Я скажу, что ты погиб...

1983 год. Желтое, будто солнце, трехэтажное здание. Покосившиеся рамы окон. Кое-где в окнах третьего этажа стоят женщины. Вот одна из них что-то жестикулирует мужчине, который стоит на улице, смотрит в это самое окно и кричит: «Люся! Люся! Хоть в окно его покажи!» Это родильный дом. На первом этаже, в холле метается из угла в угол высокий, статный, черноволосый, молодой человек в форме капитана Советской Армии. Уже несколько часов он мужественно ожидает новостей из родильного зала: волнуется за свою молодую жену. Ранним утром у нее отошли воды, и на гарнизонном уазике он отвез ее в роддом. Затем вернулся в часть и весь день был сам не свой, прежде разговорчивый – теперь он молчал, что было никак не похоже на веселого и добродушного Сережку Харченко. Еле дождавшись вечера, Сережка помчался обратно в роддом, но дежурная акушерка, разведя руками сказала: «Пока не родила. Ждите». Он мучился. В голову лезли плохие мысли: «Что-то скрывают от меня. За это время можно десять раз родить. Лучше бы я сам…». 
 Но все ожидания в жизни когда-нибудь да заканчиваются. Наконец-то, дежурная вышла к измученному папаше и объявила: «У вас девочка...».  Лицо Сережки, казалось бы, вмиг посветлело и расползлось в счастливой улыбке. Не верьте, что мужчины всегда ждут сыновей. Сын понятен отцу. Он муштрует его, пытается сделать лучше себя. А вот дочка — это другое. Это чудо, это маленькая женщина, не понятная мужчине, но бесконечно дорогая. И все, что не удалось сказать жене, всю не растраченную нежность, отец дарит дочери: балует ее и пытается защитить от всего мира. И Сережка Харченко не стал исключением.
    Было уже очень поздно, когда дежурная вытолкала папашу из роддома. Сережка шел по улицам, улыбался сам себе, пытаясь делиться своей радостью с окружающими. И когда ему попался на улице кореш, прапорщик Вася Гунько, то бросился к нему со словами:
   -Брат, у меня дочь родилась...
   -Так это дело срочно обмыть надо, папаша. Поздравляю. Одной бутылкой не обойдешься. 
   Обмывали они новорожденную всю ночь, а под утро Сергей спросил Василия:
   -Крестным пойдешь?
   В 83-ем этот вопрос моментально заставлял протрезветь… Кадровые военнослужащие Советской Армии... Но дело было в Западной Украине. А там и в те времена не только крестили, но и венчали молодых в глухих селах, укрывая тайну от Госбезопасности. Василий был уроженцем этих мест, крещеный, Сергей из Харькова, убежденный атеист, а потому вопрос удивил.
   -Серега. Ты че, на полном серьезе?
   -Вась, понимаешь, чувствую я, что не придется мне ее растить. А так хочу уберечь ее от всего зла, что хочу, чтоб был у нее Ангел Хранитель и Крестный отец.
   -Ты беду кличешь. Сам вырастишь. А крестным пойду. Это большая честь. А сейчас давай на службу выдвигаться.
   -Спасибо друг. Вась, помоги мне коляску в ЦУМе купить. Ты местный, тебе проще.
   -Нэма проблем, в обед сгоняем.
   Благодаря Василию, заговорившему продавщицу детского отдела, назначив ей свидание, они приобрели дефицитную немецкую коляску, затем гордо взяли ее на плечи: потому как пустую везти нельзя – примета плохая. Друзья вместе встречали молодую мамочку из роддома. Но вот окрестить не удалось: Василия отправили в загранкомандировку, в Афганистан.
     Прошел год.  Время проходит быстро. Но если ты дома и никого не ждешь. А в Афгане время относительно. Оно спрессовывается в мгновения, во время боя, и растягивается на столетия до встречи с близкими людьми. Но 5 марта 1984 года Василия вызвал командир бригады и велел собираться вместе с ним в Саланг, за отпускными документами. В отпуск! К празднику! С начальством не спорят, а тут и спорить не хотелось. Когда проезжали 28 опорный пункт удивился радостно улыбающемуся капитану в солнцезащитных очках и панаме. Он показался знакомым, но останавливаться нельзя было. Оформив отпускные документы, Василий все-таки заскочил на опорный пункт, и узнал в усатом капитане своего несостоявшегося кума и друга Серегу Харченко. Он попал в Афган буквально сразу после него, через две недели, и был назначен командиром роты в Мальхаме. Выходило, что служили они рядом друг с другом, но узнали об этом совершенно случайно. Времени поговорить не было, но Василий пообещал сразу из отпуска приехать к нему в гости c украинским сальцем и горилкой:
   -Все Серега до встречи. Может твоим родным что передать? Письмо или посылку?
   -Да нет, Вась, нет их там. Жена с дочкой уехали к родителям в Россию. Сам приезжай быстрей, да с новостями.
   Они обнялись, уверенные, что встретятся через месяц. Василий вернулся из отпуска 28 апреля 1984 года и попал под бомбежку: когда свои против своих бомбили. Выбраться в Мальхам удалось только через пару недель. Василий вызвал командира роты, приготовив угощение: водку, черный хлеб и сало. Но вместо Сережки вышел... безусый лейтенант.
   - А Харченко где?
   Парень сжал зубы до скрежета, и кивнул головой на высотку:
   -Бронежилет видишь... это командир...
    Весна. Таял снег. Срочно требовалось переминировать подступы к высотке, только сменился личный состав, прислали солдатиков из учебки. Минировали в спешке. Также в спешке забыли составить карту минных полей. Выяснилось это, когда саперы уже отъезжали из 28ОП. Карту никто делать не стал. А на высотке сидели люди без еды и воды. Сутки Сергей пытался дозвониться до саперов. Потом надел бронежилет и пошел сам к ребятам, велев солдатам идти шаг в шаг за ним, отмечая тропу. Они почти дошли, когда под ногами разорвалась мина. Бронежилет спас жизнь... Бывшие шалопаи, пришедшие в Серегину роту, за это время превратились в опытных бойцов. Как учил командир, они сняли свои ремни, затянули их на обрубках Сережкиных кистей и стоп. Сержант ввел промедол. Вытек правый глаз, огромная потеря крови. Левый глаз ребята затампонировали, и закрепили. На руках снесли его вниз. Медсанбат. Операции сразу на четырех конечностях. ОВГ 340, глазное отделение, четырехчасовая операция, но и левый глаз не удалось спасти. Приехавшая жена, посмотрев на мужа, сказала:
   -Извини, но дочери я скажу, что ты погиб...
   Вмиг постаревшие родители недолго задержались на этом свете. Мыкался Сергей по госпиталям в одиночестве. То, что он не ушел из жизни в то время - не его заслуга. Мог бы - ушел, но не было рук, ног и глаз. Так бы эта история и закончилась…
   
   Ноябрь 1988 года. Москва. Кремль. Первый и последний Президент Советского Союза, Горбачев Михаил Сергеевич вручает награды инвалидам-афганцам. Идет трансляция по всему Советскому Союзу. Называют фамилии, и награды вручают воинам или их близким. Следующая:
   -Харченко Сергей Николаевич.
  Василий, сидевший в кресле и смотревший трансляцию у себя дома, соскочил с кресла, схватился за телевизор руками. В строгом сером костюме, под руку с красивой блондинкой идет к Президенту седоволосый мужчина в грубых черных ортопедических ботинках-протезах в черных очках на глазах. Руки в черных перчатках-протезах. Он может удержать крупные предметы, но мелкие - нет. Горбачев закрепляет на его пиджаке Боевой орден Красного Знамени, а документы вручает жене. Диктор Центрального телевидения за кадром поясняет зрителям, что капитан запаса Харченко лишен рук, ног, глаз. А поэтому его сопровождает жена Светлана, бывшая госпитальная сестра, выходившая его и вернувшая его к жизни своей любовью.
   И ведь не поверят зрители такой красивой сказке со счастливым концом, если сами не были на войне. Если сами не теряли близких людей. «Не понять не ждавшим им, как среди огня, ожиданием своим, ты спасла меня».  Так и не понять им, почему такая красивая женщина вышла замуж за инвалида. Всего несколько строк официального текста, а за ними пять лет боли, страданий, мужества, борьбы. Нечего в нашей жизни не бывает случайным. Для слепого мир красок исчезает, остается лишь черный цвет. Тогда у человека обостряются другие органы чувств. Он начинает воспринимать окружающий мир не глазами, а всем организмом. Сквозь пучину отчаяния возник у него в голове светлый образ женщины в глубокой печали. Голос женщины успокаивал его, снимал боль, дарил облегчение, но голос был грустный. Да и как ему не быть грустным, если его хозяйка стала вдовой в 19 лет. Красный диплом медсестры не помог любимому, любовь не смогла заставить его жить. У Светы был свой личный враг - Смерть, именно ей она объявила войну. Сражалась за каждого больного: только помогая раненым инвалидам пережить их горе, она могла позволить себе жить со своей болью. Когда в ее отделение поступил Сергей Харченко, она не могла понять его жену: как можно отказаться от любимого? Он же жив. Да нет, стоп, есть протезы. Но Маресьев летал с ними. Да, нет зрения, но он слышит тебя и отвечает тебе, не заставляя вести мысленные монологи, пугающие психиатров. Да, нет рук, но руки есть у тебя. Для любящих и одной пары рук достаточно. Мудрость приходит через боль потери, горечь утраты. Именно, она помогала Светочке выходить своего больного. Все свое свободное время она отдавала Сергею, обучая его ходить на протезах. Брала его за предплечья и вела по палате, возвращая к жизни своим спокойным голосом. Настал день, когда Сергей пошел сам, только в отличие от других слепых, его поводырем был голос госпитальной сестры Светочки. «Мы в ответе за тех, кого приручили» - слова Сент-Экзюпери вернули к жизни женщину, не хотевшую жить после смерти любимого мужа, после его трагической гибели в Афгане.
Для любящих людей не нужны глаза - они видят друг друга сердцем…