Предисловие.
Данная статья – не что иное, как сведение всей доступной информации по истории и боевым действиям 1-й танковой бригады и поддерживаемых ею частей в единый текст. Основа текста – это прежде всего "Краткий доклад о боевых действиях 6-й Гв.ТБр", составленный штабом 6-й ГвТБр в конце февраля 1942 г. Т.к. это все же вторичный источник информации, вероятно, составленный на основе более ранних отчетов штаба бригады, в основном я старался отталкиваться все же от первичных документов: составленных в ходе боевых действий приказов и боевых донесений частей, а также написанных сразу после завершения боев отчетов и докладов частей, в т.ч. немецких документов, которые оказались не в пример детальнее советских отчетов. Со временем надеюсь найти дополнительные сведения и дополнить данную статью, а пока что есть, то есть.
Особо благодарю А.В. Кислицына за помощь в переводах текста и представленную книгу Fritz Memminger «Die Kriegsgeschichte der Windhund-Division - 16. Infanterie-Division (mot.), 16. Panzergrenadier-Division, 116. Pz.Division», а также Д. Голубева за предоставленную книгу Oskar Schaub «Aus der Geschichte Panzer-Grenadier-Regiment 12 (SR. 12)».
Командный состав
Командир бригады:
(с 1 сентября 1941 г.) полковник Абрам Матвеевич Хасин [3, л. 8].
Заместитель командира бригады по строевой части:
(на 8 декабря 1941 г.) майор Агафонов [52, л. 72].
Военный комиссар:
(с 30 августа 1941 г.) старший батальонный комиссар, (с сентября 1941 г.) полковой комиссар Дмитрий Георгиевич Чепига [1; 43, л. 560].
Начальники штаба:
(1 сентября – 12 декабря 1941 г.) полковник Кузьма Ефимович Даев [3, л. 8];
(с 12 декабря 1941 г.) майор Михаил Наумович Кричман [3, л. 8].
Начальники политотдела:
(30 августа – 24 декабря 1941 г.) батальонный комиссар, (на 23 ноября) старший батальонный комиссар Михаил Григорьевич Котенко [1];
(с 24 декабря 1941 г.) батальонный комиссар Анатолий Федорович Корякин [1].
Начальник связи:
(с формирования бригады) капитан Меер Шулимович Шнайдерман [22, л. 697].
Начальник санитарной службы:
(с формирования бригады) военврач 3-го ранга Иван Александрович Зинченко [22, л. 437].
Начальник Особого Отдела НКВД:
(2 сентября 1941 г. - ?) лейтенант, (на 22 ноября 1941 г.) старший лейтенант Федор Павлович Костенко [1; 22, л. 552].
1-й танковый полк
Командир полка:
(с 1 сентября 1941 г.) подполковник Николай Петрович Голяс [3, л. 8].
Помощник командира полка по технической части:
(на 22 сентября 1941 г.) военинженер 3-го ранга Федор Филиппович Вовк [22, л. 396].
Военный комиссар:
(на сентябрь 1941 г.) батальонный комиссар Анатолий Федорович Корякин [20; 21, л. 165].
Начальник штаба:
(на 22 сентября – 12? декабря 1941 г.) капитан Михаил Наумович Кричман [43, л. 1912].
Начальник артиллерийского снабжения:
(на 22 сентября 1941 г.) воентехник 1-го ранга Петр Денисович Ивановский [22, л. 442].
1-й танковый батальон
Командиры батальона:
(1 сентября 1941 – январь или февраль 1942 г.) капитан, (на 31 декабря 1941 г.) майор Валентин Петрович Карпов [3, л. 8; 43, л. 432; 45, л. 76];
(с 8 февраля 1942 г.) старший лейтенант Николай Михайлович Лукин [3, л. 8].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(после 22 ноября - 28 декабря 1941 г.) капитан Иван Иванович Шмигановский (тяжело ранен; умер от ран 31 декабря) [45, л. 125].
Военные комиссары:
(на 22 сентября 1941 г.) старший политрук Иван Филиппович Еремин [22, л. 271];
(на 31 декабря 1941 г.) батальонный комиссар Иосиф Аполлонович Таровик [45, л. 76].
2-й танковый батальон
Командиры батальона:
(? – 22 сентября 1941 г.) старший лейтенант Сергей Григорьевич Пономаренко (погиб) [22, л. 234];
(с 29 декабря 1941 г.) капитан Филипп Дмитриевич Пархоменко [3, л. 9].
Военный комиссар:
(с формирования бригады) старший политрук Иван Матвеевич Чудинов [45, л. 53; 53].
1-й зенитно-артиллерийский дивизион
Командир дивизиона:
(с 1 сентября 1941 г.) старший лейтенант, капитан Николай Дмитриевич Василевский [3, л. 9; 43, л. 560].
Помощник командира дивизиона по технической части:
(? – 22? сентября 1941 г.) лейтенант Георгий Васильевич Гурьянов (погиб) [8].
Военный комиссар:
(на 26 сентября 1941 г.) старший политрук (Николай Максимович?) Прященко [43, л. 560].
Старший адъютант (начальник штаба):
(на 22 ноября 1941 г.) лейтенант, (на 29 декабря 1941 г.) старший лейтенант Родионов [22, л. 654; 45, л. 62].
1-й мотострелковый батальон
Командиры батальона:
(1 сентября – 22? октября 1941 г.) майор Иван Данилович Попугин (ранен) [3, л. 9; 22, л. 406; 10, л. 10];
(ноябрь - 30 декабря 1941 г.) капитан Иван Ильич Руденко (погиб) [3, л. 9; 8];
(врио) (30 декабря 1941 г. - ?) капитан Николай Федорович Былинский [45, л. 155];
(с начала января? 1942 г.) старший лейтенант, капитан Николай Иосифович Тришкин [3, л. 9; 16, л. 346].
Военные комиссары:
(на 1 октября 1941 г.) старший политрук Иосиф Аполлонович Таровик [43, л. 29];
(на 14 декабря 1941 г.) старший политрук Ханан Яковлевич Глушанков (ранен в декабре 1941 г.) [57, л. 375];
(врио) (на 24? декабря 1941 г.) младший политрук Иван Николаевич Рыжиков [45, л. 320];
(врио) (? – 30 декабря 1941 г.) политрук Гусман Бакирович Якупов (ранен) [67, л. 139];
(врио) (на 6 января 1942 г.) политрук Алексеев [16, л. 346].
Старший адъютант (начальник штаба):
(? – 24 декабря 1941 г.) старший лейтенант Иван Степанович Кочетков (погиб) [45, л. 45].
Начальник боепитания:
(на 14 октября 1941 г.) воентехник 2-го ранга Анатолий Капитонович Григорьевский [22, л. 418].
Формирование. Боевое крещение 20 сентября 1941 г.
1-я танковая бригада начала формироваться 1 сентября 1941 г. в Костерево за счет личного состава и боевой матчасти 34-й танковой дивизии [2, л. 1; 3, л. 1]. Сформирована по штатам №№010/75 – 010/83, 010/87 от 13 сентября 1941 г. в составе:
управление бригады;
рота управления;
1-й танковый полк 2-батальонного состава (батальон тяжелых и средних танков и батальон легких танков);
1-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон;
1-й зенитный дивизион;
1-я разведывательная рота;
1-я ремонтно-восстановительная рота;
1-я автотранспортная рота;
1-й медико-санитарный взвод [1].
На 15 сентября 1-я танковая бригада насчитывала 61 танк (7 КВ-1, 22 Т-34, 32 Т-40) и 1847 человек личного состава [1]. В этом составе 1-я танковая бригада убыла в состав войск Юго-Западного фронта и уже 15 сентября приказом №086/ОП штаба Юго-Западного направления была подчинена командиру 2-го кавалерийского корпуса генерал-майору Белову [4]. В тот же день на базе 2-го кавалерийского корпуса согласно директиве №83/ОП штаба ЮЗН от 14 сентября была сформирована Конно-механизированная группа Белова, в которую вошли 100-я стрелковая, 5-я и 9-я кавалерийские дивизии, 1-я и 129-я танковые бригады. Первоочередной задачей свежесформированной подвижной группы было отбить захваченный немцами город Ромны и соединить фланги 21-й и 40-й армий. К началу контрнаступления Ромны удерживал лишь усиленный 41-й моторизованный полк 10-й моторизованной дивизии (XXIV.АК (mot.), Panzergruppe. 2), и у превосходящей его по численности и по вооружению Конно-механизированной группы имелись все шансы отбить обратно этот город.
В 13.00 18 сентября 1-я танковая бригада закончила выгрузку на станции Ахтырка и с 15.00 согласно боевому приказу №03 штаба КМГ Белова (от 17 сентября) начала сосредотачиваться в районе города Лебедин [5, л. 432], откуда к 18.30 19 сентября бригада перешла в район села Семеновка, что в 26,5 километрах к востоку от города Ромны [5, л. 448]. В 19.30 19 сентября генерал-майор Белов своим боевым приказом №05 поставил танковой бригаде задачу оставаться в районе Кимлички и Семеновки в резерве КМГ, выделив для поддержки наступления 5-й кавалерийской дивизии роту танков Т-34. При поддержке этой танковой роты 5-я кавалерийская дивизия должна была 20 сентября форсировать реку Сула в районе сел Бобрик и Беловод и ударом с юга овладеть городом Ромны. С востока на Ромны атаковали 9-я кавалерийская дивизия и 129-я танковая бригада [5, л. 441].
В 8.00 20 сентября 5-я кавалерийская дивизия возобновила свое наступление и к 16.00 вышла к востоку и к югу от города Ромны, на рубеж: 1 км восточнее села Засулье – Бобрик – Беловод – Поповка. Танковая рота 1-й ТБр расположилась на участке станция Беловод – Червона Гора, где вместе с одним эскадроном 131-го кавалерийского полка прикрыла расположение 131-го кавалерийского полка с юга [6, л. 177].
Тем временем в Ромны с 19 сентября начали прибывать подразделения перебрасываемой сюда дивизии СС «Das Reich» (XXIV. (mot.) АК), которые с ходу включились в бои за удержание города. Занявший к утру 20 сентября село Бобрик (южнее г. Ромны) 160-й кавалерийский полк (5-я КД) был затем атакован 13 немецкими танками в сопровождении 8 автомашин с пехотой и большого количества мотоциклистов из состава 3-го батальона полка СС "Deutschland", которые в 20.00 ворвались в Бобрик [6, л. 178]. В 21.30 штаб 3-го батальона полка СС сначала доложил о взятии Бобрика, однако вслед за этим в 21.35 он отчитался о присутствии на южной окраине Бобрика 8 советских тяжелых танков, запросив для их уничтожения взвод 88-мм зенитных орудий [7, F. 3754907]. Это была рота танков Т-34 1-й ТБр, которую штаб 5-й КД передал из своего резерва в распоряжение командира 160-го КП для удержания Бобрика. Именно благодаря введенным в бой танкистам кавалеристам удалось укрепиться на южной окраине села, не дав 3-му батальону полка СС "Deutschland" полностью овладеть Бобриком.
Главные силы 1-й танковой бригады 20 сентября оставались в районе сел Кимличка и Семеновка. Силами 1-й разведывательной роты проводилась разведка в юго-западном направлении. Около 13.20 в деревне Качаново (западнее г. Гадяч) один из разведывательных отрядов столкнулся с разведгруппой немецкой 4-й танковой дивизии (XXIV. Pz.-Korp.). Всего немцы насчитали перед собой 8 разведывательных бронемашин, 3 из них они сочли подбитыми [13, F. 619].
Безвозвратно разведотрядом 1-й ТБр было потеряно 2 бронемашины (прим. - по всей видимости, БА-10) [5, л. 451]. 9 разведчиков 1-й разведроты (командир и комиссар роты капитан Георгий Кулигин и политрук Михаил Славин, командиры бронемашин сержант Хаим Глузберг и младший сержант Сергей Васильев, шоферы красноармейцы Трофим Калинкин и Дмитрий Калинов, башенные стрелки красноармейцы Александр Максимов и Александр Смыслов, пулеметчик красноармеец Сайфутдин Файзулин) погибли на месте; смертельно раненный пулеметчик красноармеец Андрей Терещенко умер от ран при эвакуации в госпиталь [8].
Боевые действия 21 сентября 1941 г.
Обнаружив подход свежих вражеских частей (прим. – дивизия СС «Рейх»), в 24.00 20 сентября 1941 г. штаб КМГ Белова отдал войскам боевой приказ №07 о переходе к обороне [9, л. 238]. Согласно этому приказу в ночь на 21 сентября 5-я кавалерийская дивизия отошла от села Засулье и с утра перешла к обороне на рубеже: Сороковщина – Перекрестово – Маляровщина – Бобрик, в т.ч. 160-й кавалерийский полк с ротой танков Т-34 занял оборону на участке Бобрик – (иск.) Маляровщина [6, л. 180]. Однако долго в обороне полк не пробыл и практически весь день 21 сентября пытался вытеснить 3-й батальон полка СС "Deutschland" из Бобрика. К 15.00 противник удерживал только северную окраину села, где штаб 160-го кавалерийского полка насчитал до батальона пехоты с несколькими танками. В этом бою до 15.00 21 сентября 160-й кавалерийский полк уничтожил в Бобрике 3 танкетки и 5 автомашин [11, л. 84].
С 9.00 до 22.00 21 сентября наступление полка поддерживала рота средних танков 1-го ТБ 1-й ТБр, при этом наиболее отличился экипаж танка Т-34 взводного младшего лейтенанта Григория Берегового, который уничтожил 4 миномета и до 30 немцев. Прямым попаданием артиллерийского снаряда у танка заклинило башню, однако Береговой лично под артминометным обстрелом устранил неисправность [43, л. 114].
Танк Т-34 другого взводного - лейтенанта Леонида Попова - раздавил 2 пушки, однако, в конечном счете, был разбит снарядом крупного калибра и сгорел вместе с экипажем. В наградном листе датой боя и гибели экипажа Попова стоит именно 21 сентября [20]. В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр Попов и весь его экипаж (механик-водитель сержант Станислав Злоказов, башенный стрелок красноармеец Николай Алымов, радиотелеграфист младший сержант Михаил Вязанкин) числятся погибшими 22 сентября, но это маловероятно, т.к. из других документов следует, что бой состоялся именно 21 сентября [8]. В 6.00 22 сентября штаб 1-й ТБр в очередной оперативной сводке отчитался, что «в результате контратаки ю-в Бобрик танковой ротой с кав. частями 5 КД пр-к отошел на прежние позиции. Потери 1 танк Т-34 с экипажем» [12, л. 105]. Всего, таким образом, в бою 21 сентября 1-я танковая бригада потеряла 1 танк Т-34 сгоревшим, как минимум 1 Т-34 поврежденным и не менее 4 человек убитыми.
Главные силы 1-й ТБр согласно боевому приказу №06 штаба КМГ Белова в ночь на 21 сентября совершили переход из района сел Семеновка и Кимличка и к 7.00 сосредоточились в резерве КМГ Белова в 20 километрах юго-восточнее города Ромны. 1-й мотострелковый батальон с ротой танков Т-40 занял оборону на западной и южной окраинах хутора Резников, 1-й танковый полк с оставшимися танками (рота Т-34 и рота КВ-1, 2 роты танков Т-40) занял оборону на юго-западной окраине села Липовка фронтом на запад и юг. Там же, в Липовке, расположился штаб бригады [19, лл. 28, 29]. Согласно боевому приказу №07 штаба КМГ Белова бригада имела задачу: «оставаясь в р-не Резников, не допустить выдвижение пр-ка с юга во фланг и тыл 5 кд, после смены 5 кд частями 100 сд отойти вместе с 5 кд р-н Семеновка» [9, л. 238]. Чуть западнее расположения бригады в деревнях Кашпурово и Штаньков занял оборону выведенный из боя в резерв 5-й кавалерийской дивизии 11-й кавалерийский полк [11, л. 85].
Тем временем после успешно проведенной накануне разведки штаб немецкой 4-й танковой дивизии 21 сентября выдвинул в тыл Конно-механизированной группы Белова свой 7-й разведывательный батальон, усиленный 3-й батареей 103-го артполка. До 19.00 батальон успешно прошелся вдоль западного берега реки Хорол, взорвав все мосты от Розбишевки до Липовой Долины, после чего, израсходовав горючее, с 19.00 перешел к круговой обороне западнее Липовой Долины [13, F. 620].
Подход усиленного немецкого батальона разведка 1-й ТБр буквально проморгала. Лишь когда располагавшийся в Резникове 1-й мотострелковый батальон подвергся артобстрелу с южного направления, со стороны Ющенковки, в 21.00 по маршруту: Липовка – Липовая Долина – Русановка - была выслана пешая разведка в составе 2 пехотных отделений с задачей установить наличие противника и захватить пленных [14, л. 20].
Бой у села Долгая Лука 22 сентября 1941 г.
По одним данным, к утру 22 сентября 1941 г. главные силы 1-й танковой бригады оставались в Резникове и Липовке. Однако, по данным штаба 11-го КП 5-й КД, по состоянию на 12.00 22 сентября 1-й мотострелковый батальон с минометной и противотанковой батареями оборонялся в Резникове, а одной ротой с 10 танками занимал Михайловку, что в 4,5 км юго-западнее Резникова. Надо полагать, эти силы были выдвинуты против 7-го разведывательного батальона (4-я ТД). Также на юго-восточной окраине Резникова стоял 4-й эскадрон 11-го КП, а в Кашпурово - главные силы кавалерийского полка с одной батареей конного артиллерийского дивизиона [11, л. 95]. Всего против немецкого разведывательного батальона были развернуты 1 кавалерийский полк (без 1 эскадрона), 1 мотострелковый батальон и танковый полк (без 1 роты танков).
Однако в 6.30 22 сентября следом за 7-м разведывательным батальоном на Липовую Долину и далее на Ромны выступил 1-й батальон 12-го мотострелкового полка 4-й танковой дивизии, усиленный 3 батареями 103-го артполка, 2-й ротой 49-го противотанкового батальона и одной ротой 79-го саперного батальона [15, с. 296]. Пройдя 48 километров без соприкосновения с советскими войсками, около 10.00 усиленный 1-й батальон 12-го МСП в колонном построении достиг села Долгая Лука (прим. – в немецких документах село ошибочно названо Александровкой, но это именно Долгая Лука), где вышел на дорогу Липовая Долина – Ромны и при этом сжег несколько направлявшихся навстречу советских грузовиков. Развернувшись на высоте в районе Долгой Луки, 1-й батальон двинулся по ее склону вниз к небольшому лесному участку, который перерезал шоссе, выступая за нее в западном направлении на 100 метров и достигая в ширину 300 метров. За лесным участком дорога вновь плавно уходила вверх. В 1-1,5 километрах с обеих сторон дороги проходили отроги балки Липовка, что сужало фронт наступления немецкого батальона. 2-я и 3-я мотострелковые роты 12-го МСП, усиленные 4-й пулеметной и 5-й тяжелой ротами (37-мм и 75-мм орудия), двигались по обе стороны дороги. Впереди них на бронетранспортерах двигалась 1-я броневая рота [25, с. 88, 89].
По данным штаба 1-й ТБр, немцы выдвинулись из села Долгая Лука на Липовку в 10.30 [19, л. 29]. По оценке штаба бригады, противник атаковал силою до 2 рот пехоты при поддержке роты танков, 105-мм гаубичной, противотанковой и минометной батарей [14, л. 28]. За танки советскими войсками, вероятно, были приняты бронетранспортеры 1-й роты 12-го МСП. Собственно танков у наступавшего 12-го мотострелкового полка не имелось.
По немецким данным, сначала наступавшие подверглись обстрелу советской артиллерией, после чего были атакованы танками 1-й ТБр, которые были замаскированы в стогах сена перед Липовкой [25, с. 89]. Огонь был открыт с дистанции 700-800 метров [19, л. 29]. Сбросив с себя сено, танки сразу же контратаковали 1-ю броневую роту 12-го МСП. Не приняв боя, та немедленно откатилась обратно за высоту и после перегруппировки заняла оборону на правом фланге 1-го батальона 12-го МСП к востоку от Долгой Луки [25, с. 89].
Застигнутые огнем артиллерии и танков на открытой местности, 2-я и 3-я мотострелковые роты 12-го МСП немедленно ударили по обе стороны шоссе вниз к лесному участку. Перебежками они достигли леса, но здесь столкнулись с советской пехотой (прим. – вероятно, мотострелки 1-й ТБр), после чего 3-я рота заняла оборону в лесу правее шоссе, а 2-я рота – на 100-метровом участке леса левее шоссе. Позади пехоты на переднем склоне высоты между Долгой Лукой и лесом развернулись имевшиеся в батальоне 75-мм пехотные орудия, 37-мм орудия ПТО, 50-мм и 81-мм минометы и тяжелые пулеметы [25, с. 89, 278]. За высотой развернулся и немедленно открыл огонь 1-й дивизион 103-го артполка. По требованию командира 1-го батальона 12-го МСП 2 105-мм гаубицы 2-й батареи 103-го артполка были выдвинуты вперед на прямую наводку. Одна гаубица встала на уровне орудий и минометов 2-го батальона 12-го МСП, а 2-я гаубица – в 100 метрах позади [17, F. 1173].
Со стороны 1-й танковой бригады первоначально в бой вступили 1-й танковый полк, 1-я стрелковая и минометная роты 1-го МСБ. О возможном участии в бою кавалеристов 11-го КП 5-й КД ничего не известно [12, л. 106]. Таким образом, пехотная поддержка танков 1-й ТБр была крайне незначительной. Точное количество участвовавших в 1-й атаке танков 1-й ТБр неизвестно. В одном немецком источнике сказано, что первоначально атаковало 8 танков [25, с. 89], в другом источнике говорится о примерно 10 танках (4 52-тонных и 6 легких) [13, F. 622], в третьем источнике – о 11 танках (4 тяжелых и 11 легких) [15, с. 296]. Позже, по немецким данным, количество задействованных в атаках танков выросло с 10 до 20 штук [13, F. 622].
Танки успешно ворвались в лес и через него двинулись к позициям немецкой артиллерии, однако поддерживавшая их 1-я стрелковая рота 1-го МСБ увязла в лесном бою против 2 немецких мотострелковых рот и дальше леса пройти так и не смогла [25, с. 89]. Оправдывая неудачу мотострелков, штаб 1-й ТБр позже отчитался, что «в этом бою противник широко применял снайперов и «кукушек», после того, как лес сев. Долгая Лука был занят нашими частями, «кукушки» пр-ка, продолжали оставаться в нем, ведя огонь по командному составу». Впрочем, «кукушки» представляются скорее выдумкой штаба 1-й ТБр, чем реальностью [19, л. 30].
Пока мотострелки пытались зачистить от противника лес, легкие танки Т-40 2-го ТБ 1-го ТП ударили по наскоро вырытым стрелковым ячейкам 2-й роты 12-го МСП, уничтожили все немецкие минометы и тяжелые пулеметы, однако при этом один из танков был подбит огнем 37-мм орудия ПТО [25, с. 89] некоего Роппельта (Roppelt) из состава 2-й роты 49-го противотанкового батальона [17, F. 1175]. Подбитым и сожженным танком, возможно, был Т-40 комиссара роты легких танков политрука Григория Войниленко, который как раз был подбит и сожжен прямым попаданием снаряда в одной из первых танковых атак. Механик-водитель танка погиб, а сам Войниленко был ранен в обе ноги, но пересел на другой танк своей роты и продолжал участвовать в бою [22, л. 258].
Танки Т-34 и КВ-1 1-го ТБ 1-го ТП атаковали немецкие орудия на склоне высоты южнее леса. Ни одному из орудий не удалось пробить броню танков, после чего все 37-мм и 75-мм орудия 1-го батальона 12-го МСП были раздавлены танками. С одним 75-мм пехотным орудием был раздавлен и его расчет из 3 человек [25, с. 89].
Один из танков 1-го танкового батальона (прим. – немцы опознали его как 52-тонный, т.е. КВ-1) атаковал находившуюся на высоте у Долгой Луки 105-мм гаубицу 2-й батареи 103-го артполка. Ее расчет расстрелял по танку все оставшиеся снаряды, выпустив последний снаряд с дистанции в 50 метров, но так и не смог пробить лобовую броню танка, после чего орудие было раздавлено танком. Этот же или другой танк 1-го ТБ атаковал 2-ю 105-мм гаубицу 2-й батареи. После того, как тягач был подбит, расчет этой гаубицы лишился возможности сменить позицию и вынужден был вести огонь с занимаемой им позиции в 500 метрах от шоссе Липовая Долина – Ромны. Последний снаряд был выпущен с дистанции в 15 метров, однако броню танка пробить так и не удалось, после чего эта гаубица также была раздавлена танком [17, F. 1173].
Раздавив гаубицу, этот же танк выехал с тыла к позициям 1-й батареи 103-го артполка, находившимся вплотную к шоссе. Одна из гаубиц успела произвести 2 прямых попадания в левую часть башни танка, но оба снаряда отрикошетили от брони. Обстреляв 105-мм гаубицу из пушки и пулемета, танк затем раздавил ее.
После этого танк получил прямое попадание сбоку от другой гаубицы, но вновь обошлось без пробития. Объехав с тыла 2-е орудие, танк таранил сбоку и раздавил 3-е орудие, а затем раздавил 4-е орудие. Все это время немцы пытались подбить танк ручными гранатами, но ни малейшего эффекта они не принесли. За это же время расчет оставшейся гаубицы успел развернуть свое орудие и всадил в левый бок танка 2 снаряда. После 2-го попадания танк окутался дымом и остановился. У немцев сложилось впечатление, что экипаж сгорел внутри танка, однако экипажу достаточно быстро удалось вновь завести танк и отвести его в укрытие за дорогой. При отходе экипаж обстреливал немецких артиллеристов из пулемета.
Наконец, после некоторой паузы экипаж попытался вывести свой поврежденный танк обратно на исходные позиции и на высокой скорости повел его по шоссе в Липовку. Проезжая мимо все той же оставшейся гаубицы 1-й батареи 103-го артполка, танк снова получил несколько прямых попаданий снарядов, от которых было сорвано несколько кусков гусеницы, однако экипажу все же удалось вывести танк в расположение части [17, F. 1173].
Пока что непонятно, чей же именно экипаж танка 1-й ТБр в одиночку уничтожил 4 105-мм гаубицы. В наградном листе на командира взвода танков Т-34 лейтенанта Мухамета Абуталипова сказано, что его взвод в 4 атаках без собственных потерь уничтожил 1 средний танк, 4 105-мм гаубицы, несколько минометов и около 70 немцев [22, л. 367]. Однако имеется также наградной лист на командира взвода танков КВ-1 лейтенанта Семена Шконду, согласно которому именно его взвод в 4 атаках уничтожил тяжелую артиллерийскую батарею и несколько орудий ПТО [43, л. 86].
В свою очередь в наградном листе на начальника штаба 1-го ТП капитана Михаила Кричмана напрямую говорится, что именно его танк 22 сентября огнем своего орудия уничтожил тяжелую батарею противника, получил 2 прямых попадания крупнокалиберных снарядов, при этом была заклинена башня, однако танк продолжал участвовать в атаках. Т.к. Кричман в этом бою руководил действиями 1-й танковой роты (рота тяжелых танков), он, вероятно, воевал именно на танке КВ-1 [43, л. 1912].
Судя по этим наградным листам, в итоге уничтожение 5 105-мм гаубиц приписали 2 совершенно разным танковым ротам, хотя минимум 4 из 5 гаубиц уничтожил всего один-единственный танк. Вероятно, это все же был КВ-1 из взвода лейтенанта Шконды, на котором и находился капитан Михаил Кричман. Экипаж танка включая самого командира танка пока что неизвестен.
Пока этот один-единственный танк подавлял немецкую тяжелую артиллерию, остальные танки в течение часа пытались подавить пехоту 1-го батальона 12-го МСП, что танкистам без пехотной поддержки сделать не удалось. Не имея никакой возможности пробить броню советских танков, немецкие пехотинцы и персонал наблюдательных пунктов артиллерии бросали ручные гранаты, стреляли из пистолетов в смотровые щели, но успеха в уничтожении танкистов не имели [17, F. 1173, 1174]. Так и не получив поддержки со стороны пехоты, которая не смогла преодолеть сопротивление 2 немецких пехотных рот в лесу, танки отошли на исходные позиции. Чуть позже последовала 2-я танковая атака 1-й ТБр. Снова поддерживавшая танки советская пехота достигла лесного участка, где была остановлена упорным сопротивлением немецкой пехоты, после чего танки были вынуждены вернуться на исходные позиции. При отходе один из танков Т-40 подорвался на мине и сгорел. Мины были выставлены прямо во время 2-й танковой атаки на дороге на опушке леса саперами 12-го МСП. Выскочивший из танка экипаж был убит немцами [25, с. 89].
В этой же атаке был ранен командир 1-й стрелковой роты 1-го МСБ лейтенант Николай Вторых. В наградном листе его роте, которая так и не сумела овладеть лесом и не обеспечила танки пехотной поддержкой, тем не менее, приписано уничтожение в этих 2 атаках 1 орудия ПТО, 3 станковых пулеметов и до 50 немцев, что явно преувеличено [43, л. 5], тем более, что по итогу своих первых атак в 15.10 штаб 150-й ТБр отчитался об уничтожении бригадой в Долгой Луке 1 танка, 2 105-мм гаубиц, 7 орудий ПТО, 2 минометов и всего 50 немцев, которые никак не могли быть все до единого записаны на счет 1-й стрелковой роты [14, л. 23].
Штаб 1-й ТБр также явно ошибся в идентификации немецких орудий. По данным штаба самой 4-й ТД, танками 1-й ТБр были раздавлены конкретно 5 105-мм гаубиц, 2 75-мм пехотных и 2 37-мм противотанковых орудия [13, F. 622]. Упомянутый штабом 1-й ТБр уничтоженный немецкий танк был либо подбитый тягач 2-й батареи 103-го артполка, либо один из бронетранспортеров.
3-я танковая атака прошла так же, как и 2-я атака, закончившись подрывом на минах и уничтожением очередного по счету танка Т-40 [25, с. 89]. Согласно наградным листам именно в своей 3-й по счету атаке был подбит танк Т-40 командира 2-го ТБ старшего лейтенанта Сергея Пономаренко. Сам Пономаренко погиб, но его легкораненый механик-водитель старший сержант Алексей Яковлев вывел поврежденный танк с телом командира батальона с поля боя [22, л. 234; 43, л. 207]. В целом в ходе первых 3 танковых атак, согласно одному из немецких отчетов, было подбито огнем орудий 2-й роты 49-го противотанкового батальона 3 танка Т-40, и 4-й танк Т-40 наехал на мину и сгорел [17, F. 1177].
Между 3-й и 4-й танковыми атаками на огневые позиции в поле подсолнечника чуть восточнее дороги прибыло 88-мм зенитное орудие. 4-я танковая атака, по немецким данным, началась в 19.15. Расчет задействованного в обороне 88-мм зенитного орудия при своем первом столкновении с советскими танками растерялся и даже не смог попасть ни в один из танков. Вдобавок вскоре зенитчики сами попали под обстрел одного из танков и вынуждены были отойти в тыл [17, F. 1177; 25, с. 89]. Танки 1-й ТБр вновь успешно прошли лесной участок, однако немецкая пехота затаилась в своих укрытиях и ничем себя не выдала, а советская пехота не последовала за своими танками, и те, в конечном счете, были вынуждены вернуться на исходные позиции [25, с. 89].
Один из унтер-офицеров 5-й роты запрыгнул на корму танка Т-34, вылил на корму канистру с бензином и поджег ее. С дымящейся кормой танк отошел обратно за лес [25, с. 89]. Возможно, это был танк Т-34 комиссара роты средних танков 1-го ТБ политрука Григория Дьяконенко (механик-водитель сержант Яков Ермолаев, командир орудия младший сержант Александр Трунов) [43, лл. 41, 151, 468]. Согласно наградному листу на Дьяконенко, во время своей 3-й по счету за день атаки танк был подожжен немцами, однако Дьяконенко лично вылез из машины, сбросил «горячую банку», после чего с погоревшими воздухоочистителями танк отошел на сборный пункт [43, л. 468].
Также во время этой 4-й атаки сразу 2 танка, которых немцы опознали как тяжелые (прим. – скорее всего, Т-34), подорвались на минах в лесу. Оба танка остались стоять на месте [17, F. 1177]. В ходе этой атаки около 19.30 был тяжело ранен в плечо командир 1-го батальона 12-го МСП майор Хоффманн [13, F. 623].
В сумерках последовала 5-я по счету танковая атака 1-й ТБр. Опасаясь мин, танки двигались более осторожно, а потому потерь на этот раз никаких не понесли. Сопровождавшая танки пехота все же смогла достичь позиций немецкой пехоты и завязать ближний бой, но, в конечном счете, и эта атака была немцами отбита [25, с. 89].
В целом, по немецким данным, 1-я танковая бригада провела 5 танковых атак на позиции 1-го батальона 12-го МСП [25, с. 89]. Штаб самой 1-й ТБр отчитался о 7 атаках. В последних атаках помимо мотострелков самой 1-й ТБр принял участие подошедший 3-й батальон 4-го стрелкового полка 1-й гвардейской стрелковой дивизии [19, лл. 29, 30].
Исключая 1-ю танковую атаку, все остальные атаки 1-й ТБр, видимо, проводились в основном для сковывания противника. Сразу после того, как начался бой у Долгой Луки, осознав угрозу намечающегося окружения, генерал-майор Белов отдал своим войскам устный приказ об отходе на новый рубеж обороны. Отход 5-й кавалерийской дивизии начался уже в 14.00 [18, л. 30]. К утру 23 сентября 5-я кавалерийская дивизия отошла за реку Хорол и перешла к обороне на участке: (иск.) Перетички – Кимличка – Берестовка [9, л. 260].
Отход 160-го кавалерийского полка 22 сентября из села Бобрик некоторое время прикрывала оставшаяся в южной части села рота танков Т-34 1-го ТБ 1-й ТБр. В результате ее действий атаковавший из Бобрика 11-й пехотный полк СС так и не смог занять южную часть села. Однако с востока немцам уже никто не противостоял, благодаря чему к вечеру полк при поддержке штурмовых орудий достиг хутора Ярошенков, что в 8 километрах к северо-востоку от Бобрика [24, с. 81].
После наступления темноты оба подорвавшихся на минах у Долгой Луки танка 1-й ТБр, несмотря на все попытки немецкой пехоты помешать этому, были эвакуированы с поля боя [17, F. 1178]. Возможно, что именно за буксировку этих 2 танков и был награжден тракторист 1-го ТП сержант Никита Зеленский. Т.к. он буксировал танки на тягаче СТЗ-5, оба танка были, вероятно, Т-40. Во время буксировки 2-го по счету танка Зеленский, уже будучи тяжело раненным, был убит разорвавшейся миной [43, л. 207].
В 20.45 22 сентября штаб 4-й ТД отчитался в штаб 24-го танкового корпуса, что дивизия за день уничтожила 5 советских танков, в т.ч. 2 танка подорвалось на минах [13, F. 623]. Уже 24 сентября разведотдел 4-й ТД отчитался, что 22 сентября дивизией было захвачено 10 пленных и 6 танков: 2 тяжелых танка (в т.ч. 1 танк подорвался на мине, 1 танк уничтожен бензином и гранатами) и 4 легких танка (в т.ч. 1 танк подорвался на мине, 2 танка были уничтожены 50-мм орудиями ПТО, а 1 танк уничтожен 37-мм орудием ПТО) [23, F. 544].
Число в 6 подбитых советских танков подтверждает следующий отчет штаба 4-й ТД от 28 сентября. Согласно этому отчету 3 танка подорвались на минах, а 3 легких танка были подбиты орудиями ПТО [17, F. 1178]. В свою очередь штаб 49-го противотанкового батальона отчитался, что его 2-я рота 22 сентября уничтожила 4 танка, в т.ч. 3 танка до 18.00 уничтожило противотанковое орудие некоего Роппельта (Roppelt), а 1 танк Т-40 уже после 18.00 сожгло 50-мм противотанковое орудие некоего Швальба (Schwalb). Потери самой противотанковой роты в противоборстве с танками 1-й ТБр составили всего 1 человека, который был тяжело ранен осколком снаряда [17, F. 1175]. Исходя из данных разведотдела 4-й ТД от 24 сентября, орудие Роппельта было 37-мм, а орудие Швальба – 50-мм [23, F. 544].
В целом, согласно разным немецким источникам, 4-я танковая дивизия 22 сентября вывела из строя 5-6 танков 1-й ТБр, в т.ч. 2-3 танка подорвалось на минах, а 3-4 танка было подбито орудиями ПТО 2-й роты 49-го противотанкового батальона. Сама 4-я танковая дивизия в бою 22 сентября потеряла 89 человек личного состава убитыми и ранеными, 5 105-мм гаубиц и все тяжелое вооружение 1-го батальона 12-го МСП [17, F. 1178]. Всего в 1-м батальоне 12-го МСП по штату полагалось иметь помимо 3 бронетранспортеров 7 орудий (3 37-мм и 4 75-мм), 6 противотанковых ружей и 15 минометов (6 81-мм и 9 50-мм). Вероятно, данное количество вооружения и было потеряно 1-м батальоном 12-го МСП [25, с. 278]. Таким образом, всего 4-й танковой дивизией 22 сентября под селом Долгая Лука было потеряно примерно 12 орудий (3 37-мм, 4 75-мм, 5 105-мм).
Первоначально штаб АБТУ Юго-Западного фронта 25 сентября отчитался только об одном потерянном 22 сентября 1-й танковой бригадой танке Т-34 [12, л. 115]. Позже, в феврале 1942 г. штаб 1-й ТБр отчитался, что всего 22 сентября 1-я танковая бригада потеряла 4 танка Т-40 и 99 человек личного состава (32 – убитыми, 11 – пропавшими без вести, 56 – ранеными). Сама же бригада вывела из строя: до 2 рот пехоты, 1 самолет, 6 танков, 2 машины с горючим, 16 мотоциклов, 4 105-мм гаубицы, 13 орудий ПТО, 7 минометов [19, л. 30].
В целом, потери атакующей танковой бригады в личном составе лишь незначительно превосходили потери обороняющейся перед ней немецкой танковой дивизии, а число потерянных танков с лихвой компенсировало число уничтоженных орудий противника.
В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 22 сентября числятся 24 убитых: 9 мотострелков (в т.ч. погиб командир стрелкового взвода лейтенант Григорий Петряев) и 15 военнослужащих 1-го танкового полка:
командир 2-го ТБ старший лейтенант Сергей Пономаренко;
старший адъютант батальона лейтенант Михаил Шевкун;
взводные лейтенанты Петр Дробышев, Алексей Котов, Леонид Попов;
командир танка старший сержант Иван Козлов;
5 механиков-водителей (сержанты Станислав Злоказов, Алексей Сальников и Федор Южанин, младший сержант Никита Поддубный, красноармеец Виктор Бугаев);
башенный стрелок красноармеец Николай Алымов;
пулеметчик красноармеец Павел Прохоров;
радиотелеграфист младший сержант Михаил Вязанкин;
тракторист 1-го ТП сержант Никита Зеленский.
Экипаж командира взвода Т-34 лейтенанта Попова (механик-водитель сержант Станислав Злоказов, башенный стрелок красноармеец Николай Алымов, радиотелеграфист младший сержант Михаил Вязанкин) в действительности погиб еще 21 сентября в бою за северную окраину Бобрика, остальные 20 человек погибли в районе Липовки. Также у Липовки погиб пом. ком. 1-го зенитного дивизиона по тех. части лейтенант Георгий Гурьянов. Дата гибели не указана, но, судя по месторасположению проведенного боя (район Липовки), Гурьянов погиб именно 22 сентября [8].
Т.к. штаб 1-й ТБр в итоге отчитался, что 22 сентября погибло и пропало без вести 43 человека личного состава 1-й ТБр, половина этого состава, по сути, не отмечена в ныне сохранившихся именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр.
За бой 22 сентября достаточно много военнослужащих 1-й ТБр было награждено. Согласно этим наградным листам, 22 сентября наиболее отличились:
экипаж танка КВ-1 механика-водителя сержанта Василия Гринько (в 3 атаках уничтожил 6 орудий, в т.ч. 3 орудия раздавил; танк был подожжен противником, однако экипаж вывел танк в укрытие и потушил пожар) [21, л. 53];
экипаж танка КВ-1 лейтенанта Георгия Кудикова (в 6 атаках уничтожил 1 автомашину с боеприпасами, 2 мотоцикла, 5 орудий (1 полковое и 4 противотанковых), 6 пулеметов, до 15 немцев, вывез с поля боя 6 раненых и прикрыл выход с поля боя 2 подбитых танков; танк самого Кудикова вышел из боя исправным) [43, л. 367];
экипаж танка Т-34 комиссара роты средних танков 1-го ТБ политрука Григория Дьяконенко (уничтожил 5 орудий, 2 пулемета и до 15 пехотинцев) [43, л. 468];
экипаж танка механика-водителя, вероятно, Т-34 1-го ТБ младшего сержанта Федора Рыбки (в 5 атаках, несмотря на то, что башню танка заклинило, уничтожил до 40 пехотинцев, 15 мотоциклов, 2 миномета, 3 крупнокалиберных пулемета и 1 радиостанцию; танк получил повреждение ходовой части, однако Рыбка смог вывести его с поля боя) [43, л. 407];
экипаж танка, вероятно, Т-34 механика-водителя замполитрука Петра Малышева (без каких-либо повреждений собственного танка раздавил 4 орудия ПТО, несколько минометов и до 2 взводов пехоты) [22, л. 484];
наводчик зенитного пулемета ДШК 1-го зенитного дивизиона красноармеец Иван Осипов (при сопровождении автоколонны в районе села Кимличка огнем своего пулемета сбил 1 самолет Hs-126, экипаж которого был взят в плен) [43, л. 560; 45, л. 62].
Бой за Семеновку 23 сентября 1941 г.
Скрытно оторвавшись за ночь от противника, к утру 23 сентября 1941 г. 1-я танковая бригада отошла за реку Хорол и сосредоточилась позади боевых порядков 5-й кавалерийской дивизии: 1-й мотострелковый батальон с ротой танков Т-40 – в Семеновке, главные силы бригады – в деревне Толстых (5 км восточнее Семеновки) [19, л. 30], штаб бригады – в селе Саи [12, л. 106].
23 сентября, преследуя 5-ю кавалерийскую дивизию, 11-й пехотный полк СС к полудню занял село Кимличка и во 2-й половине дня ударил далее на восток, на Семеновку [24, с. 82]. Противостоявший эсэсовцам в Кимличке 160-й кавалерийский полк отошел к востоку на участок: хутор Якошив Яр – колхоз в 2 км юго-западнее Семеновки [11, л. 89]. Для обороны Семеновки на ее юго-западной окраине в 12.35 развернулся 11-й кавалерийский полк [11, л. 88].
Далее, согласно отчету штаба 1-й ТБр, эсэсовцы ворвались на западную окраину Семеновки. По приказу командира 5-й кавалерийской дивизии генерал-майора Баранова в 16.00 1-й мотострелковый батальон при поддержке роты танков Т-40 [61, л. 43] контратаковал противника и, обойдя Семеновку с юга и юго-запада, вновь полностью занял ее [19, л. 31]. При этом наиболее отличилась 3-я стрелковая рота лейтенанта Александра Пастухова, которая в этой атаке уничтожила около 45 немцев [22, л. 319]. Чуть позже 11-й пехотный полк СС атаковал повторно и обошел Семеновку с севера, вынудив мотострелков оставить Семеновку и отойти к главным силам бригады в деревню Толстых. Отход мотострелков прикрыли введенные в бой 2 танка КВ-1 [19, л. 31].
Штаб КМГ Белова ни о каком контрударе мотострелков отчитываться не стал. Согласно его оперативной сводке, только в 16.00 23 сентября противник силою до 2 батальонов с танками атаковал на Кимличку и к 18.00 вынудил дивизию начать отход в восточном направлении [9, л. 256]. Ничего не написал о контрударе мотострелков и штаб 5-й КД.
Всего в бою 23 сентября 1-я танковая бригада, по собственным данным, вывела из строя до роты пехоты, 7 орудий, 7 минометов, потеряв 4 танка Т-40 и 32 человека личного состава (8 – убитыми, 5 – пропавшими без вести, 19 – ранеными) [19, л. 31]. В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 23 сентября числятся всего 6 убитых (все из состава 1-го МСБ) [8].
В целом в ходе боевых действий с 20 по 24 сентября 1941 г. 1-я танковая бригада уничтожила: до 2 рот пехоты, 1 самолет, 6 танков (1 тяжелый, 2 средних, 3 легких), 2 машины с горючим, 37 мотоциклов, 4 105-мм гаубицы, 20 орудий ПТО, 9 минометов, потеряв 129 человек личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 3 бронемашины (2 БА-10 и 1 БА-20), 4 танка Т-40 сгоревшими и 8 танков (2 КВ-1, 3 Т-34, 3 Т-40) подбитыми [9, л. 264].
Эти данные несколько отличаются от цифр в итоговом отчете штаба бригады, составленном уже в феврале 1942 г., согласно которым в боях 22-23 сентября 1-я танковая бригада вывела из строя: до 3 рот пехоты, 1 самолет, 6 танков, 2 машины с горючим, 16 мотоциклов, 4 105-мм и 20 противотанковых орудий, 14 минометов, потеряв 8 танков Т-40 и 131 человека личного состава (40 – убитыми, 16 – пропавшими без вести, 75 – ранеными) [19, лл. 30, 31].
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 20-23 сентября числятся как раз 40 убитых. Пропавшие без вести в списках не отмечены [8].
Боевые действия 24-26 сентября 1941 г.
В ночь на 24 сентября 1941 г., оторвавшись от противника, 5-я кавалерийская дивизия отошла на восточный берег реки Грунь. После отхода 1-я танковая бригада к 3.00 24 сентября сосредоточилась в резерве генерал-майора Белова в селе Межиричи (севернее г. Лебедин) [14, л. 46]. Довольно скоро выяснилось, что войска немецкого 24-го моторизованного корпуса вместо того, чтобы продолжать преследование Конно-механизированной группы, приступили к перегруппировке в северном направлении. В связи с этим в 15.05 24 сентября главком Юго-Западного направления направил Белову приказ: «немедленно основными силами перейти в наступление на запад и к исходу дня 24.9.41 г. овладеть рубежом Ольшаны, Семеновка, Рапаев, выдвинув ПО вперед» [14, л. 50].
Согласно этому приказу в 16.00 24 сентября 5-я и 9-я кавалерийские дивизии двинулись обратно в западном направлении, чуть позже следом за 5-й дивизией на Семеновку выдвинулась из Межиричей 1-я танковая бригада. Начатый вечером наступательный марш продолжался и в ночь на 25 сентября. В соприкосновение с противником советские части 24 сентября вступить так и не успели [9, л. 257].
Совершив ночной переход, в 7.30 25 сентября 5-я кавалерийская дивизия ввязалась в бой с противником у Беево (южнее Семеновки) [6, л. 182]. Действовавшая на стыке между 5-й и 9-й кавалерийскими дивизиями 1-я танковая бригада вышла к Семеновке, обнаружила, что село заминировано и обороняется небольшим гарнизоном, после чего свернула на юг, чтобы по маршруту Беево – Берестовка – Галочный Яр – Рубанка обойти Семеновку с тыла [14, л. 56]. Главные силы бригады к вечеру, по данным штаба КМГ Белова, находились в селе Саи [9, л. 264].
С 24 сентября Семеновку оборонял 11-й мотострелковый полк 9-й танковой дивизии (XXIV.АК (mot.), Panzergruppe. 2), который сменил здесь подразделения 4-й танковой дивизии. К 13.00 штаб 9-й ТД обнаружил выдвижение советских войск к Семеновке, после чего выдвинул в Сакуниху (7 км северо-западнее Семеновки) для нанесения контратак свой 33-й танковый полк. О начале атак советской пехоты с танками против 1-го батальона 11-го МСП упоминается уже в записи от 18.30 [26, F. 62].
Наступление на Семеновку велось, по одним данным, силами 1-го мотострелкового батальона с танками [14, л. 66], по другим данным, силами всего лишь одной мотострелковой роты. Бой продолжался до 2.00 26 сентября, все атаки были отбиты немцами, после чего мотострелковая рота отошла в расположение главных сил бригады к селу Саи [27]. Наиболее отличился в бою 25 сентября за Семеновку экипаж танка Т-34 комиссара роты средних танков 1-го ТБ политрука Григория Дьяконенко, который расстрелял 2 орудия ПТО противника [43, л. 468]
Всего в бою 25 сентября и в ночь на 26 сентября 1-я танковая бригада потеряла 27 человек убитыми и ранеными и 1 ручной пулемет подбитым [27]. В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 25 сентября числится 9 убитых (2 рядовых сапера роты управления и 7 мотострелков, в т.ч. погиб командир взвода 1-го МСБ лейтенант Александр Половинкин и были расстреляны сапер красноармеец Константин Мамян и стрелок красноармеец Александр Ефремов; последний был расстрелян за самострел) [8].
После провала наступления на Семеновку к утру 26 сентября 1-я танковая бригада располагалась в районе сел Саи, Капустинцы и в боевых действиях не участвовала. Впереди нее с утра перешла к обороне 5-я кавалерийская дивизия [14, л. 66].
Противник, заняв село Хорол, вклинился на стыке между 5-й и 9-й кавалерийскими дивизиями. Для того чтобы вновь вернуть это село, с 16.00 из района Саи на северную окраину Гоптово, что в 2,5 километрах восточнее села Хорол, была переброшена рота танков Т-34 1-й ТБр, а также выдвинуты 2 эскадрона 160-го кавалерийского полка и 1 артиллерийская батарея 5-й кавалерийской дивизии [6, л. 187]. Вероятно, считая выделенные силы недостаточными для сдерживания противника, в 16.30 штаб КМГ Белова своим боевым распоряжением №014 приказал 1-й танковой бригаде: «сосредоточиться сев.зап. окр. Васильевка, выс. 181,4, свх. (свин), имея прикрытие на рубеже Озеро, Померки. Задача 1 тбр – ликвидировать возможный прорыв пр-ка от Хорол на Васильевка» [9, л. 270].
Выполняя данное боевое распоряжение, к 19.00 26 сентября 1-й мотострелковый батальон сосредоточился в деревне Померки (юго-восточнее д. Гоптово), выставив боевое охранение на высоте 191,2 и в деревне Озеро (восточнее д. Гоптово). 1-й танковый полк с 2 зенитными батареями, штаб бригады, рота управления и взвод 1-й разведроты расположились в Васильевке [28, л. 211].
Тем временем в 15.30 в контрнаступление на Хорол перешел 96-й кавалерийский полк, который ранее сдал немцам данное село. Не встретив перед собой никакого противника, полк к 17.30 вышел на северную окраину Хорола, а эскадроны 160-го кавалерийского полка со взводом танков Т-34 к этому же времени вышли на южную окраину данного села [11, лл. 123, 364]. Согласно наградному листу на комиссара 2-й роты 1-го ТБ политрука Василия Васильева экипаж его танка Т-34 в бою 26 сентября уничтожил 15 автомашин и 2 противотанковые пушки противника, хотя вполне возможно, что в наградном листе ошибка в дате, и имеется в виду уже бой 27 сентября, т.к. ни о каких боестолкновениях танков 1-й ТБр с немцами 26 сентября ничего не известно [43, л. 382].
Отражение немецкого наступления 27 сентября 1941 г.
Утром 27 сентября 1941 г. на участке 5-й кавалерийской дивизии началось наступление по сходящимся направлениям 9-й танковой дивизии и подошедшей с юга 25-й моторизованной дивизии. В 8.00 119-й моторизованный полк 25-й МД атаковал юго-западнее Беево позиции 131-го кавалерийского полка, до 11.30 с боем занял Беево, однако дальнейшее его продвижение было приостановлено конницей [29, F. 17]. Гораздо серьезнее обстояло дело на правом фланге 5-й кавалерийской дивизии, где атаковали немецкие танки. Всего на 27 сентября 9-я танковая дивизия насчитывала 58 боеготовых танков (9 Pz.IV, 26 Pz.III, 15 Pz.II, 3 Pz.I, 5 Pz.Bef.Wg) [93, F. 7326837]. По немецким данным, ударная танковая группа 9-й ТД прошла позиции 11-го мотострелкового полка и выступила в атаку в 7.00 [26, F. 63]. По данным штаба 5-й КД, в 8.30 36 немецких танков и 18 машин с пехотой атаковали правый фланг 11-го кавалерийского полка у Придушино (ныне с. Горьково, западнее с. Хорол), быстро прорвали оборону малочисленной конницы, после чего уже в 9.15 25 танков и 28 машин с пехотой атаковали командный пункт штаба 5-й КД на южной окраине села Саи и одновременно с этим двинулись по дороге на Капустинцы [6, л. 190]. Частью сил в 9.00 9-я танковая дивизия атаковала позиции 5-й КД в селе Рудоман [26, F. 63]. Находившиеся чуть восточнее, в Померках, в обороне 1-го МСБ танки 1-й ТБр, а также находившиеся на высоте 191,2 противотанковые орудия 1-го МСБ открыли фланговый огонь по прорвавшемуся противнику [19, л. 33].
В 9.00 штабом 1-й ТБр был получен приказ штаба КМГ Белова выбросить роту танков Т-34 в Капустинцы с задачей обороны данного села, однако противник упредил выход танковой роты в Капустинцы [19, л. 32]. Заняв Капустинцы, в 12.00 танковая группа 9-й ТД (17 танков, 1 легковая и 2 грузовых машины с пехотой) атаковала и рассеяла штаб КМГ Белова в Васильевке [30, л. 6], при этом немецкие танки разбили 2 орудия, 1 бронемашину и 6 автомашин штаба КМГ, в штабном автобусе сгорели оперативные документы штаба группы Белова [31, л. 97]. Также в Васильевке попали под обстрел немецких танков зенитчики 1-й ТБр. Машины с зенитными орудиями выводились прямо из-под огня танков [22, л. 654]. Вероятно, все 3 потерянных в тот день зенитных орудия, как и 1 бронемашина, 1 автоцистерна и 1 автомастерская 1-й ТБр, были разбиты именно немецкими танками [19, л. 33].
Огнем танков в районе Васильевки была выведена из строя автомашина по подвозу горючего 1-го ТП, однако шофер ее красноармеец Павел Шибаев прямо на месте исправил повреждения, вывел машину из-под огня противника и доставил горючее в свой батальон [22, л. 642]. Также огнем танков была сожжена автомашина с боеприпасами 1-го ТП, где шофером был красноармеец Иван Солдатов. Потеряв свою машину, Солдатов пересел на другую, брошенную, машину с боеприпасами и вывел ее из-под огня противника [22, л. 687].
Также осколками артиллерийского снаряда в районе Васильевки была подбита и машина с боеприпасами шофера 1-го ТП младшего сержанта Александра Глазкова, однако Глазков прямо под продолжающимся артобстрелом восстановил машину, после чего доставил боеприпасы на передовую линию, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [22, л. 586].
Контратакой подошедшие танковые батальоны 1-й ТБр отбросили противника из Васильевки обратно в Капустинцы, при этом, согласно боевому донесению штаба 1-й ТБр, было уничтожено 8 немецких средних танков. В ходе последовавшей затем атаки на Капустинцы танковые батальоны уничтожили 2 средних танка, до 50 автомашин, 75-мм батарею и 5 орудий ПТО [28, л. 210].
С 10.00 начался отход 5-й кавалерийской дивизии на новые позиции [30, л. 6]. Отрезанный от главных сил дивизии 96-й кавалерийский полк отходил совместно с 9-й кавалерийской дивизией в восточном направлении, на Холодняки, 131-й кавалерийский полк вместе со штабом дивизии выходил из окружения в южном направлении, 11-й и 160-й кавалерийские полки отошли на Васильевку [30, л. 11]. Собственно 1-я танковая бригада с наступлением темноты отошла от Васильевки на 14 километров на северо-восток, сосредоточившись в районе села Падалки [28, л. 209].
Данные об успехах и потерях 1-й танковой бригады 27 сентября в разных документах существенно разнятся. Штаб самой 1-й ТБр в 6.00 28 сентября отчитался, что за 27 сентября бригадой было подбито 6 танков и еще 2 танка захвачено [28, л. 209]. 6 часов спустя штаб 1-й ТБр отчитался, что 27 сентября бригада уничтожила 10 средних танков, до 50 автомашин, 75-мм батарею и 5 орудий ПТО и захватила 2 танка, потеряв 1 танк Т-34 сгоревшим, 1 бронемашину, 1 машину с боеприпасами, цистерну с горючим, 1 машину с зенитной пушкой. Оба захваченных средних немецких танка были отбуксированы в лес в 3 км южнее г. Лебедин [28, л. 210]. Согласно наградному листу на комиссара 1-й ТБр полкового комиссара Дмитрия Чепигу, 1-я танковая бригада 27 сентября подбила 4 танка, а также захватила и отбуксировала в тыл 2 танка [74]. В одном из отчетов штаба 1-й ТБр также говорится, что контратаковавшие Васильевку 5 танков Т-34 во главе с командиром 1-го батальона майором Карповым подбили только 4 танка и 1 танк захватили [19, л. 23]. Штаб КМГ Белова к утру 28 сентября и вовсе отчитался, что 1-я танковая бригада 27 сентября подбила всего 3 немецких танка [30, л. 11].
Наконец, согласно составленному уже в феврале 1942 г. отчету штаба 1-й ТБр, всего 27 сентября 1-я танковая бригада вывела из строя 8 танков, 40 автомашин и до 50 немцев, однако потеряла 1 танк Т-34, 1 бронемашину, 1 автоцистерну, 1 автомастерскую, 3 зенитных орудия, 11 человек личного состава (5 – убитыми, 6 – ранеными) [19, л. 33].
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 27 сентября числится как раз 5 убитых (взводный младший лейтенант Иван Шишкин, 3 военнослужащих 1-го ТП - техник ГСМ 1-го ТП младший лейтенант Виктор Яковлев, башенный стрелок танка красноармеец Григорий Шариков и шофер-слесарь младший сержант Михаил Баранов, а также башенный стрелок бронемашины красноармеец Алексей Сизов – последний сгорел вместе со своей бронемашиной) [8]. Противостоявшая бригаде 9-я танковая дивизия 27 сентября в боях против всей КМГ Белова потеряла всего лишь 22 человека личного состава (5 – убитыми, 1 – пропавшим без вести, 16 – ранеными), что опровергает заявленные штабом 1-й ТБр успехи бригады в уничтожении 50 немцев [26, F. 156].
Разгром немецких автоколонн у Штеповки. 28 сентября 1941 г.
Развивая начатое накануне наступление, в 10.00 28 сентября 1941 г. немецкая 9-я мотострелковая бригада (9-я ТД) достигла Екатериновки, после чего повернула в северо-восточном направлении, в 11.00 достигла Штеповки, в 12.00 взяла Марковку, а в 13.45 – Николаевку, отрезав все пути отхода на восток 9-й кавалерийской дивизии и 129-й танковой бригаде [26, F. 64]. Следом за 9-й танковой дивизией с юго-запада двигалась 25-я моторизованная дивизия, создавая более плотный заслон с востока.
Для содействия отходу 9-й кавалерийской дивизии штаб КМГ Белова отдал 1-й танковой бригаде боевое распоряжение: частью сил нанести удар через Аполлоновку (6 км юго-западнее с. Штеповка) на село Козельное навстречу 9-й дивизии. Вопреки полученному распоряжению штаб 1-й ТБр принял решение нанести удар несколько севернее, по маршруту Падалки - Подопригоры - Штеповка, для чего выделил 12 танков (3 КВ-1, 9 Т-34) под общим командованием начальника штаба бригады полковника Даева [12, л. 172; 19, л. 34].
Следуя по заданному маршруту, к 14 часам колонна танков 1-й ТБр головой вышла к селу Рудка (чуть южнее Штеповки), где обнаружила двигавшуюся от Протопоповщины на Штеповку автоколонну противника [12, л. 172]. То была колонна 2-го эшелона 9-й мотострелковой бригады [26, F. 64]. Выдвинувшись на участок дороги между Рудкой и Штеповкой, танки повернули пушки влево и с короткого расстояния открыли из своих пушек и пулеметов огонь по автоколонне. Открыв беспорядочный ответный огонь из орудий ПТО, бросая машины и артиллерию, противник стал неорганизованно отходить, и только лишь в Мироновщине подошедший туда 119-й моторизованный полк 25-й моторизованной дивизии организовал сопротивление, открыв огонь по танкам из 1-2 орудий ПТО [12, л. 172; 29, F. 22]. Всего при разгроме автоколонны 9-й ТД в районе села Подопригоры 1-я танковая бригада уничтожила до 40 транспортных машин, 3 орудия (1 75-мм и 2 противотанковых), захватила 1 машину с документами и личными вещами (отправлена в штаб КМГ Белова), потеряв лишь 2 человек ранеными [28, л. 208].
Сосредоточившись в Рудке, танки 1-й ТБр разделились на 2 группы и атаковали Мироновщину с 2 сторон. По данным штаба 1-й ТБр, одна танковая группа атаковала в обход через Ворожки с юга, 2-я группа - в обход через Штеповку с севера [12, л. 172]. По немецким данным, танки атаковали со стороны Штеповки с северо-востока и в обход с северо-запада [29, F. 87]. Взятый в клещи, противник в беспорядке отошел в западном и юго-западном направлениях [12, л. 172]. По немецким данным, удар танков на Мироновщину состоялся в 16.15-17.00, при этом 2 105-мм гаубицы и 1 орудие ПТО 25-й МД были раздавлены одним из танков, но и немцам удалось подбить 2 танка [29, F. 22]. В отражении танкового удара 1-й ТБр помимо пехоты 119-го МП 25-й МД и 9-й МСБр 9-й ТД также приняли участие 6 танков 9-й ТД [26, F. 64].
До 23.00 часов танки 1-й ТБр удерживали Штеповку, сохраняя коридор для прохода 9-й кавалерийской дивизии, после чего отошли обратно в деревню Падалки [12, лл. 172, 173; 28, л. 207]. В 23.00-24.00 начался отход полуокруженных 9-й кавалерийской дивизии и 129-й танковой бригады, но проходил он не через Штеповку, а севернее, через Луциковку, вдоль реки Сула [32, лл. 63, 68].
Всего в бою 28 сентября под Штеповкой 1-я танковая бригада, по собственным данным, вывела из строя до роты пехоты, 4 танка (3 из них сожгла и 1 танк подбила), 8 тракторов, 40 транспортных машин, 12 мотоциклов и 64 различных орудия (36 противотанковых, 16 75-мм и 12 105-мм), потеряв 1 танк Т-34 сгоревшим, 4 танка (2 КВ-1, 2 Т-34) подбитыми (эвакуированы; требовали среднего ремонта) и 3 человек ранеными [12, л. 172; 28, л. 207]. Также в именном списке потерь 1-й ТБр за 28 сентября числится 1 пропавший без вести (командир взвода 1-го МСБ лейтенант Николай Шквыра) [8].
В наградном листе на начальника штаба 1-го ТП капитана Михаила Кричмана количество уничтоженной танкистами техники еще больше раздули. Согласно этому наградному листу в бою 28 сентября руководимые Кричманом 2 роты средних танков уничтожили не 4, а сразу 8 средних танков, до 50 автомашин, 31 орудие, разгромили штаб некоего 8-го дивизиона 43-го зенитного полка, захватили и вывели в штаб 1-го ТП машину со штабными документами этого дивизиона [43, л. 1912].
Наиболее отличились экипажи танков:
Т-34 комиссара танковой роты младшего политрука Григория Мася (уничтожил 1 средний танк и 8 автомашин. Пытаясь пленить немецкого офицера, Мась покинул танк, был тут же тяжело ранен немецкими пехотинцами в живот, но и сам при этом из личного оружия убил 3 немецких солдат) [22, л. 303];
Т-34 комиссара роты политрука Василия Васильева (уничтожил 6 автомашин и до взвода пехоты противника) [43, л. 382];
КВ-1 техника-интенданта 2-го ранга Николая Моисеева (уничтожил 2 средних танка, 5 орудий ПТО, несколько пулеметов и более взвода пехоты и, перерезав пути отхода, вынудил немцев бросить около 5 транспортных машин) [22, л. 490];
КВ-1 механика-водителя сержанта Василия Гринько (уничтожил 3 автомашины, 10 орудий и более взвода пехоты) [21, л. 53].
По немецким данным, в общей сложности танками 1-й ТБр 28 сентября было раздавлено 13 орудий (4 105-мм и 2 150-мм гаубиц, 7 орудий ПТО), однако и немцам удалось подбить 6 советских танков [29, F. 22; 26, F. 64]. 10 орудий (2 105-мм и 2 150-мм гаубиц, 6 орудий ПТО), 3 легких гусеничных тягача и неизвестное число мотоциклов и автомашин потеряла конкретно 9-я танковая дивизия, записав на свой счет 4 подбитых танка [26, F. 64]. 1 орудие ПТО и 2 105-мм гаубицы потеряла 25-я моторизованная дивизия, записав на свой счет 2 подбитых советских танка [29, F. 22]. С учетом того, что безвозвратно 1-й танковой бригадой был потерян только 1 танк Т-34, фактическое соотношение потерь составило 1 танк против 13 уничтоженных орудий. В личном составе немцы потеряли сравнительно немного. Например, вся 9-я танковая дивизия, против которой в основном действовала 1-я танковая бригада, за весь день 28 сентября потеряла всего лишь 36 человек личного состава (7 – убитыми, 29 – ранеными) [26, F. 156].
Бои за Штеповку 29 сентября 1941 г.
В ночь на 29 сентября 1941 г. согласно распоряжению генерал-майора Белова 1-я танковая бригада отошла от села Падалки дальше на северо-восток и к 8.00 главными силами сосредоточилась в лесу севернее и северо-западнее села Лифино (15 км восточнее Штеповки), выставив 1 стрелковую роту 1-го МСБ со взводом орудий ПТО в боевое охранение в Серобабино, что в 7 км юго-восточнее Штеповки [12, л. 173; 28, л. 207]. Здесь же, в районе сел Лифино, Гостробуров, Смальков, Лободовщина к 9.00 сосредоточилась вышедшая из полукольца 9-я кавалерийская дивизия. Позади нее, в Ворожбе, расположилась 129-я танковая бригада [32, л. 63].
С 28 сентября Конно-Механизированная группа Белова вошла в состав новосформированной 21-й армии (Юго-Западный фронт) и тогда же получила боевой приказ №01 штаба 21-й армии ликвидировать прорыв противника в Штеповку [33, л. 133]. Утром штаб КМГ Белова отдал 9-й кавалерийской дивизии и 1-й танковой бригаде боевые распоряжения о совместных действиях по уничтожению противника в районе Штеповки [30, л. 24]. Это были последние распоряжения КМГ Белова, после чего группа была расформирована, однако 1-я и 129-я танковые бригады остались в распоряжении штаба 2-го кавалерийского корпуса.
Боевое распоряжение Белова о наступлении на Штеповку было получено штабом 1-й ТБр в 8.15 29 сентября [28, л. 207], чуть раньше, в 7.45 командир 9-й КД отдал своим 72-му, 108-му и 136-му кавалерийским полкам приказ о немедленном выходе на исходный рубеж Яковенки – Деркачи – Семино (северо-западнее Серобабино) для последующего наступления на Штеповку [34, л. 119]. Однако с выходом на исходные позиции только что вышедшие из окружения и не успевшие еще привести себя в порядок кавалерийские полки задержались, вдобавок к утру 29 сентября кончилось горючее в 1-й танковое бригаде, в связи с чем наступление на Штеповку было отложено на более поздний срок [28, л. 207].
Проблемы с горючим в 1-й танковой бригаде были вызваны ухудшившимся к утру 29 сентября состоянием полевых дорог, которые из-за прошедших дождей стали труднопроходимы для автотранспорта [12, л. 165; 19, л. 35]. Утром 29 сентября снова начался сильный дождь, который сделал дороги совершенно непроходимыми, что отразилось как на советских, так и на немецких войсках. Наступавший через Штеповку в северо-восточном направлении 119-й моторизованный полк 25-й МД к 12 часам вышел к реке Сула у села Печище (10,5 км северо-восточнее Штеповки) и захватил плацдарм [29, F. 24], когда поступил приказ на отход. Из-за ставших полностью непроходимых дорог весь автотранспорт 25-й МД встал. Пытаясь спасти технику, 3-й батальон 119-го МП вынужден был задержаться в Печище, а 2-й батальон того же полка застрял у Филоновщины (2,5 км севернее Серобабино) [29, F. 89].
Днем 29 сентября 9-я кавалерийская дивизия продолжала приводить себя в порядок и боевых действий не вела. Так и не дождавшись боеготовности с ее стороны, в 16.00 командир 2-го КК генерал-майор Белов лично поставил 1-й танковой бригаде задачу самостоятельно к исходу дня овладеть Штеповкой и удерживать ее до подхода 72-го и 136-го кавалерийских полков [12, л. 173].
Для выполнения поставленной задачи штабом 1-й ТБр были выделены 1-й мотострелковый батальон (без 1 стрелковой роты) и 1-й танковый батальон в составе 10 танков (2 КВ-1, 8 Т-34). Мотострелки должны были, следуя по маршруту Серобабино – Яковенки – Штеповка, атаковать Штеповку с юго-востока, а танки – через Новгородский и Павловку обойти Штеповку с северо-востока и атаковать с севера [12, л. 173].
Вероятно, вследствие все той же распутицы подход мотострелков к Штеповке затянулся. Танки 1-й ТБр действовали самостоятельно. По немецким данным, во 2-й половине дня 29 сентября несколько танков атаковали 3-й батальон 119-го МП в Печище, при этом немцы подбили 1 танк. Под вечер разведка 119-го МП обнаружила у Филоновщины 10 советских танков, а уже в 19.00 последовала атака 8 танков со стороны Серобабино против 3-го батальона 35-го моторизованного полка в Букатине [29, F. 34, 89].
По итогу боевых действий танков 29 сентября штаб 1-й ТБр отчитался, что 29 сентября 1-й танковый батальон атаковал противника силою до полка пехоты с 6 батареями артиллерии, который двигался в направлении города Сумы. При этом было уничтожено до роты пехоты и 14 орудий, захвачено 28 автомашин. О каких-либо потерях танкистов в донесении не сообщалось [28, л. 201].
В 23.00 29 сентября 1-й мотострелковый батальон подошел к Штеповке, однако только что вышедший из боя под Букатиным 1-й танковый батальон ввиду дождливой погоды и темной ночи задержался в пути и мотострелков не поддержал. Не вышли к Штеповке и кавалеристы 9-й КД, а потому мотострелковый батальон вынужден был действовать совершенно самостоятельно [19, л. 35].
Под прикрытием темноты 5 бойцов во главе с замполитрука 1-й стрелковой роты Василием Петровцевым разведали расположение огневых точек противника в Штеповке. Незаметно приблизившись к огневым точкам противника, Петровцев 2 гранатами уничтожил расчет 1 пулемета (прим. – дата боя в наградном листе на Петровцева не стоит, поэтому привязка данной вылазки группы Петровцева именно к ночному бою 29 сентября предположительная) [43, л. 97]. Отделение автоматчиков сержанта Николая Голенко, незаметно подобравшись к окопам противника, забросало гранатами и уничтожило еще 2 огневые точки [22, л. 587].
В 23.40 28 сентября, опрокинув боевое охранение противника, мотострелки ворвались в Штеповку, где до 6.00 30 сентября вели бой, уничтожив при этом до взвода пехоты, 1 трактор и 19 автомашин [12, л. 173], в т.ч. 1-я стрелковая рота во главе с лейтенантом Николаем Вторых, пробравшись в немецкий тыл, уничтожила 2 орудия ПТО, 2 миномета, до 20 пехотинцев и 3 снайперов [43, л. 5]. В истребительной роте наиболее отличился старший сержант Дмитрий Неделяев, который гранатами и бутылками с горючей смесью уничтожил 1 трактор, 6 автомашин, а также 2 пулеметные точки противника [43, л. 407].
Так и не дождавшись поддержки ни со стороны танков, ни со стороны кавалеристов, в 6.00 30 сентября мотострелки оставили Штеповку и отошли на восток [19, л. 35].
Атаки 30 сентября 1941 г.
Еще пока продолжался бой мотострелков за Штеповку, в 2.05 30 сентября 1941 г. штаб 2-го КК отдал 1-й танковой бригаде и 9-й кавалерийской дивизии боевой приказ №013: с утра возобновить наступление на Штеповку. 1-я танковая бригада должна была, присоединив к себе все оставшиеся танки и мотострелковый батальон 129-й ТБр, с 10.00 выступить по маршруту: Гостробурово – Деркачи – Голубовка – Штеповка – Марковка. Следом за ней с 10.30 должна была с рубежа Гостробурово – Сороки через Деркачи и Яковенки наступать на Штеповку 9-я кавалерийская дивизия [9, л. 274].
Судя по боевому составу 129-й танковой бригады в начале октября, никакие танки из ее состава 1-й танковой бригаде не передавались. Как и было запланировано, в 10.00 30 сентября 1-я танковая бригада вновь перешла в наступление на Штеповку [35, л. 5]. В самом начале атаки танкисты обнаружили отход из Голубовки (восточнее Штеповки) на Штеповку 40 немецких автомашин – маршевую колонну 119-го моторизованного полка. Изменив первоначальные планы по атаке Штеповки, танки 1-й ТБр атаковали замеченную автоколонну [19, л. 36].
По немецким данным, данная колонна была атакована между Голубовкой и Штеповкой одновременно с севера и с юга 4 танками, а также советской артиллерией в 10.15 [29, F. 35]. По советским данным, почти вся колонна была уничтожена, противник бросил свои машины, потерял до 15 человек убитыми и 1 человека попавшим в плен и разбежался [35, л. 5; 19, л. 36].
Продвигаясь дальше на Штеповку, танки 1-й ТБр обнаружили двигавшуюся от Марковки на Штеповку автоколонну с танками – на этот раз из состава 9-й танковой дивизии. Огнем танков 1-й ТБр и орудий ПТО колонна была остановлена и рассеяна, противник оставил на поле боя 3 подбитых танка и до 15 автомашин [19, л. 36]. При разгроме одной из 2 автоколонн особенно отличился экипаж танка Т-34 комиссара роты средних танков 1-го ТБ политрука Григория Дьяконенко (механик-водитель сержант Яков Ермолаев, командир орудия младший сержант Александр Трунов), который своим танком раздавил несколько автомашин и 2 прицепленные к машинам пушки [43, л. 41].
Разгромив 2 автоколонны, к 13.00 1-я танковая бригада вышла непосредственно к Штеповке. В 13.00 танки и мотострелковый батальон атаковали Штеповку, но встретили здесь сильный организованный огонь артиллерии и к 15.00 отошли обратно на Яковенки. В Штеповке штаб 1-й ТБр насчитал до полка пехоты, 10 танков, 40 орудий, 30-40 минометов противника [12, л. 173; 35, л. 5].
Пока 1-я танковая бригада атаковала непосредственно на Штеповку, 72-й кавалерийский полк 9-й КД к 15.00 занял Деркачи, после чего увяз в бою за Голубовку и на Штеповку атаковать так и не смог. Наступавший чуть южнее 136-й кавалерийский полк к 16.00 вышел к северо-восточной окраине Штеповки [32, л. 65; 35, л. 5]. После подхода 136-го полка 1-й танковый батальон совместно с ним в 16.00 атаковал Штеповку с севера, а мотострелковый батальон атаковал на Штеповку с юга [12, л. 173]. По некоторым данным, наступавшие ворвались только на южную и юго-восточную окраины Штеповки. Было уничтожено до 8 орудий и до роты пехоты противника [28, л. 201]. Наиболее отличился в атаке на Штеповку истребитель танков 1-го МСБ сержант Павел Коняхин, который гранатами уничтожил 2 автомашины и 1 огневую точку [43, л. 84].
Бой продолжался, по разным данным, до 21.00-22.00 [12, л. 173; 28, л. 201; 35, л. 5], после чего танки, расстреляв снаряды [36, л. 34], были вынуждены отойти из Штеповки на дозаправку в район деревень Коломийцы, Яковенки [12, л. 173]. К 21.00 контрударом противника из Голубовки были отброшены к Серобабино 72-й и 108-й кавалерийские полки [32, л. 65]. Лишившись поддержки со стороны соседей, 136-й кавалерийский полк некоторое время еще продолжал вести бой в Штеповке, пока в 23.00 штаб 9-й КД не отдал ему приказ отойти обратно в Яковенки [34, л. 126].
Всего в бою 30 сентября 1-я танковая бригада, по уточненным данным, вывела из строя до 2 рот пехоты, до 40 автомашин, 8 орудий, однако потеряла 30 человек личного состава (5 – убитыми, 2 – пропавшими без вести, 23 – ранеными) и 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) подбитыми (эвакуированы с поля боя) [12, л. 173]. Также штаб 2-го КК в 18.00 отчитался наверх, что 1-я танковая бригада уничтожила 5 танков. Был захвачен пленный из состава 25-й моторизованной дивизии [30, л. 37; 31, л. 85].
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 30 сентября отмечено только 4 убитых (командир минометной роты младший лейтенант Нагопет Григорьян, политрук роты младший политрук Иван Плохин, командир стрелкового взвода младший лейтенант Евстафий Дидура, командир отделения сержант Федор Будаев – все из 1-го МСБ) и 1 пропавший без вести (в районе хутора Коцары пропал без вести разведчик-мотоциклист красноармеец Василий Паршин) [8].
Освобождение Штеповки 1 октября 1941 г.
После многодневных наступательных и оборонительных боев к утру 1 октября 1941 г. 9-я кавалерийская дивизия имела во всех своих 4 кавалерийских полках всего 270 сабель (активных штыков), в т.ч. 80 сабель осталось в атаковавшем накануне с танкистами 136-м кавалерийском полку [30, л. 57]. Для усиления наступления своих малочисленных полков штаб 9-й КД принял решение разделить танковый батальон 1-й ТБр поротно между 3 кавалерийскими полками дивизии [34, л. 132], однако штаб 1-й ТБр категорически отказался разделить свой 1-й танковый батальон поротно между кавалеристами, лишив кавалерийские полки танковой поддержки [28, л. 205]. Выйдя на подступы к Штеповке, до 12.00 1-й танковый батальон ограничивался методическим артобстрелом Штеповки, а 1-й мотострелковый батальон ограничился разведкой [12, л. 173]. Утром немецкая авиация произвела несколько налетов на танки 1-й ТБр, но никакого урона им нанести не смогла [36, л. 34].
Наступление 9-й кавалерийской дивизии началось с 12.00. Медленно продвигавшийся от Яковенок 136-й кавалерийский полк только к 15.00 вышел к южной окраине Штеповки, а 72-й кавалерийский полк к 14.00 занял Голубовку, где оставался до 18.00, занимаясь сбором захваченных трофеев [32, л. 71]. Также к 14.00 к северной окраине Штеповки вышли с севера 6-й и 175-й мотострелковые полки 1-й гвардейской мотострелковой дивизии (40-я армия) [34, л. 131].
Увязав взаимодействие со 136-м кавалерийским полком, в 16.00 после артподготовки (прим. – проводилась 1-й батареей 12-го конного артдивизиона, которая поддерживала 136-й кавалерийский полк) 1-я танковая бригада с 2 сторон атаковала Штеповку. 136-й кавалерийский полк с 5 танками атаковал село с севера, а мотострелковый батальон с 5 танками – с юга. Дабы исключить отсечения пехоты от танков, мотострелки были десантом на танках переброшены к южной окраине Штеповки, откуда уже в пешем строю атаковали на южную окраину [12, лл. 173, 174].
К 17.30 1-й танковый и 1-й мотострелковый батальоны, а также 136-й кавалерийский полк ворвались на южную и восточную окраины Штеповки [28, л. 201]. Взвод танков Т-34 младшего лейтенанта Ивана Сторожева (1-й ТБ), высадив с танков пехотный десант, прорвался в Штеповку, где уничтожил 3 средних танка, до 50 автомашин, 2 противотанковые и 1 минометную батареи. Танк Т-34 самого Сторожева уничтожил до 10 транспортных машин, батарею ПТО и несколько пулеметов, однако получил несколько прямых попаданий артиллерийских снарядов и загорелся. Некоторое время экипаж продолжал вести бой в горящем танке и пытался потушить пожар. В конечном счете сам Сторожев, его механик-водитель ефрейтор Алексей Митин и башенный стрелок красноармеец Александр Павлов сгорели внутри танка. Спасся только лишь командир башни красноармеец Юрий Дмитриев, который при этом был ранен в правую руку и левое плечо [43, лл. 7, 254, 397, 424]. Сторожев, Митин и Павлов в именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр числятся погибшими 2 октября, что неверно [8].
Вероятно, что именно из состава взвода Сторожева был танк Т-34 старшего сержанта Тимофея Шашло (механик-водитель младший сержант Михаил Шипов, башенный стрелок красноармеец Василий Макаров), который в этом бою уничтожил 1 средний танк, до 40 транспортных машин и минометную батарею. Когда танк был подожжен, экипаж на своем горящем танке уничтожил противотанковую батарею противника и покинул свой танк только тогда, когда в танке начали рваться снаряды. Затем Шашло в упор из револьвера убил 5 окруживших его немцев, после чего вместе с экипажем прорвался к советской пехоте и продолжал вести бой вместе с ней [22, л. 643; 46].
3-м танком Т-34 из состава взвода лейтенанта Сторожева был, вероятно, танк младшего сержанта Андрея Целикова, который в этом бою уничтожил 2 средних танка, до 10 мотоциклов, 1 орудие ПТО и несколько пулеметов [43, л. 401].
С противоположной стороны на Штеповку атаковал взвод танков Т-34 лейтенанта Мухамета Абуталипова, который в этом бою уничтожил до 20 транспортных машин, 8 орудий ПТО, несколько минометных батарей и до 2 взводов пехоты [22, л. 367]. Возможно, именно в состав этого взвода входил танк Т-34 механика-водителя красноармейца Алексея Орлова, уничтоживший в бою 1 октября 2 броневика, 8 автомашин, 2 орудия ПТО и более 10 немцев [43, л. 549].
Экипаж танка Т-34 механика-водителя красноармейца Михаила Криворотова уничтожил несколько транспортных автомашин, до 2 минометных батарей, 1 орудие ПТО, 5 крупнокалиберных пулеметов. Танк был подожжен прямым попаданием артиллерийского снаряда, однако экипаж на горящем танке ринулся на батарею противника, уничтожил ее, после чего вывел танк на исходные позиции. Здесь из горящего танка успел выскочить только лишь механик-водитель Криворотов. Последовавшим затем взрывом снарядов танк вместе с остальными членами экипажа был уничтожен [44].
Наградной лист на Криворотова весьма схож описанием с наградным листом на командира танка Т-34 старшего сержанта Павла Чехунова. Согласно этому наградному листу подожженный противником танк Чехунова успел уничтожить батарею ПТО противника и взорвался уже в 200 метрах от сборного пункта. Отличие от наградного листа на Криворотова лишь в том, что экипаж Чехунова все же успел в полном составе покинуть свою машину. Возможно, что в действительности Криворотов был именно из его экипажа, а упоминание о том, что он выжил один из всего экипажа, добавили лишь для пущей драматичности [22, л. 558].
В ходе атак на Штеповку танкисты понесли большие потери в танках. Атаковавшая следом за ними пехота из-за своей малочисленности и открытых флангов поначалу продвигалась крайне медленно. После 18 часов на восточную окраину Штеповки в конном строю ворвался 72-й кавалерийский полк, а в 18.30 на западную окраину Штеповки вышли 175-й мотострелковый и 2 батальона 6-го мотострелкового полка 1-й ГвМСД, после чего под угрозой полного окружения и разгрома в 20.00 противник приступил к отходу из Штеповки [12, л. 174; 31, л. 234].
К 20.00 следом за 72-м кавалерийским полком на восточную окраину Штеповки вышел 108-й кавалерийский полк 9-й КД [32, л. 71], в 20.30 на западную и юго-западную окраины села вышел 96-й кавалерийский полк 5-й КД [11, л. 159], а в 21.30 южной окраины Штеповки достиг 131-й кавалерийский полк 5-й КД [11, л. 162].
Штаб 1-й ТБр поначалу отчитался, что Штеповка была взята в 21.00 [28, л. 203], штаб 136-го КП 9-й КД пишет об окончании зачистки Штеповки в 21.30 [36, л. 34]. Одновременно с проводившейся зачисткой Штеповки в 20.00 была выслана группа добровольцев-разведчиков 1-й ТБр для уничтожения немецких танков в селе Печище. Впрочем, к тому времени Печище уже было оставлено 25-й моторизованной дивизией и занято частями 1-й ГвМСД [28, л. 201]. Вышедшая в район Печище разведка 1-й ТБр насчитала здесь до 125 автомашин, оставленных при отходе немцами [37, л. 36].
В бою за Штеповку 1-й мотострелковый батальон при поддержке 5 танков Т-34, согласно наградному листу на командира 1-го МСБ майора Ивана Попугина, уничтожил до 200 немцев, 7 транспортных машин, 7 орудий ПТО, несколько пулеметов [43, л. 219]. В наградном листе на командира 1-й стрелковой роты лейтенанта Николая Вторых только одной его роте приписано уничтожение 20 автомашин, 1 орудия ПТО, 4 минометов, 3 станковых пулеметов, 55 немцев [43, л. 5].
Среди мотострелков 1 октября и при зачистке Штеповки в ночь на 2 октября наиболее отличились:
командир отделения стрелковой роты сержант Летфула Юсипов (гранатами уничтожил 4 автомашины и 1 пулемет на крыше дома) [43, л. 186];
1-й номер станкового пулемета красноармеец Григорий Уженков (огнем своего пулемета уничтожил 6 огневых точек противника) [43, л. 188].
Также 1 октября расчет зенитного орудия 1-й ТБр (1-й наводчик – красноармеец Алексей Агеичев, 2-й наводчик – красноармеец Сергей Щадилов) сбил 1 самолет Не.111 [43, лл. 141, 370].
Общие успехи 1-й танковой бригады в бою 1 октября неизвестны. Потери ее в бою 1 октября составили 7 танков Т-34, из них 3 танка были сожжены, а 4 танка подбиты артогнем [37, л. 36]. Столько же подбитых советских танков (7 штук) насчитал и штаб немецкой 9-й танковой дивизии [26, F. 67].
Интересно, что штаб 2-го КК 2 октября отчитался, что 1-я танковая бригада захватила 7 автомашин (1 легковую, 6 грузовых), потеряв 69 человек личного состава (23 – убитыми, 2 – пропавшими без вести, 44 – ранеными), 8 танков (3 Т-34, 5 Т-40), 4 бронемашины БА-10 и 2 транспортные машины сгоревшими, 2 бронемашины БА-20 – пропавшими без вести, 5 мотоциклов – оставленными из-за неисправностей [30, л. 83]. Пока что непонятно, за какой период боев эти цифры. К примеру, об участии танков Т-40 в боях за Штеповку вообще ничего не известно.
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 1 октября числится 11 убитых (все из 1-го МСБ) и 2 пропавших без вести (командир истребительной роты лейтенант Олег Афанасьев, командир взвода лейтенант Николай Манухин); за 2 октября – еще 16 убитых (командир взвода танков Т-34 младший лейтенант Иван Сторожев, его механик-водитель ефрейтор Алексей Митин и башенный стрелок красноармеец Александр Павлов, а также 13 мотострелков) и 1 умерший от ран (санинструктор Василий Паршин) [8].
В целом за время боевых действий с 28 сентября по 1 октября 1941 г. в районе Штеповки 1-я танковая бригада, по собственным данным, силами своих танков и мотострелков вывела из строя до 2 батальонов пехоты, 1 самолет, 8 танков, 18 тракторов, 95 автомашин, 26 мотоциклов, 60 орудий;
захватила 26 автомашин (15 грузовых и 11 легковых), 3 танковых пулемета, 110 мин, 40 тысяч винтовочных патронов;
однако потеряла 159 человек личного состава (40 – убитыми, 41 – пропавшим без вести, 78 – ранеными) и 14 танков (3 КВ-1, 11 Т-34), в т.ч. 4 Т-34 сгорели, а остальные 10 танков были подбиты и эвакуированы с поля боя в ремонт [12, л. 174].
Фактические потери противостоявших 1-й танковой бригаде 25-й моторизованной и 9-й танковой дивизий было гораздо меньше заявленной советской стороной потерь. Так, 25-я моторизованная дивизия за 25 сентября – 4 октября потеряла лишь 149 человек личного состава: 59 человек за 25-30 сентября, 90 человек – за 1-4 октября. 9-я танковая дивизия за 25 сентября – 4 октября потеряла 220 человек личного состава: 87 человек за 25-30 сентября, 133 человек – за 1-4 октября. Всего обе дивизии в боях против всей КМГ Белова потеряли 369 человек личного состава, т.е. не более 1 батальона пехоты [94, F. 7352779, 7352780].
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 28 сентября – 2 октября числится всего 31 убитый, 4 пропавших без вести, а также 1 умерший от ран. Имена остальных 46 погибших и пропавших без вести неизвестны [8]. Возможно, что именно в эти дни боев за Штеповку пропал без вести механик-водитель, вероятно, танка Т-34 из состава 1-го ТБ младший сержант Федор Рыбка, отличившийся в бою 22 сентября [43, л. 407].
В целом потери 1-й танковой бригады с 20 сентября по 1 октября 1941 г. составили не менее 328 человек личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести, 9 танков (5 Т-34, 4 Т-40) сгоревшими, не менее 18 танков (5 КВ-1, 10 Т-34, 3 Т-40) подбитыми, 4 бронемашины, как минимум 2 автомашины, 3 37-мм зенитных орудия [12, л. 174; 19, лл. 30, 31, 33; 27]. В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за это же время числится 90 убитых, пропавших без вести и умерших от ран [8].
Отход
Сразу после зачистки Штеповки 1-я танковая бригада 2 октября 1941 г. своим 1-м танковым батальоном сосредоточилась в селе Граминь (восточнее Штеповки), а главными силами – в лесу западнее Лифино [30, л. 83]. 3 октября при неосторожном обращении с боеприпасами погиб стрелок красноармеец Сергей Лисицын (1-й МСБ) – все известные потери бригады в те дни [8]. К утру 4 октября бригада сосредоточилась в резерве 2-го кавалерийского корпуса в районе сел Серобабино и Деркачи [37, л. 41], 5 октября 1-й мотострелковый батальон занял оборону в районе села Серобабино и высоты 212,7, а главные силы бригады расположились в селах Серобабино, Федорки, Шияны, занявшись осмотром и ремонтом танков [28, л. 198]. Всего по состоянию на 6 октября 1-я танковая бригада все еще насчитывала на ходу 32 танка (4 КВ-1, 9 Т-34, 19 Т-30) [38, л. 31].
Пока войска 21-й армии вели вполне успешное контрнаступление в районе Штеповки и продвигались на запад, оборона правого соседа Юго-Западного фронта – Брянского фронта – была прорвана немецкими войсками. Все 3 армии фронта и оперативная группа Ермакова были одна за другой окружены и вынуждены с тяжелыми боями пробиваться из окружения, а линия фронта переместилась далеко на восток, в связи с чем войска 21-й и 40-й армий оказались в выгнутом вперед выступе.
В ночь на 8 октября для выравнивания линии фронта согласно директиве Ставки ВГК приступили к отходу войска 40-й армии, а в ночь на 9 октября начала отход 21-я армия. 2-й кавалерийский корпус приступил к отходу в 14.00 8 октября. Поздно вечером 1-я танковая бригада, пройдя Сумы, сосредоточилась в районе Верхней Сыроватки [30, л. 129].
Располагавшийся в хуторе Пашков, что в 2 км северо-восточнее села Ворожба, СПАМ 1-й ТБр с передислокацией несколько задержался. На СПАМе еще оставались в ремонте 2 танка КВ-1 и трактор «Ворошиловец» [22, л. 396], когда в ночь на 9 октября к мосту через реку Псел у Ворожбы прорвалась, захватила мост и плацдарм на восточном берегу передовая рота 429-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии (XXIX.АК, 6. Armee) [49, F. 1124].
Организовав оборону, личный состав СПАМа под руководством пом. ком. 1-го ТП по тех. части военинженера 3-го ранга Федора Вовка продолжил ремонт техники. Согласно наградному листу на слесаря-ремонтника боевых машин 1-й ремонтной роты красноармейца Виктора Свистунова, немцы несколько раз заходили в Пашков, но технику и личный состав 1-й ТБр они так и не обнаружили. Наконец, вероятно, в ночь на 10 октября СПАМ 1-й ТБр восстановил танки и трактор, после чего утром под прикрытием тумана снялся с места и двинулся в расположение 1-й танковой бригады [22, лл. 396, 627]
Главные силы 1-й ТБр ночь на 10 октября ночным переходом перешли от Верхней Сыроватки в село Теребрено (Белгородская область) [30, л. 147], откуда к утру 11 октября 3-м по счету ночным переходом перешли в село Новостроевка 2-я [30, л. 153]. По прямой это село находится в 100 километрах юго-восточнее Серобабино. 1-й танковый полк, штаб бригады, рота управления, разведрота и медсанвзвод расположились в самой Новостроевке 2-й, мотострелковый батальон – в соседнем хуторе Байрак, тылы бригады – в лесу севернее Замостье [28, л. 190]. Позже в бригаду подтянулся ее СПАМ. Согласно наградному листу на военинженера 3-го ранга Федора Вовка 3 дня он отходил из расположения противника, из хутора Пашков, в конце концов вышел на некую ж/д станцию, где погрузился на ж/д платформы и по железной дороге вернулся обратно в бригаду [22, л. 396].
Первые попытки отбить Богодухов. 13 октября 1941 г.
12 октября 1941 г. осложнилось положение на левом фланге 21-й армии, на стыке 21-й и 38-й армий в районе города Богодухова, куда прорвалась немецкая 239-я пехотная дивизия (XVII.AK, 6.Armee), в связи с чем в тот же день 2-й кавалерийский корпус был также переброшен в данный район, в т.ч. 1-я танковая бригада главными силами сосредоточилась в селе Сенное, что северо-восточнее Богодухова [30, л. 161].
В 22.30 12 октября штаб 21-й армии отдал 2-му кавалерийскому корпусу боевое распоряжение №023: с 11.00 13 октября с исходного рубежа (иск.) Неурошенко – Щербаки (северо-западнее Богодухова) атаковать через Полковую Никитовку и Губаровку в юго-западном направлении, на Краснокутск. 1-я танковая бригада должна была участвовать в зачистке местности в районе населенных пунктов Ново-Софиевка, Девятибратово, Щербаки, Горбанивка [41, л. 330].
Штаб 2-го КК принял решение атаковать силами 5-й кавалерийской дивизии и 1-й танковой бригады. Согласно его боевому приказу №34 (3.00 13 октября) 5-я кавалерийская дивизия с исходного рубежа Дмитровка – Щербаки должна была атаковать через Губаровку на Полковую Никитовку. Правее с исходного рубежа Петрошенко – Дмитриевка должна была наступать по маршруту Девятибратово – высота 196,6 – Полковая Никитовка 1-я танковая бригада. Левый фланг 5-й КД обеспечивал выдвигаемый на северо-западную окраину Богодухова передовой отряд 9-й КД [9, л. 308].
Однако 1-й танковой бригаде было не суждено наступать на Полковую Никитовку. К 23.00 12 октября, рассеяв пехоту 212-й стрелковой дивизии 38-й армии, 372-й и 444-й пехотные полки 239-й ПД полностью заняли Богодухов и перешли к его обороне [39, F. 720]. После разгрома немцами частей 212-й СД между 1-й танковой бригадой в Сенном и 239-й пехотной дивизией в Богодухове не осталось абсолютно никаких советских частей. Обнаружив это, к середине дня 13 октября по собственной инициативе командир 1-й ТБр полковник Хасин выдвинул на рубеж хуторов Палянишники и Москаленки северо-восточнее Богодухова 2 стрелковые и 1 минометную роты 1-го МСБ [37, л. 71].
Получив сведения, что Богодухов занят противником силою до 2 батальонов пехоты, в 11.35 13 октября командир 2-го КК своим боевым распоряжением №18 приказал 1-й танковой бригаде выделить для поддержки 5-й кавалерийской дивизии всего 1 взвод танков Т-34, а частью сил атаковать и уничтожить противника в Богодухове. 9-й кавалерийской дивизии этим же распоряжением было приказано 2 кавалерийскими полками поддержать атаку танков на Богодухов и после его взятия закрепиться на западной и южной окраинах города [9, л. 306].
До 13.00 13 октября 9-я кавалерийская дивизия главными силами сосредоточилась в Лесковке и Зарябинке севернее Богодухова [32, л. 96]. Выехавший в штаб 9-й КД начальник штаба 1-й ТБр полковник Даев лично обсудил с командиром дивизии генерал-майором Бычковским вопросы о совместном наступлении на Богодухов. Штаб 9-й КД принял решение, письменно оформленное в 14.15 в боевом приказе №121, наступать на Богодухов после 30-минутной артподготовки в 15.30 силами 108-го и 136-го кавалерийских полков. Справа следом за танками по маршруту: Питомник – Детский дом – западная окраина Богодухова – атаковал 108-й кавалерийский полк, слева – по маршруту: высота 200,1 – Ветпункт – южная окраина Богодухова – не имевший танковой поддержки 136-й кавалерийский полк [34, л. 201]. Оба кавалерийских полка были малочисленны, так, 136-й кавалерийский полк насчитывал всего 50-60 человек, тем не менее, кроме этих 2 полков поначалу советское командование других сил в бой за Богодухов не вводило, еще не зная, что город занят сразу 2 пехотными полками противника [30, л. 229].
С 13 октября оборона 239-й пехотной дивизии в Богодухове располагалась следующим образом. 444-й пехотный полк своими 1-м и 3-м батальонами занимал юго-восточную и северо-восточную окраины Богодухова соответственно. Северо-западную окраину города оборонял 3-й батальон 372-го ПП, усиленный 1 взводом 75-мм пехотных орудий. На его участке был задействован всего 1 взвод орудий ПТО, также за правофланговой ротой 3-го батальона располагался взвод 150-мм пехотных орудий, прикрывая стык с 1-м батальоном и контролируя ведущую в город с севера дорогу. Северную окраину города на участке: (иск.) высота с мельницами – кладбище - оборонял 1-й батальон 372-го ПП, усиленный 2 взводами 75-мм пехотных орудий. В обороне 1-го батальона были задействованы практически все орудия ПТО 372-го полка. 2-й и 3-й дивизионы 239-го артполка поддерживали 1-й и 3-й батальоны 372-го ПП соответственно. 2-й батальон 372-го ПП находился в резерве командира полка в центре Богодухова [40, F. 345].
По данным штабов 1-й танковой бригады и 21-й армии, наступление 108-го и 136-го кавалерийских полков началось с запозданием на 1,5 часа. Из-за трудных условий размокшей от дождей местности артиллерия 9-й КД опоздала с выходом на огневые позиции и открыла огонь только в 17.00. Тогда же, в 17.00, перешла в атаку конница [30, лл. 229, 230; 33, л. 119]. Штаб самой 9-й КД отчитался, что оба кавалерийских полка атаковали с 15.30 [32, л. 96].
Собственно сама 1-я танковая бригада перешла в наступление, по разным данным, в 15.00-15.30 [19, л. 37; 33, л. 118]. 1-й танковый батальон выступил через Питомник на северо-западную окраину Богодухова, а мотострелковый батальон двинулся с северо-востока на Москаленки с задачей занять оборону на рубеже: юго-западная опушка леса в 2 км северо-восточнее Богодухова – Москаленки – и не допустить дальнейшего продвижения противника на Сенное [33, л. 118].
Выступив в атаку, танки 1-й ТБр были встречены сильным артогнем противника, а с подходом к Питомнику также вошли в зону поражения противотанковых орудий противника, после чего их наступление захлебнулось [33, л. 119]. Штаб 1-й ТБр 14 октября отчитался, что танки бригады 13 октября овладели Питомником на северо-восточной окраине Богодухова и удерживали его до 1.00 14 октября. 108-й и 136-й кавалерийские полки продвигались крайне медленно, в связи с чем, по выражению штаба 1-й ТБр, «командиры штаба бригады вынуждены были заниматься подталкиванием их». С наступлением темноты, не предупредив танкистов, кавалеристы вышли из боя. Оставшись без пехотной поддержки и опасаясь быть уничтоженными немецкими истребителями танков, в 1.00 14 октября 1-й танковый батальон 1-й ТБр также был вынужден отойти с достигнутого им рубежа на исходные позиции [30, лл. 229, 230].
По немецким данным, советское наступление на Богодухов с севера против позиций 1-го батальона 372-го ПП началось в 16.00-16.30 (прим. – данные разнятся). Всего штаб 239-й ПД насчитал 700-800 человек пехоты, 6 орудий и 6 танков. При огневой поддержке танков пехота кавалерийских полков прорвалась до кладбища, что между Ветпунктом и Детдомом у северной окраины Богодухова, где была остановлена немцами и в 18.00 отошла на исходные позиции в овраги к северу от Богодухова [39, F. 722; 40, F. 345, 882].
По итогу боевых действий 13 октября разведотдел 239-й ПД отчитался, что 1 из 6 участвовавших в атаке советских танков был разбит [40, F. 882]. Фактические потери 1-й танковой бригады в танках в бою 13 октября неизвестны. 1-й мотострелковый батальон 13 октября боевых действий не вел. К исходу дня он занял заданный ему рубеж: юго-западная опушка леса северо-восточнее Богодухова – Москаленки, где и закрепился [33, л. 119].
Атаки на Богодухов 14 октября 1941 г.
Вечером 13 октября 1941 г. очередным своим боевым распоряжением штаб 2-го КК подчинил 1-ю танковую бригаду командиру 9-й КД и повторно потребовал к рассвету 14 октября выслать 3 танка в распоряжение командира 5-й КД в хутор Короткий. Задачи 1-й танковой бригады и 9-й кавалерийской дивизии на наступление на Богодухов оставались прежними [30, л. 173]. Чуть позже, в ночь на 14 октября, штабу 2-го КК была подчинена 212-я стрелковая дивизия со 132-й танковой бригадой 38-й армии, после чего в 4.40 14 октября штаб 2-го КК отдал войскам боевой приказ №1 о возобновлении наступления с 9.00. 1-я танковая бригада, 9-я кавалерийская и 212-я стрелковая дивизии должны были атаковать в лоб на Богодухов с севера и востока. Через Губаровку на Гуты, в обход Богодухова с запада атаковала 5-я кавалерийская дивизия, а навстречу ей, в обход Богодухова с юга атаковала 132-я танковая бригада [30, л. 175].
Получив на усиление всю 1-ю танковую бригаду и вдобавок 617-й стрелковый полк 199-й стрелковой дивизии, штаб 9-й КД в 7.00 14 октября отдал боевой приказ №123 о переходе в наступление на Богодухов в следующих боевых порядках. Справа, на западную окраину Богодухова с южной окраины Питомника атаковал 108-й кавалерийский полк. Слева атаковали северную окраину Богодухова танки 1-й ТБр. Для развития их успеха на северной окраине Богодухова вводились в бой 1-й мотострелковый батальон и 136-й кавалерийский полк. В овладении восточной частью Богодухова 136-му кавалерийскому полку должен был содействовать 617-й стрелковый полк [34, л. 212], однако данный полк оказался практически небоеспособным. Понеся большие потери при сдаче Богодухова 12 октября, полк к 14 октября насчитывал всего лишь 207 человек личного состава, вооруженных одними только винтовками с ограниченным количеством патронов к ним [30, л. 190].
К 8.30 14 октября 108-й и 136-й кавалерийские полки заняли исходные позиции в роще в 500 метрах южнее Лесковки и на северной окраине Питомника (восточный) и в 9.00 совместно с танками 1-й ТБр атаковали на Богодухов с севера [32, л. 97; 33, л. 120; 41, л. 406]. Противостоявшая им группировка 239-й пехотной дивизии за ночь практически не изменилась. Только лишь на стык 372-го и 444-го пехотных полков к западу от высоты с ветряными мельницами была выдвинута из резерва 372-го полка усиленная 7-я рота 2-го батальона 372-го ПП [40, F. 345].
Штаб 239-й ПД записал в своем журнале боевых действий, что с северо-запада в направлении кладбища города Богодухов атаковало примерно 9 советских танков [39, F. 724]. Кладбище оборонял 1-й батальон 372-го ПП, однако штаб 372-го ПП отчитался, что позиции его 3-го батальона с северо-запада и запада в 11.15 атаковало до батальона советской пехоты без какой-либо танковой поддержки [40, F. 345]. В действительности танки 1-й ТБр наступали непосредственно против 444-го пехотного полка на северо-восточную окраину Богодухова. Выйдя у северо-восточной окраины в 300-400 метрах от Питомника, танки были встречены сильным огнем орудий ПТО, а наступавшая позади конница накрыта сильным минометным огнем [19, л. 38]. В 12.50 штаб 444-го ПП отчитался об отражении советского наступления на своем участке, заявив об уничтожении 2 советских танков. Чуть раньше, в 12.00, об отражении атаки на своем участке отчитался и штаб 372-го ПП [40, F. 299, 300].
Ближе к полудню началась новая советская атака на Богодухов с севера. Штаб 239-й ПД насчитал 2 батальона пехоты и несколько танков Т-34 и КВ-1. Т.к. 37-мм орудия ПТО оказались не способны пробить броню танков КВ-1 и Т-34, в этой атаке танки 1-й ТБр все же прорвались на окраину Богодухова в районе Питомника, вызвав панику у пехоты 444-го ПП, а затем ворвались на позиции 239-го артиллерийского полка, где раздавили 2 105-мм гаубицы. Два танка получили повреждения от 105-мм гаубиц, однако остались на ходу. Следом за танками к окраине Богодухова прорвалась пехота 9-й КД, однако вскоре она была отброшена контратакой немцев, после чего танки также отошли на исходные позиции [39, F. 726].
Позже началась новая танковая атака на Богодухов, в ходе которой, согласно донесению разведотдела 239-й ПД, в 14.00 2 советских тяжелых танка прорвались на огневые позиции 239-го артполка [40, F. 883]. Штаб 372-го ПП позже отчитался, что не в 14.00, а в 15.00 3 советских танка с пехотой позади атаковали позиции 1-го батальона 372-го ПП на высоте чуть южнее Ветпункта, но были остановлены огнем немецкой полевой и противотанковой артиллерии. Только одному танку (прим. – немцы опознали его как КВ-1) из 3 удалось прорваться на немецкие позиции. Задействованные против него 37-мм орудия ПТО оказались бесполезны: снаряды не пробивали броню танка. Под огнем 105-мм гаубиц танк все же получил некоторые повреждения, однако обездвижить его не удалось. Въехав на огневые позиции немецкой артиллерии, танк повредил 1 орудие (уничтожил его колесо), а затем нанес некоторые потери немецким артиллеристам и пехотинцам на их позициях, однако, в конечном счете, в 17.00, ни имея поддержки со стороны, танк развернулся и отошел на север на исходные позиции. Понесенные в целом потери 1-го батальона 372-го ПП были таковы, что для дальнейшего удержания Ветпункта и высоты южнее него штаб полка тем же вечером направил усиленную 5-ю роту 2-го батальона [40, F. 345, 346]
В 18.40, по немецким данным, начались атаки на Богодухов с востока и юго-востока силами 1-го мотострелкового батальона и 212-й стрелковой дивизии [40, F. 884]. Наиболее успешным оказался мотострелковый батальон, который прорвался на участке 1-го батальона 444-го пехотного полка на восточную окраину Богодухова и до наступления темноты занял несколько домов на городской окраине [33, л. 120; 39, F. 726]. При этом наиболее отличился станковый пулеметчик сержант Белиал Мангушев, который своим огнем подавил 4 огневые точки противника и обеспечил продвижение своей стрелковой роты на окраину города [22, л. 485].
При отражении советского контрнаступления на Богодухов 14 октября разведотдел 239-й ПД насчитал 3 подбитых советских танка, а всего, по его данным, за 13-14 октября было подбито 4 советских танка [40, F. 883, 884]. По собственным данным, в боях 13-14 октября 1-я танковая бригада потеряла 3 танка (2 КВ-1, 1 Т-34) подбитыми и 34 человека личного состава убитыми и ранеными. 2 из 3 подбитых танков - 1 КВ-1 и 1 Т-34 - были до 12.00 15 октября восстановлены, 3-й танк (КВ-1) требовал отправки на капремонт [37, л. 82].
Решающий штурм Богодухова. 15 октября 1941 г.
Возобновление наступления на Богодухов планировалось с 8.15 15 октября 1941 г. Штаб 9-й КД принял решение помимо ранее задействованных 108-го и 136-го кавалерийских полков бросить в атаку на Богодухов с севера дополнительно 5-й кавалерийский полк. Танки 1-й ТБр все так же должны были поддерживать атаки 108-го и 136-го кавалерийских полков, а 1-й мотострелковый батальон должен был удерживать захваченные позиции на восточной окраине города и после подхода 136-го кавалерийского полка наступать на южную окраину города. На восточную окраину города должен был атаковать 617-й стрелковый полк [34, л. 215]. После 2-дневных боев за Богодухов к утру 15 октября 1-я танковая бригада все еще имела в наличии 32 танка (3 КВ-1, 9 Т-34, 20 Т-40, в т.ч. 2 Т-40 – в ремонте) [37, л. 82].
По данным штаба 2-го КК, наступление на Богодухов возобновилось, как и было запланировано, в 8.15 [30, л. 193]. Штаб 239-й ПД отметил, что советское наступление на Богодухов началось примерно в 10.00. С севера на город атаковали 2 атакующие группировки 9-й КД, каждая силою в батальон пехоты с 2 «сверхтяжелыми» танками (т.е. в данном случае Т-34 и КВ-1) [39, F. 730]. По разным данным, в 11.00-11.15 танки 1-й ТБр с пехотой позади ворвались в Богодухов на участке 3-го батальона 444-го ПП восточнее высоты с мельницами, вынудив немцев сдать высоту с мельницами [37, л. 84; 40, F. 346]. Задействованные против танков немецкие орудия ПТО не смогли пробить броню танков, а только что прибывшая 105-мм гаубичная батарея 2-го дивизиона 40-го артполка из-за неблагоприятных для стрельбы позиций даже не смогла открыть по танкам огонь [39, F. 730].
Вскоре танки прорвались сначала к позициям немецкой пехоты, а затем дошли до огневых позиций немецкой артиллерии в Богодухове. Кажущаяся неуязвимость танков, как и накануне, вызвала панику среди солдат 3-го батальона 444-го пехотного полка, которые в панике начали оставлять свои позиции. Попытки задействованных в бою офицеров 17-го армейского корпуса остановить этот отход оказались безуспешными и лишь привели к потерям среди офицерского состава. Преследуя отступавшую пехоту, танки расстреливали ее из орудий и пулеметов [39, F. 730]. От пехотинцев паника перекинулась на тыловиков 239-й ПД, которые также начали спешно отходить из Богодухова, но, в конечном счете, как и пехота, были остановлены своими офицерами [39, F. 732].
Наступавшие на Богодухов с севера 5-й и 108-й кавалерийские полки за день продвинулись от хутора Слеты вплотную к Детдому и Ветпункту, где их продвижение было остановлено сильным пулеметным и минометным огнем противника с окраины Богодухова. Продвигавшийся непосредственно за танками 136-й кавалерийский полк благодаря успеху танкистов ворвался в Богодухов и в 11.45 занял северо-восточную окраину города, где его продвижение также было остановлено противником [32, л. 101]. Гораздо более успешным оказался 1-й мотострелковый батальон, который после выхода танков на городские улицы перешел в наступление с восточной окраины, совместно с танкистами овладел восточной частью Богодухова и достиг центра города [19, л. 38; 33, л. 120; 37, л. 84].
Израсходовав мины, в уличных боях в Богодухове участвовала в качестве пехоты минометная рота 1-го МСБ. Ее командир лейтенант Николай Куринов вместе с командиром отделения старшим сержантом Борисом Никольским прорвался в немецкий тыл. Огнем из своего ППД Куринов убил 3 офицеров и несколько солдат. Наткнувшись на телефонный провод, оба минометчика по этому проводу вышли к немецкому штабу, уничтожили пулеметные точки, убили находившихся в штабе немцев, разгромили рацию, захватили немецкие письма и документы. На обратном пути в батальон минометчики наткнулись на немецкие пулеметы и уничтожили, по одним данным, 2 пулеметных расчета, по другим данным - 2 минометных расчета, 1 станковый пулемет и несколько пехотинцев [22, лл. 309, 462].
Прорвавшиеся в центр Богодухова мотострелки вышли в 200 метрах от командного пункта 372-го пехотного полка. Находившие в резерве дивизии усиленная 6-я рота 2-го батальона и полковой саперный взвод под общим руководством капитана Вайсбриха (Weisbrich) немедленно перешли в контратаку и уничтожили прорвавшихся мотострелков. Всего немцы насчитали 30 убитых советских солдат, в т.ч. 1 комиссара [40, F. 346]. В свою очередь штаб 444-го ПП также бросил в контратаку свою резервную пехотную роту, зачистив улицы Богодухова на своем участке от прорвавшихся мотострелков [39, F. 732].
В отчете штаба 21-й армии сказано, что перед своей контратакой противник выставил дымовую завесу, задымив все улицы восточной части города, после чего, лишившись видимости, танки 1-й ТБр были вынуждены отойти из центра города. Оставшись без танковой поддержки, обойденный с флангов мотострелковый батальон также был вынужден отойти и вместе с танковым батальоном к 13.00 закрепился на северо-восточной окраине Богодухова [33, л. 121]. Согласно отчету штаба 372-го ПП именно к 13.00 372-й и 444-й пехотные полки в ходе контратак восстановили свои позиции в Богодухове, отбив свои позиции на северной окраине города и высоте с мельницами. В этом бою среди прочих погиб командир 3-го батальона 444-го ПП капитан Мариенфельд (Marienfeld). Штаб 239-й ПД насчитал 2 подбитых и сожженных советских танка [39, F. 732; 40, F. 346].
После провала 1-й атаки Богодухова в 12.45 штаб 2-го КК отдал войскам боевой приказ №035 вновь атаковать на город в 14.00, при этом ввести в бой все имеющиеся резервы. Согласно этому приказу в подчинение штаба 1-й танковой бригады переходил не участвовавший в утреннем наступлении 617-й стрелковый полк (170 активных штыков) [30, лл. 197, 198, 201].
Фактически же 2-я атака на Богодухов началась только ближе к вечеру. В промежутке между двумя атаками, по немецким данным, танки 1-й ТБр, скопившись в лощинах к северу от города, начали обстреливать немецкие позиции на северной окраине города, периодически появляясь из лощин то в одном месте, то в другом и оставаясь при этом вне досягаемости от немецких орудий ПТО. Один из танков особо удачным выстрелом попал в операционную главного перевязочного пункта 239-й ПД, при этом погиб 1 хирург, один из врачей был ранен. Для уничтожения советских танков штабом 239-й ПД была запрошена авиация [39, F. 732]. В 15.30 немецкие Ju.87 нанесли удар по замеченным скоплениям танков в лощинах к северу от Богодухова. Советскими источниками данный авиаудар не упоминается совершенно, что предполагает его низкую эффективность [40, F. 346].
После артподготовки была предпринята последняя атака советских войск на Богодухов, в т.ч. на северо-восточную окраину Богодухова атаковал введенный в бой 617-й стрелковый полк. По немецким данным, в 16.25 1-й батальон 372-го ПП был атакован на северной окраине города с северо-восточного направления силами до батальона пехоты и 2 танками [40, F. 346]. Оба танка с пехотой позади вновь ворвались на окраину Богодухова на участке 1-го батальона [39, F. 734]. Малочисленный 136-й кавалерийский полк в 16.40 занял северную окраину Богодухова [36, л. 37], а соседний слева 617-й стрелковый полк занял высоту с мельницами. Сократившись до 150 активных штыков, полк, тем не менее, к 17.30 все еще удерживался на северо-восточной окраине города [42].
В 17.00 атака танков 1-й ТБр была все же отбита немцами, при этом орудиями ПТО 14-й роты 372-го ПП был подожжен 1 танк и поврежден 2-й танк (прим. - по-видимому, также горел, т.к. немцы наблюдали шлейф дыма), однако оба танка были выведены их экипажами с поля боя [40, F. 326, 346].
Пытаясь развить успех 136-го кавалерийского полка штаб 9-й КД бросил следом за ним в бой из своего резерва 72-й кавалерийский полк. До 18.15 полк вышел в 300-500 метрах от Питомника (восточный), где был остановлен противником, после чего советское наступление на Богодухов окончательно выдохлось [30, л. 194]. Чуть позже контратакой немцы вновь вернули свои позиции на окраине города, полностью зачистив Богодухов от остатков прорвавшейся туда советской пехоты [39, F. 734].
Всего при отражении советских атак на Богодухов 15 октября, по данным штаба 239-й ПД, немцами было уничтожено 2 и подбит 1 танк [39, F. 732, 734]. Разведотдел 239-й ПД отчитался об уничтожении только 1 танка 1-й ТБр, а в целом за 3 дня боев разведотдел насчитал 5 подбитых и уничтоженных танков 1-й ТБр [40, F. 883-885]. По советским данным, всего в боях 13-15 октября 1941 г. 1-я танковая бригада уничтожила до 1,5 батальона пехоты, 6 орудий (3 47-м и 3 75-мм), 5 минометов, потеряв при этом 204 человека убитыми и ранеными [12, л. 459]. Позже, уже в 1942 году, штаб 1-й ТБр отчитался, что за эти 3 дня бригада вывела из строя до 2 батальонов пехоты, 1 автомашину с боеприпасами и 20 орудий (16 противотанковых и 4 105-мм гаубицы), потеряв 4 танка подбитыми (2 КВ-1, 2 Т-34). Все 4 подбитых танка были эвакуированы с поля боя [19, л. 39].
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 13-16 октября числится 23 убитых:
за 13 октября – 1 убитый (боец 1-го МСБ);
за 14 октября – 8 убитых (7 мотострелков, в т.ч. погибли комиссары стрелковых рот политрук Михаил Глейзер и замполитрука Кондратий Забродин; также в тот день был задавлен автомашиной шофер сержант Галин Халимов, вероятно, из состава 1-го танкового полка);
за 15 октября – 8 убитых (1 разведчик и 7 мотострелков, в т.ч. погиб командир 3-го взвода 3-й стрелковой роты лейтенант Владимир Сафронов);
за 16 октября – 6 убитых (все – из 1-го МСБ) [8].
Потери атаковавших совместно с 1-й танковой бригадой полков 9-й кавалерийской дивизии и 617-го стрелкового полка (199-я СД) за 14-16 октября составили не менее 270 человек личного состава [32, лл. 103, 104; 42]. Таким образом, всего атаковавшая на Богодухов с севера и с северо-востока ударная группировка 21-й армии за 3 дня потеряла не менее 474 человек личного состава. Потери атаковавших по соседству с ней частей 5-й кавалерийской и 212-й стрелковой дивизий неизвестны. Противостоявшая советским войскам в Богодухове 239-я пехотная дивизия, по собственным данным, за 3 дня боев потеряла 408 человек личного состава (96 - убитыми, 9 - пропавшими без вести, 303 – ранеными). Наибольшие ее потери пришлись как раз на 15 октября – 241 человек личного состава [39, F. 721, 725, 731]. Большая часть потерь, вероятно, пришлась на 444-й пехотный полк, т.к. соседний 372-й пехотный полк за эти 3 дня потерял всего 56 человек личного состава [40, F. 347].
Отход на Белгород
В 1.00 16 октября 1941 г. штаб 21-й армии отдал войскам боевое распоряжение №026 о прекращении всех наступательных операций и переходе к обороне. 2-му кавалерийскому корпусу этим же распоряжением приказывалось немедленно отправить 1-ю танковую бригаду в Грайворон в распоряжение штаба армии [47, лл. 75-77]. К утру 16 октября согласно поступившему боевому распоряжению №023 штаба 2-го КК 1-я танковая бригада убыла из состава кавалерийского корпуса [30, л. 220] и уже к 16.30 частью сил сосредоточилась в селе Замостье, что севернее города Грайворон, в резерве 21-й армии [47, л. 67].
К этому времени осложнилось положение на стыке 21-й и 40-й армий, где прорвалась немецкая 168-я пехотная дивизия (XXIX.АК, 6. Armee), обойдя с правого фланга 1-ю гвардейскую стрелковую дивизию (21-я армия). Для закрытия образовавшегося разрыва линии фронта штаб 21-й армии выделил 1 стрелковый полк 297-й стрелковой дивизии, разведывательный батальон штаба армии и 1-ю танковую бригаду. По советским данным, в 15.30 17 октября 1-я танковая бригада совместно с пехотой 297-й СД атаковала противника в селе Санковка (13 км севернее г. Грайворон) и отбросила его оттуда на северо-восток, в Косилово [12, л. 402]. Бой продолжался до 20.00. В ходе него 1-я танковая бригада уничтожила в районе сел Санковка и Почаево до 2 рот пехоты и 5 орудий, после чего по приказу штаба армии в ночь на 18 октября убыла обратно в район сосредоточения 2-го кавалерийского корпуса [12, л. 459; 47, л. 170].
В журнале боевых действий 168-й ПД об этих боевых действиях в районе Санковки 17 октября нет ни слова. Только в ночь на 18 октября занимавший Почаево (5 км севернее Санковки) 429-й пехотный полк обнаружил перед собой в 3 км северо-западнее Почаево группу советских войск, насчитав в ней примерно 400 человек и 4 танка. Утром 18 октября 2-й и 3-й батальоны этого полка атаковали из Почаево в западном направлении, а позже из села Пушкарное, с северо-запада атаковал 417-й пехотный полк. Под давлением превосходящих сил противника советская группировка отошла на юг, на Смородино и в леса к югу от Смородино [49, F. 1142]. В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 18 октября числится 1 убитый (командир отделения сержант Федор Журавлев) [8]. Это все, что пока известно о боевых действиях и потерях 1-й танковой бригады в боях 17-18 октября.
В расположение штаба 2-го кавалерийского корпуса в Томаровку 1-я танковая бригада прибыла только лишь в 8.15 21 октября, по некоторым данным, в составе 9 танков (3 Т-34, 6 Т-40) и роты мотострелков [30, л. 263]; главные силы 1-го мотострелкового батальона расположились у высоты 221,8 (14 км западнее ст. Белгород), прикрыв подступы к городу Белгород с запада [19, л. 39]. По данным штаба самой 1-й ТБр, после перехода в новый район бригада имела не 3, а 5 Т-34 и 4 Т-40, а в мотострелковом батальоне оставалось всего 200 человек личного состава [52, л. 29].
К этому времени переброшенная из-под Богодухова 5-я кавалерийская дивизия, пытаясь прикрыть отход 1-й гвардейской (справа) и 295-й (слева) стрелковых дивизий, 20 октября атаковала занявший поселок Борисовка передовой отряд 79-й пехотной дивизии (LI.АК, 6. Armee), однако отбить Борисовку не смогла и к исходу дня была вынуждена отойти к югу от Томаровки. Подступы к Томаровке с юго-запада, на участке Мощеное – Кустовое прикрыла 9-я кавалерийская дивизия [30, л. 263]. Не надеясь имеющимися силами надолго задержать противника, штаб 2-го КК принял решение перейти к маневренной обороне и 21 октября отдал войскам боевой приказ №051: до исхода дня удерживать рубеж обороны: Мощеное – Кустовое – Клеменки, а затем отходить на рубеж: Луханино – Драгунское – Томаровка, который удерживать до исхода дня 22 октября. 1-я танковая бригада должна была имеющимися силами до 19.00 21 октября уничтожать мелкие группы противника в районе Борисовки, обеспечивая отход через Борисовку частей 1-й ГвСД, после чего отойти в резерв штаба корпуса в Быковку [9, л. 329].
В 7 часов 21 октября вышедший на перекресток дорог, что в 5 км юго-западнее хутора Козычев, передовой отряд 79-й пехотной дивизии под командованием подполковника фон Аулока (Aulock) выступил дальше по дороге на Белгород, обходя с юга главные силы 2-го кавалерийского корпуса. По немецким данным, отряд состоял из 12 пехотных групп с 5 тяжелыми пулеметами, 7 зенитными орудиями и 2 StuG III 244-го дивизиона штурморудий, [51, F. 1136]. Советские войска в итоге насчитали в колонне до батальона пехоты и 12 «танков» (7 тяжелых и 5 средних) [52, л. 29]. Обнаружив эту колонну немецких «танков», штаб 2-го КК отдал командиру 1-го танкового полка подполковнику Голясу приказ ударить в хвост колонны и не допустить продвижения немецких «танков» на восток и северо-восток, после чего отойти в Быковку в распоряжение штаба корпуса [30, л. 275].
Получив данный приказ, танки 1-й ТБр выдвинулись к шоссе Борисовка – Белгород и у хутора Козычев атаковали колонну передового отряда 79-й ПД, уничтожив при этом 2 «танка» и до 15 автомашин [52, л. 29]. Позже, уже в феврале 1942 г., штаб 1-й ТБр отчитался об уничтожении у Козычева не 15, а 16 автомашин, все тех же 2 «танков» и до взвода пехоты [19, л. 39]. Сами немцы насчитали 5 атаковавших их танков 1-й ТБр. 1 из 5 танков им удалось подбить [51, F. 1136, 1138].
Подбитым танком был, вероятно, Т-34 башенного стрелка красноармейца Николая Андреева, который в этом бою исполнял обязанности командира танка. Согласно наградным листам на экипаж, в противоборстве с 3(!) «тяжелыми танками» противника танк Андреева был поврежден, выбита шаровая установка курсового пулемета, Андреев, механик-водитель старший сержант Никита Дудников и неизвестный радист танка были легко ранены. Получив ранения, экипаж, тем не менее, смог подбить 1 «тяжелый танк» и обратил в бегство 2 других «танка» [22, лл. 368, 425]. Кто из танковых экипажей 1-й ТБр подбил 2-й немецкий «танк», пока что неясно.
Отбив контратаку танков 1-й ТБр, передовой отряд 79-й ПД успешно двинулся дальше по дороге на Белгород. Занявший оборону на шоссе у высоты 240,5 (юго-восточнее Козычева) 96-й кавалерийский полк был атакован немецкими «танками», в 14.00-19.00 отошел к Белгороду и занял оборону в селе Стрелецкое. 3-й эскадрон полка был, по всей видимости, рассеян «танками» и в полк не вернулся [11, л. 326].
Ближе к вечеру передовой отряд 79-й ПД вышел к обороняемой мотострелками высоте 221,8 к западу от Белгорода. Штаб 1-й ТБр отчитался о выходе к данной высоте до роты пехоты и 11 «танков» (5 тяжелых и 6 средних). В бою за высоту 221,8 мотострелки подбили 1 «танк», но удержаться на высоте не смогли и отошли к востоку [52, л. 29]. Всего немцы насчитали перед собой на высотах в 7 километрах к западу от Белгорода как раз примерно 1 батальон пехоты с 1 батареей артиллерии. Танки 1-й ТБр немцами у высоты 221,8 замечены не были. К мотострелкам они присоединились позднее [51, F. 1138].
Бои за высоту 221,8 22 октября 1941 г.
К утру 22 октября 1941 г. по приказу командующего 21-й армией 1-я танковая бригада объединила ранее действовавшие по отдельности 1-й танковый и 1-й мотострелковый батальоны вместе [52, л. 29]. Тогда же, по всей видимости, позиции бригады были усилены стрелковым батальоном 4-го стрелкового полка 1-й ГвСД [52, л. 30]. В 8.15 усиленная пехотой 1-я танковая бригада атаковала позиции передового отряда 79-й ПД. Всего немцы насчитали перед собой примерно 2 батальона пехоты, 2 батареи артиллерии и 10 танков. По немецким данным, данная атака была успешно отбита немцами, после чего наступавшие отошли на исходные позиции, перейдя к обороне к западу от высоты 213,5 [51, F. 1140]. Тем не менее, штаб самой 1-й ТБр отчитался, что в ходе этой атаки бригаде удалось отбить обратно высоту 221,8 [52, л. 29].
При взятии высоты наиболее отличился командир отделения 2-й стрелковой роты сержант Михаил Панькин. Сняв с себя все снаряжение, он подполз к немецким пулеметам и 2 гранатами уничтожил, по разным данным, то ли 1, то ли 2 станковых пулемета, обеспечив роте продвижение вперед [22, лл. 314, 512]. В бою за высоту выбыли из строя командир мотострелкового батальона майор Иван Попугин и комиссар батальона (прим. – вероятно, им был старший политрук Иосиф Таровик), батальон временно возглавил отсекр партбюро 1-го МСБ политрук Ханан Глушанков [22, л. 406].
Во 2-й половине дня противник силами 16 «танков» перешел в контрнаступление [52, л. 29]. Оборонявшаяся на высоте 2-я стрелковая рота, которую возглавлял взводный младший лейтенант Иван Почтаренко (прим. - весь остальной комсостав выбыл из строя), отбила 2 контратаки противника силою до батальона пехоты с 8 «танками». Во время 3-й контратаки противника рота по приказу командования оставила высоту и без потерь отошла на новые позиции [22, л. 512]. Сдав высоту, 1-я танковая бригада отошла к развилке дорог в 500 метрах восточнее высоты 221,8 [52, л. 29].
В этом бою передовой отряд 79-й ПД потерял все свои 4 StuG III и зенитные орудия и с оставшимися противотанковыми орудиями вынужден был временно перейти к обороне в ожидании подхода артиллерии. За день передовой отряд, по собственным данным, захватил 150 пленных и подбил 5 танков 1-й ТБр [51, F. 1140].
По собственным данным, 1-я танковая бригада 22 октября вывела из строя 1 самолет, 5 «танков» (3 «танка» сожгла и 2 – подбила), 3 орудия, до роты пехоты, однако и сама потеряла 5 танков Т-34 и 76 человек личного состава (32 – убитыми, 44 – ранеными). 1 Т-34 из 5 был сожжен, 4 других танка были подбиты и эвакуированы в ремонт [52, л. 29]. Позже, в феврале 1942 г. штаб 1-й ТБр отчитался, что бригадой 22 октября было выведено из строя не 3, а 4 орудия. Все остальные цифры нанесенного урона и понесенных потерь в отчете остались прежними [19, л. 40].
Все 5 немецких «танков» (т.е. в действительности StuG III), а также 2 орудия ПТО, минометная батарея и до роты пехоты – практически все успехи 1-й танковой бригады в бою 22 октября – были записаны на счет взвода танков Т-34, который в этом бою возглавлял комиссар роты средних танков 1-го ТБ замполитрука Федор Самохвалов. Танк самого Самохвалова (командир танка лейтенант Иван Соловьев, механик-водитель красноармеец Василий Кожинов) в этом бою был подбит и сгорел вместе с экипажем [55]. Экипаж другого танка Т-34, где механиком-водителем был младший сержант Михаил Литвинчук, скрытно приблизившись к противнику, огнем в упор расстрелял 1 средний танк и 2 танкетки противника, а затем раздавил крупнокалиберное орудие [22, л. 477]. Кто именно из экипажей уничтожил остальные 2 «танка» пока что неизвестно.
Бои у села Стрелецкое и сдача Белгорода. 23-24 октября 1941 г.
К утру 23 октября 1941 г. 1-я танковая бригада располагала у высоты 221,8 7 исправными танками (3 Т-34, 4 Т-40), еще 3 танка КВ-1 находилось в пути в Белгород [52, л. 29] из ремонта из села Журавлевка, где находился СПАМ бригады. Один из танков вел лично пом. ком. 1-го ТП по тех. части военинженер 3-го ранга Федор Вовк [22, л. 396]. С подходом этих 3 танков планировалось начать новую атаку на высоту 221,8 [52, л. 29].
Судя по отчету командира 417-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии (XXIX.АК, 6. Armee), к середине дня 23 октября 1-я танковая бригада уже отошла от высоты 221,8 на высоту 213,6 к югу от села Стрелецкое [63, F. 393]. Штаб самой 1-й ТБр отчитался, что отход был вызван тем, что оборонявшиеся у высоты подразделения бригады подверглись атаке передового отряда 79-й ПД с фронта, а также фланговому артобстрелу с северного направления [52, л. 29].
Тем временем, сдав 22 октября Томаровку, ранее противостоявшие немецким 75-й и 168-й пехотным дивизиям дивизии 2-го кавалерийского корпуса отступили к северу от Белгорода, предоставив оборону Белгорода с запада и с северо-запада 1-й танковой бригаде и отошедшим в город малочисленным частям 1-й гвардейской стрелковой дивизии. Не встречая перед собой никакого сопротивления, в 11.00-11.30 23 октября составлявший передовой отряд 75-й пехотной дивизии (XXIX.АК) 2-й батальон 222-го пехотного полка вышел на высоту в 1 км северо-западнее села Стрелецкое, где был остановлен артогнем из Стрелецкого и со стороны высоты 213,6. Всего передовой отряд 75-й ПД насчитал в Стрелецком примерно 5-6 советских танков и 10-12 грузовых автомашин, а также наблюдал подход к Стрелецкому с юга еще нескольких танков в сопровождении пехоты [49, F. 1156; 63, F. 393].
Штаб 1-й ТБр отчитался, что немцы вышли к Стрелецкому около 13.00. Вышедшие в Болховец 3 танка КВ-1 столкнулись с передовыми частями противника силою до батальона пехоты и отбросили их в западном направлении, после чего при поддержке батареи ПТО завязали бой с подошедшими главными силами противника. О танках Т-40 штаб 1-й ТБр упоминать не стал [52, л. 29], однако сохранился наградной лист командира танка Т-40 лейтенанта Ильи Поляха, согласно которому именно танки Т-40 под командованием лейтенанта Поляха, прикрывая фланг и тыл главных сил бригады со стороны Томаровки, первыми вступили в бой с передовым отрядом 75-й ПД.
При появлении противника танки Т-40 сразу же выдвинулись вперед и обстреляли немцев, задержав их продвижение. Только чуть позже им на помощь подошли 2 из 3 танков КВ-1 [22, л. 509]. Вероятно, именно подход этих танков с юга и наблюдал передовой отряд 75-й ПД. После прибытия танков КВ-1 в Стрелецкое, немецкие разведчики и наблюдатели выявили здесь примерно 7-8 советских танков, а также слабые пехотные подразделения. Еще около 3 танков 1-й ТБр наблюдалось немцами южнее Стрелецкого. Всего в общей сложности немцы выявили в Стрелецком и южнее него около 10 советских танков, что соответствовало реальному количеству имевшихся тогда под Белгородом танков 1-й ТБр (3 КВ-1, 3 Т-34, 4 Т-40). Надо полагать, южнее Стрелецкого, у высоты 213,6 оставались действовать 3 танка Т-34, остальные 7 танков КВ-1 и Т-40 находились в самом Стрелецком [63, F. 393].
Следом за передовым отрядом 75-й ПД к Стрелецкой из Томаровки подошел 417-й пехотный полк 268-й пехотной дивизии. Согласно журналу боевых действий штаба 168-й ПД, 1-й и 3-й батальоны 417-го ПП выступили в атаку через село Казацкое в обход Стрелецкого с севера примерно в 15.00 [49, F. 1156]. В 2 немецких боевых отчетах время выхода в атаку батальонов значится как 15.45. Исходные позиции батальонов находились севернее и северо-западнее Стрелецкого [63, F. 393, 398].
Сразу после перехода в наступление оба немецких батальона столкнулись с атаковавшими навстречу танками 1-й ТБр, которые атаковали безо всякого пехотного сопровождения, но при поддержке огня танков со стороны высоты 213,6 [49, F. 1156; 63, F. 393]. Никакой артиллерии в боевых порядках батальонов 417-го пехотного полка не имелось, однако вперед были выдвинуты все имеющиеся в полку расчеты противотанковых ружей. Вдобавок местность севернее Стрелецкого перерезали 2 оврага – Палкин лог и яр Шевелев, которые ограничивали маневр танкам [63, F. 393].
Один из танков КВ-1 атаковал пехоту 3-го батальона 417-го ПП и в одиночку ворвался в ее расположение. Пытаясь уничтожить танк, немцы применили против него имеющиеся противотанковые ружья, ручные гранаты и бутылки с зажигательной смесью [63, F. 398]. Судя по дальнейшему описанию этих событий в отчете фельдфебеля Пауля Вроца (Paul Wroz) из 12-й роты 417-го ПП, это был танк КВ-1 лейтенанта Николая Лисенкова. В наградных листах на экипаж говорится, что всего в бою 23 октября экипаж Лисенкова уничтожил 8 орудий ПТО, 2-3 миномета, 3 крупнокалиберных пулемета, до взвода пехоты (прим. – в плане уничтоженных орудий ПТО почти наверняка чрезвычайно завышенные цифры). Противник забросал танк «банками с горящей жидкостью», танк загорелся, однако выскочивший из машины командир орудия младший сержант Никифор Донской под сильным огнем противника сбросил с танка одну такую «банку» и потушил пожар [22, лл. 268, 298].
Вероятно, именно данный поджег и полученные при этом повреждения танка вынудили экипаж Лисенкова прекратить бой, после чего танк стал отходить в восточном направлении. Возможно, из-за полученных в бою повреждений, а возможно, из-за трудных условий местности танк передвигался крайне медленно. К преследованию танка тут же приступили фельдфебель Пауль Вроц из 12-й роты и обер-ефрейтор Чешель (Tscheschel) из 9-й роты 417-го ПП с 1 противотанковым ружьем. Следуя за танком, Чешель из своего ПТР несколько раз удачно попал в него, однако так и не смог пробить броню танка [63, F. 398].
Обстреливая танк, оба немца сами неожиданно для себя попали под огонь с южного направления, со стороны Стрелецкого и тут же обнаружили танк Т-40. Судя по всему, это был танк комиссара роты малых танков младшего политрука Михаила Моторного (механик-водитель старший сержант Василий Мозгов). Согласно наградному листу на Моторного, экипаж танка подпустил немецкую пехоту на 150-200 метров, после чего огнем своего ДШК уничтожил до 2 рот пехоты [22, лл. 491, 610].
Если кого в действительности экипаж Моторного и уничтожил, то это было еще до столкновения с Чешелем и Вроцем. Ни один из них не был даже ранен. Обнаружив 2-й советский танк, Чешель сам обстрелял его из ПТР, после чего экипаж отвел свой танк на безопасное расстояние.
Догнав танк, Чешель с дистанции примерно в 100 метров первым же удачным выстрелом из ПТР поджег танк. Танк остановился. Вскоре к нему подъехал КВ-1 лейтенанта Лисенкова, на броню которого и перебрался экипаж Моторного. Всего немцы насчитали на броне танка КВ-1 не 2 танкистов (стандартный экипаж Т-40), а 3 танкистов [63, F. 398].
Взяв на броню экипаж Моторного, танк КВ-1 тут же сдвинулся с места, продолжив отход, но вскоре экипаж Моторного изменил свое решение оставить свой танк. На глазах у немцев 2 из 3 танкистов спрыгнули с брони танка КВ-1, вернулись в свой продолжавший гореть танк Т-40, завели его и вывели на дорогу. При этом и экипаж Моторного, и экипаж Лисенкова вели обстрел обоих немцев, вынудив их спрятаться за одним из домов.
Достигнув дороги, танк Т-40 окончательно вышел из строя, после чего оба забравшихся в него танкиста (прим. – а, судя по наградным листам, это как раз и были комиссар роты младший политрук Михаил Моторный и механик-водитель старший сержант Василий Мозгов) окончательно оставили свой танк и снова забрались на броню танка КВ-1. Когда обстрел утих, Чешель и Вроц вышли из-за дома, где они прятались. Обнаружив стоявший на дороге танк Т-40 с открытым башенным люком, немцы, полагая, что внутри еще остались советские танкисты, забросили через люк ручную гранату, после чего танк полностью сгорел [63, F. 398]. Штаб 1-й ТБр отчитался, что танк Т-40 был сожжен артогнем при обороне некоего моста. Какой именно мост имеется в виду, пока что непонятно, однако никакой артиллерией танк не сжигался, так что вполне возможно, что и оборона моста танком в отчете упомянута не к месту [52, л. 30]
Вновь взяв на броню экипаж Моторного, танк КВ-1 стал отходить в южном направлении на Стрелецкое или Болховец, однако вскоре по неизвестным причинам остановился. Вероятно, сказались ранее полученные в бою повреждения. Все 3 находившихся на его броне танкиста экипажа Моторного слезли с танка и продолжили путь своим ходом [63, F. 398, 399]. В наградном листе на Моторного написано, что он на руках вынес своего тяжелораненого механика-водителя старшего сержанта Василия Мозгова с поля боя, отстреливаясь из «нагана» от немецкой пехоты [22, л. 491]. В наградном листе на Мозгова написано, что был легко ранен в ногу и, как и Моторный, отстреливался из личного оружия, выходя в расположение советской пехоты. Имя и судьба 3-го танкиста неизвестны [22, л. 610].
Экипаж лейтенанта Николая Лисенкова так и остался в своем вышедшем из строя танке КВ-1. Когда к нему приблизилась следовавшая по пятам за танком 10-я рота 417-го ПП, экипаж внезапно открыл огонь по немцам, приостановив их продвижение. После этого к танку выдвинулись 2 вооруженных ручными гранатами и винтовками добровольца из состава 10-й роты – фельдфебель Вроц и рядовой Яррат (Jarrath). Они быстро зашли к танку сбоку, оказавшись вне досягаемости его пулеметов. Обнаружив вышедших к танку немцев, экипаж Лисенкова через башенный люк выбросил ручную гранату, но ни одного из 2 немцев ни ранить, ни убить так и не смог. Ружейным выстрелом Вроц заставил экипаж закрыть бронезаслонку на смотровой щели, лишив его обзора, а затем некоторое время криками пытался склонить экипаж к сдаче в плен. В ответ на это экипаж Лисенкова выбросил из танка еще 2 ручные гранаты, которые также не дали никакого эффекта [63, F. 399].
После этого Вроц и Яррат забрались на броню танка, обыскали его ящики с инструментами, где нашли лом, после чего с его помощью вывели из строя 2 пулемета ДТ, лишив танк возможности стрельбы из пулеметов. Далее немцы ломом вскрыли сетку воздушного фильтра на корме танка и одну за другой подорвали под ней 2 ручные гранаты. Взрывы гранат привели к пожару и задымлению танка. После 2-й по счету подорванной гранаты экипаж не выдержал задымления внутри танка и попытался покинуть танк, но первый же вылезший из переднего люка танкист был застрелен немцами. Возможно, это был механик-водитель танка, обязанности которого в этом бою исполнял пом. ком. роты тяжелых танков по тех. части воентехник 2-го ранга Соломон Горелик [63, F. 399].
Застрелив 1 танкиста, Вроц забросил в открытый передний люк 3-ю по счету ручную гранату, взрыв которой привел к детонации внутри танков оставшихся боеприпасов и к смерти как минимум 1 танкиста. Последний оставшийся в живых, раненый танкист вылез через башенный люк. О судьбе его в немецком отчете не сообщается, возможно, он все же был взят в плен. Уничтожив экипаж танка, Вроц с помощью солдат подошедшего взвода обер-фельдфебеля Барца (Barz) из 10-й роты 417-го ПП ручными гранатами завершил уничтожение танка [63, F. 399].
Из наградных листов следует о 3 погибших внутри сгоревшего танка КВ-1 членах экипажа лейтенанта Лисенкова. Это был сам командир танка Николай Лисенков, и.о. механика-водителя воентехник 2-го ранга Соломон Горелик и командир орудия младший сержант Никифор Донской. Горелика за его участие в боях под Штеповкой и Богодуховым посмертно наградили «Героем Советского Союза», Лисенкову и Донскому достались ордена Красного Знамени. Ни о каком возможном 4-м члене экипажа этого танка неизвестно, а потому пока что можно только гадать, кем был последний покинувший танк танкист. Возможно, это был некий сержант Иван Страшнюк из состава 1-й ТБр, который числится в немецком плену с 24 октября. Нельзя, правда, исключать возможности, что экипаж Лисенкова был неполным и состоял только из 3 танкистов [8].
В ходе противоборства с пехотой 2 батальонов 417-го пехотного полка танковый контрудар 1-й ТБр фактически провалился. Согласно отчету штаба 1-й ТБр, 3 танка (2 КВ-1, 1 Т-40) были подбиты артогнем, а затем сожжены. Посланный для их эвакуации 3-й танк КВ-1 свалился в овраг и сломался (полетел валик КПП). Для эвакуации этого танка, а самое главное – для удержания Болховца и дороги на Белгород штаб 1-й ТБр направил 2 танка Т-34 и роту мотострелков. Под прикрытием атак мотострелковой роты танки Т-34 попытались вытянуть танк КВ-1 из оврага, но сделать им это так и не удалось [52, лл. 29, 30].
Штаб 168-й ПД написал в своем журнале боевых действий именно о 3 уничтоженных советских танках [49, F. 1156], а командир 417-го ПП уже после окончания боев, 28 октября, отчитался о 4 уничтоженных танках, приписав себе в заслуги и застрявший в овраге танк КВ-1. Согласно его отчету все 4 танка были либо повреждены огнем противотанковых ружей, либо застряли из-за тяжелых условий местности, после чего были уничтожены ручными гранатами [63, F. 394].
Преодолев сопротивление танкистов, уже в вечерних сумерках 417-й пехотный полк 168-й ПД вышел к восточной окраине Болховца и выслал разведгруппы на Белгород. Оставшиеся танки 1-й ТБр продолжали обстреливать пехоту полка с южного и юго-восточного направлений, задерживая ее продвижение вперед. Атаковавший с запада передовой отряд 75-й ПД захватил неповрежденным мост через речку Искринка и совместно с пехотой 417-го ПП в 18.00 полностью занял Стрелецкое, где подразделения 75-й и 168-й пехотных дивизий приостановили свое наступление на ночь [56, F. 751; 63, F. 394].
Некоторое время в течение ночи танки 1-й ТБр продолжали фиксироваться подразделениями 417-го ПП в восточной части Болховца и на высоте 213,6 [49, F. 1160]. Свои позиции 1-я танковая бригада удерживала до 2.00 24 октября, после чего отошла в Белгород, подорвав перед этим застрявший в овраге танк КВ-1, который своими силами бригаде не удалось эвакуировать [52, л. 29]. Согласно отчету командира 417-го ПП, как раз между 2.00 и 3.00 24 октября произошло несколько взрывов в расположении советских войск, а также немцами был замечен поджег танкистами потерянных за день поврежденных или застрявших танков [63, F. 395].
До утра подразделения 75-й и 168-й пехотных дивизий боевых действий не вели и никак не препятствовали отходу 1-й танковой бригады в Белгород. Первым в Белгород в 8.45 24 октября проник передовой отряд 79-й пехотной дивизии. Преследуя отходящие подразделения 1-й ГвСД, отход которых прикрывали танки 1-й ТБр, передовой отряд после небольшого боя до 9.45 достиг восточной окраины Белгорода и занял город, где захватил 220 пленных и многочисленные трофеи [51, F. 1144]. Сдав Белгород, 1-я танковая бригада 24 октября отошла на восточный берег реки Северский Донец, заняв оборону на участке Старый Город – Михайловка [47, л. 310].
Всего в бою 23 октября 1-я танковая бригада, по некоторым данным, вывела из строя до 2 рот пехоты, 1 трактор, 4 орудия, 2 миномета [45, л. 155], но потеряла 4 танка (3 КВ-1, 1 Т-40) безвозвратно [52, лл. 29, 30]. По данным штаба 168-й ПД, 417-й пехотный полк 23 октября уничтожил 3 советских танка и захватил 23 пленных, потеряв 18 человек личного состава (2 – убитыми, 16 – ранеными) [49, F. 1156, 1160]. Потери передового отряда 75-й ПД в бою 23 октября неизвестны, но маловероятно, чтобы они слишком сильно превышали потери 417-го пехотного полка.
В целом в боях 21-23 октября 1941 г. 1-я танковая бригада, по собственным данным, вывела из строя до батальона пехоты, 14 «танков» (8 тяжелых и 6 средних), 1 трактор, 15 автомашин, 6 орудий, 2 миномета, однако потеряла 96 человек личного состава (39 – убитыми, 57 – ранеными) и 10 танков (3 КВ-1, 5 Т-34, 2 Т-40), в т.ч. 5 танков (3 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-40) безвозвратно [52, л. 30]. Также под Белгородом под минометным огнем противника была разбита 1 из 10 имеющихся автоцистерн 1-й ТБр [22, л. 525].
Из числа именных безвозвратных потерь 1-й ТБр за 21-24 октября известно только о 16 убитых, 1 пропавшем без вести, 1 попавшем в плен, 1 умершем от ран, в т.ч.:
за 21 октября – о 3 убитых (командир танкового взвода лейтенант Илья Дрогалев, механик-водитель танка сержант Иван Иденко, пулеметчик 1-го МСБ красноармеец Андрей Роев);
за 22 октября – о 7 убитых (3 танкиста – комиссар роты средних танков замполитрука Федор Самохвалов, командир его танка сержант Иван Соловьев и механик-водитель красноармеец Василий Кожинов – и 4 мотострелка);
за 23 октября – о 4 убитых (пом. ком. роты тяжелых танков по тех. части воентехник 2-го ранга Соломон Горелик, командир КВ-1 лейтенант Николай Лисенков, его командир орудия младший сержант Никифор Донской, стрелок красноармеец Яков Сторчак) и 1 пропавшем без вести (взводный 1-го МСБ младший лейтенант Иван Шумилин);
за 24 октября – о 2 убитых (командир орудия красноармеец Александр Гришунин, орудийный номер красноармеец Семен Агафонов), 1 пропавшем без вести (попал в плен некий сержант Иван Страшнюк) и 1 умершем от ран (красноармеец Петр Митрин). Списки остального погибшего личного состава бригады, по-видимому, не сохранились [8].
В резерве 21-й армии
Сразу после сдачи Белгорода, в 10.30 24 октября 1941 г. штаб 21-й армии приказал 1-й танковой бригаде с 19.00 оторваться от противника и перейти в Бехтеевку обратно в распоряжение штаба 2-го кавалерийского корпуса, который к этому времени был выведен в фронтовой резерв [52, л. 79]. Однако из-за осенней распутицы дороги стали совершенно непроходимы для любого автотранспорта, вдобавок после окончания боевых действий в составе 1-й танковой бригады скопилось множество аварийной матчасти [59, л. 24]. В районе села Плоское тылы 1-й танковой бригады застряли в грязи. Вытаскивание их оттуда тракторами бригады растянулось на 13 суток [22, л. 54].
В 5.00 26 октября штаб 2-го КК отдал бригаде боевое распоряжение отходить в район Афанасьевки, что в 55 км к востоку от города Новый Оскол [30, л. 294]. С 27 октября 1-я танковая бригада начала прибывать в расположение 2-го кавалерийского корпуса в район города Короча. Главные силы бригады к этому времени растянулись на участке от села Шляховое до Корочи [30, л. 297].
Из-за распутицы, проблем с горючим и поломок все дороги в районе Корочи оказались забиты автотранспортом сразу 2 отступающих армий (21-й и 40-й). Всего в районе Корочи к вечеру 26 октября скопилось до 2000 автомашин, которые остались без горючего [38, л. 85]. С целью обойти это скопление техники 1-я танковая бригада к утру 28 октября главными силами попыталась переправиться через речку Корочка южнее Корочи, но при этом масса автомашин и танков 1-й и 129-й танковых бригад застряла в речке [30, л. 302], после чего еще несколько суток подряд эвакуационный тракторный взвод 1-го ТП младшего воентехника Карпа Писаренко вытаскивал технику обеих бригад на дорогу [22, л. 621].
Продолжая отход, к утру 31 октября согласно боевому приказу №035 штаба 21-й армии от 30 октября 1-я танковая бригада частью сил (1-й зенитный дивизион, 1-й мотострелковый батальон, противотанковые батареи и взвод зенитных пулеметов) сосредоточилась в районе сел Слоновка и Беломестное, что юго-западнее города Новый Оскол. Вся остальная матчасть и весь колесный транспорт бригады в это время буксировались тягачами в новый район сосредоточения [47, л. 464]. Всего на 1 ноября 1-я танковая бригада, по данным штаба 21-й армии, имела в своем составе 1723 человека личного состава, 33 танка, 8 орудий, 12 минометов, 36 пулеметов (5 станковых и 31 ручной), 156 ППД, 779 винтовок [59, л. 332]. Из 33 оставшихся в составе бригады танков на ходу к утру 1 ноября оставалось только 10 танков (4 Т-34, 6 Т-40) [59, л. 23].
До 5 ноября 1-я танковая бригада продолжала стягивать колесный транспорт и аварийную матчасть в район сел Слоновка и Беломестное на западном берегу реки Оскол, а 5 ноября бригада перешла на восточный берег Оскола в район хутора Подольхи и села Песчанка [59, лл. 99, 107]. По состоянию на 6 ноября только 70% колесного транспорта было сосредоточено в расположении своих частей. 50% 1-го танкового полка и 90% мотострелкового батальона под прикрытием 1 зенитной батареи сосредоточились в Песчанке; штаб бригады, рота управления, разведывательная и автотранспортная роты, а также медсанвзвод под прикрытием 2 зенитных батарей и зенитного пулеметного взвода встали в Подольхи; ремонтная рота – у МТС юго-восточнее города Новый Оскол [52, л. 32].
Вытягивание отставшей на марше техники продолжалось, вероятно, всю 1-ю половину ноября. Одновременно сокращался танковый парк бригады, большая часть которого после всех проведенных боев и передислокаций требовала отправки на капремонт. На 11 ноября в составе 1-й танковой бригады оставалось всего 13 танков (1 КВ-1, 5 Т-34, 7 Т-40), к 20.00 14 ноября это количество сократилось до 7 танков (1 КВ-1, 4 Т-34, 2 Т-40). Все эти танки также требовали ремонта [12, л. 539]. Позже, до середины декабря все оставшиеся танки КВ-1 и Т-40, вероятно, были направлены на капремонт.
В целом за время боевых действий с 20 сентября по 30 октября 1941 г. 1-я танковая бригада, по данным штаба 21-й армии, уничтожила до 5 батальонов пехоты, 5 самолетов, 41 танк, 27 тракторов, 218 транспортных машин, 58 мотоциклов, 177 орудий, 17 минометов [52, л. 68]. Общие потери 1-й танковой бригады за это время пока что неизвестны. В безвозвратные потери 1-й танковой бригады было списано 11 танков Т-40 [3, л. 13], а также не менее 9 других танков (3 КВ-1, 6 Т-34). Потери в личном составе за это же время составили не менее 628 человек личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести [12, лл. 174, 459; 19, лл. 30, 31, 33; 27; 52, л. 30].
Бой за Гостищево 5 декабря 1941 г.
До начала декабря 1941 г. 1-я танковая бригада оставалась в резерве 21-й армии (Юго-Западный фронт) и в каких-либо боевых действиях не участвовала. В начале декабря штаб 21-й армии задумал провести ряд частных операций по уничтожению противника к востоку от реки Северский Донец. Для участия в операции по разгрому противника в селе Гостищево (20 км севернее г. Белгород) штаб армии решил выделить 1 стрелковый полк 297-й стрелковой дивизии, артиллерийский дивизион, роту пограничников, 15 саперов, 1-й мотострелковый батальон, а также 2 танка и 3 бронемашины 1-й танковой бригады [62, л. 30]. В Гостищево штабом 21-й армии предполагался 429-й пехотный полк 168-й пехотной дивизии (XXIX.АК, 6. Armee) [62, л. 48].
2 декабря по приказу командующего армией 1-й мотострелковый батальон был усилен 2 танками Т-34 и 3 бронемашинами [12, л. 469], после чего с 18.00 3 декабря ночным маршем перешел в район села Авдеевка (южнее х. Подольхи) [12, л. 470; 52, л. 63], где к утру 4 декабря присоединился к 1057-му стрелковому полку 297-й стрелковой дивизии [62, л. 49].
Проведя за день разведку местности, ночным маршем к 4.00 5 декабря 1057-й полк 3 своими батальонами вышел на исходные позиции северо-западнее, севернее и восточнее Гостищево. Усиленный мотострелковый батальон расположился в резерве полка в селе Кривцово (5,5 км восточнее с. Гостищево) [62, л. 49]. По плану мотострелковый батальон должен был выдвинуть свои огневые средства на позиции в районе сараев, что у южной окраины села Новые Лозы (северо-западнее с. Гостищево). Танки и бронемашины должны были оставаться в селе Сажное (северо-восточнее с. Гостищево) за рекой Сажновский Донец. Танки предполагалось использовать только в случае отсутствия активности противотанковой артиллерии противника, в случае его отхода или для коротких атак на пехоту противника при сильном ее сопротивлении, бронемашины – только для преследования противника [62, л. 32].
В 5.00 5 декабря все 3 стрелковых батальона 1057-го СП с 3 сторон атаковали Гостищево, и к 6.00 3-й стрелковый батальон с северо-запада ворвался в это село, дойдя до его центра [62, л. 49]. Сами немцы отметили начало атаки на Гостищево лишь в 6.00, т.к. до 6.00 советская пехота, вероятно, скрытно сближалась с противником [63, F. 113]. В 6.00 противник контратаковал 3-й батальон с тыла со стороны сел Новые Лозы и Крюково и выбил его из Гостищево. Так и не ворвавшиеся в Гостищево 1-й и 2-й стрелковые батальоны к 9.00 с боем отошли в Кривцово [62, л. 49].
Со стороны 1-й танковой бригады в бою за Гостищево, вероятно, участвовала лишь минометная рота. Ни танки, ни бронемашины немцы перед собой не отмечали. Поддерживая своим огнем действия 3-го батальона 1057-го СП, два 82-мм минометных взвода во главе с лейтенантом Михаилом Мелиховым сожгли 19 домов с немцами, а затем прикрыли отход полуокруженного 3-го батальона из Гостищево, уничтожив при этом до взвода пехоты [57, л. 267].
По итогу боевых действий за Гостищево штаб 21-й армии отчитался, что 1057-й стрелковый полк вывел из строя до 1000 немцев [62, л. 49]. Фактические потери 168-й пехотной дивизии при отражении ночной атаки и при последовавшей днем зачистке местности составили всего 44 человека личного состава (12 – убитыми, 32 – ранеными). При этом сами немцы насчитали около 200 убитых советских солдат, захватили 94 пленных, 1 конную повозку, 1 орудие ПТО и 5 пулеметов [63, F. 114].
В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 5 декабря числится лишь 1 убитый – им был командир минометной роты лейтенант Николай Куринов [8]. Новым командиром роты стал лейтенант Михаил Мелихов [57, л. 267].
Бой за Мелихово 9 декабря 1941 г.
После провала освобождения Гостищево отряд 1-й танковой бригады был переброшен южнее, на участок 53-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии. Предполагалось отбить у немцев село Мелихово (12 км юго-восточнее с. Гостищево), для чего отряд 1-й ТБр был усилен ротой пограничников. Возглавлял отряд заместитель командира 1-й танковой бригады майор Агафонов.
По данным советской разведки, в Мелихово находилось до 2 рот пехоты противника, которые располагались на западной окраине села. В соседней Дальней Игуменке находился штаб карательного отряда. Именно на этих данных и основывался отряд 1-й ТБр [52, л. 71]. В действительности в Мелихово советским войскам противостояла одна только 2-я рота 202-го пехотного полка 75-й пехотной дивизии (XXIX.АК, 6. Armee) [56, F. 781].
Главный удар на Мелихово с запада через Дальнюю Игуменку должен был нанести 1-й мотострелковый батальон. Действия его с запада должна была обеспечить налетом на Дальнюю Игуменку разведгруппа 53-го стрелкового полка. С севера и с востока на Мелихово атаковали рота пограничников и взвод армейского разведывательного батальона. С юга должна была атаковать на западную окраину группа из 32 человек 1-й разведроты под командованием пом. нач. штаба 1-й ТБр по разведке капитана Александра Походзеева [52, лл. 71-73].
В 5.30 9 декабря 1-й мотострелковый батальон выступил с исходных позиций в 1 километре к северу от Дальней Игуменки. Т.к. действовавшая против Дальней Игуменки разведка 53-го стрелкового полка обнаружила себя еще до вступления в бой мотострелков, те были сразу же встречены сильным ружейно-пулеметным и минометным огнем с северо-западной окраины Дальней Игуменки, из леса к северо-западу от Дальней Игуменки и артогнем из района Хохлово. Только группа разведчиков 1-го МСБ смогла прорваться до крайних домов Дальней Игуменки и забросать гранатами 3 дома, уничтожив до 40 немцев [52, лл. 71, 72].
Одновременно с началом действий мотострелков под Дальней Игуменкой в 6.00 9 декабря группа капитана Походзеева ворвалась в Мелихово, за час вышла к центру села, где противотанковыми гранатами сожгла 4 дома и забросала гранатами 27 домов. Согласно наградному листу на Походзеева, его группа вывела из строя до 70 немцев и 2 станковых пулемета [57, л. 141], которые были уничтожены огнем прямой наводкой орудиями ПТО на южной окраине Мелихово. Штаб самой 1-й ТБр отчитался об уничтожении группой Походзеева свыше 100 немцев. Также, по словам местных жителей, из Мелихово немцы отправили в тыл 12-14 подвод с ранеными [12, л. 474; 52, л. 71]. После отхода из Мелихово группа Походзеева перекрыла дорогу Мясоедово – Мелихово, где отбила попытку немцев подбросить подкрепления, чтобы отрезать отход пограничников. Потери группы Походзеева за время ночных боевых действий составили всего 1 человека раненым [57, л. 141]. Раненым был разведчик красноармеец Алексей Смовженко.
Из состава группы Походзеева наиболее отличились:
командир мотоциклетного взвода 1-й разведроты лейтенант Иван Банадыков (с 10 бойцами уничтожил 8 хат с немцами, в 9-й хате лично убил 7 немцев; группу вывел без потерь) [57, л. 187];
командир отделения разведроты старший сержант Николай Бушуев (с группой в 5 человек уничтожил 11 хат с немцами и несколько пулеметных точек) [57, л. 199];
пулеметчик разведроты красноармеец Николай Куканов (пулеметным огнем подавил немецкий пулемет; гранатами уничтожил 3 хаты с немцами) [57, л. 378];
пулеметчик разведроты красноармеец Данил Пеньков (подавил 2 огневые точки и уничтожил на чердаках 8 немцев) [57, л. 275];
мотоциклист разведроты красноармеец Шагиян Шабиб Рахманов (уничтожил 4 хаты с немцами) [57, л. 398];
разведчик красноармеец Алексей Смовженко (в 1 хате огнем ППД убил 6 немцев; был тяжело ранен в руку) [57, л. 412].
Тем временем после провала атаки на Дальнюю Игуменку мотострелковый батальон все же атаковал с запада на Мелихово и даже вышел на его окраину, но в итоге, как и соседние атакующие группы отряда, вынужден был отступить. К 21.00, согласно отчету майора Агафонова, отряд 1-й ТБр отошел в Корочу [12, л. 474; 52, л. 72].
Всего в бою 9 декабря за Мелихово отряд 1-й танковой бригады, по собственным данным, уничтожил до 160 немцев, потеряв 55 человек личного состава (15 – убитыми, 40 – ранеными) [52, л. 72]. Кроме того, немцы захватили 4 пленных, которые оказались из последнего пополнения 1-го мотострелкового батальона. Пленные среди прочего указали тогдашний состав батальона в 300 человек личного состава, 6 минометов, 13 пулеметов (4 станковых и 9 ручных) [95, F. 68, 69].
В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 9 декабря числятся 16 убитых (инструктор политотдела 1-й ТБр старший политрук Иван Черевко, взводный лейтенант Андрей Горкавенко и 14 простых бойцов 1-го МСБ) [8]. Среди прочих был тяжело ранен (оторвана кисть руки) командир разведвзвода 1-го МСБ лейтенант Виталий Козин [57, л. 236] и ранен в ногу командир взвода автоматчиков 1-го МСБ лейтенант Астамбек Бугулов [57, л. 197]. Кто именно из состава мотострелков попал в плен, неизвестно.
Помимо разведчиков группы Походзеева довольно много бойцов 1-й танковой бригады было награждено за бой под Мелихово. Согласно этим наградным листам в бою 9 декабря за Мелихово наиболее отличились:
инструктор политотдела 1-й ТБр старший политрук Иван Черевко (с 3 бойцами незаметно подполз с тыла и уничтожил прислугу 6 станковых пулеметов и минометную батарею; погиб, вынося на себе раненого бойца) [21, л. 99];
комиссар истребительной роты политрук Алексей Лебедкин (когда выбыл из строя весь комсостав роты, возглавил роту и вместе с ней ворвался в Мелихово; прикрывая отход роты из Мелихово, лично огнем своего ППД убил 12 немцев) [57, л. 253];
командир отделения старший сержант Сергей Чудновский (после ранения командира взвода разведчиков и командира стрелкового взвода объединил оба взвода под своим командованием; будучи уже сам ранен в руку, ворвался в Мелихово, лично уничтожил 1 станковый пулемет; был еще дважды ранен, однако смог по приказу командования организовать отвод 2 взводов и вынос раненых и даже лично вынес на себе раненого взводного) [57, л. 173];
наводчик миномета красноармеец Георгий Николава (минометным огнем подавил 2 станковых пулемета; уничтожил до 30 немцев) [57, л. 382];
командир минометного отделения сержант Виктор Никитенко (огнем своего миномета убил 25 немцев и подавил 1 огневую точку) [57, л. 277];
стрелок красноармеец Геннадий Мокрецов (убил 14 немцев) [57, л. 269];
наводчик станкового пулемета красноармеец Николай Тарасенко (убил 12 немцев, вынес с поля боя раненого бойца и пронес его 7 километров до пункта медпомощи, отстреливаясь от противника) [57, л. 151];
минометчик красноармеец Иван Доронин (в качестве наводчика и заряжающего миномета подавил 1 огневую точку и уничтожил до 10 немцев; вынес с поля боя тяжелораненого бойца) [57, л. 365];
наводчик станкового пулемета красноармеец Харитон Заика (из своего пулемета убил 10 немцев; умер от ран) [57, л. 90];
стрелок красноармеец Мухомед Назаров (подполз к дому, гранатой убил там 5 немцев, а затем огнем из ППД убил еще 5 немцев; также вынес с поля боя своего раненого командира) [57, л. 126];
2-й номер ручного пулемета красноармеец Федор Разепин (после ранения 1-го номера встал к пулемету; убил 8 немцев) [57, л. 474];
стрелок красноармеец Григорий Сильянов (из автомата убил 8 немцев) [57, л. 410];
командир отделения сержант Василий Алешин и стрелок красноармеец Василий Шаронов (убили по 7 немцев) [57, лл. 183, 420];
наводчик миномета ефрейтор Алексей Королев (из своего миномета уничтожил 6 пехотинцев и 4 расчета легких минометов; был ранен в ногу, но остался в строю до окончания боя) [57, л. 246];
пулеметчик красноармеец Василий Поликанин (уничтожил 1 пулеметный расчет и 6 немцев) [57, л. 468];
помощник наводчика станкового пулемета красноармеец Максим Поторочин (заменил раненого наводчика и из своего станкового пулемета убил 6 немцев) [57, л. 470];
стрелок красноармеец Иван Свирин (убил 4 немцев) [57, л. 300];
командир саперного отделения роты управления младший сержант Василий Смирнов, командиры отделений старший сержант Николай Костин и сержант Григорий Журавлев, автоматчики красноармейцы Иван Иванинов и Хабар Зинуров (каждый уничтожил по 1 пулеметному расчету) [57, лл. 369, 371, 375, 454, 478].
Правда, если сложить цифры потерь немцев из всех этих наградных листов, то получится цифра в более чем 150 убитых немцев, и это не считая потерь, нанесенных немцам разведчиками Походзеева. Действительные потери, понесенные одной-единственной пехотной ротой 75-й пехотной дивизии при обороне Мелихово 9 декабря, мне пока что неизвестны, но маловероятно, чтобы они были настолько значительны, как об этом отчитался штаб 1-й танковой бригады.
Переход в состав 40-й армии
9 декабря 1941 г. 1-я танковая бригада была выведена из состава 21-й армии в резерв Юго-Западного фронта, в связи с чем ее мотострелковый батальон был освобожден от дальнейшего участия в частных наступательных операциях 21-й армии и в 17.00 10 декабря вернулся в расположение главных сил 1-й танковой бригады, встав в селе Песчанка [12, л. 474; 52, л. 70].
15 декабря все еще находящаяся в районе хутора Подольхи 1-я танковая бригада получила приказ главнокомандующего Юго-Западного направления на переброску по железной дороге на новое направление. В состав бригады был немедленно возвращен находившийся на огневых позициях в городе Новый Оскол 1-й зенитно-артиллерийский дивизион [52, л. 78], 15 или 16 декабря было получено танковое пополнение, после чего 1-я танковая бригада насчитывала в своем составе 38 танков (24 Т-34, 1 Т-26, 13 БТ) [12, л. 476].
Вероятно, в эти же дни 1-я танковая бригада была переформирована по штатам №№010/303-010/310 от 9 декабря 1941 г. 1-й танковый полк был расформирован, оба ее танковых батальона стали отдельными [1].
17-19 декабря 1-я танковая бригада 5 эшелонами убыла по железной дороге в состав 40-й армии [12, лл. 520, 522]. К утру 18 декабря после разгрузки первых эшелонов бригада частью сил сосредоточилась в районе населенных пунктов Озерки, Евгеневка, Азарово (юго-западнее пос. Касторное) [66, л. 121], откуда 18-19 декабря перешла на выжидательные позиции и к 16.00 19 декабря сосредоточилась:
штаб бригады, рота управления, разведрота – в Платоновке (ныне д. Красная Заря);
1-й и 2-й танковые батальоны – в лесу в 1 км западнее деревни Каменная Гора (ныне Каменогорка) и в Алисовке (ныне не существует, 2 км западнее д. Каменогорка);
1-й мотострелковый батальон – в Петропавловке;
ремонтная и автотранспортная роты – в Нижней Грайворонке [67, л. 123].
Всего по состоянию на 20 декабря 1-я танковая бригада насчитывала 1706 человек личного состава, 38 танков, 16 орудий, 12 минометов, 9 станковых и зенитных пулеметов, 123 ручных пулемета, ППД и ППШ, 844 винтовки [65, л. 4]. По другим данным, на 19 декабря бригада насчитывала в своем составе уже 45 танков (24 Т-34, 20 БТ, 1 Т-26) [65, л. 43].
Начало наступления 40-й армии. 20 декабря 1941 г.
К моменту вхождения 1-й танковой бригады в состав 40-й армии на протяжении декабря 1941 г. армия неоднократно вела наступательные бои без какой-либо танковой поддержки. В ходе этих боев атаковавшая с плацдарма на западном берегу реки Кшень на деревню Синчуково (ныне Сенчуковка) 2-я гвардейская стрелковая дивизия особого успеха не имела, но при этом понесла серьезные потери и к 20 декабря сократилась до 4304 человек личного состава [65, л. 4]. Не лучше обстояла ситуация и в других дивизиях армии, в связи с чем для усиления ударной армейской правофланговой группировки из состава 21-й армии и была переброшена спешно пополненная танками 1-я танковая бригада, а также в состав 40-й армии из фронтового резерва передана полнокровная 45-я стрелковая дивизия, имевшая на 20 декабря 11675 человек личного состава [65, л. 4].
В 13.40 18 декабря штаб 40-й армии отдал войскам боевой приказ №072 о переходе в новое наступление с утра 20 декабря в направлении Курска. Атака должна была начаться в 9.20 после 30-минутной артподготовки. На правом фланге 2-й гвардейской стрелковой дивизии на участке Кошелево – Мансурово в северо-западном направлении на Синчуково вводилась в наступление 45-я стрелковая дивизия, которая должна была уже к исходу 1-го дня наступления выйти на восточный берег реки Тим. На усиление дивизии был передан 2-й танковый батальон 1-й ТБр и 602-й пушечный артиллерийский полк. Малочисленная 2-я гвардейская дивизия должна была атаковать на узком участке фронта через Панское в северо-западном направлении, на Покровское, левее 45-й стрелковой дивизии. Дивизия усиливалась 1-м танковым батальоном 1-й ТБр и 2 полками артиллерии (89-й АП 62-й СД и 760-й ИПТАП РГК) [68, лл. 91-93].
После последней попытки наступления 17 декабря 2-я гвардейская стрелковая дивизия находилась в обороне на участке: отметка 222,4 (3 км севернее Мансурово) – Мансурово – лощина с кустарником в 2,5 км западнее Пожедаево – Пожедаево – Бордаевка – Кшень [67, л. 60]. Перед ней к 19 декабря на рубеже: Синчуково – рощи западнее Мансурово – Панское, по данным советской разведки, оборонялся противник силою до полка пехоты при поддержке 8-10 танков, 6 бронемашин, минометов и до 2 батарей артиллерии [67, л. 65]. В действительности главная линия обороны противника проходила на линии дороги Синчуково – Беловские дворы. Впереди главной линии обороны в селе Панское и на высотах между Панским и Синчуково были оборудованы передовые опорные пункты [73, с. 910]. Между Панским и Синчуково до 19 декабря оборонялся 59-й мотоциклетный батальон 9-й танковой дивизии (XXXXVIII.AK (mot.), 2.Armee), но в ночь на 20 декабря он был сменен 1-м батальоном 156-го моторизованного полка 16-й моторизованной дивизии, который занял оборону между Синчуково и Панское. В самом Синчуково и далее к северу располагались подразделения 9-й танковой дивизии. Между 9-й танковой и 16-й моторизованной дивизиями южнее Синчуково к утру 20 декабря оставался никем не занятый промежуток линии фронта длиной около 3 километров. Опорный пункт в селе Панское обороняла 5-я рота 2-го батальона 156-го МП (2 тяжелых миномета, 3 тяжелых и 10 легких пулеметов), усиленная 3 37-мм орудиями ПТО, 1 105-мм гаубицей 4-й батареи 146-го артполка, 1 75-мм орудием и 1 реактивной установкой на деревянной раме [73, с. 913, 914].
В ночь на 20 декабря 45-я стрелковая дивизия сменила правофланговый 395-й стрелковый полк 2-й ГвСД на участке Кошелево – Мансурово, после чего 2-я гвардейская дивизия смогла уплотнить свои боевые порядки. Чуть ранее, в 14.50 19 декабря штаб 2-й ГвСД отдал полкам боевой приказ №39 на предстоящее наступление. Согласно этому приказу главный удар 20 декабря наносил правофланговый 395-й стрелковый полк, получивший на усиление 1-й танковый батальон 1-й ТБр, 1-й дивизион 89-го артполка и 5-ю батарею 760-го артполка. С исходного рубежа: отметка 220,1 – лощина западнее Пожедаево - полк должен был атаковать в западном направлении на Покровское, а заодно помочь соседнему слева 875-му стрелковому полку уничтожить противника в Панском [67, л. 65].
Утром 20 декабря оба танковых батальона 1-й ТБр вышли к реке Кшень. Согласно журналу боевых действий саперного батальона 45-й СД, 2-я и 3-я саперные роты батальона точно в срок построили через Кшень 2 моста, по которым в 8.00 на западный берег перешли танки 1-й ТБр [71, л. 3]. Однако согласно отчету штаба 1-й ТБр, оба моста через Кшень в районе Мансурово и Пожедаево оказались неготовы, в связи с чем утренняя переправа обоих танковых батальонов задержалась [19, л. 41]. При попытках переправиться в районе Пожедаево 1 танк Т-34 1-го ТБ затонул в реке, при этом утонул радист танка сержант Аркадий Муранов, еще 2 танка завалились в овраг. До вечера все 3 танка были эвакуированы и восстановлены, но в бою в тот день они участия не принимали [67, л. 124].
В 9.20 20 декабря после артподготовки войска 40-й армии перешли в запланированное наступление. Атаковавший на Панское без какой-либо танковой поддержки 875-й стрелковый полк успеха не имел. Вероятно, из-за запозднившейся переправы танков первоначально перешел в наступление без танковой поддержки и 395-й стрелковый полк.
Согласно отчету командира 5-й роты 156-го МП обер-лейтенанта Баумгартена-Крузиуса (Baumgarten-Crusius), бой на участке 1-го батальона 156-го МП севернее Панского разгорелся около 10.45. Всего немцы насчитали 13 атаковавших их танков из состава 1-го танкового батальона 1-й ТБр. Атакованный танками и пехотой, 1-й батальон 156-го МП из-за отсутствия достаточного количества противотанковых средств ничего не смог противопоставить танкам 1-го ТБ, и довольно скоро отдельные группы немецкой пехоты начали отход через западную часть Панского в западном направлении [73, с. 913, 914].
Вскоре 1-я и 2-я роты 156-го МП были окончательно смяты танками и около 12.00 отошли к дороге Синчуково – Беловские дворы. Около 11.00 12 танков прорвались на участке правофланговой 3-й роты 1-го батальона 156-го МП, которая сначала медленно стала отходить, а затем и вовсе побежала. Через Панское 3-я рота 156-го МП отошла к дороге Синчуково – Беловские дворы, где заняла оборону, организовав опорный пункт [73, с. 913-915].
Обратив в бегство 1-й батальон 156-го МП, 12 танков 1-го ТБ с частью сил 395-го стрелкового полка повернули на юг, на Панское. Против них на высоту 220,1 к северу от Панского обер-лейтенант Баумгартен-Крузиус перебросил свой резервный пехотный взвод под командой лейтенанта Кока (Kock) и 2 37-мм орудия ПТО. Однако 37-мм орудия не смогли пробить броню танков Т-34. Позже один из танков прямым попаданием вывел из строя одно 37-мм орудие [73, с. 914, 915].
После этого против танков были выдвинуты еще 2 орудия (75-мм и 105-мм), они также не смогли пробить броню танков, однако сосредоточенным огнем орудий, пулеметов и пехотного вооружения немцам удалось заставить залечь между танков следовавшую за ними пехоту [73, с. 915].
После того как пехота уже залегла под огнем, танки 1-го ТБ вновь двинулись вперед и вышли к краю оврага, в котором находилось Панское. Противостоявшие им 2 пехотных взвода 5-й роты 156-го МП по приказу своего ротного отошли на обратный склон высоты 220,1, где смогли удержаться, встречая огнем в упор с 15 метров выходившую на гребень высоты советскую пехоту [73, с. 915].
Не имея возможности из-за углов склонения орудий обстреливать немецкую пехоту на обратном склоне высоты, танки открыли огонь по самому Панскому, расстреливая один дом за другим. Один из танков удачным попаданием вывел из строя расчет 105-мм гаубицы. Несколько танков попытались обойти Панское с запада, но примерно через час, вероятно, из-за резко пересеченной отрогами оврага местности вернулись к другим танкам к северу от Панского [73, с. 915].
Пока большая часть танков 1-го ТБ 1-й ТБр была скована боем за Панское, севернее Панского 395-й стрелковый полк с несколькими танками развивал наступление в западном направлении. Бежавшие за дорогу Синчуково – Беловские Дворы 1-я и 2-я роты 156-го МП 16-й МД на главной линии обороны не остановились, а отошли дальше к реке Тим в Покровское, и только лишь 3-я рота 156-го МП до конца дня смогла закрепиться в опорном пункте на шоссе. В 13.45 штаб 156-го МП отчитался наверх о выходе на исходные позиции перед дорогой 8 советских танков [69, F. 942].
До 15.00 395-й стрелковый полк 2 батальонами с танками 1-го ТБ вышел на восточные скаты высоты 227,4 (3 км севернее с. Панское) и 1 батальоном совместно с 875-м стрелковым полком вел бой за Панское. Левофланговый 535-й стрелковый полк к 15.00 вышел к отдельным домикам у дороги в 4,5 км юго-западнее Панского [70, л. 61]. Следом за отходящими 1-й и 2-й ротами 156-го МП 395-й стрелковый полк ударил через дорогу Синчуково – Беловские Дворы. В 15.20 командир 156-го МП полковник Холм доложил в штаб 16-й МД, что советская пехота силою до полка свободно переходила через дорогу в северо-западном направлении [69, F. 944]. К 18.00, по советским данным, 395-й стрелковый полк вышел в район Покровского [66, л. 168]. Противостоявшие ему 1-я и 2-я роты 156-го МП сначала отошли в Покровское, а в ночь на 21 декабря, оставив на восточном берегу боевое охранение, отошли на западный берег Тима и заняли оборону в западной части Покровского [73, с. 917]. К 22.45 1-я и 2-я роты сократились примерно до 40 человек личного состава каждая [69, F. 950]. 3-я рота к вечеру 20 декабря некоторое время совместно с саперами продолжала удерживать опорный пункт на высотке у дороги Синчуково – Беловские Дворы [69, F. 944, 950], а затем до полудня 21 декабря оставалась на восточном берегу Тима в районе Покровского, после чего также отошла на западный берег реки [73, с. 919].
Командир 5-й роты 156-го МП обер-лейтенант Баумгартен-Крузиус уже с 14.00 имел приказ командира 2-го батальона 156-го МП оставить Панское, однако продолжал удерживать его до самой темноты, т.к. отход его роты по открытой местности в дневное время ввиду наличия вблизи советских танков грозил роте тяжелыми потерями. К вечеру село было полуокружено батальонами 395-го и 875-го стрелковых полков с 3 сторон. Танки 1-го ТБ 1-й ТБр стояли в 80 метрах от немецких позиций и поддерживали пехоту огнем с места. Из одного танка для ведения наблюдения вылез экипаж, но немцы тут же загнали его обратно в танк огнем из пулеметов и винтовок. Уже в сумерках 1 танк все же въехал в Панское, но в одиночку подавить немецкую оборону так и не смог [73, с. 915].
Наконец, около 19.00 20 декабря гарнизон Панского, забрав все свое вооружение, небольшими группами покинул село, затем собрался вместе западнее Панского, после чего организованно отошел к реке Тим в Карандаково. Во время отхода немцы сожгли оставшиеся в селе хаты, чтобы не допустить расквартирования там советских солдат. Обнаружив поджег Панского и отход немцев, пехота 2-й ГвСД ворвалась в село, но догнать отступивших немцев уже не успела. Всего при удержании Панского 20 декабря 5-я рота 156-го МП, согласно отчету ее командира Баумгартена-Крузиуса, потеряла 21 человека личного состава (5 – убитыми, 16 – ранеными) [73, с. 914, 915].
Как проходило наступление 45-й стрелковой дивизии, особых подробностей найти не удалось. Наступая в северо-западном направлении, по данным штаба 40-й армии, до 12.00 20 декабря 10-й стрелковый полк достиг высоты 222,4 (4,5 км юго-восточнее д. Синчуково), а 253-й стрелковый полк занял рощу в 3 км юго-западнее этой высоты. 61-й стрелковый полк пока что оставался во 2-м эшелоне в Кошелево [66, л. 189].
Вероятно, информация штаба армии запоздала. По немецким данным, уже с 11.00 9-я танковая дивизия была атакована в Синчуково с западного и юго-западного направления, т.е. уже к 11.00 пехоте 45-й СД удалось выйти к юго-западу от Синчуково [26, F. 94]. Задействовав к 16.00 2 своих полка против Синчуково и 1 полк против Баклановки [66, л. 260], 45-я стрелковая дивизия к 17.30 охватила Синчуково с 3 сторон [66, л. 168], ворвалась в Синчуково и оттеснила немецкую пехоту на северную окраину села, однако затем была контратакована с фланга танковой ротой 9-й ТД и оттеснена в южную часть села [26, F. 94].
Как происходили на участке 45-й стрелковой дивизии боевые действия 2-го танкового батальона 1-й ТБр, пока что неизвестно. К 20.00 батальон вышел к высоте 229,5, что у южной окраины Синчуково, где и завершил свои боевые действия. Штаб 1-й ТБр, 1 рота и взвод автоматчиков 1-го МСБ перешли в Афанасьевское, поближе к боевым порядкам наступающих частей. Главные силы мотострелкового батальона оставались в Петропавловке в резерве командира бригады [67, л. 124].
В целом в ходе боевых действий 20 декабря 1-я танковая бригада, по предварительным данным, вывела из строя до 150 немцев, 4 105-мм гаубицы и 10 орудий ПТО, потеряв 3 танка затонувшими или завалившимися в овраг, 1 танк БТ-5 поврежденным (пробит люк), 2 человека убитыми (командир танка младший лейтенант Самуил Бараш, радист Т-34 сержант Аркадий Муранов – оба из 1-го ТБ) и 1 человека контуженным. Погибший от осколка снаряда младший лейтенант Бараш, судя по месту захоронения, погиб в бою за Панское [8; 67, л. 124]. Позже, уже в феврале 1942 г., штаб 1-й ТБр отчитался, что в бою 20 декабря помимо 14 орудий бригада вывела из строя 2 средних танка, а количество уничтоженных немцев было завышено до 250 человек [19, л. 42].
2-я гвардейская стрелковая дивизия при поддержке танков 1-го ТБ 20 декабря, по собственным данным, вывела из строя 2 танка, 2 пушки и 3 миномета, захватила 3 автомашины, 1 45-мм орудие ПТО, много снарядов, мин и патронов [66, л. 259]. Позже было уточнено, что в районе Панского 20 декабря были захвачены 1 орудие ПТО, 2 автомашины, 2 мотоцикла, 3 автомата, 40 винтовок, 120 снарядов, 500 мин, 20 тысяч патронов, 100 шинелей, 50 одеял, 2 телефонных аппарата, 3 патефона, 3 километра кабеля [66, л. 258].
В действительности 20 декабря обе участвовавшие в боях против 1-й танковой бригады немецкие дивизии, по собственным данным, потеряли на всем своем фронте в общей сложности всего 90 человек личного состава (38 человек – 9-я ТД, 52 человека – 16-я МД), в т.ч. 11 – убитыми, 2 – пропавшими без вести. Таким образом, заявленные успехи 1-й танковой бригады в плане уничтоженной живой силы противника завышены в несколько раз [26, F. 159; 69, F. 1142, 1150].
Продолжение наступления 21 декабря 1941 г.
Возобновление советского наступления планировалось после 30-минутной артподготовки с 10.30 21 декабря 1941 г. Согласно боевому приказу №40 штаба 2-й ГвСД от 21 декабря 395-й стрелковый полк при поддержке все того же 1-го танкового батальона (без 1 взвода танков) должен был занять к утру восточную часть Покровского и с 10.30 наступать через реку Тим на Карандаково и далее через отметку 226,2 на Лежинку, в западном направлении. Левее 395-го полка атаковал через Карандаково на Успенское не имевший танковой поддержки 875-й стрелковый полк. Левофланговый 535-й стрелковый полк должен был при поддержке 1 взвода танков 1-го ТБ к утру овладеть деревней Ключи, затем выйти на рубеж Бердянка – Луневка, откуда ударить через Тим в западном направлении на Никольское 2-е и Гнилушу и далее наступать вдоль реки Тим в юго-западном направлении [67, л. 67].
Подробности боевых действий танков 1-го ТБ 21 декабря известны только из журнала боевых действий 16-й моторизованной дивизии. По немецким данным, к 8.30 12 советских танков атаковали опорный пункт 2-го батальона 156-го моторизованного полка на месте бывшей деревни Покровские дворы (2 км западнее д. Панское), достаточно быстро подавили этот опорный пункт, после чего ударили далее в юго-западном направлении. В 10.10 командир 156-го МП полковник Холм доложил наверх, что советские танки атаковали с тыла, а советская пехота – с фронта, с севера, оборонявшую деревню Ключи 6-ю роту 156-го МП, после чего рота была вынуждена оставить эту деревню. В 11.10 командир 2-го батальона 156-го МП доложил, что 12 советских танков вышли на восточный берег реки Тим примерно к юго-западу от села Заречье и своим огнем подавили сопротивление пехоты этого батальона на восточном берегу. К 12.15 остатки разбитых 6-й и 7-й рот 2-го батальона, бросив все свое тяжелое вооружение, бежали вплавь на западный берег реки Тим [69, F. 952]. Также понесла существенные потери 14-я противотанковая рота 156-го МП. К 14.20 она потеряла 10 своих орудий ПТО (4 – разбитыми, 3 – захваченными советскими войсками; судьба еще 3 орудий немцам была неизвестна) и сократилась до 2 орудий ПТО [69, F. 954].
Сдав все свои опорные пункты на восточном берегу реки Тим, 2-й батальон 156-го МП занял оборону на западном берегу в районе села Успенское, после чего отбил попытку пехоты 2-й ГвСД переправиться через Тим. В обороне были задействованы все еще боеспособные 5-я и 6-я роты, а также 10-я рота 156-го МП, 1 саперный взвод, 7 орудий ПТО 2-й роты 228-го противотанкового батальона, 1 пехотное орудие 13-й роты. 7-я рота 156-го МП была в утреннем бою полностью разбита, рассеяна, потеряла боеспособность и остатками собралась у штаба полка. В деревне Луневка (3,5 км юго-западнее д. Ключи) закрепилась 11-я рота 3-го батальона, насчитывавшая около 70 человек без какого-либо тяжелого вооружения. К северу от 2-го батальона, в западной части Покровского на западном берегу Тима оборонялся 1-й батальон 156-го МП в составе 3 пехотных рот, усиленных 9-й ротой 3-го батальона, 13-й ротой пехотных орудий (без 1 орудия), 2 последними орудиями ПТО 14-й роты 156-го МП, а также 3 орудиями ПТО 2-й роты 228-го противотанкового батальона. В 16.30 этот батальон был подчинен штабу соседней 9-й танковой дивизии [69, F. 956, 958].
Положение на участке 2-го и 3-го батальонов 156-го МП было плачевным, однако во 2-й половине дня противостоявшие им танки 1-й ТБр не проявляли особой активности. 2-й батальон наблюдал только 3-4 танка перед своим левым флангом, остальные танки, по предположению немцев, оставались в деревне Ключи [69, F. 956].
Противостоявшая 45-й и соседней справа 87-й стрелковым дивизиям боевая группа Лютвица (L;ttwitz) в ночь на 21 декабря 1941 г. оставила Переволочное и поселок Ленинский и отошла на рубеж Липовское (ныне Теплое) – Сухой Хутор (4 км севернее Синчуково) [26, F. 94]. Преследуя противника, 45-я стрелковая дивизия при поддержке танков 2-го ТБ полностью заняла Синчуково, к 12.00 21 декабря вышла на западный берег реки Тим на участке Покровское – Мищеринка, после чего ее 61-й стрелковый полк со 2-м танковым батальоном выступил на Сухой Хутор с задачей окружения и уничтожения отступающей боевой группы Лютвица [66, л. 259].
Сократив в результате отхода свой участок фронта, в 14.00 боевая группа Лютвица с танковой ротой Грюнера нанесла контрудар с северного направления, в 15.00 ворвалась в Мищеринку и заняла ее. Краткое время спустя вошедший в Мищеринку 2-й батальон 11-го мотострелкового полка при поддержке танковой роты Грюнера отбил контратаку пехоты 45-й стрелковой дивизии с юго-западного направления [26, F. 95].
Ударом в северном направлении 61-й стрелковый полк с танками 2-го ТБ занял Сухой Хутор, где и находился к 24.00 21 декабря. 10-й стрелковый полк к этому времени оборонялся в Баклановке, а 253-й стрелковый полк – в Покровском. Одна рота 253-го СП заняла пеньковый и мукомольный заводы на западном берегу реки Тим [66, л. 258].
В целом в ходе боевых действий 21 декабря танки 1-й ТБр, согласно отчету штаба 1-й ТБр, участвовали в освобождении 4 населенных пунктов (Покровское, Переволочное, Сухой Хутор, Баклановка) [19, л. 42]. Ни деревня Ключи, ни Заречье в числе освобожденных танкистами деревень упомянуты не были. Всего в бою 21 декабря, согласно этому же отчету, 1-я танковая бригада уничтожила более 2 рот пехоты, 2 средних танка, 2 бронемашины, 4 автомашины, 4 повозки, 15 орудий ПТО, 3 минометные батареи, 9 пулеметных точек [19, л. 43]. Поддерживаемая танкистами, 2-я гвардейская стрелковая дивизия 21 декабря захватила 10 исправных автомашин, 2 пушки, 2 миномета, несколько пулеметов и склад боеприпасов [66, лл. 257, 258].
В действительности обе немецкие дивизии 21 декабря на всем своем фронте потеряли всего 51 человека личного состава (14 человек – 9-я ТД, 37 человек – 16-я МД), в т.ч. 10 – убитыми, 10 – пропавшими без вести, и никаких уничтоженных 2 пехотных рот танкистами 1-й ТБр не было и в помине [26, F. 159; 69, F. 1142, 1150]. Штаб 16-й МД насчитал 3 уничтоженных дивизией 21 декабря советских танка: 2 танка было уничтожено 150-мм гаубицами, 1 танк – орудиями ПТО 2-й роты 228-го противотанкового батальона [69, F. 956, 960], однако уже 23 декабря штаб 156-го МП отчитался, что 14-й ротой 156-го МП 21 декабря было подбито 4 советских танка [69, F. 987]. И это при том, что в своем отчете штаб 1-й ТБр о собственных потерях за 21 декабря отчитываться не стал, поэтому неизвестно, были ли у бригады в действительности потери в танках 21 декабря. В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр потери за 21 декабря отсутствуют.
При взятии Сухого Хутора наиболее отличился экипаж танка Т-34 ротного 2-го ТБ старшего лейтенанта Петра Габченко, который уничтожил до 60 немцев и захватил 1 пулемет [48, л. 149]. Однако с учетом действительных потерь 9-й танковой дивизии в личном составе 21 декабря (14 человек) данные цифры из наградного листа представляются надуманными и не соответствующими действительности.
Боевые действия 22 декабря 1941 г.
По завершении зачистки междуречья Кшень и Тим в 20.00 21 декабря 1941 г. штаб 40-й армии отдал 1-й танковой бригаде боевой приказ №074: к исходу того же дня сосредоточиться на участке 45-й стрелковой дивизии в районе деревень Синчуково, Мищеринка, Сухой Хутор, подготовить переправы через Тим, после чего в 9.00-14.00 22 декабря с пехотным десантом (1 стрелковый батальон и 50-мм минометная рота 45-й СД, батарея ПТО 96-го СП 87-й СД) выйти в район деревень Семеновка, Куликовка (22-27 км западнее д. Мищеринка), где перерезать дороги Щигры – Тим [68, л. 88]. С учетом того, что бригаде предстояло сначала выбить 9-ю танковую дивизию с ее плацдарма на восточном берегу реки Тим, затем навести переправу, затем успеть переправиться, прорвать оборону противника на западном берегу реки, после чего за короткое время пройти большое расстояние в условиях резко пересеченной местности при отсутствии дорог, приказ этот был изначально невыполним.
Тем не менее, пытаясь выполнить поставленную задачу, 2-й танковый батальон 1-й ТБр утром 22 декабря вышел на исходные позиции в Баклановку, откуда за утро, по немецким данным, дважды атаковал восточную окраину Мищеренки [72, F. 425]. Во взаимодействии с 10-м стрелковым полком 45-й стрелковой дивизии батальон выбил противника с южной окраины Мищеринки, однако при этом потерял 2 танка Т-34 подбитыми артогнем, 1 человека убитым и 2 человек ранеными [67, л. 125]. Погибшим был командир роты средних танков старший лейтенант Мухамет Абуталипов, экипаж которого в утренних атаках 22 декабря, согласно наградному листу на Абуталипова, уничтожил батарею ПТО и до взвода пехоты [45, л. 53].
Во 2-й половине дня 22 декабря 2-й танковый батальон еще 3 раза совместно с 10-м стрелковым полком атаковал противника на восточной окраине Мищеринки, по одним данным, успеха не имел [67, л. 127], по другим данным, к исходу дня все же вышел западнее Мищеринки, что, впрочем, ничем больше не подтверждено [19, л. 43]. При отражении этих 3 атак 9-я танковая дивизия подбила еще 2 танка Т-34 [72, F. 425]; все 4 подбитых ею 22 декабря танка Т-34 2-го ТБ были подбиты 50-мм орудиями ПТО и 105-мм гаубицами [26, F. 95].
Наиболее отличился в этих атаках экипаж танка Т-34, где находился пом. нач. штаба бригады по разведке капитан Георгий Походзеев. Танк уничтожил противотанковую и минометную батареи, до роты пехоты, был подбит артогнем, командир танка погиб, сам Походзеев тяжело ранен, после чего экипаж вывел подбитый танк с поля боя на исходные позиции [45, л. 48].
1-й танковый батальон весь день 22 декабря оставался на исходных позициях на восточной окраине Покровского, где утром был обстрелян артминометным огнем со стороны пенькового завода из-за реки Тим, однако потерь не понес. Ответным огнем танков было уничтожено несколько огневых точек противника [67, л. 125]. Также огнем с места танки 1-го ТБ содействовали атакам пехоты 395-го и 875-го СП, которые несколько раз пытались с боем форсировать реку Тим, но успеха не имели [67, л. 127].
Сами немцы за весь день отметили перед собой только 4 советских танка, причем не в Покровском, а на восточной окраине деревни Карандаково. Один из этих танков, по немецким данным, был сожжен артиллерией 16-й МД [69, F. 975]. Еще несколько танков 1-го ТБ вместе с пехотой 535-го стрелкового полка утром 22 декабря участвовали во взятии деревни Луневка. Будучи атакована танками и пехотой с северо-восточного направления [73, с. 920], оборонявшая Луневку 11-я рота 156-го МП к 9.20 оставила эту деревню и к 10.25 отошла на юго-запад, в Коровьи Верхи [69, F. 962]. Здесь последние 17 солдат роты были подчинены 1-му батальону 60-го моторизованного полка, совместно с его подразделениями в 14.30 контратаковали Луневку, пробились к центру деревни, однако затем были контратакованы с севера 535-м стрелковым полком силою до 2 рот пехоты и 2 танками 1-го ТБ и к 15.35 отброшены на исходные позиции [69, F. 968; 73, с. 920]. Из состава 1-го танкового батальона наиболее отличился за день экипаж танка Т-34 радиста сержанта Павла Шепетова, который уничтожил до взвода пехоты, 1 транспортную машину, 4 орудия ПТО, 1 миномет [45, л. 337].
1-й мотострелковый батальон весь день 22 декабря находился во 2-м эшелоне 1-й танковой бригады в Синчуково и в боевых действиях не участвовал. Штаб бригады располагался в Мансурово, 2-й эшелон штаба бригады, рота управления, разведрота и медсанвзвод – в Афанасьевском, тылы бригады 22 декабря перешли в Городище [67, лл. 125, 127].
Находившийся вблизи линии фронта зенитный пулеметный взвод лейтенанта Иосифа Бондаренко (1-я ТБр) при отражении 5 ударов немецкой авиации на огневые позиции артиллерии и пехотные резервы сбил 2 бомбардировщика Ju.88, оба самолета упали на землю. Самолеты сбили наводчики зенитных пулеметов младшие сержанты Петр Акимов и Никита Беляев [45, лл. 62, 132, 142].
В целом за день 22 декабря 1-я танковая бригада, по собственным данным, сбила 2 самолета Ju.88, уничтожила 3 автомашины, 10 орудий ПТО, 1 минометную батарею, до 2 рот пехоты, потеряв 7 своих танков (1 Т-34, 1 БТ-2 – сгоревшими, 5 Т-34 – подбитыми), 2 человека убитыми (ротный Абуталипов и 1 командир танка) и 2 – ранеными (в т.ч. был ранен пом. нач. штаба бригады по разведке капитан Георгий Походзеев). 4 из 5 подбитых танков Т-34 до 21.30 22 декабря были эвакуированы с поля боя [67, л. 127]. Позже, уже в феврале 1942 г., штаб 1-й ТБр отчитался, что было уничтожено не 3, а 8 автомашин, не 1, а 2 минометные батареи [19, л. 43].
В именном списке потерь 1-й ТБр за 22 декабря числится не 2, а 10 убитых – все из 2-го танкового батальона:
2 командира танковых рот (старшие лейтенанты Мухамет Абуталипов и Константин Мазуров);
2 командира танков (старшие сержанты Иван Ловчев и Михаил Рябков);
2 механика-водителя (старшие сержанты Иван Винокуров и Николай Фадеев);
2 командира башен (старшина Павел Мельников и младший сержант Николай Марков);
2 радиотелеграфиста (старшие сержанты Яков Квашук и Григорий Масюк) [8].
В действительности противостоявшие 1-й танковой бригаде немецкие дивизии 22 декабря на всем своем фронте потеряли всего 64 человека личного состава (9 человек – 9-я ТД, 55 человек – 16-я МД), в т.ч. 17 – убитыми и 1 – пропавшим без вести; никаких уничтоженных 2 пехотных рот танкистами 1-й ТБр не было и в помине [26, F. 159; 69, F. 1143, 1150].
Провал переправы 23 декабря 1941 г.
Утром 23 декабря 1941 г. боевая группа Лютвица (9-я ТД) одна за другой отбила 2 атаки пехоты 45-й СД с танками 2-го ТБ на свой плацдарм на восточном берегу реки Тим у села Липовское, при этом 88-мм зенитными орудиями, которые только накануне прибыли в Липовское, было подбито 3 танка Т-34 2-го ТБ [26, F. 95; 72, F. 427]. Одним из подбитых танков был Т-34 ротного старшего лейтенанта Петра Габченко. Он успел уничтожить до 20 немцев и 1 мотоцикл, когда был подожжен артогнем, а 2 танкиста из 4 ранены [48, л. 149].
Несколько более успешной оказалась соседняя 2-я гвардейская стрелковая дивизия. К утру 23 декабря ее малочисленные 395-й и 875-й стрелковые полки – всего 510 активных штыков – все же форсировали Тим и завязали бой за овладение западной частью Карандаково [70, л. 62], а в 11.00 командир 2-го дивизиона 146-го артполка доложил в штаб 16-й МД о начале попыток наведения советскими войсками моста через Тим [69, F. 979].
Вскоре после этого 1-й танковый батальон был подтянут ближе к переправе на восточную окраину Карандаково, и в 12.30 штаб 156-го МП отчитался наверх об обнаружении в Карандаково сразу 15 советских танков [69, F. 979, 981]. В связи с усилившейся угрозой переправы танков на участке 2-го батальона 156-го МП и малочисленностью оставшихся на его участке орудий ПТО (прим. – к 16.05 во всем 156-м моторизованном полку оставалось исправными 11 орудий ПТО) в 12.35 штаб 16-й МД отдал приказ своему 228-му противотанковому батальону отправить в Карандаково 4 50-мм орудия ПТО [69, F. 981, 983].
Выделенный для обеспечения переправы танков саперный батальон из-за обстрела противника мост так и не навел и определил для переправы танков брод в районе школы в Карандаково [67, л. 128]. Брод вовремя не был подготовлен, взломанный лед полностью не выловлен. Прикрывая подготовку переправы, танки 1-й ТБ огнем с места уничтожили несколько появившихся на противоположном берегу огневых точек противника.
В 14.00 началась переправа танков 1-го ТБ. Согласно отчету штаба 1-й ТБр, на западный берег перешли 2 танка Т-34, 3-й танк – БТ-5 – застрял при выходе на западный берег и сорвал переправу остальных танков [19, л. 44]. Сами немцы наблюдали всего 1 перешедший до 14.50 на западный берег танк. Танк БТ-5, по одним немецким данным, сломался на льду, по другим сведениям, провалился под лед [69, F. 981, 983, 989; 73, с. 923]. До 18.00 саперы также навели через речку мост, но не для танков, а для пехоты 45-й СД [69, F. 985].
С наступлением темноты застрявший на переправе танк БТ-5 был вытянут на восточный берег, а затем отведены оба переправившихся танка Т-34 [19, л. 44]. После провала утренних попыток ликвидировать плацдарм 9-й танковой дивизии к 17.30 из Баклановки, в район к востоку от отметки 230,2 (3 км восточнее с. Покровское) был переброшен 2-й танковый батальон, а мотострелковый батальон из Баклановки к 18.00 перешел в Панское. Таким образом, к вечеру все 3 батальона 1-й танковой бригады были перетянуты на участок наступления 2-й гвардейской стрелковой дивизии [67, лл. 128, 129].
Всего в бою 23 декабря 1-я танковая бригада потеряла 3 танка Т-34 2-го ТБ подбитыми. Штаб 1-й ТБр отчитался об 1 убитом (командир танка лейтенант Кузьмин) и 2 раненых (старший лейтенант Цынман и лейтенант Головко), однако это лишь потери в командном составе, не считая рядового и младшего командного состава [67, л. 129]. В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 23 декабря числится 5 убитых – все из 2-го ТБ:
1 командир взвода (лейтенант Александр Кузьмин);
1 механик-водитель (старший сержант Андрей Первойкин);
2 командира башен (старшие сержанты Павел Лямзин и Федор Медведев);
1 радиотелеграфист (сержант Анатолий Пастухов) [8].
Бой за Карандаково 24 декабря 1941 г.
В ночь на 24 декабря 1941 г. танковый мост через Тим наконец-то был наведен, после чего началась переправа 1-й танковой бригады на западный берег. По немецким данным, танки переправлялись чуть севернее моста прямо по льду [69, F. 991]. Переправа проходила под сильным пулеметным и артминометным огнем. Помимо самих танков переправу прикрывал своим огнем зенитный пулеметный взвод лейтенанта Иосифа Бондаренко (1-я ТБр), при этом расчет зенитной установки самого Бондаренко, согласно наградному листу на самого Бондаренко, за день уничтожил около 50 немцев (прим. – цифры урона завышены и не подтверждены действительными потерями 16-й моторизованной дивизии) [45, л. 62].
Всего переправилось 8 танков Т-34 1-го ТБ, а вместе с ними перешел 1-й мотострелковый батальон, который с ходу с 7.00 24 декабря атаковал западную часть Карандаково [19, л. 44]. Вскоре немцы отметили прорыв на стыке между 3-й и 5-й ротами 156-го моторизованного полка, насчитав до батальона прорвавшейся пехоты [69, F. 991].
При поддержке танков мотострелки и 875-й стрелковый полк 2-й ГвСД выбили 3-ю и 5-ю роты 156-го МП из Карандаково. Ударивший слева батальон 535-го стрелкового полка вышел к оврагу в 1 км юго-восточнее высоты 226,2 (западнее Карандаково) [68, л. 8]. Несколько танков совместно с пехотой начали развивать прорыв в северном направлении на западную часть Покровского, где оборонялся 2-й батальон 10-го мотострелкового полка 9-й танковой дивизии, который накануне сменил здесь обескровленный 1-й батальон 156-го МП. Утром 24 декабря 2-й батальон 10-го МСП отбил на своем участке атаку силою до батальона пехоты с танками, подбив при этом 1 танк. Но после прорыва на участке 16-й моторизованной дивизии сразу несколько танков 1-го ТБ около 10.30 вышли на западную окраину Покровского. Следом за танками в прорыв вошла пехота, после чего 9-я танковая дивизия была вынуждена отвести свой правый фланг [26, F. 96]. Наиболее отличился в бою за Покровское пулеметчик 1-й стрелковой роты 1-го МСБ красноармеец Антон Степанов, который уничтожил 1 орудие ПТО, 1 миномет с расчетом, 1 станковый пулемет с расчетом и 12 немцев [45, л. 328].
Вслед за этим 9-я танковая дивизия перебросила на свой правый фланг 1 мотострелковую роту 10-го мотострелкового полка, 3-ю роту 86-го саперного батальона, танки, бронетранспортеры, самоходные 20-мм зенитные орудия, зенитную группу (88-мм орудия), тяжелую реактивную установку, подчинив их 9-му разведывательному батальону. Благодаря вводу в бой резервов дивизии удалось остановить дальнейшее расширение советского плацдарма в северном направлении [26, F. 96].
В свою очередь 16-я моторизованная дивизия также утром ввела в бой свои резервы: 3 пехотные роты и орудия ПТО, после чего на участке Покровское – Карандаково дивизией было сосредоточено в общей сложности 20 противотанковых орудий (15 37-мм и 5 50-мм). Прибывшая на участок 3-й роты 156-го МП 10-я рота 156-го МП совместно с 3-й ротой сразу же перешла в контратаку. Контрудар обеих рот возглавил адъютант 156-го МП капитан Кноспель (Knoespel). Севернее его боевой группы, в Покровское, прибыли из резерва дивизии одна рота 1-го батальона 156-го МП и одна рота 2-го батальона 530-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии (прим. – весь 530-й пехотный полк был к этому времени подчинен штабу 16-й МД) под общим руководством командира 1-го батальона 156-го МП капитана Бёлка (B;lk) [69, F. 991].
Ввод в бой пехотных и противотанковых резервов 16-й моторизованной дивизии решил исход утреннего боя. В 10.40 капитан Кноспель доложил об отражении атаки 8 советских танков; 6 танков из 8 было подбито, из их числа 2 танка были подбиты 2-й ротой 228-го противотанкового батальона [69, F. 991]. Из потерь немецкой артиллерии известно только, что к 11.55 выстрелом одного из танков была уничтожена одна 105-мм гаубица 4-й батареи 146-го артполка [69, F. 993, 1001].
Судя по дальнейшим немецким донесениям, фактически утром было подбито примерно 4 из 8 танков Т-34 1-го ТБ. Одним из них был танк механика-водителя младшего сержанта Михаила Почуева. Танк был подожжен артиллерийским снарядом, однако экипаж некоторое время еще продолжал вести бой на горящем танке, после чего вывел его с поля боя в ремонт [45, л. 224]. В 11.55 командир 156-го МП полковник Холм доложил, что 4 оставшихся на плацдарме танка попытались отойти на восток, однако один из них провалился в Тим, заблокировав переправу остальным 3 танкам. Еще 4 танка 1-го ТБ к 11.55 наблюдались немцами на восточном берегу Тима перед переправой [69, F. 993, 995].
В 15.10 руководивший контрударом 2 пехотных рот капитан Бёлк сообщил наверх, что его роты, медленно продвигаясь вперед, достигли окраины Карандаково. В районе оврага южнее Покровского немцами наблюдались 3 оставшихся на плацдарме танка Т-34 1-го ТБ. Чуть позже руководивший контратакой 2 других рот капитан Кноспель сообщил, что эти 3 танка в артиллерийской дуэли с дистанции 300 метров разбили 5 из 7 задействованных против них 37-мм и 50-мм орудий ПТО противотанковой роты 228-го противотанкового батальона, после чего обошли 1-й батальон 156-го МП с тыла [69, F. 995, 1001].
В это же время к переправе через Тим у Карандаково начали выходить, а затем переправляться на западный берег 61-й и 253-й стрелковые полки 45-й стрелковой дивизии, переброшенные сюда из-под Липовского для развития успеха 2-й гвардейской дивизии [68, л. 8]. Перейдя по мосту на плацдарм, полки совместно с пехотой 2-й ГвСД и 1-го МСБ, а также совместно с оставшимися на плацдарме 3 танками Т-34 к 17.25 вынудили 1-й батальон 156-го МП начать отход от Карандаково [69, F. 997].
После напряженного дневного боя к 17.00 1-й танковый и 1-й мотострелковый батальон закрепились на западной окраине Карандаково: танки – в районе церкви, мотострелки – у указателя дорог. 2-й танковый батальон весь день оставался на восточной окраине Покровского и в боевых действиях не участвовал [67, л. 130].
Всего в бою 24 декабря 1-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила более 300 немцев, 1 штабную машину, 9 орудий (6 противотанковых и 3 тяжелых), 4 пулемета, до 50 винтовок, до 500 снарядов, склады продуктов и обмундирования;
захватила 15 автомашин (3 легковых и 12 грузовых), 7 мотоциклов, 4 орудия, 8 минометов, 4 пулемета;
потеряв при этом 5 танков Т-34 подбитыми (эвакуированы в ремонт) и 209 мотострелков (59 – убитыми и 150 – ранеными) [67, л. 130]. Позже, в феврале 1942 г., штаб 1-й ТБр отчитался, что было уничтожено, не 50, а 150 винтовок, захвачено не 7, а 17 мотоциклов, остальные цифры остались те же [19, л. 45]. Также в наградном листе на командира 1-го МСБ капитана Ивана Руденко сказано, что его батальон 24 декабря захватил 11 пленных, 9 орудий, 14 пулеметов, несколько десятков винтовок, 15 тысяч патронов и свыше 1000 снарядов, что вообще ничем больше не подтверждено [96].
Поддерживаемая танкистами 2-я гвардейская стрелковая дивизия 24 декабря захватила 10 автомашин, 8 мотоциклов, 3 орудия, 1 миномет, 2 пулемета, 19 винтовок, склад боеприпасов, 50 ящиков мин, 50 тысяч патронов [68, л. 20].
Штаб 16-й МД в конечном счете также сошелся на цифре в 5 подбитых 24 декабря советских танках. Всего 24 декабря 16-я моторизованная дивизия потеряла 6 орудий (5 противотанковых и 1 105-мм гаубицу) уничтоженными танками [69, F. 1001], а также, по предварительным данным, 105 человек личного состава, в т.ч. 32 – убитыми и 2 – пропавшими без вести [69, F. 1143, 1150]; еще 11 человек (в т.ч. 2 – убитыми) потеряла соседняя 9-я танковая дивизия [26, F. 159]. В целом реально понесенные обеими дивизиями потери в личном составе почти в 3 раза превосходили заявленные штабом 1-й ТБр.
Интересно, но в именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 24 декабря числится всего 16 убитых – все мотострелки (в т.ч. погибли старший адъютант 1-го МСБ старший лейтенант Иван Кочетков, командир истребительной роты старший сержант Сергей Чудновский, командир стрелкового взвода Сергей Цесаренко), имена остальных 16 убитых мотострелков неизвестны [8].
Прорыв в Петрищево 25 декабря 1941 г.
После первых 5 дней наступления на 25 декабря 1941 г. 1-я танковая бригада, по данным штаба фронта, все еще насчитывала в своем составе 1783 человека личного состава, 39 танков, 15 орудий, 12 минометов, 9 станковых и зенитных пулеметов, 123 ручных пулемета, ППД и ППШ, 903 винтовки. 2-я гвардейская и 45-я стрелковые дивизии имели 11510 и 6365 человек личного состава соответственно, хотя, с большой долей вероятности, это все же фактический состав частей к началу наступления, к 20 декабря, а не к 25 декабря [65, л. 11].
К утру 25 декабря 1-я танковая бригада главными силами сосредоточилась на северо-восточной окраине Каранадаково, а отдельными танками – на высоте 226,2 к западу от Карандаково [68, л. 20]. К утру же саперами был построен мост через Тим из табельного саперного имущества, что обеспечило переправу оставшихся на восточном берегу танков 1-й ТБр [19, л. 45].
Первым боевые действия утром 25 декабря начал противник. Атаковав с севера, усиленный танками 59-й мотоциклетный батальон 9-й ТД вновь ворвался в западную часть Покровского и, по всей видимости, занял большую его часть [26, F. 97]. Однако этот успех не был использован 16-й моторизованной дивизией, чтобы попытаться встречной контратакой восстановить прежнюю линию фронта на западном берегу Тима. Согласно отчету штаба 1-й ТБр, в 10.00 группа танков БТ 1-й ТБр под общим командованием зам. ком. 1-го ТБ капитана Ивана Шмигановского совместно с 70 пехотинцами из состава 395-го и 875-го стрелковых полков 2-й ГвСД атаковала Карандаково [19, л. 45]. По немецким данным, всего против левого фланга 1-го батальона 156-го МП атаковало 2 батальона пехоты и 40 танков [69, F. 1005], что позволяет предположить, что в атаке фактически были задействованы не одни только танки БТ, а все оставшиеся на ходу танки 1-й ТБр. Также помимо остатков 2 полков 2-й ГвСД, вероятно, в атаке принял участие весь 1-й мотострелковый батальон.
Довольно скоро позиции боевой группы Кноспеля (16-я МД) были прорваны танками, и с 10.45 эта группа начала отход [69, F. 1005]. В бою за Карандаково 25 декабря особенно отличился экипаж танка Т-34 взводного 1-го ТБ лейтенанта Василия Каштанова (механик-водитель старший сержант Александр Василенко), который, согласно наградным листам, уничтожил до 150 немцев, 2 тягача, 2 автомашины, 4 орудия ПТО, 1 миномет, 2 противотанковых ружья. Согласно этим же наградным листам, в Карандаково немцы бросили 6 орудий ПТО, 25 ручных пулеметов, до 100 винтовок, 4000 патронов, склад с продовольствием и склад с горючим [45, лл. 68, 85]. В этом же бою за Карандаково именно танк Каштанова были подбит (слетела гусеница) – это были все потери 1-й танковой бригады в танках за день [19, л. 46].
Взяв Карандаково, 1-й мотострелковый батальон с 2 группами танков ударил далее в западном направлении, а действовавшая вместе с ним пехота 395-го и 875-го стрелковых полков осталась зачищать Карандаково [19, л. 46]. К 11.35 2 первых танка 1-й ТБр появились на окраине Петрищево (6 км западнее Карандаково), завязав бой с имеющимися там немецкими орудиями ПТО. Направлявшаяся для нанесения контрудара с западного направления пехотная рота 2-го батальона 530-го пехотного полка (299-я ПД) была немедленно задействована для обороны Петрищево, здесь же развернулась артиллерийская группа капитана Соммерлада в составе 4-й, 5-й и 9-й артиллерийских батарей 146-го артполка (105-мм и 150-мм гаубицы) и одного 105-мм тяжелого полевого орудия. К востоку от Петрищево отошла на высоту 226,2 11-я рота 156-го МП [69, F. 1007].
К 12.10 вышедшие к Петрищево 2 танка 1-й ТБр под артобстрелом 105-мм тяжелых орудий вынуждены были прекратить атаку и повернули в обратном направлении, однако вслед за этим к 12.25 уже более крупные силы советской пехоты атаковали Петрищево через русло речки Толстая и в обход Петрищево с севера, после чего немцы усилили свой гарнизон в Петрищево еще одной ротой 2-го батальона 530-го ПП [69, F. 1007].
Пока продолжался бой за Петрищево, остатки 1-го батальона 156-го МП с подчиненными батальону подразделениями 10-й, 12-й и 13-й рот 156-го МП отошли к деревне Толстянка (2,7 км юго-западнее Петрищево), где около 14.00 приступили к оборудованию нового оборонительного рубежа. Наконец, около 17.00 оборонявший 2 ротами Петрищево 2-й батальон 530-го ПП с боем оставил деревню и отошел дальше на юго-восток, в село Леженьки [73, с. 930].
Помимо мотострелков и танкистов 1-й ТБр во взятии Петрищево участвовал 61-й стрелковый полк 45-й СД, захвативший богатые трофеи [68, л. 221; 70, л. 64]. Всего в бою за Петрищево 25 декабря 1-я танковая бригада, по данным штаба армии, уничтожила более 200 немцев [68, л. 221], а также уничтожила 3 тягача, 2 транспортные машины, 4 105-мм гаубицы, 3 орудия ПТО, несколько орудий и пулеметов, захватила до 2000 снарядов, несколько тысяч патронов [67, л. 132].
В целом в бою 25 декабря, по собственным уточненным данным, 1-я танковая бригада уничтожила до батальона пехоты (но на поле боя насчитали только около 250 трупов противника), 3 танка, 11 автомашин (1 штабную и 10 грузовых), 15 мотоциклов, 9 орудий (3 тяжелых и 6 противотанковых), 15 пулеметов;
захватила 22 автомашины (2 легковые и 20 грузовых), 10 мотоциклов, 23 орудия, 15 пулеметов, 2 кухни, 2 радиостанции, несколько винтовок, 2000 снарядов;
потеряв всего 1 танк Т-34 подбитым [19, лл. 46, 47]. Также в наградном листе на взводного истребительной роты младшего лейтенанта Павла Коняхина говорится, что в бою за Петрищево автоматчиками взвода Коняхина было взято 2 пленных [45, л. 195].
В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 25 декабря числится всего 4 убитых: командир танкового взвода 1-го ТБ старший лейтенант Сергей Крючкин, стрелок роты управления красноармеец Максим Гапоненко (погиб под бомбежкой) и 2 стрелка 1-го МСБ красноармейцы Петр Горбузов и Митрофан Шомполов [8].
В бою за Петрищево 25 декабря наиболее отличились:
комиссар истребительной роты политрук Алексей Лебедкин (захватив пушку со снарядами, быстро организовал орудийный расчет и открыл из трофейной пушки огонь по противнику) [19, л. 46];
комиссар стрелковой роты политрук Гусман Якупов (убил до 12 немцев) [45, л. 130];
пулеметчик стрелковой роты красноармеец Григорий Сильянов (зайдя в расположение противника, пулеметным огнем подавил 2 огневые точки, уничтожил 9 немцев и обратил оставшихся немцев в бегство, при этом противник бросил 2 пулемета и 5 автоматов) [48, л. 257];
стрелок красноармеец Иван Ищенко (во время разведки огневых точек противника в Петрищево убил из автомата 3 немцев и захватил ручной пулемет) [45, л. 79];
стрелок красноармеец Степан Калинин (из автомата подбил автомашину и убил 3 немцев) [45, л. 186];
стрелок красноармеец Иван Канаев (незаметно подполз к 2 пулеметам, гранатами подавил их огонь и захватил оба пулемета) [16, л. 361].
Всего в ходе боев с 20 по 25 декабря 1941 г. 1-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила:
более 2 батальонов пехоты, 2 самолета Ju.88, 5 средних и легких танков, 2 бронемашины, 9 автомашин (7 грузовых и 2 штабные), 58 орудий (11 105-мм и 47 противотанковых), 3 минометные батареи, 8 пулеметных точек, 4 пулемета, 50 винтовок, около 50 тысяч снарядов, 1 склад продуктов и обмундирования;
захватила и частично передала 2-й ГвСД и 45-й СД: 37 автомашин (5 легковых и 32 грузовых), 37 мотоциклов, 35 орудий (13 105-мм и 22 противотанковых), 9 минометов, 35 пулеметов (1 станковый, 34 ручных), 2 радиостанции, 4 кухни, 2 знамени, 50 тысяч патронов, несколько тысяч снарядов;
однако и сама потеряла 6 танков (5 Т-34, 1 БТ-2) сгоревшими (в т.ч. 4 Т-34 эвакуировано с поля боя), 10 Т-34 подбитыми (к утру 27 декабря 3 из них было восстановлено) и 199 человек личного состава (58 – убитыми, 141 – раненым) [67, лл. 133, 134]. В именных списках безвозвратных потерь 1-й ТБр за 20-25 декабря числится 37 убитых. Имена остальных убитых военнослужащих 1-й ТБр (21 человек) за эти дни неизвестны [8].
Развитие наступления. Освобождение деревни Леженьки 26 декабря 1941 г.
Прорыв 1-й танковой бригады из Карандаково в Петрищево помимо отхода 16-й моторизованной дивизии привел к свертыванию контрнаступления усиленного 59-го мотоциклетного батальона 9-й танковой дивизии. В связи с возникшей угрозой охвата своего правого фланга дивизия была вынуждена оставить западную часть Покровского и отвести свой правый фланг за речку Толстый Колодезь на рубеж: Михайловка – Толсто-Колодезь – Знаменка [26, F. 97]. Между обеими немецкими дивизиями образовался большой разрыв линии фронта. Для сокращения линии фронта и ликвидации опасного разрыва на стыке 2 дивизий по приказу штаба 48-го моторизованного корпуса, оставив арьергарды, с 19.00 25 декабря 1941 г. 16-я моторизованная дивизия произвела общий отход всех своих полков на рубеж: Богдановка – Стародубцево – Рождественское – Гнилинские Дворы – высоты к востоку от села Соколья Плота – Морозово – Гамово – Куликовка [73, с. 931]. Начиная от Куликовки и далее по речкам Плота и Щигры проходил новый рубеж обороны 9-й танковой дивизии, которой также пришлось отойти [26, F. 97].
По итогу наступления 25 декабря 2-я гвардейская и 45-я стрелковые дивизии вышли на рубеж: восточная окраина Знаменки – западная окраина Покровского – Петрищево – западная окраина Карандаково – Успенское. Для развития их успеха штаб 40-й армии выдвинул на данный участок из своего резерва 160-ю стрелковую дивизию [68, л. 221]. До ее прибытия с 2.00 26 декабря 45-я стрелковая дивизия своими силами продолжила наступление от Петрищево в западном направлении на Морозово [68, л. 223], а в 5.00 в юго-западном направлении, на Леженьки, выдвинулись 395-й и 535-й стрелковые полки 2-й гвардейской стрелковой дивизии [70, л. 64]. Однако из-за продолжающегося снегопада и сугробов на дорогах продвижение советской пехоты проходило настолько медленно, что за весь день 45-я стрелковая дивизия так и не вступила в соприкосновение с отступившим на запад противником.
1-я танковая бригада также с рассвета 26 декабря возобновила наступление в западном направлении, однако только ближе к вечеру танки смогли выйти к деревне Леженьки, что всего лишь в 6 километрах к юго-западу от Петрищево. Согласно отчету штаба 1-й ТБр, в 17.00 ворвавшиеся в Леженьки танки с десантом мотострелков полностью заняли эту деревню, где уничтожили до 2 рот пехоты, 5 орудий ПТО, 4 миномета, 2 пулемета, 2 кухни [19, л. 47].
Согласно донесению командира 5-й роты 156-го моторизованного полка (16-я МД), которая оставалась в Леженьках, вероятно, в качестве арьергарда, вышедшие к деревне 3 танка 1-й ТБр обстреляли Леженьки, сожгли 1 «K;belwagen» и 1 дом, также советскими солдатами были захвачены и разграблены 3 немецких грузовика. Из-за обстрела танками 5-я рота оставила Леженьки и отошла на 6 километров к юго-западу, в село Соколья Плота, где проходила новая линия обороны 16-й моторизованной дивизии. Никаких заявленных танкистами уничтоженных 2 рот пехоты в Леженьках не было и в помине [69, F. 1015].
Завершив отход на новые позиции, в тот же день, 26 декабря, 16-я моторизованная дивизия произвела перегруппировку, после чего на ее крайнем левом фланге на рубеже: Куликовка – Малая Лозовка - расположился 3-й батальон 156-го моторизованного полка, далее к югу, на участке: Гамова – Морозово - занял оборону 2-й батальон 156-го полка с 2 орудиями ПТО (1 37-мм и 1 50-мм) в Морозово. Еще южнее, в селе Соколья Плота, расположился 1-й батальон 530-го пехотного полка (около 10 орудий ПТО), еще дальше на участке: Егаревка – Дубровка – Прудок – Барковка – 1-й батальон 156-го МП. Все вместе 1-й батальон 530-го ПП, 1-й и 2-й батальоны 156-го МП составляли боевую группу полковника Витткопфа (командир 530-го ПП) [69, F. 1015, 1017]; [73, с. 935]. 26 декабря на усиление группы в деревню Суходол прибыла 10-я рота 33-го танкового полка во главе с обер-лейтенантом Грюнером (Gr;ner), состоявшая из 16 только что полученных 9-й танковой дивизией танков (3 Pz.IV, 13 Pz.III) [26, F. 749]; [72, F. 433].
Бой за Морозово 27 декабря 1941 г.
Преследуя противника, к исходу дня 26 декабря 1941 г. 2-я гвардейская стрелковая дивизия вышла на рубеж: Леженьки – 2-е Никольское – 1 км севернее деревни Гнилуша, обеспечивая южный фланг правофланговой группировки 40-й армии. На правом фланге после проведенного ею 60-км марша вышла на участок: Петрищево – Трухачевка – Знаменка – Покровское - 160-я стрелковая дивизия. Смененная ею у Знаменки и Покровского, 45-я стрелковая дивизия полностью сосредоточилась в Петрищево, в центре построения ударной группировки армии, после чего в ночь на 27 декабря выдвинулась в Леженьки для смены 2-й гвардейской дивизии и последующего наступления на Морозово и Соколью Плоту [68, л. 224]; [75, л. 58].
1-я танковая бригада к 4.00 27 декабря занимала Леженьки, откуда вела разведку на Морозово, в западном направлении. В строю оставалось 26 танков (13 Т-34, 13 БТ). Все они требовали техосмотра и ремонта, но в целом бригада еще сохраняла боеспособность [67, л. 133, 135].
Из Леженек в 8.00 1-я танковая бригада перешла в наступление на Морозово и одновременно с этим выслала разведку на фланги, на деревни Гамова и Суходол [19, л. 47]. На Морозово атаковали 1-й танковый и 1-й мотострелковый батальоны [67, л. 136], а также, по-видимому, 253-й стрелковый полк 45-й стрелковой дивизии. На соседнее село Соколья Плота ударил 10-й стрелковый полк 45-й СД [68, л. 225].
Немцы отметили начало советских атак на Соколью Плоту и Морозово с 8.15, насчитав в общей сложности 2 стрелковых полка, 8 Т-34 и 5-6 танков БТ. Примерно по 6 танков атаковали каждый из населенных пунктов, что означает, что помимо атаки на Морозово часть танков 1-й ТБр также поддерживала атаку пехоты 10-го стрелкового полка на Соколью Плоту [69, F. 1023, 1025]; [73, с. 937]. В свою очередь штаб 1-й ТБр насчитал в Морозово до батальона пехоты, 10 танков и большое количество минометов, что в целом соответствовало истине [19, л. 47].
Перебросив на южную окраину Сокольей Плоты подразделения 3-го батальона 60-го моторизованного полка (прим. – с 26 декабря батальон находился в резерве 16-й МД в Дмитриевке), 16-я моторизованная дивизия смогла отбить все атаки против этого села 10-го стрелкового полка, однако под Морозово положение дивизии оставалось тяжелым. В полдень 10-я рота 33-го танкового полка контратаковала 1-ю танковую бригаду у Морозово [69, F. 1025]; [73, с. 937], штаб 1-й ТБр оценил контратакующих как 9 танков и до батальона пехоты [67, л. 136]. Вступив в перестрелку с танками 1-й ТБр, немецкая танковая рота потеряла 2 танка подбитыми и вынуждена была отойти [69, F. 1025].
Бой продолжался до наступления темноты. Пытаясь переломить ситуацию, штаб 45-й стрелковой дивизии ввел в бой из 2-го эшелона на стыке между 10-м и 253-м стрелковыми полками 61-й стрелковый полк, однако продвижения пехота дивизии все равно не имела [68, л. 227]. Только после того, как 2-й батальон 156-го МП и 10-я рота 33-го ТП полностью израсходовали все свои боеприпасы, они оставили Морозово и соседнюю деревню Суходол [69, F. 1027].
1-я танковая бригада заняла Морозово в 18.30, где и приостановила свое наступление, так и не заняв оставленный противником Суходол. Всего в бою 27 декабря за Морозово 1-я танковая бригада, по собственным данным, вывела из строя более роты пехоты, 3 танка, 8 орудий (4 105-мм и 4 противотанковых), 6 минометов, 3 пулемета [67, л. 136]. Потери противостоявшей танкистам танковой роты обер-лейтенанта Грюнера действительно составили как минимум 2 танка подбитыми. К 21.15 в танковой роте боеготовыми осталось всего 5 танков из 16 [69, F. 1025, 1027].
Собственные потери 1-й танковой бригады в бою 27 декабря неизвестны. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр за 27 декабря числится всего 3 убитых (стрелки 1-го МСПБ красноармейцы Алексей Козлов, Петр Макей, Василий Поликанин) [8].
Согласно наградным листам, 27 декабря в бою за Морозово наиболее отличились:
автоматчик красноармеец Михаил Щетинин (подавил 1 миномет, обратив в бегство его расчет, убил 2 немцев) [45, л. 400];
стрелок красноармеец Иван Устенко (из винтовки подавил 1 огневую точку и убил 4 немцев) [45, л. 391].
Также 27 декабря в районе села Покровское, отражая удар 3 немецких бомбардировщиков, зенитный взвод лейтенанта Ивана Тимошкова сбил 1 Ju.88 [48, л. 262].
Провал немецкого контрудара на Морозово 28 декабря 1941 г.
Сдав 27 декабря 1941 г. Морозово, немцы на следующий же день попытались его отбить, для чего в соседней с Морозово деревне Гамова сосредоточился 2-й батальон 530-го пехотного полка, а уже утром 28 декабря в Ягаровку, что в 4 км юго-западнее Морозово, был направлен 3-й батальон 60-го моторизованного полка [73, с. 938, 939].
Контрудар 16-й моторизованной дивизии на Морозово должен был начаться с 7.00 28 декабря [69, F. 1029]. Штаб 1-й ТБр отметил начало его уже в 6.00, насчитав всего до батальона пехоты, настолько малы были силы задействованных в этой атаке 2 немецких батальонов (2-й батальон 530-го ПП, 2-й батальон 156-го МП). Подпустив немецкую пехоту к западной окраине Морозово, 1-й мотострелковый батальон при поддержке танков внезапно для немцев перешел в штыковую контратаку и отбросил 2-й батальон 530-го ПП на запад [19, л. 48]; [67, л. 137].
По немецким данным, 2-й батальон 530-го ПП столкнулся с танками 1-й ТБр в 8.45. Понеся большие потери и сдав в ходе последовавшего отступления деревню Гамова, батальон к 10.20 отошел на рубеж: Озерки – Малая Лозовка [69, F. 1037]. 2-й батальон 156-го МП был полностью разбит и рассеян танками 1-й ТБр. Остатки батальона большей частью отошли в Куликовку и Большую Лозовку, а частью сил – на Крутое [73, с. 940]. Развивая успех, 1-я танковая бригада, по разным данным, в 10.00-11.00 заняла Суходол. Подошедший 253-й стрелковый полк (45-я СД) закрепился в Суходоле, а 1-й мотострелковый батальон ударил в северном направлении и в 12.00 или 15.00 (данные разнятся) занял деревню Гамова [19, л. 48]; [67, л. 137].
Отсюда 8 танков 1-й ТБр ударили в северном направлении, атаковав немецкие позиции в Куликовке, однако были отбиты огнем задействованных здесь зенитных орудий, при этом 88-мм зенитным орудием был подбит 1 из 8 атаковавших на Куликовку танков [69, F. 1045, 1057].
После этого последовал контрудар 10-й роты 33-го танкового полка, в ходе которого кумулятивными снарядами танков Pz.IV было подбито 2 танка Т-34 (прим. – так по немецким данным). Рассеяв до роты советской пехоты (прим. – вероятно, мотострелковый батальон), по данным штаба 9-й ТД, в 14.50 рота Грюнера вновь временно заняла Морозово и Гамова, однако, не имея поддержки со стороны отошедших батальонов 16-й МД, вскоре оставила их [26, F. 98, 99]; [69, F. 1051]; [72, F. 437].
Всего в бою 28 декабря 1-я танковая бригада, по предварительным данным, вывела из строя до 2 рот пехоты, 5 танков (в т.ч. 1 танк был захвачен и эвакуирован в Леженьки), захватила 2 ручных пулемета и 30 винтовок. Потери самой бригады составили при этом 1 танк БТ сгоревшим, 1 Т-34 подбитым (снарядом сбита крышка башенного люка) и 3 человека личного состава: 1 – убитым и 2 – ранеными (заместитель командира 1-го ТБ капитан Иван Шмигановский, старший врач медпункта 1-го МСПБ красноармеец Владимир Степанюк) [67, л. 137]. Командиром подбитого танка Т-34 был старшина Алексей Мильский, который при этом был ранен в плечо и голову [45, л. 213]. Вероятно, в состав его же экипажа входил погибший в тот день пулеметчик танка красноармеец Никита Алатырев. Помимо него в именном списке безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр за 28 декабря числится 7 погибших мотострелков (командир орудия ПТО сержант Геск Абрамян, артиллеристы сержант Петр Соколов, красноармеец Григорий Шестак, истребитель танков красноармеец Константин Кузнецов, стрелки ефрейтор Петр Охотников, красноармейцы Георгий Санков, Василий Шаранов) [8].
Отражение контратак 29-30 декабря 1941 г.
Весь день 29 декабря 1941 г. 1-я танковая бригада согласно полученному ею боевому приказу №079 штаба 40-й армии провела в обороне деревень Морозово и Гамова, прикрывая правый фланг 45-й стрелковой дивизии [67, л. 138], которая всеми 3 своими полками с утра атаковала на Соколью Плоту. В 9.00 в контратаку перешли танки 9-й ТД совместно с пехотой 530-го пехотного полка [26, F. 99]. Под ударом противника силою 12 танков и до 2 рот пехоты правофланговый 253-й стрелковый полк сдал деревню Суходол и в 10.00 отошел в Морозово, присоединившись к 1-й танковой бригаде [67, л. 138]; [68, л. 217].
Оттеснив советскую пехоту в Морозово, 9-я танковая дивизия атаковала непосредственно само Морозово, насчитав здесь примерно 11 советских танков [26, F. 99]. В 11.50 немецкие танки ворвались в Морозово, где подбили 1 танк Т-34 [69, F. 1067], однако из-за недостатка пехоты занять Морозово танкам не удалось, и они отошли оттуда, потеряв в том бою 1 танк Pz.IV [72, F. 439, 440].
В целом за день 29 декабря 1-я танковая бригада отбила 3 вражеские контратаки на занимаемый ею рубеж: Гамова – Морозово [67, л. 139]. Также ее 2-й танковый батальон 29 декабря поддерживал атаки 636-го стрелкового полка 160-й стрелковой дивизии на центральную часть деревни Семеновка, но подробности его боевых действий неизвестны [68, л. 217]; [75, л. 63].
Всего в бою 29 декабря 1-я танковая бригада подбила 2 немецких танка, потеряв 1 танк Т-34 подбитым и 15 человек личного состава (4 – убитыми, 11 – ранеными) [67, л. 138, 139]. Один из подбитых немецких танков был захвачен бригадой; всего же за 2 дня боев (28-29 декабря) ею было захвачено 2 танка, в т.ч. 1 исправный [68, л. 217]. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр за 29 декабря числится 3 убитых (стрелки 1-го МСПБ красноармейцы Семен Влох, Джимнаш Жуманов, Алексей Ширяш) [8].
Утром 30 декабря 530-й пехотный полк с танками 9-й ТД возобновил атаки на Морозово. 1-ю атаку на Морозово штаб 1-й ТБр отметил в 8.00, насчитав 5 танков и до 2 роты пехоты; вслед за 1-й в 11.00 последовала 2-я атака на Морозово, которая также была отбита [67, л. 139].
В 14.00 противник контратаковал деревню Гамова силами до роты пехоты, 3 танками и 2 бронемашинами, но был отбит [67, л. 139], после чего в 14.40 штаб 16-й МД отчитался наверх, что при этой контратаке был подбит 1 немецкий танк. В Гамове немцы насчитали 3 танка Т-34 – как раз именно танковый взвод, по советским данным, и поддерживал мотострелков в этой деревне [69, F. 1091].
В отчете штаба 1-й ТБр также сказано, что 30 декабря противник силою до батальона пехоты с танками окружил мотострелковый батальон в деревне Гамова и начал расстреливать прямой наводкой с дистанции в 800-1000 метров дома и незамаскированные цели. Одновременно с этим с северо-запада и юго-запада по деревне вела огонь немецкая крупнокалиберная артиллерия, а с запада, с высоты 239,0, вела огонь тяжелая минометная батарея.
При отражении атаки на Гамову огнем танков и орудий ПТО были выведены из строя 2 танка и до взвода пехоты. Затем в 16.00 противник силою до 10 танков вновь контратаковал Морозово, однако контратаковавшая навстречу ему танковая группа во главе с командиром 1-го ТБ майором Карповым при поддержке взвода орудий ПТО отбросила противника обратно в Суходол [19, л. 49, 50].
Данное описание боевых действий боевым донесением штаба 1-й ТБр от 20 декабря не подтверждается. Ни о каком окружении деревни Гамова там не говорится. И Гамова, и Морозово лишь подвергались артминометному обстрелу с западного и юго-западного направлений. О начавшейся в 16.00 на Морозово атаке там также нет ни слова [67, л. 139].
Всего в бою 30 декабря 1-я танковая бригада при отражении 3 контратак противника уничтожила до роты пехоты, подбила 1 танк и 1 бронемашину без каких-либо собственных потерь в технике [67, л. 139]. В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 30 декабря числится 9 убитых (все из 1-го МСБ, в т.ч. погибли командир батальона капитан Иван Руденко, политрук минометной роты младший политрук Яков Моринин, командиры пулеметных взводов лейтенант Карим Байматов и младший лейтенант Галей Абубакиров) [8]. Среди прочих был ранен комиссар 1-го МСБ политрук Гусман Якупов [67, л. 139]. После выхода из строя командира и комиссара мотострелкового батальона батальон временно возглавил зам. нач. штаба 1-й ТБр по опер. работе капитан Николай Былинский [45, л. 155].
Освобождение деревни Суходол 1 января 1942 г.
31 декабря 1941 г. 1-я танковая бригада продолжала обороняться своим мотострелковым батальоном со взводом танков 2-го ТБ в деревне Гамова, а обоими танковыми батальонами – в Морозово. Противник на протяжении дня более не проводил контратак на участке 1-й танковой бригады, однако подверг Морозово и Гамову сильному артминометному обстрелу, в результате которого бригада понесла некоторые потери в личном составе [67, л. 140]. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр за 31 декабря числится 2 убитых (стрелки 1-го МСПБ красноармейцы Иван Муравьев и Александр Назаров) [8].
На 7.00 1 января 1942 г. было запланировано возобновление наступления 40-й армии, в т.ч. усиленная 1-й танковой бригадой 45-я стрелковая дивизия должна была уничтожить противника в населенных пунктах Соколья Плота, Егаревка, Букреевка, за день пройти до 20 км в западном и юго-западном направлениях и к исходу дня выйти на рубеж: Нижняя Озерная – Разумово. Танковый батальон 1-й ТБр получил задачу совместно с 253-м стрелковым полком 45-й СД овладеть деревнями Суходол и Егаревка. После их взятия и прорыва обороны противника 1-я танковая бригада переходила к обороне на участке: Морозово – Гамова, прикрывая правый фланг и тыл 45-й дивизии. Для усиления 1-й танковой бригады в ее подчинение к утру 1 января был передан 3-й батальон 537-го стрелкового полка 160-й стрелковой дивизии [19, л. 50]; [75, л. 69]. Судя по оперативной сводке штаба 160-й СД, батальон 537-го полка был использован в обороне Морозово [79, л. 7].
Незадолго до начала советского наступления, в 7.00 1 января разведгруппа 156-го моторизованного полка (16-я МД) приблизились на 100 метров к деревне Гамова, где была обнаружена и обстреляна из пулеметов мотострелками, был легко ранен командир разведгруппы [76, F. 701]. Всего разведгруппа насчитала в Гамове 1-2 роты пехоты и 2-3 танка – это были по-прежнему оборонявшиеся в Гамове остатки мотострелкового батальона со взводом танков Т-34 [73, с. 966].
По немецким данным, наступление 45-й стрелковой дивизии на Суходол из Морозово началось с 8.00. Всего немцы насчитали перед собой до батальона пехоты. Часть сил пехоты с 2 танками Т-34 атаковали Суходол с севера, часть сил пехоты с 2 Т-34 – с востока [76, F. 701, 702]. Деревню оборонял усиленный танковой ротой 9-й ТД и зенитными орудиями 2-й батальон 156-го моторизованного полка (16-я МД). Танки из-за внутренних неполадок (прим. – экипажи заявили, что танки замерзли за ночь) открыть огонь так и не смогли. Одно из трех 88-мм зенитных орудий из-за выхода из строя тягача лишилось возможности сменить позицию, а потому командир 2-го батальона майор Шмаль (Schmahl) смог задействовать против танков только 2 88-мм, а также 2 20-мм зенитных орудия [76, F. 702].
Не выдержав атаки пехоты и танков, к 10.30 2-й батальон 156-го МП оставил Суходол и отошел к Егаревке. Пытаясь прикрыть его отход, в 10.30-10.40 артиллерия 16-й МД подвергла Суходол массированному артобстрелу [76, F. 702, 704]. Штаб 1-й ТБр отчитался о взятии Суходола лишь к 15.00. Надо полагать, до 15.00 проводилась зачистка деревни от противника [19, л. 50].
Сразу после сдачи Суходола штаб 16-й МД приказал майору Шмалю контратакой отбить эту деревню. Оставив перед Егаревкой свою 6-ю роту, батальон остальными силами в полдень контратаковал на Суходол, однако по состоянию на 12.25 продвижения вперед не имел, в связи с чем уже к 12.40 Шмаль был снят с командования батальоном и заменен на капитана Кноспеля (адъютант 156-го МП) [76, F. 708, 710].
В 14.00 от Малой Лозовки выступили в контратаку через деревню Гамова на Суходол 6 танков (4 Pz.III, 2 Pz.IV) 10-й роты 33-го танкового полка 9-й танковой дивизии. Продвинувшись на 1 километр на юг, танки попали под огонь со стороны деревни Гамова и уже через 10 минут вынуждены были повернуть в обратном направлении [76, F. 714].
Отбив все контратаки, по немецким данным, в 14.50 2 танка 1-й ТБр и 200 человек пехоты выдвинулись из Суходола в западном направлении. Немцы предполагали, что это была разведка – это были последние упоминания с немецкой стороны о действиях танков 1-й ТБр в районе Суходола 1 января [76, F. 714].
В целом в бою 1 января 1-я танковая бригада, по собственным данным, подбила 2 танка и уничтожила до 100 пехотинцев [19, л. 50]. К ночи задействованная против нее 10-я рота 33-го ТП имела в строю 5 танков (4 Pz.III, 1 Pz.IV), т.е. за день у немцев вышел из строя лишь 1 танк Pz.IV [100, F. 707].
Потери самой 1-й танковой бригады 1 января в танках и личном составе пока что неизвестны. По немецким данным, 88-мм зенитными орудиями был подбит 1 танк Т-34 и 1 танк Т-34 сильно поврежден, а орудиями ПТО подбит еще 1 танк [76, F. 718, 722]. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр за 1 января числится всего 1 убитый (шофер красноармеец Сергей Сулимов) [8].
Атаки на Егаревку 2-3 января 1942 г.
Утром 2 января 1942 г. 1-й танковый батальон 1-й ТБр совместно с пехотой 285-го стрелкового полка 45-й СД атаковал отступивший в Егаревку 2-й батальон 156-го моторизованного полка. Всего, по советским данным, в наступлении на Егаревку участвовало 5 танков 1-й ТБр [77, л. 25], немцы в 9.30 отмечали всего 2 атаковавших на Егаревку танка Т-34 [76, F. 724]. По состоянию на 11.20 2-й батальон 156-го МП оказался в полном окружении в Егаревке, но, заняв круговую оборону, продолжал удерживать эту деревню. До 11.55 в перестрелке с Т-34 были подбиты танки задействованной здесь 10-й роты 33-го танкового полка (прим. - к утру были боеготовы 1 Pz.IV и 4 Pz.III), однако и оба танка Т-34 получили по 2 прямых попадания от 88-мм зенитных орудий, были подбиты и, дымя, отошли от Егаревки [76, F. 722, 726].
Лишившись танковой поддержки, пехота 45-й СД продолжала весь день 2 января атаковать Егаревку. Для нанесения контрудара с севера 9-я танковая дивизия утром 2 января выдвинула к деревне Гамова свои последние 3 исправные танка [76, F. 726]. До 14.50 эти 3 танка в ходе атаки вышли в 300 метрах от Гамовы [76, F. 730] и некоторое время обстреливали мотострелковый батальон в этой деревне, уничтожив при этом 2 орудия ПТО (прим. - так по данным штаба 9-й ТД) [26, F. 101]. Не имея пехотной поддержки, танки в итоге были вынуждены отойти от Гамовы. Всего штаб 1-й ТБр отчитался, что мотострелковый батальон 2 января отбил 3 контратаки на деревню Гамова [19, л. 50].
Атаковавшая весь день на Егаревку 45-я стрелковая дивизия, так и не смогла взять эту деревню и к 23.00 начала отход обратно на Суходол [76, F. 736]. Ни потери ее, ни успехи в тот день не известны. 1-я танковая бригада в бою 2 января, по собственным данным, подбила 2 танка, потеряв при этом 3 танка (2 Т-34, 1 БТ-5) подбитыми (эвакуированы) [19, л. 50]. Все 3 подбитых танка 1-й ТБр были записаны на счет 88-мм зенитного орудия унтер-офицера Нимайера (Niemayer) [76, F. 730].
В целом в боях 1-2 января 1-я танковая бригада, согласно своему итоговому отчету, уничтожила до роты пехоты, подбила 5 танков, 2 тягача с пушкой, потеряв 1 машину с боеприпасами сгоревшей и 57 человек личного состава (15 – убитыми, 42 – ранеными) [19, л. 51].
Прекратив свои атаки на Соколью Плоту, 45-я стрелковая дивизия утром 3 января атаковала Егаревку уже силами 2 стрелковых полков (61-й и 253-й), которые все также поддерживали танки 1-й ТБр. Чуть правее атаковал на Прудок 10-й стрелковый полк [77, л. 42]. Однако к 11.00 полуокруженный в Егаревке 2-й батальон 156-го МП отбил все атаки на эту деревню, при этом 88-мм зенитными орудиями был подбит 1 танк Т-34 и 1 танк поврежден, а танком Pz.IV был подбит 1 танк БТ. Немцами был потерян единственный танк Pz.IV (в его 75-мм пушке разорвался снаряд), после чего в действовавшей в Егаревке 10-й роте 33-го танкового полка осталось в строю 4 танка Pz.III. Одновременно с этим к 11.00 немецкими орудиями ПТО была отбита небольшая вылазка танков 1-й ТБр из деревни Гамова на Малую Лозовку – это были все известные боевые действия 1-й танковой бригады 3 января [76, F. 738, 741].
После потери 3 танков более атак на Егаревку 1-я танковая бригада 3 января не производила. Из успехов бригады за день известно только, что 3 января в районе Петрищево наводчик 37-мм зенитного орудия ефрейтор Иван Панферов сбил 1 самолет Не.111 [48, л. 244].
По состоянию на 4 января в 1-й танковой бригаде в строю оставалось всего 6 танков (4 Т-34, 2 БТ), еще 39 танков (20 Т-34, 18 БТ, 1 Т-26) находились в ремонте, в т.ч. 23 танка (10 Т-34, 12 БТ, 1 Т-26) – в ремонте на армейской ремонтной базе, а 16 танков (10 Т-34, 6 БТ) требовали отправки в капремонт [78, л. 9]. Также к 5 января, по данным штаба фронта, бригада насчитывала в строю 1495 человек личного состава, 16 орудий, 12 минометов, 9 станковых и зенитных пулеметов, 107 ручных пулеметов, ППД и ППШ, 818 винтовок [65, л. 28].
В ходе боевых действий с 27 декабря 1941 по 2 января 1942 г. 1-я танковая бригада, суммируя все цифры из ее донесений и отчетов, в общей сложности вывела из строя до 4 рот пехоты, 13 танков, 1 бронемашину, 2 тягача, 8 орудий, 6 минометов, 3 пулемета. В реальности противостоявшая ей с 27 декабря 10-я рота 33-го танкового полка (9-я ТД) обер-лейтенанта Грюнера из своих 16 танков (3 Pz.IV, 13 Pz.III) потеряла безвозвратно 5 танков (1 Pz.IV, 4 Pz.III), из них только 1 танк Pz.III немцам удалось эвакуировать в Курск, а остальные 4 танка остались в расположении советских войск. Также по состоянию на 5 января 3 подбитых танка (1 Pz.IV, 2 Pz.III) 10-й роты находились на ремонте в Курске [26, F. 749, 750].
Между 3.00 и 4.00 4 января 2-й батальон 156-го МП, потерявший за 3 дня обороны Егаревки 115 человек личного состава, был сменен в Егаревке 3-м батальоном 156-го МП. Проведенная вслед за этим 3-м батальоном разведка позиций 45-й стрелковой дивизии к 7.10 выявила перед собой до роты пехоты и 3 танка [76, F. 750]. По советским данным, как раз 3 танка 1-й ТБр к утру 4 января оставались в расположении 45-й дивизии [77, л. 50].
С утра 4 января, приостановив наступление, 40-я армия приступила к перегруппировке своих сил на левый фланг. В связи с почти полной потерей боеспособности 4 января 1-я танковая бригада была отведена в деревню Петрищево в армейский резерв для приведения себя в порядок и восстановления танков [77, л. 56]; [78, л. 9]. По всей видимости, мотострелковый батальон в деревне Гамова 4 января был сменен 537-м стрелковым полком 160-й стрелковой дивизии [79, л. 8].
Атаки на хутор Каменский 10-12 января 1942 г.
5-9 января 1942 г. 1-я танковая бригада оставалась в резерве 40-й армии (Юго-Западный фронт), приводила себя в порядок и в боевых действиях не участвовала. Тем временем, перегруппировав 2-ю гвардейскую стрелковую дивизию и 14-ю танковую бригаду на свой левый фланг, 40-я армия 5 января вновь перешла в наступление. Прорвав оборону противника на западном берегу речки Лещинка, 2-я гвардейская дивизия вышла к реке Сейм у Шумаково, форсировала Сейм и развила прорыв в западном направлении.
Для развития успеха ударной группировки армии 1-я танковая бригада была выведена из армейского резерва, к 21.00 9 января перешла в село Лещинская Плота [77, л. 213], после чего была передана на усиление 2-й гвардейской стрелковой дивизии, получив задачу совместно с 875-м стрелковым полком овладеть хутором Каменский (5 км западнее д. Стародубцево), откуда противник имел возможность просматривать и обстреливать проходивший несколько южнее, через хутор Калинов, путь снабжения прорвавшихся к реке Сейм советских частей [77, л. 242].
Согласно составленному штабом 2-й ГвСД плану, в 11.30 10 января 875-й стрелковый полк с 3 танками 14-й ТБр должен был занять исходные позиции в рощах в 1,5 км юго-восточнее и южнее Каменского, а 1-й мотострелковый батальон (без истребительной роты) с 7 танками 1-й ТБр – в роще с отметкой 232,6 в 2 км юго-западнее Каменского. Истребительная рота 1-го МСПБ оставалась в резерве в хуторе Калинов. В 12.00 после 30-минутной артподготовки усиленный танками 14-й ТБр 875-й полк должен был атаковать Каменский с юго-востока и юга, а 1-й мотострелковый батальон с танками 1-й ТБр – с запада. Артиллерийскую поддержку осуществляли 1-й дивизион 21-го пушечного артполка и 760-й противотанковый артполк. С 11.00 также по Каменскому должна была работать советская авиация [80, л. 4].
Всего к исходу дня 9 января 1-я танковая бригада, по данным штаба армии, имела в строю 9 танков (6 Т-34, 3 БТ), из их числа для атаки Каменского она выделила 6 танков [77, л. 183, 184]; [80, л. 6]. Еще 5 танков (1 Т-34, 4 Т-26) выделила для взятия Каменского 14-я танковая бригада [81, л. 61].
Оборонявшаяся в Каменском с 7 января боевая группа капитана Бликле (Blickle; командир 2-го батальона 442-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии), входившая в состав боевой группы подполковника Виала (Vial; 16-я моторизованная дивизия), за прошедшие дни успела окопаться и превратила этот хутор из 12 хижин в опорный пункт. Юго-восточную и северную часть Каменского обороняли 5-я и 8-я роты 442-го ПП, западную часть хутора – боевая группа обер-лейтенанта фон Кеттелера (Ketteler; группа состояла из 6-й роты 60-го МП 16-й МД, взвода 7-й роты, пулеметной группы и 1 тяжелого миномета 8-й роты 60-го МП). Также на усилении боевой группы Бликле в Каменском находились: 1 StuG III (прим. – входил в состав 146-го артполка 16-й моторизованной дивизии, в котором в конце декабря была сформирована внештатная батарея из 6 StuG III), 2 105-мм гаубицы из состава 1-й батареи 146-го артполка, 2 88-мм зенитных и 2 50-мм противотанковых орудия [73, с. 972, 987]; [76, F. 886].
Ранее входившая в боевую группу Бликле 6-я рота 442-го ПП с 2 танками (1 Pz.III, 1 командирский) из состава 1-го батальона 6-го танкового полка 3-й танковой дивизии в 4.00-6.00 10 января перешла из Каменского в Выползово, усилив оборону действовавшего здесь 1-го батальона 245-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии. По дороге в Выползово немцы обнаружили, обстреляли и частью уничтожили советскую войсковую колонну, насчитав в ней около 2 рот пехоты. Т.к. 6-я рота 442-го полка двигалась из Каменского в юго-западном направлении, вероятно, она столкнулась с выходившим на исходные позиции 1-м мотострелковым батальоном, и именно этот бой сорвал своевременный выход мотострелков на исходные позиции [91, F. 673, 678].
Атаки ударной группы 1-й танковой бригады и усиленного танками 14-й ТБр 875-го стрелкового полка на Каменский начались 10 января неодновременно. Первым утром несколько раз небольшими пехотными группами атаковал с востока на Каменский 875-й полк. С 13.30 немцами были отражены еще 2 атаки этого полка (прим. – немцы при этом насчитали до батальона пехоты) с 5 танками 14-й ТБр, при этом было подбито 3 танка, в т.ч. единственный танк Т-34 танковой группы 14-й ТБр [73, с. 972, 988]; [100, F. 1065].
В 15.15 теперь уже танки 1-й ТБр и мотострелковый батальон атаковали западную часть Каменского, где оборонялась боевая группа Кеттелера [100, F. 1065]. Всего немцы насчитали 3 танка и до роты пехоты. Одновременно 875-й стрелковый полк теперь уже без поддержки танков 14-й ТБр атаковал восточную часть хутора. В это время, в 15.30, с юго-запада, от Выползово, подошли 2 танка Pz.III 3-й ТД, которые вывозили раненых немецких солдат из Выползово. Огнем с тыла эти 2 танка вынудили мотострелков свернуть атаку. Приведя себя в порядок, около 17.00 1-я танковая бригада атаковала на западную часть Каменского повторно – теперь уже силами примерно 2 рот пехоты и 2 танков [73, с. 988]; [91, F. 679].
Под прикрытием тумана и благодаря изрезанной оврагами местности мотострелки смогли сблизиться с немецкими позициями в Каменском до 20 метров, однако под огнем пулеметов и минометов далее продвижения вперед не имели и с большими потерями вынуждены были отойти. Также задействованные в западной части Каменского 88-мм зенитные орудия сожгли вблизи от немецких позиций 1 танк Т-34. Уже вечером, около 19.30 была отбита 3-я по счету атака 1-й танковой бригады за день – на этот раз примерно 1 роты пехоты и 1 танка [73, с. 988]. В целом за день 10 января боевая группа капитана Бликле отбила за день 5 атак на Каменский, полностью удержав свои позиции. Потери ее 10 января, по данным штаба 16-й МД, составили лишь 22 человека личного состава (2 – убитыми, 20 – ранеными) [76, F. 880, 884]. По подсчетам немцев, за день они вывели из строя перед Каменским 5 советских танков. Судя по описанию из немецких документов, 3 танка принадлежали 14-й танковой бригаде, 2 танка – 1-й танковой бригаде [100, F. 419].
Также 1-я танковая бригада 10 января понесла большие потери в личном составе. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр за 10 января числится 14 убитых:
1 танкист (радист 1-го ТБ старший лейтенант Виктор Еркович);
13 мотострелков (командир отделения истребителей танков сержант Михаил Филиппов, наводчик красноармеец Михаил Никулин, стрелки красноармейцы Михаил Алексашин, Иван Быковский, Степан Дорофеев, Василий Копытов, Геннадий Митронин, Алексей Осипов, Георгий Подкопаев, Федор Прохоров, Михаил Рязанцев, Владимир Хубунов, Василий Чаленко) [8]. В действительности сержант Михаил Филиппов был тяжело ранен и госпитализирован [99].
11 января 875-й стрелковый полк с 1-й танковой бригадой продолжал вести бой за Каменский. Согласно боевому отчету обер-лейтенанта фон Кеттелера, примерно в 6.00 11 января советские пехотинцы и несколько танков 1-й ТБр вновь заняли исходные позиции в овраге к западу от Каменского и в 7.30 атаковали западную часть Каменского. В ходе атаки 2 танка Т-34 были подбиты вблизи немецких позиций, где и остались стоять, а 3-й танк был подожжен, однако экипаж смог отвести дымящийся танк с поля боя. Прорвавшиеся следом за танками к Каменскому советские пехотинцы были отброшены контратакой немцев [73, с. 988].
Из журнала боевых действий 16-й МД следует несколько иная картина боевых действий у Каменского 11 января. Согласно записям в этом журнале, первые атаки на Каменский с северо-запада и запада начались рано утром 11 января, в них участвовало всего 2 танка 1-й ТБр, один из них был подбит. Оставшийся танк Т-34 к 6.30 продолжал огнем с места обстреливать Каменский [76, F. 884].
К 8.45 боевой группой Бликле была отбита новая атака на Каменский с северо-запада, при этом подбит 1 танк 1-й ТБр. Оставшийся танк Т-34, укрывшись за высоткой, некоторое время затем вел артиллерийский обстрел по домам в Каменском. Т.к. его башня едва-едва возвышалась над высоткой, поразить его немецким орудиям не удалось [76, F. 884].
В донесении штаба боевой группы Виала говорится, что атака на Каменский велась не с северо-запада или с запада, а с востока, и в ней участвовало всего 3 танка. Все 3 танка были уничтожены, после чего до наступления темноты на Каменский с разных сторон атаковала одна только советская пехота численностью до одного батальона. Все ее атаки были отбиты немцами [100, F. 616].
Оставшиеся на поле боя перед Каменским 2 танка Т-34 1-й ТБр были подбиты огнем 88-мм зенитных орудий. 3-й танк, также опознанный немцами как Т-34, горящим отошел далеко на северо-восток от Каменского, выйдя в 2 км южнее деревни Хонок (6,5 км северо-восточнее х. Каменский). Здесь его обнаружили солдаты 165-го мотоциклетного батальона (16-я МД). В танке был найден убитым его механик-водитель, весь остальной экипаж, по всей видимости, покинул горящий танк и отошел. Найденный танк немецкие мотоциклисты подорвали [100, F. 419].
Общие потери 1-й танковой бригады в личном составе 11 января не известны. В ее именном списке безвозвратных потерь за 11 января числится 14 убитых:
1 танкист (командир башни 2-го ТБ красноармеец Борис Потаскуев);
13 мотострелков (командир отделения сержант Василий Бобарь, истребители танков красноармейцы Александр Емельянов, Гаврил Стрикалин, стрелки красноармейцы Григорий Афонасьев, Михаил Заяц, Яков Коваль, Евгений Лазарев, Дмитрий Лиханин, Михаил Милешкин, Андрей Соловьев, Александр Тарановский, Иван Трушин, Сунбатум Хуснодин) [8].
Общие потери боевой группы Виала, в состав которой входила боевая группа Бликле, составили 11 января 47 человек личного состава (9 – убитыми, 1 – пропавшим без вести, 36 – ранеными, 1 – из-за обморожений) [100, F. 418, 617].
Всего, по данным штаба 40-й армии, в атаках 10-11 января на Каменский 1-я танковая бригада потеряла 4 танка (2 – сгоревшими, 2 – подбитыми), что вполне согласуется с немецкими данными [77, л. 296]. Оба сгоревших танка были Т-34 [82, л. 73].
С 23.00 11 января и далее на протяжении почти всего дня 12 января 875-й стрелковый полк 2-й ГвСД и 1-й мотострелковый батальон, окружив Каменский, неоднократно после артминометной подготовки пытались его атаковать силами от одной роты до батальона пехоты, но успеха не имели [76, F. 896]. На этот раз наступающую пехоту 875-го СП поддерживали 4 танка Т-26 14-й ТБр [78, л. 68], при этом немцами был подбит 1 танк. Общие потери боевой группы Виала составили 12 января 30 человек личного состава (8 – убитыми, 22 – ранеными) [76, F. 896].
В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 12 января числится 9 убитых – все из 1-го МСПБ (отсекр партбюро младший политрук Иван Рыжиков, минометчик красноармеец Аполон Колчанов, наводчик красноармеец Борис Журавлев, стрелки красноармейцы Алексей Атаманов, Иван Вахницкий, Алексей Вертипорохов, Владимир Волчинский, Иван Кацал, Михаил Родионов) [8].
По итогу неудачных 3-дневных атак на Каменский в 17.00 12 января штаб 2-й ГвСД отчитался, что 875-й стрелковый полк только в ночь на 12 января потерял, по предварительным данным, 111 человек личного состава, а поддерживавшая его 1-я танковая бригада в 2-дневных боях потеряла все свои 6 танков и могла действовать только лишь силами своего мотострелкового батальона (до 400 человек личного состава) [80, л. 6].
В 22.20 12 января в разговоре со штабом фронта штаб 40-й армии также доложил, что в 1-й танковой бригаде не осталось ни одного исправного танка [77, л. 309]. Ранее, в 17.00, штаб армии докладывал наверх, что в 1-й танковой бригаде все еще оставалось в строю 3 танка (1 Т-34, 2 БТ) и еще 42 танка (23 Т-34, 18 БТ, 1 Т-26) находились в ремонте, в т.ч. 19 танков (12 Т-34, 1 Т-26, 6 БТ) требовали отправки в капремонт [77, л. 303]. По данным штаба АБТВ 40-й армии, в 1-й танковой бригаде также к исходу дня все еще оставались на ходу танки (1 Т-34, 1 БТ) [78, л. 53]. Таким образом, в половине имеющихся документов утверждается, что в 1-й танковой бригаде к исходу дня не оставалось ни одного исправного танка, а в другой половине документов говорится о наличии 2-3 исправных танков.
Пока еще продолжался бой за Каменский, в 12.30 12 января штаб Юго-Западного фронта своим боевым распоряжением № 39/оп передал 1-ю танковую бригаду в распоряжение командира 3-го гвардейского кавалерийского корпуса [83, л. 346]. После этого 1-я танковая бригада отдала единственный оставшийся исправным танк БТ 14-й танковой бригаде и с утра 13 января перешла на станцию Мармыжи, откуда и убыла в расположение генерал-майора Крюченкина. Тогда же в ее адрес были направлены 20 танков Т-60 из состава 121-й танковой бригады, которая в это время находилась в резерве Юго-Западного фронта в Воронеже и не нуждалась в срочном пополнении танков [77, л. 320]; [82, л. 85].
Всего по состоянию на 15 января выведенная на доукомплектование 1-я танковая бригада, по данным штаба фронта, насчитывала 1405 человек личного состава, 16 орудий, 12 минометов, 9 станковых и зенитных пулеметов, 107 ручных пулеметов, ППД и ППШ, 718 винтовок [65, л. 54]. С 5 января за время 3-дневных боев за Каменский численность 1-й танковой бригады «просела» на 90 человек личного состава.
Начало наступления подвижной группы Крюченкина. Бои 18-20 января 1942 г.
В 14.00 14 января 1942 г. штаб Юго-Западного фронта отдал войскам директиву № 48/оп о переходе в новое наступление с утра 18 января. Основной удар должна была нанести группа войск генерал-майора Крюченкина, в которую помимо 3-го гвардейского кавалерийского корпуса входили 1-я гвардейская стрелковая дивизия, 1-я танковая и 34-я мотострелковая бригады, 2-й дивизион 4-го гвардейского минометного полка [83, л. 346].
16 января находившаяся в районе села Нижнее Крестище (южнее ст. Мармыжи) 1-я танковая бригада приняла прибывшие в ее расположение 20 танков Т-60 с экипажами от 121-й танковой бригады [83, л. 18] и в составе этих 20 танков в ночь на 18 января согласно боевому приказу №08 штаба 3-го ГвКК от 16 января перешла в выжидательный район, расположившись к 7.00 18 января главными силами в селе Успенка (14,5 км северо-западнее станции Мармыжи), а тылами – в деревне Сиделевка [83, л. 348]. В тот же день, 18 января, на станцию Кшень в адрес 1-й танковой бригады прибыли 13 танков БТ, после чего танкисты выслали на станцию бригаду для приемки техники [83, л. 38]. Позже выяснилось, что все 13 танков БТ прибыли в заглушенном состоянии, без бензина, частью танки оказались технически неисправными. Из 13 танков было принято только 8, однако эти 8 танков в январе также постоянно находились в ремонте, что весьма существенно отразилось на боеспособности бригады [19, л. 53]. Ни тяжелых, ни средних танков на пополнение бригады не прибыло совершенно. После получения пополнения численность 1-й танковой бригады выросла до 1471 человека личного состава [54, л. 31].
В 6.00 18 января подвижная группа Крюченкина перешла в наступление на левом фланге 6-й стрелковой дивизии 13-й армии (Брянский фронт) против немецкой 95-й пехотной дивизии (LV.АК, 2. Armee), однако поначалу продвижения практически не имела. Так, правофланговая 6-я гвардейская кавалерийская дивизия весь день атаковала на поселок Урынок на западном берегу реки Тим, но так и не смогла им овладеть. В тот же день на усиление дивизии был передан 1-й танковый батальон 1-й ТБр в составе 10 танков Т-60 [85, л. 44]. К 17.30 батальон перешел на высоту 153,7, что у южной окраины села Вышне-Долгое [83, л. 38], а к 18.00 вышел на исходные позиции для участия во взятии Урынка [83, л. 59], однако к этому времени после провала всех попыток взять этот поселок 6-я гвардейская дивизия всеми силами отошла на восточный берег реки Тим, а потому ввод в бой танков 1-го ТБ 18 января так и не состоялся [84, л. 234, 236].
В ночь на 19 января 6-я гвардейская дивизия возобновила наступление и к 4 часам с боем овладела Урынком. 1-й танковый батальон из-за темноты участия в этом бою не принимал [84, л. 237]. В 6.00 19 января батальон попытался переправиться через Тим, однако из-за незнания немецких минных полей вскоре потерял 2 танка Т-60 подорвавшимися на минах, в связи с чем приостановил переправу. Для поиска переправы для танков 19 января были выделены саперный эскадрон 6-й ГвСД и взвод 531-го отдельного саперного батальона [83, л. 57]; [84, л. 237].
В 13.00 19 января штаб 6-й ГвКД отдал войскам боевой приказ №07: через час, в 14.00, возобновить наступление. 1-й танковый батальон должен был с юго-западной окраины Урынка совместно с 76-м и 92-м кавалерийскими полками атаковать 2-ю Верхнюю Замарайку и овладеть ею [83, л. 52]. Согласно журналу боевых действий 6-й ГвКД, наступление с 14.00 велось без танковой поддержки. К 19.00 76-й кавалерийский полк ворвался в Нижнюю Замарайку и с ходу в 19.00 овладел ею. Вслед за этим была занята Верхняя Замарайка, после чего 76-й и 92-й кавалерийские полки перешли в преследование противника на Исаково. 1-й танковый батальон принял участие в атаке только к исходу дня, но подробности его боевых действий не известны [84, л. 238, 239]; [86, л. 10].
В журнале боевых действий 92-го кавалерийского полка, напротив, сказано, что в 12.00 полк совместно с 1-м танковым батальоном занял исходные позиции, в 15.00 при поддержке 8 танков атаковал и в 17.00 занял Нижнюю Замарайку, но эти сведения ничем больше не подтверждены [87, л. 26].
В боевом донесении штаба 6-й ГвКД и вовсе сказано, что Нижняя Замарайка и соседняя 2-я Верхняя Замарайка были полностью взяты 6-й гвардейской дивизией только в ночном бою к 5.00 20 января [83, л. 74].
2-й танковый батальон в составе 9 танков Т-60 был 19 января передан на усиление левофланговой 5-й гвардейской кавалерийской дивизии [85, л. 44], в 10.00 прибыл в распоряжение штаба дивизии в Иваненково, где получил задачу прикрыть левый фланг дивизии – 60-й и 99-й кавалерийские полки – в районе Хохловки. О каких-либо боевых действиях танкистов 19 января ничего не известно. 5-я кавалерийская дивизия весь день 19 января 3 своими кавалерийскими полками находилась в обороне на участке: Хохловка – Петровка – Ханыки - и только лишь передовым отрядом 99-го КП продвинулась дальше на запад к деревне Юдино [83, л. 8].
В свою очередь 1-й мотострелковый батальон был 19 января передан на усиление 32-й кавалерийской дивизии и в 14.00 выступил в Ново-Александровское для участия во взятии деревни Быстра на западном берегу Тима [83, л. 59]. В 19.30-22.00 мотострелки совместно с 86-м кавалерийским полком 32-й КД завершили зачистку Быстры от оставшегося там противника (до 150 человек), а также, по данным штаба 3-го ГвКК, зачистили соседнюю Русановку, уничтожили до 2 взводов пехоты, захватили 1 автокухню с пищей, 4 повозки с лошадьми, 2 ручных пулемета, после чего закрепились на ночь в Быстре [83, л. 235]; [85, л. 44].
К утру 20 января мотострелки занимали Быстру, 1-й и 2-й танковые батальоны находились у Нижней Замарайки и Хохловки соответственно, штаб бригады оставался в Успенке, тылы – в Сиделевке. Доставка горючего и боеприпасов частям затруднялась из-за занесенных сугробами дорог [83, л. 68].
20 января следом за кавалерийскими полками 6-й ГвКД 1-й танковый батальон вошел в Исаково, где 6-я кавалерийская дивизия временно приостановила наступление из-за сильного переутомления конского и личного состава [83, л. 76]; [84, л. 240]. 5-я гвардейская кавалерийская дивизия из-за отставания своих соседей в 11.00 заняла оборону на рубеже: Юдинка – Бутырки – Орлянка. Непосредственно 2-й танковый батальон занял оборону на юго-западной окраине Орлянки (юго-западнее Хохловки) в боевых порядках 34-го кавалерийского полка [83, л. 92, 93].
Согласно оперативной сводке штаба 3-го ГвКК к исходу дня 20 января на участке 5-й ГвКД действовало только 7 танков Т-60 2-го ТБ. Еще 3 танка была задействованы на участке соседней слева 1-й гвардейской стрелковой дивизии, но ни о каких подробностях их боевых действий ничего не известно [83, л. 62].
В свою очередь 1-й мотострелковый батальон весь день 20 января оставался в районе деревень Быстра и Русановка и в боевых действиях не участвовал [83, л. 62]. Боевым приказом №09 штаба 3-го ГвКК от 20 января батальон был выведен в резерв штаба корпуса и должен был сопровождать штаб корпуса [83, л. 83].
1-й танковый батальон в боях 21-25 января 1942 г.
В 22.00 20 января 1942 г. 6-я гвардейская кавалерийская дивизия из Исаково возобновила преследование противника в юго-западном направлении и к 4.00 21 января вышла в район населенных пунктов Гремячка, 1-я Ново-Даниловка, Осиновка, Алексеевка [84, л. 240, 241]. 1-й танковый батальон (в строю 8 Т-60) в 1.00 21 января выдвинулся из Исаково в Алексеевку. Задержавшись в пути из-за труднопроходимых дорог, батальон утром все же прибыл в Алексеевку, где остановился без горючего [83, л. 103, 107]. Также за день 21 января 1 из 8 танков Т-60 батальона вышел из строя по техпричинам [83, л. 129].
К 24.00 21 января 6-я гвардейская кавалерийская дивизия вышла к реке Теребуж в район села Богородицкое, где и оставалась затем весь день 22 января. Поддерживавший ее 1-й танковый батальон все утро находился без горючего в Алексеевке [83, л. 127]. Получив наконец-то горючее, батальон в 17.00 22 января в составе 7 танков Т-60 сосредоточился в деревне Кашарка, в распоряжении штаба 6-й ГвКД. 8-й танк Т-60 остался в ремонте в Алексеевке [83, л. 132].
23 января 1-й танковый батальон, по данным штаба 1-й ТБр, находился в подчинении штаба 6-й ГвКД в районе села Богородецкое и вел бой с противником с районе деревень Букреевка, Желябовка [83, л. 159]. В действительности же к утру 23 января 1-й танковый батальон был передан на усиление 32-й кавалерийской дивизии [84, л. 244]. К 23.00 22 января 65-й кавалерийский полк этой дивизии вышел к деревне Курско-Ольховатка, после чего, по немецким данным, в 4.00 23 января атаковал при поддержке танков 1-го ТБ с северо-запада Курско-Ольховатку и выбил оттуда боевое охранение 9-й танковой дивизии, захватив 1 подводу с продуктами и 1 81-мм миномет [72, F. 504]; [83, л. 153].
Как минимум 2 танка 1-го ТБ были выделены для поддержки наступления 121-го кавалерийского полка 32-й КД, который поздно вечером 22 января вышел на западную окраину Алексеевки, атаковав располагавшееся здесь боевое охранение боевой группы подполковника фон Олена (Ohlen) из состава 9-й танковой дивизии. К 8.00 23 января полк завершил зачистку Алексеевки, выйдя на северный берег речки Тускарь напротив Романовки. Поддерживавшие кавалеристов 2 танка, которых немцы ошибочно опознали как танки БТ, вышли на высоту к северу от Алексеевки и ночью оттуда обстреляли Романовку [83, л. 153]; [89, F. 39, 40].
Собственно в самой Романовке с 22 января оборонялась боевая группа Олена, которая к утру 23 января состояла из 1 пехотной роты, 3 мотоциклетных и 1 саперного взводов, а также солдат тыловых подразделений 9-й танковой дивизии – всего 394 человека личного состава, 3 орудия (2 75-мм и 1 противотанковое) и 2 миномета [89, F. 39, 40, 44]. Обнаружив присутствие советских танков севернее Алексеевки, в ночь на 23 января саперная группа 4-й роты 9-го разведывательного батальона под командой фельдфебеля Шустачка (Schustacek) перекрыла противотанковыми минами мост через Тускарь между Алексеевкой и Романовкой [89, F. 38].
Утром 23 января в Романовку в состав боевой группы Олена прибыли 2 105-мм гаубицы, которые тут же обстреляли прямой наводкой оба танка на высоте к северу от Алексеевки и принудили их отойти на запад, за рощу у северной окраины деревни. После этого боевая группа Олена при поддержке имеющихся в ее составе огневых средств контратаковала и отбросила 121-й кавалерийский полк из восточной части Алексеевки в рощу у северной окраины. Опасаясь немецкой артиллерии, танки 1-го ТБ обстреливали немцев с дальней дистанции и на ход боя никак не повлияли. Заняв Алексеевку, боевая группа Олена, тем не менее, не стала ее удерживать, а отошла обратно в Романовку [89, F. 40], где в полдень усилилась остатками 3-й и 4-й рот 246-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии (всего 63 пехотинца) во главе с капитаном Пегером (Peger), которые были задействованы в восточной части Романовки [89, F. 41].
Уже во 2-й половине дня 121-й кавалерийский полк повторно занял оставленную немцами Алексеевку. По советским данным, в бою за нее 121-й кавалерийский полк подбил 1 танк, 1 бронемашину, 1 автомашину с 37-мм пушкой, несколько противотанковых ружей и 1 станковый пулемет, потеряв 22-23 января 16 человек личного состава [83, л. 167]. В действительности ни танков, ни бронемашин у немцев в составе боевой группы Олена просто не было.
Тогда же во 2-й половине дня к Алексеевке подошел 129-й кавалерийский полк 6-й ГвКД. По немецким данным, около 17.00 началась атака до батальона советской пехоты на Романовку с юго-запада и с севера [89, F. 41]. С юго-запада атаковали как раз 2 эскадрона 129-го кавалерийского полка, а с севера – 121-й кавалерийский полк 32-й КД. Участие танков 1-го ТБ немцы в этой атаке не отметили [84, л. 244].
Уже в темноте кавалеристы с боем проникли в дома на западной окраине Романовки. Около полуночи из Желябовки в южном направлении атаковал 86-й кавалерийский полк, после чего, опасаясь оказаться в окружении в Романовке, боевая группа Олена оставила эту деревню и отошла на западную окраину соседней деревни Кривцовка [89, F. 41].
Утром 24 января отошедшая в Кривцовку боевая группа Олена, сократившаяся до 333 человек личного состава, отбила 2 атаки на Кривцовку 86-го кавалерийского полка от Желябовки. Около 16.30 кавалеристы атаковали западную часть Кривцовки сразу с северного, западного и юго-западного направлений. Всего немцы насчитали примерно 3 роты пехоты и 5 танков [89, F. 42]. С севера атаковал 86-й кавалерийский полк, с запада и юго-запада – 121-й кавалерийский полк [83, л. 345].
Под прикрытием резко пересеченной местности танки 1-го ТБ 1-й ТБр сначала ворвались на немецкие позиции между домами в Кривцовке, а затем прорвались через Кривцовку до соседней Ново-Александровки, где были остановлены огнем находившихся там 2 105-мм гаубиц. Находившаяся в восточной части Кривцовки 3-я 105-мм гаубица, которая как раз пыталась сменить позицию, была раздавлена одним из танков. Последовавшая затем атака пехоты, по всей видимости, 86-го кавалерийского полка на Ново-Александровку с севера вынудила боевую группу Олена под угрозой окружения оставить Кривцовку и отойти в западную часть Ново-Александровки. С наступлением темноты боевая группа оставила Ново-Александровку и отошла на северную окраину города Щигры [89, F. 42].
Согласно оперативной сводке штаба 1-й ТБр, танки 1-го ТБ взяли Кривцовку совместно с 86-м кавалерийским полком 32-й КД в ночь на 25 января, при этом они уничтожили до роты пехоты, захватили 2 легковые машины, 1 радиостанцию на машине, 7 орудий (4 105-мм и 3 противотанковых), 3 миномета, 3 ручных пулемета, потеряв 1 танк Т-60 [83, л. 232], который подорвался на минах на мосту через Тускарь между Романовкой и Алексеевкой [89, F. 38].
Действительные потери боевой группы Олена в личном составе за время боевых действий с 23 по 25 января составили 137 человек: 17 – убитыми, 24 – пропавшими без вести, 33 – ранеными, 63 – обмороженными, т.е. не более одной роты пехоты [89, F. 44].
Выбив боевую группу Олена из Романовки и Кривцовки, в ночь на 25 января 6-я гвардейская кавалерийская дивизия с 1-м танковым батальоном (6 танков) перешла в район к северо-западу от города Щигры, откуда с утра ударила собственно на Щигры, однако была остановлена различными немецкими подразделениями, подчинявшимися штабу 3-й танковой дивизии (XXXXVIII.AK (mot.), 2.Armee), и к вечеру начала отход на прежние позиции. После ночного отхода к 4.00 26 января дивизия заняла оборону на участке: Грязное – Алексеевка – Романовка. 129-й кавалерийский полк с 1-м танковым батальоном расположился возле штаба дивизии в Кашарке [84, л. 245-248]; [85, л. 61]. К утру 26 января, по всей видимости, в строю оставалось всего 4 танка Т-60 1-го ТБ [92, л. 129].
2-й танковый батальон в боях 21-25 января 1942 г.
Поддерживаемый 2-м танковым батальоном 34-й кавалерийский полк 5-й ГвКД весь день 21 января 1942 г. провел в обороне Орлянки и в боевых действиях не участвовал [83, л. 116]. Впереди полка вел бой за деревню Волчанка 355-й стрелковый полк 1-й гвардейской стрелковой дивизии. Своими силами взять эту деревню ему не удалось, а потому к утру 22 января для взятия этой деревни были привлечены сразу 4 стрелковых и кавалерийских полка и 2-й танковый батальон 1-й ТБр.
Этими силами советские войска с 8.00 22 января вновь попытались занять Волчанку, которую обороняла одна-единственная немецкая пехотная рота (1-я рота 156-го МП 16-й МД). 85-й и 355-й стрелковые полки 1-й ГвСД атаковали восточную и юго-восточную окраины деревни [83, л. 124], а 34-й и 158-й кавалерийские полки 5-й ГвКД атаковали западную окраину деревни [88, л. 65]. Совместными усилиями 4 полков, по разным данным, то ли к 9.00, то ли к 10.00 Волчанка была взята [83, л. 138]; [88, л. 65].
Выбитая из Волчанки 1-я рота 156-го МП присоединилась к подошедшему 1-му батальону 429-го пехотного полка (так называемый «батальон Фридриха»), после чего эта боевая группа, усиленная гусеничной техникой 10-го МП и танками 9-й ТД, контратаковала Волчанку [26, F. 111]. По советским данным, противник контратаковал Волчанку в 12.00-12.30 силами до батальона пехоты с 10 танками с южного направления и оттеснил все 4 оборонявшихся там советских полка в соседнее село Нижнее Ольховатое [83, л. 138]. При взятии Волчанки немцами были уничтожены 3 танка Т-60 2-го танкового батальона [26, F. 111]; [83, л. 129]; [89, F. 103]. В этих танках сгорели командир взвода младший лейтенант Василий Бочковский и механик-водитель сержант Михаил Морозов – оба в именных списках безвозвратных потерь л/состава 1-й ТБр совершенно не отмечены [48, л. 169, 195].
23 января 2-й танковый батальон оставался в подчинении штаба 5-й ГвКД и продолжал участвовать в боях за Волчанку и Верхнее Ольховатое [83, л. 159]. Никаких подробностей боевых действий танкистов 2-го ТБ в тот день не известно. Немецкие источники о советских танках возле данных населенных пунктов в тот день не упоминают совершенно.
К утру 24 января 2-й танковый батальон был переподчинен 32-й мотострелковой бригаде для взятия села Верхнее Ольховатое. В 1.00-1.45 24 января 3 роты 32-го и 34-го мотострелковых полков этой бригады заняли исходные позиции, в 3.00 атаковали на Верхнее Ольховатое, вышли в 100-200 метрах от этого села, где были остановлены огнем противника и после провала еще нескольких атак вынуждены были перейти к обороне [83, л. 180]. Поддерживая действия мотострелков 34-й МСБр, 2-й танковый батальон 24 января уничтожил 2 станковых пулемета и до 2 взводов пехоты [83, л. 235].
К середине дня 24 января боевая группа Небауэра (Nebauer; 1 мотострелковый батальон 3-й ТД и 1-й батальон 246-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии) с боем достигла восточной окраины села Нижнее Ольховатое, после чего атаковала на соседнее Стаканово [72, F. 508; 97, F. 995]. По данным штаба 1-й ТБр, в 12.00, прикрывая отход 60-го кавалерийского полка, 2-й танковый батальон 24 января отбил атаку до батальона пехоты, 5 средних и тяжелых танков противника на Стаканово, подбил 2 танка и уничтожил до 2 рот пехоты [83, л. 207]. Преследуя отходящие кавалерийские полки, противник ворвался в южную часть Стаканово, где подвергся сильному артобстрелу и контратакам и вынужден был к 16.00 отойти обратно на Нижнее Ольховатое [83, л. 190].
Утром 25 января согласно боевому приказу № 12 штаба 5-й ГвКД 34-й и 158-й кавалерийские полки атаковали на Нижнее Ольховатое с 5 танками 2-го танкового батальона (прим. – еще 2 танка 2-го ТБ поддерживали действия 1-й ГвСД) [85, л. 61], но в 100 метрах от этого села были остановлены огнем противника силою до 2 рот пехоты с 6 танками. Далее оба полка отошли в балку в 800-900 метрах севернее Нижнее Ольховатое, где были контратакованы противником и в 8.00 с большими потерями отошли обратно на рубеж: Москвинка 2-я – Заречье [83, л. 196].
По соседству с ними боевая группа Небауэра, отбив утренние атаки 4-го и 85-го стрелковых полков 1-й ГвСД на Нижнее Ольховатое, в 11.40 прорвалась на стыке этих 2 полков в Бутырки [83, л. 213], откуда в 13.00 силами до 500 человек с танками вышла на юго-восточную окраину Стаканово, однако затем была выбита оттуда контратакой 34-го, 60-го и 158-го кавалерийских полков. В 16.00 теперь уже до 2 рот пехоты и 2 танка противника снова прорвались в юго-восточную часть Стаканово, а немецкие танки дошли до церкви в северной части села [83, лл. 196, 197]. В Стаканово противником были уничтожены 3 автомашины 1-й ТБр и обозы кавалерийских частей [19, л. 52].
Утром 26 января 5-я гвардейская кавалерийская и 1-я гвардейская стрелковая дивизии выбили противника из Стаканово, а затем заняли Бутырки и Заречье. О возможном участии 2-го танкового батальона в этих боях ничего не известно [83, л. 225, 228, 234].
1-й мотострелковый батальон в боях 21-25 января 1942 г.
Выведенный в резерв штаба 3-го ГвКК 1-й мотострелковый батальон в боевых действиях 21 января 1942 г. не участвовал. К исходу дня батальон сосредоточился в Хохловке, где перешел к обороне, выслав круговую разведку радиусом 5-6 километров. Позади батальона, в Петровке, расположились штаб корпуса и штаб 1-й ТБр [83, л. 115, 129]. Впереди расположения мотострелков 22 января ударившая с севера 95-я пехотная дивизия вновь заняла Исаково, где отрезала часть тылов 1-й ТБр, 2 подбитых танка Т-60 и 1 ремонтную летучку [19, л. 51].
Несмотря на прорыв немцев в Исаково, находящийся в 6 километрах от него 1-й мотострелковый батальон поначалу не был выдвинут командованием против Исаково, а вечером 22 января получил боевой приказ № 10 Крюченкина действовать на левом фланге подвижной группы и ударом с севера занять Удерево, что южнее Хохловки [83, л. 136]. Удерево, полуокруженное 1-й и 13-й гвардейскими стрелковыми дивизиями, обороняли подразделения 10-го мотострелкового полка 9-й танковой дивизии. С 23.00 22 января 1-й мотострелковый батальон перешел из Хохловки на исходные позиции на западные скаты высоты 202,5, в 1.00 23 января атаковал Удерево и в 5.00 занял северную окраину деревни, выведя из строя до роты пехоты противника, после чего весь день удерживал эту окраину и лишь в ночь на 24 января по распоряжению Крюченкина, сдав свои позиции 13-й гвардейской дивизии, был отведен из Удерево обратно в Хохловку. Осуществляя прикрытие от прорвавшегося в Исаково и Бутырки противника, мотострелковый батальон 24 января выдвинул в деревню Ракзинка, что юго-восточнее Исаково, один взвод мотострелков с противотанковыми ружьями, а в деревню Юдинка, что к востоку от Бутырок, поставил в оборону свою истребительную роту [19, л. 52]; [83, л. 187, 235].
24 января разведгруппа из 6 человек во главе с командиром мотоциклетного взвода 1-й разведроты лейтенантом Иваном Банадыковым провела разведку занятого 95-й пехотной дивизией Исаково. Неожиданно для себя столкнувшись с противником силою до 50 человек, разведчики, тем не менее, вступили с ними в рукопашную схватку, в которой убили 20 и ранили более 15 немцев, обратив в бегство выживших немцев. Сам Банадыков был в этом бою тяжело ранен [48, л. 141].
Также 24 января, согласно оперативной сводке штаба 1-й ТБр, взвод зенитных пулеметов 1-й ТБр в районе Хохловки сбил 1 самолет Не.111, который упал в районе Крюково [83, л. 235]. Однако в наградных листах на наводчика 37-мм зенитного орудия ефрейтора Ивана Панферова и командира зенитной батареи старшего лейтенанта Александра Чепурного сказано, что 24 января в районе Иваненково при отражении налета на зенитную батарею 3 Ju.88 орудием Панферова был сбит не «Хейнкель», а конкретно Ju.88 [48, л. 244, 275]. Еще 1 Не.111 был сбит зенитной батареей 1-й ТБр 25 января. Горящий самолет упал в районе Удерево [83, л. 235].
К 15.00 25 января 1-й мотострелковый батальон главными силами по-прежнему оборонялся на западной окраине Хохловки, одной ротой оборонял Ракзинку, а также противотанковой батареей «седлал» возле Ракзинки дорогу Исаково – Хохловка и имел усиленное боевое охранение в районе высоты 209,8 (западнее Хохловки) [83, л. 207].
В целом в ходе боевых действий с 20 по 26 января 1942 г. 1-я танковая бригада потеряла 178 человек личного состава (59 – убитыми, 119 – ранеными и обмороженными), 6 колесных машин сожженными огнем и авиацией и 11 танков (10 Т-60, 1 БТ-7), в т.ч. 3 Т-60 подорвались на минах (2 Т-60 – на реке Тим у села Верхне-Долгое, 1 Т-60 – в районе Алексеевки). Из этих 3 танков по состоянию на 27 января удалось восстановить только 1 подорвавшийся на реке Тим танк Т-60. Еще 7 танков Т-60 было сожжено артогнем (1 Т-60 – в районе Исаково, 3 Т-60 – в районе Волчанки, 3 Т-60 – в районе Верхне-Ольховатое). Также был подбит артогнем противника 1 танк БТ-7 (заклинена башня) [83, л. 236]; [60, л. 3, 4].
Окружение и прорыв из него
27 января 1942 г. 5-я гвардейская кавалерийская дивизия с 6 танками 2-го ТБ 1-й ТБр оборонялась на участке Стаканово – Заречье и активных боевых действий не вела [83, л. 259; 85, л. 71]. 6-я гвардейская кавалерийская дивизия в ночь на 27 января отошла на рубеж: Малый Змеинец – Очкасово – Касиновка – Кашарка, где и оставалась в обороне почти весь день [84, л. 249]. К 16.30 в 1-м танковом батальоне оставались боеспособными всего 2 танка Т-60 [92, л. 142].
К этому времени осложнилась ситуации на участке соседней 32-й кавалерийской дивизии. Ударившая в 14.30 27 января из Верхнего Ольховатого, боевая группа Папе (усиленные танками 3-й мотоциклетный батальон 3-й ТД и батальон СС) в 16.00-16.30 после короткого уличного боя овладела деревней Соловьевка, после чего к 18.00 заняла соседнюю Курносовку, а немецкие танки ударом в северном направлении прорвались до села Никольское, замкнув кольцо окружения вокруг 6-й гвардейской кавалерийской дивизии и 1-го танкового батальона [90, с. 425; 91, F. 716]. Во время этого удара в Соловьевке был разгромлен штаб 32-й КД, командир дивизии попал в плен. Лишившись управления, оборонявшиеся в районе Соловьевки 3 кавалерийских полка 32-й КД в беспорядке отошли на восток, на Стаканово и Заречье [83, л. 294; 64, л. 83]. Также в Соловьевке были уничтожены обозы вторых эшелонов 76-го и 92-го кавалерийских полков 6-й ГвКД [84, л. 249] и 4 транспортные машины 1-й танковой бригады [83, л. 282]. При прорыве противника в Курносовку 27 января наиболее отличился старшина 2-го ТБ 1-й ТБр Константин Бочкарев, который огнем из пулемета ДТ уничтожил до взвода пехоты противника[50, л. 356].
По состоянию на 27 января 1-я танковая бригада все еще имела 11 танков (7 Т-60, 4 БТ) на ходу и 8 танков (4 Т-60, 4 БТ) в ремонте (из них только 1 танк БТ был подбит, остальные танки вышли из строя по техпричинам). Еще 9 сгоревших танков Т-60 оставалось на поле боя, а 4 подбитых танка Т-60 1-го ТБ, по данным штаба 1-й ТБр, оставались в окружении в районе Касиновки; из-за отсутствия в составе бригады тракторов отбуксировать их было попросту нечем [60, лл. 3, 4].
В 18.00 27 января, воспользовавшись еще не плотным кольцом окружения с востока, 6-я гвардейская кавалерийская дивизия начала выходить из окружения в обход Соловьевки с севера и после успешного прорыва к 10.00 28 января сосредоточилась в Алексеевке и Баранских выселках [83, л. 272]. Из состава 1-го танкового батальона в район Стаканово отошло 4 исправных танка, еще 3 подбитых танка Т-60, согласно оперативной сводке штаба 1-й ТБр, остались на месте прикрывать огнем с места выход боевых и колесных машин в обход Соловьевки [83, л. 282]. В реальности же оставшиеся в немецком тылу танки были, вероятно, просто брошены своими экипажами на пути отступления 1-го танкового батальона. Так, один из этих оставшихся в немецком тылу танков 27 января был захвачен лыжной разведгруппой 4-й роты 9-го разведывательного батальона (9-я ТД). Танк находился в 30-50 метрах от подорвавшегося на мосту через речку Тускарь в районе Алексеевки танка Т-60, внешне выглядел неповрежденным и просто был оставлен своим экипажем либо из-за отсутствия горючего, либо из-за внутренних технических неисправностей [89, F. 38, 43].
Весь день 28 января 6-я гвардейская дивизия приводила себя в порядок после выхода из окружения. Противостоявшие советским войскам 3-я и 9-я танковые дивизии из-за тяжелых погодных условий (прим. – пурга, дороги из-за сугробов труднопроходимы для автотранспорта) активных боевых действий в тот день не вели [72, F. 518].
Боевые действия 28-31 января 1942 г. Отход за реку Тим
Выведя 6-ю гвардейскую кавалерийскую дивизию из окружения, с целью исключить риск другого подобного же окружения и прикрыть расположение подвижной группы Крюченкина с севера, в 4.00 28 января 1942 г. генерал-майор Крюченкин отдал 1-й танковой бригаде боевой приказ №014: в ту же ночь овладеть Исаково и соседней деревней Должанка, в дальнейшем одной ротой овладеть деревнями Острики и Никольское, где перейти к упорной обороне. С выходом к Должанке кавалерийского полка 32-й кавалерийской дивизии 2 мотострелковые роты батальона выводились в резерв Крюченкина в Хохловку [83, л. 265].
Вероятно, устный приказ был получен мотострелками еще раньше, т.к. уже с 4.00 28 января мотострелковый батальон завязал бой за Исаково против подразделений 95-й пехотной дивизии. К 11.00 батальон овладел Исаково и вышел на восточную окраину Должанки, где был остановлен сильным минометным и автоматическим огнем противника [83, л. 282]. Во взятии Исаково и бою за Должанку 28 января также участвовал истребительный отряд 5-й ГвКД, но подробностей о боевых действиях обеих частей пока что неизвестно [83, л. 280]. С 16.00 мотострелковый батальон огнем противотанковых ружей и 45-мм орудий отбил с северного направления, из Остриков, контратаку 3 средних танков (прим. – вероятно, на самом деле это были штурмовые орудия, которые находились на усилении 95-й пехотной дивизии). Всего в бою 28 января мотострелковый батальон, по собственным данным, вывел из строя до роты пехоты, захватил зенитную мелкокалиберную пушку и 2 пулемета, потеряв 78 человек личного состава (22 – убитыми, 56 – ранеными) [83, л. 282]. Именных списков потерь 1-й ТБр за 28 января, по всей видимости, не сохранилось. Известно лишь, что был ранен командир стрелковой роты лейтенант Григорий Марков [48, л. 229].
Также то ли 27, то ли 28 января, отражая в районе Иваненково авианалет 5 самолетов, зенитная батарея старшего лейтенанта Александра Чепурного сбила 1 Не.111. В наградном листе на комиссара батареи политрука Василия Бараева сказано, что именно орудие под командованием Бараева (заменил заболевшего командира орудия) сбило этот самолет [48, лл. 189, 275].
По данным штаба 1-й ТБр, в ночь на 29 января 1-й мотострелковый батальон продолжал вести бой за Должанку, заняв ее к 24.00 28 января. Впрочем, в действительности Должанка так и осталась за противником. В 5.00 29 января батальон был сменен в Исаково 86-м кавалерийским полком 32-й КД и отведен в Хохловку. Всего в боях за Исаково и Должанку 28-29 января мотострелковый батальон захватил 6 автомашин, 1 зенитную пушку, 7 ручных пулеметов, 1 радиостанцию, 10 ящиков с патронами [83, л. 293].
По данным штаба группы генерал-майора Крюченкина, 29 января 3 танка 2-го ТБ 1-й ТБр поддерживали действия 6-й гвардейской кавалерийской дивизии, а 1-й танковый батальон действовал совместно с 5-й гвардейской кавалерийской дивизией [85, л. 79]. По данным штаба самой 1-й ТБр, 29 января ее танковые батальоны были отведены в Хохловку. Чуть дальше, в Петровке, находился штаб бригады; тылы бригады – в деревнях Расховец и Петровка [83, л. 293].
30 января под натиском 3-й и 9-й танковых дивизий боевая группа Крюченкина повсеместно отошла на восточный берег речки Долгая, после чего находившаяся в Хохловке 1-я танковая бригада снова оказалась на переднем крае. Вышедшая во 2-й половине дня к Хохловке разведгруппа 3-й ТД обстреляла саму Хохловку [90, с. 430].
В 18.30 30 января генерал-майор Крюченкин приказал 1-й танковой бригаде, приняв на усиление 34-ю мотострелковую бригаду, прочно оборонять занимаемый участок: (иск.) высота 209,8 – Хохловка – (иск.) отметка 202,5 (южнее Хохловки) [83, л. 317]. Однако долго на этом рубеже танковая бригада не задержалась. В ту же ночь согласно новым указаниям боевая группа Крюченкина начала отход на восточный берег реки Тим. Заодно в состав 1-й танковой бригады был передан оставшийся личный состав 34-й мотострелковой бригады [58, л. 31].
Прикрывая отход кавалеристов, 31 января 1-й мотострелковый батальон с оставшимися 4 танками Т-60 1-го ТБ занял оборону на рубеже: (иск.) Красный – Иваненково – Долгий Колодец, откуда в течение дня вел разведку в юго-западном направлении, на Крюково и Удерево. При подходе к Крюково мотострелки были обстреляны пехотой противника. Штаб бригады перешел в деревню Ханыки. На западном берегу Тима остались неэвакуированными 2 технически неисправных танка БТ, все остальные неисправные танки были уже эвакуированы на восточный берег. Также в районе Петровки и Красно-Косоржи застряли из-за сугробов на дороге до 15 автомашин [83, л. 334].
В ночь на 1 февраля согласно боевому приказу №015 генерал-майора Крюченкина от 31 января 1-я танковая бригада сдала свой занимаемый рубеж 6-й стрелковой дивизии 13-й армии и с 4.00 1 февраля выдвинулась из Иваненково и Ханыки на восточный берег Тима в Успенку. Судьба оставшейся на западном берегу неисправной техники бригады пока что неизвестна [58, л. 67].
По состоянию на 1 февраля 1942 г. 1-я танковая бригада насчитывала в строю 1626 человек личного состава, 9 исправных танков (6 Т-60, 3 БТ) и 7 неисправных танков (5 Т-60, 2 БТ), 8 исправных и 1 неисправный трактор, 210 автомашин (10 легковых, 156 грузовых, 44 специальных), (в т.ч. 2 легковые и 4 грузовые автомашины в ремонте), 10 орудий (4 37-мм и 6 45-мм), 6 минометов (2 50-мм и 4 82-мм), 21 пулемет (3 станковых и 18 ручных), 56 ППД, 755 винтовок (в т.ч. 143 автоматических), 6 радиостанций [54, л. 71].
Всего за время боевых действий с 17 января по 1 февраля 1-я танковая бригада потеряла 203 человека личного состава (35 – убитыми, 152 – ранеными, 16 – обмороженными) [54, л. 139]. В именном списке безвозвратных потерь 1-й ТБр за 20-31 января числится всего 2 убитых (21 января погибли под бомбежкой отсекр ВЛКСМ 1-го МСБ замполитрука Петр Захаров и шофер 1-го МСБ красноармеец Степан Филокин), 3 пропавших без вести (24 января в районе села Верхне-Долгое пропали без вести слесари красноармейцы Сергей Александров и Николай Филиппов, шофер красноармеец Платон Богацкий – все из 1-й ремонтной роты) и 3 умерших от ран (22 января умер от ран в полевом госпитале старший сержант Кирилл Толстых, 23 января – механик-водитель 1-й ТБр Петр Величко, 28 января – красноармеец Феодосий Спорина). Имена всех остальных погибших неизвестны [8].
В целом же за январь 1942 г. 1-я танковая бригада потеряла 483 человека личного состава (82 – убитыми, 329 – ранеными, 72 – обмороженными) [54, л. 123].
Отвод в резерв
2 февраля 1942 г. 1-я танковая бригада сосредоточилась в населенных пунктах Ленинский, Горностаевка и продолжала подтягивать туда отставший в пути автотранспорт [58, л. 76]. По состоянию на 4 февраля бригада все еще насчитывала 6 танков (5 Т-60, 1 БТ) в строю и 13 танков (2 Т-60, 11 БТ) – в ремонте, в т.ч. 9 танков (1 Т-60, 8 БТ) требовали капремонта. В безвозвратные потери за 20-31 января были списаны 14 танков (13 Т-60, 1 БТ) [54, л. 70]. Из их числа 6 танков (5 Т-60, 1 БТ) были уничтожены или захвачены 3-й танковой дивизией [91, F. 721], еще 6 танков с 11 по 26 января 1942 г. захватила 9-я танковая дивизия [89, F. 55].
Некоторое время 1-я танковая бригада оставалась в занимаемом ею районе в ожидании подачи железнодорожных эшелонов, после чего 10-12 февраля по железной дороге 5 эшелонами была переброшена на станцию Новый Оскол и после выгрузки расположилась в Новом Осколе и соседнем селе Песчанка, войдя в состав 21-й армии [19, л. 54; 82, лл. 272, 274, 279, 285]. К исходу дня 12 февраля из ремонтной базы в адрес бригады в Новый Оскол прибыло 22 отремонтированных танка (5 ХТ-130, 8 Т-26, 9 БТ-7) без экипажей. Также получил пополнение и был полностью доукомплектован 1-й мотострелковый батальон [19, л. 54; 85, л. 94]. После получения танкового пополнения к исходу дня 13 февраля 1-я танковая бригада насчитывала в своем составе 28 танков (6 Т-60, 13 Т-26, 9 БТ-7). Ранее находившиеся в январе в ее составе танки БТ, по всей видимости, вместе с бригадой в Новый Оскол так и не прибыли, а были либо отправлены на капремент, либо оставлены в среднем ремонте на ремонтных базах 40-й армии. Получив приказ поступить в распоряжение командира 3-го ГвКК, бригада выступила в район деревни Подкопаевка (возле г. Короча), где она завершила сосредоточение к 18.00 15 февраля [78, лл. 201-203].
К 8.00 16 февраля 1-я танковая бригада ночным маршем главными силами сосредоточилась в селе Козачье, откуда очередным ночным маршем к утру 17 февраля главными силами сосредоточилась в Щолоково в готовности к переходу в новое наступление [19, лл. 1, 9]. Однако в новых боях 1-я танковая бригада участвовала уже под другим номером: приказом НКО №38 от 16 февраля 1-я танковая бригада была преобразована в 6-ю гвардейскую танковую бригаду [19, л. 58].
Итоги боевых действий в целом
Сформированная в сентябре 1941 г. 1-я танковая бригада за полгода своего существования трижды меняла свой танковый парк.
1-й танковый парк был получен бригадой в середине сентября 1941 г. Всего 61 танк (7 КВ-1, 22 Т-34, 32 Т-40). За сентябрь – декабрь 1941 г., находясь в составе сначала КМГ Белова, а затем в составе 21-й армии Юго-Западного фронта, 1-я танковая бригада провела примерно 21 день (20-23, 25-30 сентября, 1, 13-15, 17, 21-24 октября, 5 и 9 декабря) в боях, большей частью наступательных, в различное время взаимодействуя с 4 различными дивизиями (1-я ГвСД, 297-я СД, 5-я и 9-я КД). Противником танковой бригады в разные дни были немецкие 4-я и 9-я танковые, 2 моторизованные (25-я МД и МД СС «Рейх»), 75-я, 79-я, 168-я и 239-я пехотные дивизии. В этих боях благодаря 1-й танковой бригаде было освобождено крупное село Штеповка и несколько более мелких населенных пунктов в районе Штеповки, правда, в том же месяце (октябрь 1941 г.) все они были оставлены советскими войсками. За время данных боев 1-я танковая бригада потеряла почти весь свой танковый парк вышедшим из строя, в т.ч. не менее 20 танков (3 КВ-1, 6 Т-34, 11 Т-40) (т.е. 1/3 часть танкового парка) было списано в безвозвратные потери. Также было потеряно не менее 684 человек личного состава убитыми, ранеными и пропавшими без вести.
2-й танковый парк был получен 1-й танковой бригадой в середине декабря 1941 г. Всего она имела 45 танков (24 Т-34, 1 Т-26, 20 БТ), из их числа не более 4 Т-34, вероятно, осталось от прежнего, сентябрьского танкового парка 1-й ТБр. В декабре 1941 – январе 1942 г., находясь в составе 40-й армии Юго-Западного фронта, 1-я танковая бригада провела примерно 17 дней в боях: 13 дней (20-27 декабря, 1-3, 10-12 января) в наступлении и 4 дня (28-31 декабря) в обороне. Противником бригады в разное время были 9-я танковая, 16-я моторизованная, 168-я и 299-я пехотные дивизии. Бригада в разное время взаимодействовала с частями 3 различных стрелковых дивизий (2-я ГвСД, 45-я и 160-я СД). За 13 дней наступательных боев с участием 1-й танковой бригады было с боем освобождено примерно 15 населенных пунктов (Панское, Синчуково, Баклановка, Мищеринка, Сухой Хутор, Заречье, Луневка, Покровское, Карандаково, Ключи, Петрищево, Леженьки, Морозово, Гамова, Суходол). Продвижение бригады в западном направлении составило 37 километров. За это время весь танковый парк бригады вышел из строя, однако ни один танк не был списан в безвозвратные потери. Оставшийся в строю танк БТ был передан другой танковой части, все остальные 44 танка были отправлены на средний и капитальный ремонт. Численность личного состава за месяц боевых действий «просела» с 1706 до 1405 человек – на 301 человека.
3-й танковый парк был получен 1-й танковой бригадой 16-18 января 1942 г. Всего 33 танка (20 Т-60, 13 БТ). В этом составе 14 дней (18-31 января 1942 г.) 1-я танковая бригада поддерживала сначала наступление, а затем последовавший за ним отход подвижной группы генерал-майора Крюченкина, в разное время взаимодействуя с 3 кавалерийскими дивизиями (5-я и 6-я ГвКД, 32-я КД), а также с 1-й гвардейской стрелковой дивизией и 34-й мотострелковой бригадой. Противником бригады в разные дни были 95-я пехотная, 16-я моторизованная, 3-я и 9-я танковые дивизии. За первые 5 дней наступления 1-я танковая бригада прошла на запад примерно 41 километр, но большей частью не ведя при этом активных боевых действий. В целом за время боевых действий бригада участвовала в освобождении не менее 7 населенных пунктов (Нижняя Замарайка, Быстра, Волчанка, Курско-Ольховатка, Алексеевка, Кривцовка, Исаково), однако все эти населенные пункты были сданы во время последовавшего затем отхода подвижной группы Крюченкина. Всего за время наступления 1-я танковая бригада потеряла 42% своего танкового парка – 14 танков (13 Т-60, 1 БТ) – безвозвратно, еще 13 танков (1 Т-60, 12 БТ) было отправлено в капремонт. Также было потеряно 203 человека личного состава.
Всего же за полгода боевых действий на Юго-Западном фронте 1-я танковая бригада насчитывала в общей сложности до 135 танков (7 КВ-1, 42 Т-34, 32 Т-40, 20 Т-60, 1 Т-26, 33 БТ). Пробыв примерно 52 дня в наступлении и обороне, 1-я танковая бригада потеряла за это время примерно 128 танков (7 КВ-1, 42 Т-34, 32 Т-40, 14 Т-60, 1 Т-26, 32 БТ) из 135, в т.ч. примерно 34 танка (3 КВ-1, 6 Т-34, 11 Т-40, 13 Т-60, 1 БТ) безвозвратно – 25% от всего имевшегося в бригаде количества танков. Также было потеряно не менее 1188 человек личного состава, что означает, что 1-й мотострелковый батальон, который и понес наибольшие потери в этих боях в личном составе, неоднократно обновил свою численность (прим. – впрочем, все это весьма приблизительные данные, которые базируются на неполных сведениях).
За это же время, с 17 сентября 1941 г. до 20 февраля 1942 г., 1-я танковая бригада, по собственным данным, уничтожила:
до 3 полков пехоты;
9 самолетов;
73 танка;
12 бронемашин;
29 тракторов;
279 автомашин;
63 мотоцикла;
273 орудия (в т.ч. 156 противотанковых);
43 минометные батареи;
28 пулеметов и 19 пулеметных точек;
250 винтовок;
около 5 тысяч снарядов;
захватила:
10 пленных;
63 автомашины (16 легковых и 47 грузовых);
30 орудий;
11 минометов;
20 пулеметов;
50 винтовок;
2 кухни;
6 радиостанций;
40 тысяч снарядов и 50 тысяч патронов [19, лл. 23, 24].
Список источников (ссылок)
1. Сайт «http://tankfront.ru/».
2. ЦАМО, ф. 3073, оп. 1, д. 4. Краткий боевой отчет о боевых действиях 6-й гвардейской танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
3. ЦАМО, ф. 3073, оп. 1, д. 3. Краткая боевая характеристика 6-й гвардейской танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
4. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 14, л. 121. Приказ № 86/оп штаба Юго-Западного направления от 15 сентября 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
5. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 28. Оперативные сводки и боевые приказы штаба Конно-механизированной группы генерал-майора Белова (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
6. ЦАМО, ф. 3531, оп. 1, д. 17. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 5-й кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
7. NARA, T. 354, R. 121. Журнал боевых действий SS Regiment "Deutschland" SS Panzer-Division "Das Reich" (собственный перевод с немецкого).
8. Донесения о безвозвратных потерях и другие данные ОБД «Мемориал» (сайт «http://www.obd-memorial.ru»).
9. ЦАМО, ф. 3531, оп. 1, д. 14. Оперативные сводки, боевые приказы и распоряжения штаба 2-го кавалерийского корпуса и Конно-механизированной группы генерал-майора Белова (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
10. ЦАМО, ф. 3073, оп. 1, д. 1. Доклад о действиях 6-го отдельного мотострелково-пулеметного батальона 6-й гвардейской танковой бригады с 18 сентября 1941 по 3 апреля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
11. ЦАМО, ф. 3531, оп. 1, д. 15. Оперативные сводки штабов 11-го, 96-го, 131-го и 160-го кавалерийских полков 5-й кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
12. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 5. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 1-й танковой бригады, АБТО 21-й армии, АБТУ Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
13. NARA, T. 315, R. 195. Журнал боевых действий 4.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
14. ЦАМО, ф. 3465, оп. 1, д. 873. Разведывательные сводки, боевые донесения и другие документы штабов 1-й танковой бригады и 100-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
15. Joachim Neumann. Die 4. Panzer-Division 1943 - 1945. Т.1. - Selbstverlag, 1989 г (собственный перевод с немецкого).
16. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 643. Наградные листы на военнослужащих 6-й гвардейской танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
17. NARA, T. 315, R. 205. Боевые отчеты подразделений 4.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
18. ЦАМО, ф. 3531, оп. 1, д. 27. Журнал боевых действий штаба 5-й кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
19. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 103. Оперативные сводки и боевые отчеты штаба 1-й танковой бригады(сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
20. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 237, л. 495. Наградной лист на лейтенанта Леонида Максимовича Попова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
21. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 440. Наградные листы на военнослужащих 1-й танковой бригады. (сайт «http://podvignaroda.ru»).
22. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 429. Наградные листы на военнослужащих 1-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
23. NARA, T. 315, R. 206. Боевые отчеты подразделений 4.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
24. Otto Weidinger. Division Das Reich. Der Weg der 2. SS-Panzer-Division "Das Reich". Die Geschichte der Stammdivision der Waffen-SS. Band III: 1941 - 1943 - Osnabr;ck: Munin-Verlag, 1973 (собственный перевод с немецкого).
25. Oskar Schaub. Aus der Geschichte Panzer-Grenadier-Regiment 12 (SR. 12). - Bergisch Gladbach: Vorstand d. Traditionsverb. Panzer-Grenadier-Regiment 12, 1957 (собственный перевод с немецкого).
26. NARA, T. 315, R. 533. Журнал боевых действий и другие документы 9.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
27. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 37, л. 341. Оперативная сводка № 18 штаба Конно-механизированной группы генерал-майора Белова от 26 сентября 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
28. ЦАМО, ф. 3465, оп. 1, д. 14. Оперативные сводки и донесения штабов 1-й танковой бригады, 9-й кавалерийской дивизии, 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
29. NARA, T. 315, R. 812. Журнал боевых действий и другие документы 25.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод с немецкого).
30. ЦАМО, ф. 3465, оп. 1, д. 8. Оперативные сводки, донесения и боевые распоряжения штабов 1-й танковой бригады, 617-го стрелкового полка 199-й стрелковой дивизии, 2-го кавалерийского корпуса, Конно-механизированной группы генерал-майора Белова (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
31. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 34. Донесения штаба 2-го кавалерийского корпуса, Конно-механизированной группы Белова (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
32. ЦАМО, ф. 3533, оп. 1, д. 20. Оперативные сводки штаба 9-й кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
33. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 39. Боевые отчеты и приказы штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
34. ЦАМО, ф. 3533, оп. 1, д. 15. Боевые приказы и донесения штаба 9-й кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
35. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 19, л. 1-7. Описание Штеповской операции, проведенной 21-й армией с 29 сентября по 1 октября 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
36. ЦАМО, ф. 4548, оп. 793829, д. 1. Журнал боевых действий 136-го кавалерийского полка 9-й кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
37. ЦАМО, ф. 3465, оп. 1, д. 874. Оперативные сводки штаба 1-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
38. ЦАМО, ф. 3465, оп. 1, д. 871. Донесения штабов 1-й танковой бригады и 2-го кавалерийского корпуса (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
39. NARA, T. 315, R. 1713. Журнал боевых действий и другие документы штаба 239.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
40. NARA, T. 315, R. 1715. Боевые донесения штаба 239.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
41. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 35. Боевые распоряжения, переговоры штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
42. ЦАМО, ф. 3533, оп. 1, д. 26, л. 173. Боевое донесение штаба 617-го стрелкового полка 199-й стрелковой дивизии от 15 октября 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
43. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 418. Наградные листы на военнослужащих 1-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
44. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 24, л. 276. Наградной лист на красноармейца Михаила Павловича Криворотова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
45. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 452. Наградные листы на военнослужащих 1-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
46. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 54, л. 356. Наградной лист на старшего сержанта Тимофея Максимовича Шашло (сайт «http://podvignaroda.ru»).
47. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 36. Оперативные сводки, боевые донесения и распоряжения штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
48. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 480. Наградные листы на военнослужащих 6-й гвардейской танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
49. NARA, T. 315, R. 1485. Журнал боевых действий штаба 168. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
50. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 655, л. 356. Наградной лист на старшину Константина Сергеевича Бочкарева (сайт «http://podvignaroda.ru»).
51. NARA, T. 314, R. 1252. Журнал боевых действий штаба LI. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
52. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 4. Боевые донесения и оперативные сводки штаба 1-й танковой бригады, боевые распоряжения штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
53. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 475, л. 323. Наградной лист на батальонного комиссара Ивана Матвеевича Чудинова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
54. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 897. Донесения о численном и боевом составе и потерях личного состава 3-го гвардейского кавалерийского корпуса, сведения о наличии танков в войсках Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
55. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 42, л. 34. Наградной лист на замполитрука Федора Николаевича Самохвалова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
56. NARA, T. 315, R. 1074. Журнал боевых действий штаба 75. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
57. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 439. Наградные листы на военнослужащих 1-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
58. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 912. Переговоры и оперативная информация штаба 3-го гвардейского кавалерийского корпуса (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
59. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 37. Оперативные сводки и донесения штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
60. ЦАМО, ф. 3073, оп. 1, д. 4а. Краткий доклад о боевых действиях 1-й танковой бригады с 18 по 27 января 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
61. ЦАМО, ф. 3418, оп. 1, д. 1. Отчет о боевых действиях 6-й гвардейской танковой бригады с 17 сентября 1941 по 12 октября 1942 г.
62. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 13. Документы штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
63. NARA, T. 315, R. 1489. Боевые отчеты подразделений 168.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
64. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 37. Журнал боевых действий 3-го гвардейского кавалерийского корпуса.
65. ЦАМО, ф. 226, оп. 648, д. 100. Сведения о количестве танков в войсках Юго-Западного направления, сведения о боевом и численном составе частей Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
66. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 57. Оперативные сводки и переговоры штаба 40-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
67. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 16. Оперативные сводки и боевые приказы штабов 1-й танковой бригады, 2-й гвардейской стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
68. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 788. Оперативные сводки и боевые приказы штаба 40-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
69. NARA, T. 315, R. 676. Журнал боевых действий и другие документы 16.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод с немецкого).
70. ЦАМО, ф. 1047, оп. 1, д. 9. Оперативные сводки штаба 2-й гвардейской стрелковой дивизии(сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
71. ЦАМО, ф. 32417, оп. 180537, д. 2. Журнал боевых действий 85-го гвардейского саперного батальона 74-й гвардейской стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
72. NARA, T. 314, R. 1159. Журнал боевых действий штаба XXXXVIII. Armeekorps (mot.) (собственный перевод с немецкого).
73. Fritz Memminger. Die Kriegsgeschichte der Windhund-Division - 16. Infanterie-Division (mot.), 16. Panzergrenadier-Division, 116. Pz.Division. – Bochum: P;ppinghaus, 1962 (собственный перевод с немецкого).
74. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 13, л. 6. Наградной лист на полкового комиссара Дмитрия Георгиевича Чепигу (сайт «http://podvignaroda.ru»).
75. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 13. Боевые донесения, оперативные сводки, приказы штаба 160-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
76. NARA, T. 315, R. 677. Журнал боевых действий и другие документы 16.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод с немецкого).
77. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 887. Оперативные сводки и переговоры штаба 40-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
78. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 14. Оперативные сводки штаба 14-й танковой бригады, АБТВ 21-й и 40-й армий (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
79. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 65. Оперативные сводки штаба 160-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
80. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 51. Боевые донесения штаба 2-й гвардейской стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
81. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 31, л. 61-68. Сводка-доклад о боевых действиях 14-й танковой бригады с 10 по 27 января 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
82. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 902. Оперативные сводки штаба Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
83. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 45. Донесения, оперативные сводки, приказы, доклады штабов 1-й танковой и 34-й мотострелковой бригад, 32-й кавалерийской, 5-й и 6-й гвардейской кавалерийских дивизий, 3-го гвардейского кавалерийского корпуса, подвижной группы генерала Крюченкина(сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
84. ЦАМО, ф. 3539, оп. 1, д. 37. Журнал боевых действий 6-й гвардейской кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
85. ЦАМО, ф. 3539, оп. 1, д. 41. Оперативные сводки штаба 3-го гвардейского кавалерийского корпуса (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
86. ЦАМО, ф. 4614, оп. 283830, д. 1. Журнал боевых действий 76-го (23-го гвардейского) кавалерийского полка 6-й гвардейской кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
87. ЦАМО, ф. 4616, оп. 250459с, д. 6. Журнал боевых действий 92-го (25-го гвардейского) кавалерийского полка 6-й гвардейской кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
88. ЦАМО, ф. 4604, оп. 213852с, д. 1. Журнал боевых действий 34-го (17-го гвардейского) кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
89. NARA, T. 315, R. 539. Боевые донесения и отчеты штаба и подразделений 9.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
90. NARA, T. 315, R. 115. Журнал боевых действий штаба 3.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
91. NARA, T. 315, R. 117. Боевые отчеты подразделений 3.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
92. ЦАМО, ф. 3539, оп. 1, д. 38. Боевые донесения, приказы штаба 6-й гвардейской кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
93. NARA, T. 313, R. 86. Журнал боевых действий штаба 2.Panzerarmee (собственный перевод с немецкого).
94. NARA, T. 313, R. 108. Донесения о потерях штаба 2.Panzerarmee (собственный перевод с немецкого).
95. NARA, T. 314, R. 810. Журнал боевых действий штаба XXIX. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
96. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 41, л. 109. Наградной лист на капитана Ивана Ильича Руденко (сайт «http://podvignaroda.ru»).
97. NARA, T. 315, R. 538. Журнал боевых действий штаба 9.Panzer-Division (собственный перевод).
98. NARA, T. 315, R. 135. Боевые донесения 3.Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
99. Сведения Валентина Михайловича Филиппова.
100. NARA, T. 315, R. 678. Документы штаба 16.Infanterie-Division (mot.) (собственный перевод с немецкого).
1-я танковая бригада. Боевой путь
© Copyright: Максим Бакунин, 2019
Свидетельство о публикации №219041000924
Свидетельство о публикации №219041000924
Рецензии