Записки отпускника. Часть третья, подсмотренная

Горячий, обжигающий ступни ног, песок отелевского пляжа на берегу удивительного Красного моря, казалось, мог испепелить любые, даже самые толстокожие пятки верблюдов. Долго стоять на нем не удавалось никому, и люди кому приходилось это делать, забавно так, стоя на месте, перебирали ногами.
Отдыхающих на пляже было много, и каждый был занят какими-то своими делами. Кто лежит, похрапывая на лежаке под палящими лучами солнца и «сгорает» потихоньку. Вот как дядечка справа от меня. Он, видимо, вчера вступил в слишком близкие отношения с алкоголем и лежал пластом не шавелясь. Другие, на тех же лежаках, но в тени зонтиков, лежат, лениво или этак гламурно, с очевидной игрой на публику, а иногда и игрой для себя, любимого, в общем, кто как, потягивают освежающие, а порой и, наоборот, горячительные коктейли, как правило, ядовито зеленого или синего цвета. Кто-то читает книжки с журналами или разгадывает кроссворды. Кто-то в пляжном баре налегает, по-быстрому, на дармовые виски, пока жена купается в море. В общем, все при деле. Вот рядом, иностранцы, две пары, пожилая и молодая с ребенком, отдыхают после вчерашней утомительной экскурсии. Они так громко обсуждают вчерашние события, что все, кто понимает, о чем они говорят, могут уже и не ехать по этой экскурсионной программе. Вообще иностранцы, что немцы, что итальянцы, что другие, довольно шумные соседи, если их собирается компания. Впрочем, как и наши. Но наших, чтобы громкая беседа маслом текла, периодически нужно поддерживать алкоголем, желательно в крепких соотношениях спирта к воде. Тут главное не ускорять, потому что наши, при ускорении процесса, безобидную беседу запросто могут возвести  в ранг словесных баталий. И далее, с последствиями, сами знаете какими. Но в отпуске времени много, спешить некуда, виски в баре не кончается, а главное все бесплатно, все включено, и никто лошадей не гонит. Процесс не ускоряется.  Иностранцы же более закостенелые говоруны и галдят на весь пляж по трезвому, или как говорят у нас, по сухому.
Отдыхающие на пляже были заняты не такой уж простой, как может показаться на первый взгляд, работой. Пляжным отдыхом. И все, как один, даже те, которые плавали в море, впитывали ультрафиолет горячего южного солнца. Дядечка справа, напитав ультрафиолета в живот до интенсивного алого цвета, громко всхрапнув, проснулся, ошарашенно огляделся и перевернулся. Решив, для равномерного окраса тела, напитать ультрафиолетовым излучением и спину. Храпеть, лежа на животе неудобно, поэтому дядечка тихонько и довольно заунывно засопел.

   Но на песке, обжигающим пятки, перед морем, есть и другие заботы. К примеру, вот у этой компании. Пожилая женщина со своими родственниками, супружеской парой, сватает свою дочь за иностранца, скорее всего, англичанина, которого родственники каким-то образом пригласили, а может и здесь, на месте, откопали.
   Молодуха, крашеная блондинка, была уже не совсем молода, и, судя по манерам и взгляду карих глаз, была БэУ не один раз и находилась в постоянном поиске спутника жизни. Появившись рано утром на пляже, до прихода всей остальной компании, быстро раздевшись и побросав сумку и одежду на лежаки, первым делом побежала к морю. Казалось, скорее купаться, ведь купание в утренние часы приносит максимальный оздоровительный эффект, как для тела, так и для духа. Но нет, добежав до полосы прибоя, она стала делать многочисленные селфи, снимая с разных сторон и в разных позах, свое хорошо сложенное тело в совсем уж минимальном наряде светлого стального цвета, который удачно контрастировал с хорошо и равномерно загоревшей кожей. После чего, с удовлетворением, дожидаясь родственников, сидела в тени зонтика, тыкая пальцем в смартфон. Выставить себя напоказ в самых свежих фото в соцсетях и на сайтах знакомств дело святое. Англичанин англичанином, а шансы надо использовать все.
Ну вот, и подошла мамаша девушки, а вскоре и ее родственники, которые и привели с собой иностранного жениха. Жених, по всей видимости, пока даже не подозревал, что он жених. Вежливо поприветствовав пока еще незнакомых ему женщин, схватив маску, дыхательную трубку и телефон в специальном водонепроницаемом чехле он исчез в волнах прибоя. Еще совсем молодой мужчина, но уже с солидным буржуйским животом и тройным подбородком (на Черчилля похож) занялся тем, зачем сюда и приехал – фотографировать красоты подводного мира кораллового рифа Красного моря с множеством разных его обитателей.
Но сколько не плавай, сколько не фотографируй, сколько не удивляйся многообразию форм и расцветок коралловых рыбок, все-равно нужно выходить на берег. И соотечественнику лордов и пэров тоже пришлось вынырнуть из-под воды. Добравшись до своего лежака, он повалился на него всей массой своего большого грузного тела, довольный впечатлениями и удачными снимками. Тут сразу за дело взялась молодуха, претендентка в невесты жителю туманного Альбиона. Трещала она без умолку, успевая поговорить и с мамашей своей, и с родственницей и ее мужем, и, конечно, с иностранцем. Эх! Тут произошла накладка. Этот «буржуй» кумекал только по-английски. Иногда муж родственницы успевал что-то перевести, чтобы ввести хоть в курс темы этой светской беседы, но было отчаянно видно, что ему такой перевод дается с трудом. Он, оказывается, тоже был иностранцем и, хотя он неплохо говорил по-русски, перевод давался ему непросто. Мамаша, совсем немного отставая от дочки по скорости речи, гутарила на украинском, жена бедолаги-переводчика говорила на русском, сама же молодуха вовсю строчила, как пулемет, восемьсот слов в минуту, на смеси этих двух языков. «Человеку, похожему на Черчилля», все это крайне надоело, и он перевернулся на живот и стал отрешенно принимать солнечные ванны. Я не знаю, почему валяние на солнцепеке называют солнечными ваннами. На мой взгляд, ванна это когда твое тело погружается в нечто теплое, жидкое, которое обволакивает тебя со всех сторон, благотворно воздействует на все тело сразу. Солнце же обволакивает только с одной стороны и на кожу, не защищенную кремом или тенью, воздействует быстро и безжалостно. Поэтому английскому молодому джентльмену нужно было возвращать свое лицо и живот в общество прекрасной блондинки с украинскими родовыми корнями и черными корнями своих блондинистых волос. Та сразу стала что-то спрашивать, как будто этот иностранный боров никуда из беседы и не выпадал. Она принялась ему что-то рассказывать, мило улыбаясь, показывая хорошие зубы. Она привлекала внимание мужчины не только голосом, но и руками, учитесь, девочки, которые как бы невзначай, не слишком часто, поправляли купальник, то верхнюю часть, на груди, то нижнюю, притягивая взгляд к своему, чего там скрывать, красивому телу. Даже, когда ей в процессе разговора приходилось поворачиваться к выбранному этим женским сообществом претенденту на ее руку и сердце спиной, ее руки не забывали пройтись по бедрам и поправлять купальник, выравнивая симметрично трусики по ягодицам. Глаза собеседников следовали за руками и должны были, по идее, оценивать красоту плавных линий фигуры, вызывая у сторонних женщин зависть, у родственниц гордость, а у мужчин, не зависимо от степени родства, вызывать интерес, поднимая настроение и все остальное тоже поднимая. Но все эти уловки пока не особо действовали на человека, которого тянуло в море на коралловый риф, он задыхался, как ихтиандр. Не выдержав, англичанин убежал в морскую пучину.
Время, проведенное в удивительном мире подводного царства, проходит для пловца и наблюдателя незаметно. Для ожидающих его на берегу, оно тянется значительно медленнее. И, чтобы ожидание не было столь обременительно, как в первое погружение английского ихтиандра, было решено использовать его с толком. Муж родственницы, для которого этот бабий сговор был тоже новостью, сразу попал под тройной обстрел  женского батальона. Он, было, хотел бежать за товарищем в море купаться, но был остановлен. Так ему, бедняге, и не удалось в этот день до обеда побывать в теплых волнах гостеприимного Красного моря. Его приятель же в этот раз плавал еще дольше, а когда вылез из воды, немного потерпел щебетание молодухи и стал намекать, что он проголодался и, пожалуй, пойдет на обед. Его предложение было всеми принято с восторгом. Особенно молодая краля обрадовалась. Устала, поди, тарахтеть почти четыре часа подряд.
Мы все, близлежащие зрители этого спектакля, последовали примеру актеров и дружно потянулись в ресторан отеля. Дядечка справа резко и деловито подскочил. Взгляд его уже не был настолько туманен, как утром, правда отлёжанная левая щека слегка перекашивала лицо, но в целом он был уже красавчик, не то, что утром.
После обеда молодуха с мамашей пришли первыми. Заботливо передвинули лежак буржуина в тень зонтика, чем устранили главный отвлекающий фактор от красоты тела молодухи - солнце.  Пришел дядечка справа. За обедом он добавил, выжженные солнцем и выветренные ветром, запасы алкоголя в организме, и, пока был в бодрствующем состоянии, искупнулся в море, да и заснул опять, но теперь уже в тени зонтика. Меня целый день не покидала тревожная мысль, где же его жена? Ну не один же он приехал в такую даль. В голове воображение строило разные нехорошие сюжеты. Но дядечка не обращая внимания на мои подозрения, периодически просыпался, передвигал лежак вслед за перемещавшейся тенью зонтика, быстренько бежал в море и тут же возвращался.
Вскоре появилась жертва в сопровождении родственницы и ее мужа. Спектакль продолжился. Муж родственницы, после обеда обработанный еще раз своей женой, окончательно завербованный и перешедший на сторону большинства, уже тоже старался внести свой посильный вклад в общее дело. Хотя мне кажется, что он начал действовать исходя из своих личных шкурных интересов. Меня, мол, угораздило жениться на русскоязычном личике славянской национальности, и ты, мой холостой приятель, испей сию чашу. Никакой мужской солидарности. Ну, попал ты, как кур в ощип, ну так зачем же такого желать своему приятелю. Вы же вместе хлебали пиво да эль по пабам, а может и вместе ходили по своим английским бабам… Иностранцы, что же с них возьмешь. В итоге, когда они подходили к «полю боя», муж родственницы рекомендовал своему приятелю обратить внимание на эту хорошенькую невысокую белокурую женщину с замечательной фигуркой. Но рожа английского борова излучала неприступность средневековых, покрытых мхом, британских замков. А красота кораллового рифа не позволяла потомку отпетых разбойников - британских морских пиратов отвлекаться на красоту женского тела.
БэУ-красотка продолжала осаду. Она стала еще более настойчивой. В перерывах между заплывами английского любителя подводной фауны она все чаще обращалась именно к нему с разными вопросами. Выглядело это диковато.
- Сколько сейчас времени? – наигранно спрашивала она
- Now: an hour, fifteen (Сейчас: час, пятнадцать.)
-  О’ Кей. – кивает головой блондинка.
Невооруженным глазом было видно, что она ничего не поняла. Англичанин вздохнул и показал экран смартфона. Будущая миссис наклонилась, не сгибая коленей, показывая грудь врагам в осажденной крепости, в надежде, что внутренние скрытые дикие силы возьмут верх над холодным разумом серого, как каменные стены древних крепостей, вещества в голове у странного иностранца, совсем не обращающего на нее внимания, да ладно на нее саму, на все ее телесные прелести, никакого внимания. К такому она не привыкла. Если бы не заграничный паспорт, мне думается, порох в пороховницах красотки уже бы закончился. Посмотрев на протянутый смартфон, она, конечно же, ничего не разобрала. Яркий солнечный свет обесцвечивает табло, сводя на нет яркость экрана. Соблазнительница выпрямилась.
- О’ Кей. – повторила она.
Телефон лег на английское пузо. Но настойчивости нашим людям не занимать, и даже наши женщины не останавливаются на полпути. Шаг ближе и маленькая женская ручка взяла телефон с большого мужского пуза. Иностранец опешил, он выглядел так, как будто она залезла к нему в кошелек. Кареглазая украиночка узнала, наконец, сколько было времени и кокетливо улыбаясь, вернула телефон на прежнее место, невинно пощекотав волосы на пузе. А времени до заката было еще много. Представление, с легкими, но отчетливыми элементами соблазна, продолжалось. Весь этот спектакль начал привлекать внимание соседей по зонтикам. Заметив интерес в глазах людей, считавшая себя уже почти невестой, стала вести себя еще более наигранно. В ее движениях и мимике появилось больше гламурности и жеманства. Гламур, хорошее, в общем-то, слово, но благодаря нашим нынешним светским львицам, именуемых в прошлом куртизанками, оно опошлилось в нашем великом и могучем и, теперь отражает совсем не то, что оно означает на французском. Так же как и понятие «блондинка». И дело тут совсем не в цвете волос. Но к нашей пляжной блондинке это понятие не относится. Эта красотка, вспоминая школьную программу, пыталась как-то общаться  со своим пока еще не женихом. Тот ничего не понимая, ошарашенно смотрел то на нее, то на своего приятеля, мужа родственницы. Но предатель, он и есть предатель, на выручку не шел. Ничего не понимая, англичанин кивал головой из вежливости, а уж когда до него доходил смысл сказанного, то обрадованно о`к-еился и улыбался, как ребенок, искренне и с добротой. И вот незаметно для себя он обнаружил, что наступило время для почти интимной близости. Солнце смалило нещадно. А наша коварная соблазнительница молодых тучных английских любителей пива и снорклинга, стояла почти всегда на солнце. Перебирала ногами постоянно, как породистый жеребец, вернее, ведь она женского пола, как породистая кобыла, спасая свои пятки от жгучей ласки раскаленного египетским солнцем песка, в котором можно запекать яйца. Ей даже сланцы не сильно помогали. Вот, чтобы не сгореть на солнце, эта белогривая кобылка каждый час намазывала себя солнцезащитным кремом. В этот раз, ведь они уже знакомы несколько часов, она заодно решила намазать и этого английского неукрощенного мустанга. Тот не успел опешить, как настойчивые ладошки спорно заработали. Очень соблазнительны такие прикосновения женских рук, разглаживающих волосы на мужской груди. А уж когда ручки спускаются по животу к резинке плавок, то языковой барьер, уж и не барьер вовсе. Бедный англосаксонец поскакал в море перевести дух и охладить своего мустанга. Это была первая победа молодухи. Она, встряхнула волосами, вызывающе глянула в зрительный зал и пошла в бар выпить хоть чего-нибудь. Что же, она заслужила чашечку хорошего капучино, тем более этот рубеж стоило как-то отметить.
Дядечка справа, после третьего купания в теплой соленой морской воде, окончательно очухался. Сейчас он лежал на боку, держал какой-то журнал вверх ногами и, краем своих туманных глаз из-под, всё еще, тяжелых век, наблюдал за происходящим. Дядечка глубокомысленно произнес: «Нет, наших, так просто не возьмешь!» и убежал в море в четвертый раз.
На удивление всем, мустанг остыл быстро, да и красоты рифа, видимо, были уже не столь заманчивы, поэтому англичанин вернулся совсем скоро. Не так как обычно. Блондинка ждала его, как верная охрана, в полной боевой готовности.
Для настоящего полководца, разрушить пушками стены неприятельской крепости, невелика победа. Настоящему победителю нужна полная капитуляция.
А этот день закончился двойным «мохито» четыре раза. Компания целый вечер просидела в баре. Острые грани языкового барьера стирал хмель коктейлей и вечерний красивый и откровенный наряд красотки, да и предатель-приятель вносил свою лепту в приближение развязки, науськивая приятеля, как охотники науськивают гончих псов. Он учил его некоторым словам и фразам русского языка. И втолковывал нашей молодухе-полководцу те же слова и фразы на английском.
   День второй начался, как и предыдущий. Сначала припорхала бабочкой блондинка. Затем, переваливаясь уткой, приплелась ее мамаша. И, наконец, подошло трио последних действующих лиц.
Дядечка справа оказался спереди, ближе к морю. Он, видимо, вчера совсем расстроился поражением английской стороны и продолжил вечернюю схватку с алкоголем, решив перенести все запасы алкоголя баров нашего большого отеля в свой живот. Но объем дядечкиного живота несоизмеримо мал в сравнении с объемом складов провианта отеля. И поэтому ему было тяжело. Зато дядечка был с женой. Оказывается, она вчера была на экскурсии. Была одна, дядечка не захотел. Его можно понять, на нем висит груз ответственности по освобождению складов отеля от крепких напитков. Дядечка был хмур, искупался и ушел в отель. Его красная кожа вчера пылала, как пролетарский флаг бывшего Советского Союза. Сегодня же кожа стала малиновой, как угли в топке печи у нас на даче, и так же, как угли, излучала жар на трехметровое расстояние. Но русские не сдаются. Забегая вперед, сообщу, что после обеда, он уже сидел с накинутой на плечи маечкой, в тенёчке берегового бара со стаканчиком виски в руках.
Новые соседи по зонтикам не в курсе вчерашнего спектакля, они не сопереживали героям, так как вчерашние.
Но для кого театр, а для кого-то целая жизнь.
Все было как вчера, только интереса в глазах у подданного королевы Елизаветы было много больше. Его глаза уже отслеживали путь ручек по женским бедрам, груди и ягодицам. А голова склонялась на бок, как у щенка, во время таких оценивающих осмотров состояния предлагаемой в употребление кобылицы. А ручки белогривой красавицы все чаще поправляли трусики, да не резинку по бедрам, а там, поближе к интересу. И от разговора англичанин уже не уходил, вдумчиво вслушивался в незнакомую речь и, вспоминая вчерашние уроки приятеля, пытался услышать что-нибудь знакомое.
И вот уже совместный поход в бар за напитками. Охлажденная сырыми туманами королевства кровь черчилляподобного трехподбородочного английского мачо вновь забурлила подогреваемая щебетанием и близостью маленькой, но настырной женщины с красивой фигурой и густыми, хотя и крашеными волосами. Он весь такой большой с огромным волосатым пузом, что-то говорил ей, гордо вышагивая босиком по пляжному обжигающе горячему песку, не обращая внимания на такие мелочи. А она, вся такая маленькая, с точеной фигуркой, заглядывала ему при разговоре в его глаза. Это очень соблазнительно выглядит, если идти рядом и разговаривать с женщиной, которая заглядывает в твои глаза. Не просто смотрит на тебя с боку, а именно заглядывает с обожанием в глаза. Так могут делать только женщины. Они знают такую уловку и с успехом ее используют. Ах да, за второй день ихтиандр вспомнил про своих коралловых друзей только один раз, да и то ненадолго. А так они просто купались с блондинкой вдвоем.
Что же, пожалуй, это капитуляция, пусть и не полная, но все же.
Возникает какая-то гордость за наших славянских молодух, которые всего за пару дней  с легкостью берут вроде бы неприступные бастионы чопорных иностранных крепостей.