Библиотека

    
     …С рыжим мы познакомились так – столкнулись в темноте и едва не сшибли друг друга.
               
     Он замер на месте, не желая уступать дороги, а я шагнул назад, достал зажигалку, и в руке заблестел тонкий прозрачный огонек.   
 
     …Тут всегда темно. Днем, вечером, ночью, неважно. Последние лампы остались далеко в коридоре. Но отсюда ближе идти к лифтам и только здесь можно поговорить. 
     Увидят, что болтаешь с кем-то – попадет.
 
     Раз молодой, отношение к тебе в Министерстве особое. Беги туда, беги сюда. Не разговаривай. Не задерживайся. Не думай. Чуть что – ругань, а то и выговор. Я, правда, не боюсь и не понимаю, почему этого страшатся другие. Скорчит начальник кислую рожу, позанудствует несколько минут, запишет твое имя в книге наказаний – ну и что? А кто постарше, боятся! Очень боятся. Как дети, честное слово. Кто-то боится мышей, а кто-то начальников. Даже не знаю, кто из них страшнее.

     Но я, конечно, осторожен. Иногда надо прятаться в темноте, и я прячусь. Такая игра.

     Молодых тут, повторю, не любят. Здесь, похоже, никого не любят, но молодых в особенности.

     Завидуют. 

     А что я могу сделать?! Хотя, наверное, могу. Видишь некоторых своих ровесников, а взгляд у них – как у стариков. Будто не смотрят вовсе. Ничего им не интересно, ничему не удивляются. Ходят сгорбленные. Не поднимая глаз, печатают бумаги. Если захотеть, то, вероятно, можно стал таким. Меня, когда ругают, часто говорят, мол, ты можешь, но не хочешь.

     Да, не хочу! 

     …А у рыжего взгляд другой. Хитрый, смеющийся. Дерзкий. Лицо в веснушках, они видны даже при свете зажигалки.  Как могут быть веснушки у чиновника Министерства? У нас только по недосмотру кто-то отличается от остальных.
Кажется, что он еще моложе меня. Я высокий, нескладный. А он – среднего роста, даже меньше. Совсем школьник. И костюм похож на школьную форму. Хотя школа  – то же Министерство, только называется по-другому. 

     – Я – Артем, – сказал он,  – но лучше не произносить имен, а то, неровен час, услышит.
     – Кто услышит?! – ошарашено ответил я.
     – Известно, кто, – криво улыбнулся он, – Министерство!

     Но испуганным не выглядел.

     – А ты где работаешь?
     – В отделе регистрации, – сказал я.
     – Хахаха!  –  он залился смехом, словно отдел регистрации – очень смешно.

     А может, и вправду, смешно.

     – А я – в отделе расчетов. Мы что-то рассчитываем. Никто не знает, что. Что-то важное!

     И опять засмеялся.

     – Ты заходил в библиотеку? – вдруг спросил он так, будто мы уже сто лет знакомы.
 
     – Заходил, конечно.

     – Ага! – воскликнул Артем.

     И чему он обрадовался?

     Библиотека – место жуткое, и вдвойне страшно от того, что находится рядом, в минуте ходьбы. Огромный кабинет, ряды высоченных стеллажей, и непроглядная темень. Слово «библиотека», кстати, не совсем верно – художественных или научных книг там нет. Может, были раньше, не знаю. Случайно затесались и пожалели об этом. Сейчас на полках стоят только юридические кодексы да сборники инструкций. В обложках, будто настоящие книги. Притворяются ими, исчезнувшими соседями. Как плесень на страницы заползли безжизненные канцелярские строчки, сожрали прежний текст и подменили его собой.

     Ничего не сделаешь. Закон природы. Мертвое всегда более живуче.

     Шеренги полок уходят в глубину. Окна наглухо зашторены, одинокая лампа у двери. Сам берешь книги  и  возвращаешь потом обратно. Никто не проверяет. Кому придет в голову воровать инструкции?

     – Ты видел свет? – спросил Артем.

     Я вздрогнул. Стало ясно, о чем он говорит. Конечно, видел! С другой стороны кабинета, за полками, метрах в двадцати от входа, после совершенно темного участка, действительно всегда горит свет. Судя по всему, настольная лампа.

     Горит неярко и по-особому, будто рядом что-то страшное. Всем известно, что от этого лампы светят иначе.

     Люди туда не ходят. В отделе меня сразу предупредили – в библиотеке не задерживайся, взял книгу – и поскорее уходи. Почему, не знаем. Так надо. Не задавай лишних вопросов. Все нужное близко к двери. Поговаривали, что один из чиновников пропал год назад не потому, что заблудился в лабиринте коридоров, а по другой причине. Ослушался старших и решил зайти подальше в библиотеку. Все, сгинул. Его даже не искали.

     Судя по звукам, около лампы сидит кто-то живой. Библиотекарь. Только очень странный. Вроде и говорит что-то, бормочет непонятно себе под нос – но не говорит так человек! Встает, прохаживается – но люди двигаются по-другому! Не умеют так тяжело ступать и переваливаться с ноги на ногу! И почему он не выходит? Почему его никогда не видели?

     А с другой стороны, на машинке-то печатает! Доносится из-за полок печатная машинка. Кому она может понадобиться, если не клерку Министерства?

     – Надо посмотреть на него – серьезно сказал Артем. – Подойти тихонько и посмотреть. Главное, чтоб он нас не заметил. Я знаю, как сделать. Добраться до крайней полки, осторожно вытащить книгу и взглянуть сквозь щель.

     Меня на секунду меня охватил страх. А потом – любопытство. Все он правильно говорит! И как я сам не догадался, что непременно нужно увидеть библиотекаря?!

     …Лампа над дверью – дело обычное. Почти в каждом кабинете есть лампы у входа. Но здесь свет горит так, словно что-то знает. Мрачно, предупреждающе.
Сначала мы входим, будто за книгами. Громко, не таясь. Надо проверить, не заявился ли сюда кто-то еще.

     Никого нет. Осматриваемся.

     Слева рядом с дверью – стена. Недлинная, полтора десятка метров до занавешенных окон. Справа параллельно ей ¬идут ряды полок с книгами. Высокие, выше человеческого роста. Расстояние между ними в пару шагов.

     И за последним рядом, у дальней стены, тоже горит свет. Переливается зеленым, как огонек на болоте. К нему ведет узкий проход.
 
     Тишина в кабинете. Никаких звуков.
 
     Притворяемся, что берем книги и уходим. Дверь не скрипит. Совсем тихо открывается. Это хорошо.

     – Как ты думаешь, – шепчет Артем в коридоре, – у него две или четыре ноги?
     – Наверное, две, – говорю, – и хвоста, скорее всего, нет. Он не слишком отличается от человека, иначе б не смог работать в Министерстве.

     Артем хмыкает, похоже, сомневается.

     …Стоим еще минуту и возвращаемся. На цыпочках. Ни шороха.
Сердце стучит. Свет лампы потемнел, будто прищурился на нас. Не понимает, что мы делаем.

     Несколько шагов вперед. Потом еще. Тут уже темень страшная. Справа и слева – полки. Прошли пару рядов. Внизу листы бумаги, упавшие книги. Не наступить бы.
Вдруг – заговорил кто-то. Там, у дальней стены. В ужасе замираем. Ждали этого, но все же. Слов не разобрать. Голос булькает, клокочет. В одиночестве с собой общается. Тоскует, наверное. Говорит громко, думает, никого нет, и можно не стесняться.

     Пробормотал что-то и замолк.

     Мы переводим дух и идем дальше. Артем впереди, я за ним. Глаза потихоньку привыкают, я кое-что вижу, или, вернее, догадываюсь.

     Еще несколько шагов. И еще.

     Осторожно, под ногами много разбросанных книг.

     И вот мы уже на краю темноты. Слева светится лампа, скрытая последним рядом полок, и свет этот жуток и непонятен. Тьма прячет предметы, но она никогда не бывает полной, ведь невидимое можно придумать.

     А здесь все иначе. Никто не скрывается. Лежат на полу листы бумаги, но присмотришься – и будто не они. Странные, позеленевшие. Чешуя древних обитателей Министерства. Листья из канцелярского леса. Бросили притворяться и спрятались лучше, чем в густой темноте. Будь собой, если хочешь оказаться неузнанным.
 
     …Внезапно он начинает печатать. Бить по клавишам с размаха. Рывком передвигает каретку, злится и что-то вскрикивает.

     Так кричит, что я вспоминаю разговор о числе его ног и признаю ошибку. Может быть четыре. А то и больше.

     …Артем тянет меня за рукав – пока библиотекарь шумит, надо подкрасться поближе.

     Мы сворачиваем налево. Последний стеллаж отделяет нас от цели.
Но впереди самое опасное.

     Артем вытаскивает книгу и кладет на пол. Затем еще одну.

     Существо бросает печатать, прислушивается и недоверчиво втягивает носом воздух.

     Мы снова застываем. Я даже прикрываю себе ладонью рот, настолько страшно.
Библиотекарь успокаивается и начинает что-то писать, царапая карандашом бумагу. Едва унимаю дрожь.

     Осталось немного раздвинуть книги на другой стороне. Артем засовывает руку, лицо сводит от усилий…

     …Несколько книг сваливается. Не знал, что они могут падать с таким грохотом.
Оцепенев на секунду, смотрим друг на друга и кидаемся бежать.

     За полками раздается вопль.

     Что-то огромное. Кричит от боли и негодования. Гасит лампу и в кромешной тьме бросается за нами.
 
     Волочит грузное тело по проходу между стеллажами, задевает их. Книги валятся у нас за спиной.

     Еще секунда – и схватит.

     Но мы успеваем добежать до дверей. Оглядываемся.

     Все, игра закончена.

     Чудовище остановилось в темноте. Испугалось, что увидим его. Наверное, оно ненавидит тех, кому можно не прятать лиц. Медленно ушло назад и включило лампу. Забурчало недовольно. 

     Ругается, должно быть, на нас. Ходят тут всякие.
 
     …Мы стоим еще немного и выбираемся в коридор.

     – Через пару дней попробуем снова, – говорит Артем, вытирая пот со лба. – Чуть-чуть сегодня не получилось.

     – Да, – соглашаюсь я, – непременно.