Про хутор Малорос и про яблоки

               
  С высокого правого берега Миасса, на котором вольготно расположилась Сосновка, в своё время, как на ладони, был виден небольшой хутор Малорос. Ныне это место сокрыто большой толщей воды Шершнёвского водохранилища, основного источника питьевой воды для города Челябинска.

  Первопоселенцы, облюбовавшие место под свой хутор, не прогадали. Луга с обильным травостоем, окружающие хутор со всех сторон, очень способствовали содержанию скота. Под пашню земля новым жителям была выделена тоже неподалёку.

  Со временем жители этого хутора перебрались в более крупные населённые пункты, и он захирел. На месте хутора Малорос  пригородный совхоз ”Митрофановский” организовал летнюю стоянку для своего стада молочных коров.

 C хутором Малорос, точнее с летней стоянкой для коров, у меня связано вот это воспоминание.
 
 Жители Сосновки издавна занимались собирательством грибов в окрестных лесах. Почти вкруговую берёзовые леса окружали Сосновку. Если из Сосновки смотреть на хутор Малорос, по существу в сторону запада, то весь горизонт занимали берёзовые леса, c нечастыми вкраплениями сосен.

 В один из моментов нашей школьной жизни, где-то классе в 7-ом, мы квартетом Владимиров (одинаковые наши имена - дань тогдашней моде от наших родителей) выдвинулись в заречные леса по грибы. Маршрут наш пролегал через хутор Малорос, в котором ”квартировало” на тот момент коровье стадо и пастухи. Был конец августа, а в наших краях в это время, бабушка надвое сказала, то ли будут грибы, то ли нет. Второй вариант оказался более достоверным.
 
 Но духом наша четвёрка нисколько не упала. А всё потому, что в тех лесах имелась отличная альтернатива грибам: ухоженные, совхозные, яблоневые сады c отличным урожаем, которым при некоторой сноровке пользовались и грибники, подобные нам.

  Как нам удалось избежать встреч со сторожами совхозного сада не буду вас утомлять такими подробностями, скажу только, что яблоки в тот год уродились отменные. Оставалось доставить их до дома.
 
  И вот мы уже на полпути домой, на хуторе Малорос. Коровы из совхозного стада разбрелись по изумрудной траве здешнего луга. Пастухи где-то в пастушьем домике коротали своё время.  Вокруг нас картина настоящей деревенской идиллии. У нашей четвёрки невольно возникает желание отдохнуть и набраться сил для дальнейшего продвижения к дому. Для этого мы остановились около большой металлической ванны и кучи битого кирпича около неё.

  Вдруг всё резко меняется. Одному нашему товарищу захотелось извлечь звук из чрева металлической ванны, и он с громким криком, похожим на крик краснокожих индейцев, атакующих бледнолицых врагов из засады, бросает здоровенный обломок кирпича внутрь встретившейся нам ванны.

  Вместе с металлическим грохотом и индейским воинственным воплем нашего товарища, из пастушьего домика, как черти из табакерки, выскочили пастушата. Да, именно пастушата, ибо на каникулах совхоз привлёк таких же, как мы, школьников, на подработку для пастьбы коров.

 Разглядывать их, и восхищаться их слаженным бегом в нашем направлении, было крайне неосмотрительно. Поэтому, схватив ноги в руки, мы с грузом ворованных яблок устремились в сторону Сосновки, такой желанной, и такой ещё далёкой. Обстановка оставляла желать лучшего. В погоню за нами устремилось около десятка человек, и все они бежали налегке.

  Под ногами у нас появились кочки, предвестницы небольшого болотца перед рекой. Я бежал замыкающим своей группы, и оглядываясь в очередной раз, зацепился ногой за одну из кочек и упал, рассыпав яблоки. Разлёживаться было некогда, спины моих товарищей неумолимо отдалялись. Я быстро восстановил своё вертикальное положение, и даже успел подхватить в корзину некоторое количество рассыпавшихся яблок, а затем на "форсаже" обогнал своих товарищей.

  Преследующие мальчишки добежали до выпавших из моей корзины яблок и остановились. Шести человекам улыбнулась удача, и они стали вгрызаться тут же в свою добычу. Четверо продолжили за нами погоню. Тоже, видать, яблочка хотелось. Да не судьба. Мы, трезво оценив обстановку, приостановили свой бег. Как, ни как, наши шансы уравнялись.

 Четвёрка преследователей начала усиленно призывать своих товарищей, дожёвывающих оброненные мной яблоки, продолжить погоню, но те наотрез отказались, и этим мальчишкам ничего не осталось сделать, как прекратить бежать за нами.

  Нынче, я уже говорил, что хутор Малорос покоится под толщей воды. Сады яблоневые постигла страшная участь. В одну из суровых зим они начисто вымерзли, и до них никому не стало никакого дела.

 А сам я, совершенно случайно, встретил в своей дальнейшей жизни двух участников той группы наших преследователей. Один хвалил вкус яблока, а другой сокрушался, что не смог попробовать тогда яблочко.