Тольтек, жующий чебурек

Перечитываю Кастанеду. Отпускные на исходе, скоро на работу снова, а тут садишься такой, кваса налил, точку сборки передвинул, и кайфец тебе, чо. Клёво, короче. С Хуаном по жизни. Который дон.

Ну вы все в курсе, я периодически жуткий нелюдим, бирюк просто; фу. Умоюсь, побреюсь, выйду в свет, а потом обратно дня на три в свою скорлупу, и только по деловым вопросам, а руками не трогать. Сидим с подругой в гаджеты залипаем, и клёво нам, в общем-то. Биоритмы такие.
Ну и понятно, что субъект вроде меня просто в ярость приходит, если его на улице внезапно окликают. Нет, если интеллигентная тётушка вежливо попросит, где находится какая-нибудь площадь имени Амилкара Кабрала, я, конечно, в силу своей эрудиции постараюсь тётушке помочь. Но тётушки интеллигентные - увы, кажется, исчезающий вид; а персонажи всё больше брутальные по улицам нашим ходят; брутальные, неоструганные, диковатые; кто ходит - а кто и просто мыкается, кулаки чешутся; ищет мужицкое сердце правды - а где она, правда? - Хуан один знает.

Поэтому обычно я иду по улице с таким лицом, чтобы было не понятно: то ли меня тошнит, то ли я терминатор. Смесь презрения и непроницаемости, то бишь. В общем, тольтек.

Ну и подался спозаранку сегодня в поликлинику, кровь сдавать. Назад иду мимо чебуречной - желудок сводить начинает; урчит, скотина, мол, дай пожрать-то! Хотел сэкономить, ну да, думаю, ладно, чёрт с ним; своё ж всё-таки; мне ещё жить с ним. Захожу в чебуречную, как культурный советский человек, беру три чебурека стоимостью 60 руб. 00 коп. Тётя в белом и с грудями культурно вручает мне чебуреки в жирной бумаге и сдачу в блюдце швыряет - всё как полагается.

И тут - на тебе: из угла чебуречной - алкаш.

Я его ещё два дня назад приметил, когда ходил направление брать на эту самую кровь. Ну и он меня, подозреваю, приметил тоже. Встретились взглядами. Бровями играем. Ну, сейчас к кольтам потянемся, чувствую!..

- Мыаой чэаэк, памаи мелочю.

Вообще, когда я сытый, я человек не злой: хомо хомини люпус, как говорится, не ест. Так что я даю пару рублей мелочи - хоть и напрасно: мелочь - пропьют, лучше уж чебурек тот же купить и накормить страждущего.

Но в этот раз что-то я злой был. Наверно, голодный потому-что. Да ещё с утра. Утро, умноженное на пустой желудок, будит во мне первобытную стихию. Непредсказуемый ужас будит во мне утро голодное, утро седое. Нагваль, одним словом.

И вот, концентрируясь, я посылаю мощный волевой сгусток в левый глаз алкаша, стремительно сминая его осознание силой своего намерения, и отправляя его точку сборки через все мыслимые и немыслимые миры:

- Дядя, работать иди!

Ну, думаю, вот сейчас-то к нему всё и придёт. Осознание!.. Всё, значит, величие Вселенной, понимаешь, как оно есть. И собственное ничтожное опустившееся положение в контексте ея. И, устыдившись, мой знакомый сразу трудоустраиваться пойдёт. Хомо - хомини. На завод. Тут рядом у нас.

- Ды я работаю! - трезвея от возмущения, возражает алкаш.

Не прокатило.

Н-да, крепка точка сборки у отечественного алкаша. Не сдвинешь её, не задушишь - не убьёшь.

Ну что ж, истинный воин не станет пытаться изменить то, что не может быть изменено. Чебуреки, как всегда, приносят мне умиротворение и гармонию, и я удаляюсь, как истинный тольтек.

Тольтек, жующий чебурек.

22.08.2019