Молодая дубрава

               
  Шёл третий месяц войны. C фронта приходили неутешительные вести. Главу семейства Клевцовых из орловской деревни Крюково в армию призвали ещё в конце июня 1941года. От него недавно пришло письмо.  В письме Ефим Николаевич сообщал семье, что в составе артиллерийского дивизиона одного из стрелковых полков, он отбивается от наседающих фашистов недалеко от родных мест.

   Крюковские колхозники получили указание перегнать весь колхозный скот на станцию Колпна. Колхозное стадо выдвинулось в конце сентября в указанное место. Среди сопровождающих скотину был и тринадцатилетний сын Клевцовых, Игнат. Поначалу всё шло хорошо.На станции колхозники должны были передать колхозное стадо представителю военных интендантов, а тот уже действовал бы дальше по обстоятельствам. Когда до станции остались считанные километры пути, случилось ужасное. Из облаков вынырнула четвёрка фашистских самолётов с крестами на крыльях, и они стали, пролетая друг за другом, поливать пулемётным огнём и стадо, и людей, сопровождающих скотину. Всё вмиг перемешалось. И люди, и скотина, бросились бежать, кто куда.  Игнат кинулся к ближайшим придорожным кустам вольготно разросшегося ракитника и вжался под ними в землю. Самолёты сделали ещё такой же заход, и завершив своё жестокое дело, так же быстро исчезли, как и появились.

 Из 5 человек, сопровождавших колхозную скотину на станцию Колпна, двое погибли, а ещё один человек был ранен. Колхозное стадо перестало существовать. Часть скотины была перебита. Уцелевшие животные разбежались. На станции царила неразбериха. Но своего раненого колхозники сумели пристроить в госпитальный поезд, стоящий под парами на станционных путях.  Игнат с уцелевшим односельчанином развернулись в обратный путь в свою деревню. При переходе через реку Гнилуша, уже недалеко от своей деревни, Игнат и его попутчик наткнулись на артиллерийский дивизион из четырёх пушек и более двух десятков солдат-артиллеристов, обустраивающих боевые позиции для своих орудий на высоте, господствующей над окружающей местностью.  К своей неописуемой радости, Игнат увидел среди солдат своего отца. Отец тоже обрадовался встрече с сыном. Игнат тут же вознамерился остаться рядом с отцом и помогать артиллеристам биться с фашистами.

– Сынок, война – дело не шутейное, – cказал Ефим Николаевич, положив руку на плечо Игната, – здесь смерть подстерегает на каждом шагу. Наше дело солдатское, всю нашу землю и вас, наших родных и близких,  защитить от ворогов проклятущих!  Фашисты уже совсем близко отсюда. Будем стараться отбиться, но у них танков, как саранчи. Туго нам придётся, но мы никогда не упадём духом! И вы там держитесь! Твоё дело, сын, маме помогать, приглядывать за Тамарочкой, и за Олежкой! Ты же старший! Да, вот ещё, Игнаша,– продолжил Ефим Николаевич, – помнишь, мы с тобой мечтали дубков да берёз посадить по берегам речки нашей. Ты уж не поленись, исполни мечту нашу. Созови людей, когда война закончится. А она непременно закончится нашей победой, попомни моё отцовское, солдатское слово! Вот тогда-то и займитесь посадкой деревьев. Красивы наши родные места, а станут ещё намного краше! Надеюсь на тебя очень, сынок! А теперь простимся, скоро тут будет жарко! – c этими словами отец обнял Игната, затем пожал руку его попутчику–односельчанину и они расстались. Игнат чувствовал, что видит отца в последний раз.

   Много позже произошедших событий, узнал Игнат от земляков о последних часах жизни своего отца и его товарищей по оружию. У немцев была излюбленная тактика: они пёрли вперёд на рожон большим количеством танков на сравнительно узком участке фронта. Тут-то их метким огнём и встретили наши артиллеристы. В этой местности это было самое танкоопасное направление, и удачно расположенные противотанковые пушки пожинали богатую добычу до того момента, пока обозлённые фашисты не взяли их в “клещи” c флангов. Советские солдаты умело сманеврировали, встретив фашистов с других направлений, но здесь сказалась катастрофическая нехватка боеприпасов для орудий. И к исходу боя немцы практически в упор расстреливали позиции наших артиллеристов. Несколько танков было ещё подорвано ручными гранатами, но все до единого артиллеристы пали в том бою. На подступах к высоте осталось шестнадцать подбитых фашистских танков.

  Началась фашистская оккупация Орловщины. Семье Клевцовых, как и многим другим их землякам, в полной мере пришлось ощутить на себе все прелести принесённого на советскую землю фашистского “рая”. Всех Клевцовых выгнали из своего дома, и они были вынуждены ютиться в летней кухоньке-времянке. Каждый день, то в одной деревне, то в другой, фашисты устраивали показательные казни для устрашения населения оккупированных территорий, чтобы люди не сопротивлялись новым порядкам. Игнат был принуждён ходить каждый день на работу по разборке деревенской церкви. Кирпичная кладка церкви была очень прочной и с большим трудом поддавалась разборке. Игнат на этой работе получил травму правой ноги от удара кирпичом, упавшим с церковного верха. Деревенский староста, назначенный немцами, cкрипя зубами, еле разрешил Игнату подлечить дома ушибленную ногу. Кирпич увозили немецким колонистам, обосновавшимся на землях колхоза. Оккупанты надеялись закрепиться на советской земле навсегда. Оккупация фашистская продлилась почти два года, и всё это время семья Клевцовых не теряла надежды на освобождение родной земли от вражеской нечисти. И освобождение пришло в 1943 году, когда после разгрома немцев на Курской дуге, Красная Армия погнала врага из пределов нашей Родины.

  Сколько потом жил Игнат, всё время старался выполнить завет отца. И во многих местах родного края прижились деревца, посаженные его руками, руками членов его семьи, руками отзывчивых земляков. А на месте последнего боя отца и его боевых товарищей, Игнат собственноручно посадил дубовую рощу. Разрослась дубравушка, тянутся дубки к солнышку, полнят красотой землю русскую, не дают забыть о героях прошедшей войны.