как положено. А, капитан?
   - Все сделаем, старлей, - Дергачев еще раз осмотрел трупы диверсантов – как учил майор Дадиани, хуже нет оставить за спиной недобитого врага: по глупости запросто можно получить в эту самую спину дурную пулю. Нет, все трое были точно мертвы. Матвей тщательно обыскал каждого, просмотрел найденные в карманах документы: офицерское удостоверение личности, удостоверения сотрудников НКВД, расчетные книжки... вещевые... продовольственные аттестаты... партийный билет... наградные удостоверения… справка из госпиталя… Хорошо их, сук, готовили – на первый взгляд все документы подлинные.
   - Вот больше года на фронте, вроде всякого навидался, - усталым, тусклым голосом сказал куривший в стороне Иванов, - а вот к одной вещи ну никак привыкнуть не могу. Вот еще какой-то час назад был живой человек: смеялся, про девок что-то там рассказывал, водку с тобой пил. А потом пуля – раз! И все – нет живого человека. Вот просто нет и все…
   - Я на фронте всего месяц, - сплевывая и доставая папиросу из пачки, криво усмехнулся Матвей, - но так тебе скажу, старлей: все даже еще проще, чем ты думаешь. Жизнь – она, как… Ну, вроде как вода на горячей плите: пшик – и нету. А пуля – она ведь дура. Может, и наши с тобой где-то нас уже дожидаются. А может и пронесет – кто ж знает… Так, - отбрасывая окурок, перешел на повелительный тон Дергачев, - хватит курить, давай делом заниматься! Юзько вытаскиваем и на заднее сиденье кладем – не везти же его на грузовике вместе с этими…
   Тело лейтенанта положили на сиденье, изуродованное пулей лицо прикрыли чистой тряпицей. Матвей захлопнул дверцу и распорядился:
   - Я возвращаюсь в бригаду, а ты останешься с этими. Это дело, как понимаешь, часа на три, а то и больше – пока я доеду, пока Бахматов грузовик найдет. Все, давай – и чтоб тут порядок мне был!
   - Капитан, погоди, а как ты догадался-то, что они не наши, не из НКВД?
   - Да ничего такого особенного, - Матвей вздохнул и принялся протирать ветровое стекло «эмки». – Кобура у него пустая была. Значит, пистолет за спиной прятал, за ремень засунул – явно к стрельбе готовился. Наш просто кобуру расстегнул бы, если б опасение какое имел. Но даже не это главное… Наколка у него на запястье мелькнула – из наших никто и никогда такую не сделал бы. Лагерная наколочка – можешь сам посмотреть. Ну, все, поехал я!
   - Подожди, чуть не забыл: ты папиросами не богат? Оставь, а? А то я свои все сосмолил.
   - На, держи! – Дергачев торопливо закурил и протянул Иванову полупустую пачку «Беломора». – Все, старлей, меня уже нет…
   Дергачев, конечно же, не знал, да и знать не мог, что его слова о поджидающей его пуле окажутся, по сути, пророческими: ровно через две недели после ликвидации группы ряженых диверсантов капитан контрразведки СМЕРШ получит тяжелое ранение во время захвата заброшенных в наш тыл вражеских парашютистов.
   Диверсанты, которых смершевцы вместе с несколькими бойцами из взвода поддержки гнали добрый десяток километров, оказали ожесточенное сопротивление и сдаваться совершенно не собирались – как позднее выяснилось, группа состояла из власовцев под командованием эсэсовского лейтенанта-унтерштурмфюрера. Парашютистов в итоге перебили, но одного из красноармейцев потеряли, а Матвея, до последнего пытавшегося хоть кого-то из десантников взять живым, ранило в грудь – пуля, выпущенная из немецкого автомата, оказалась все же быстрее. И лежать бы Дергачеву с тряпицей на лице, если бы не старлей Иванов и ребята, успевшие-таки дотащить своего командира до медсанбата. Повезло – на войне это бывает.