Золото на земле

Осень всегда молчалива. В ней нет уже радости птичьей переклички. В ней нет радости расцвета природы. Она таит в себе итог, как таит в жизни человеческой итог старость, тогда всё что свершилось, всё что было – уже позади, и только память, единственный объективный судья разлаживает по полочкам те или иные события, те или иные поступки, и при этом от памяти нет возможности уйти, потому что она всегда рядом. Так и осень она дышит вот этой тишью – тишью памяти. Может потому и принято грустить по осени. Хотя и красочна она, и много в ней успокоения, в этих опавших разноцветных листьях под ногами шуршащих, похожих на ковёр, по которому приятно идти в спокойный безветренный осенний день.
Но что-то в природе уходящее всегда вызывает в эту пору грусть. И это что-то всегда итог. И это что-то тягостное, и это что-то тревожит – может по осени просыпается совесть, и она взывает подумать о себе бесстрастно, без эмоций… А это всегда так непросто.
Потому и чувствуешь усталость и грусть, потому и хочется побыстрее чтобы вернулось беззаботное лето – так в зрелости хочет человек снова быть молодым, чтобы быть беззаботным и счастливым, не думающем ещё серьёзно об осени жизни, и так хочется верить, что годы молодости вечны...
Но приходит пора увядания, и в небе очень громко кричат улетающие стаи птиц.