Дульсинея

Нашего ночного конюха звали - тётя Дуся, но  мы её называли Дульсинеей  Тобосской, естественно за глаза, в связи с вшивой конюшенной   интеллигентностью с налётом трусости - вдруг наша коплиментация затронет  нежные струны ее души и  исключительно от чувствс - она покроет нас  трёхэтажным матом. Крутой нрав, ну, как и положено Дульсинеям. Тётя Дуся  прибухивала каждый день, но иногда у неё случались запои,  в этом  случае она по праву считалась на больничном. В тот день тётя Дуся  неожиданно почувствовала себя нехорошо после первой поллитра и взяла  бюллетень. Мы с Наташкой остались кормить лошадей. И вроде бы пати  напрашивалась сама собой – сбегай мы в Густеринский магазин за винищем. А  там уже и друзья и гитары и постпортвейновский ацетальдегид  борющейся с  кислородом  крови за первородство, дабы не останавливать индустрию  веселья в самый разгар нахлынувших донов.  Вот ведь как сейчас – «Ногу в  стремя, Дон Алонсо, рассветает! Дайте шпоры, пусть поскачет вороной,  поспешите — я давно вас ожидаю, замурована за каменной стеной». Ну,  голос у меня гнусный, конечно, такой и хорошим коньяком  не испортишь.  Но вечеринки не произошло – то ли по причине группового противостояния  алкогольной зависимости, то ли в связи с днём здоровья, так некстати  выпавшего на эту дату. По традиции у нас  раз в месяц был день здоровья -   комплексный - единый, так сказать, для всех органов. Ну а что? Органов  то в 19 лет много, а времени мало, но на здоровье  не экономили - вот  целый день  и отвалили. Короче, были мы несказанно трезвы - что теперь  воспринимается как  отягчающее. Ночевали  в самовольно захваченном  помещении дома построенного вместе с  Екатерининским коровником,  предназначенного для обслуживающего персонала. Вообще сначала было  скучно - спать легли без прелюдий. Лежим, думаем каждый о своём  портвейне. Вдруг слышим шорох за стенкой, на кухне, как будто наши кексы  столичные какая-то сука разворачивает. Ну, здравствуйте, говорю, у нас  крысы. Наташка со своей кровати вторит - вот твари в столовую они  пришли. Но при этом никто из нас не встаёт, а как бы даже наоборот -  натягиваем одеяла на головы, в преддверии  наступающего  праздника.  Слышим, как упала крышка от кастрюли с картошкой и покатилась со звоном  по полу, затем глухой стук падающей на пол картошки и наконец, грохот  догнавшей картошку кастрюли. Я прижалась к кровати так, как потом не  удавалось прижаться ни к одному любовнику. Молчали в унисон. Только я  открыла рот, как в комнате, где мы лежали, упала с этажерки деревянная  кружка и покатилась   между нашими кроватями, затем раздался шум  разбрасываемых дров у печки. Остатки сознания советовали бежать к  Наташке,но как сталкер - я оказалась полном дерьмом, в зону не пошла.  Через полчаса крысы откланялись, мол - гуд лак, успехов в труде. Перед  наступлением утра наши ЦНС обессиленные отсутствием алкоголя и большой  потерей  нейронов, забылись сном. Проснулись от стука в окно. Здание   одноэтажное старинное, окна низко, ну и ноябрь в шесть утра темень. По  второму кругу - тряслись до рассвета. Рассвело, увидели, что кружка  стоит на этажерке, дрова у печки, всё в первозданном виде. Медленно  вошли в кухню - кастрюля на столе картошка в кастрюле, кексы в кальке.  Вот теперь-то настоящий ужас догнал нас и уже стекал холодным потом по  спине кривляясь и паясничая. Какие воспитанные и чистоплотные крысы -  сказала Наташка.  Когда открыли дверь конюшни, на нас вылетел десяток  лошадей, сбив с ног. Отплёвывая грязь и матерясь не хуже Дульсинеи -  поднялись. Да лучше бы лежали, так было бы органичнее - на улице  демонстрировал потенцию один из жеребцов - Гит. По всему было видно, что  он хотел оттрахать всех кобыл немедленно  и этот шанс упускать не  собирался. Нет, ну Дульсинее конечно спасибо, как то разнообразила серые  будни студенток. Через пару часов лошадей загнали,  альфа - осеменитель  орал и бился головой в деннике, полностью  с ним согласна, я бы тоже  возмутилась - такая групповуха и мимо.   Понятно, что в наше  повествование никто не поверил. Вердикт был  железобетонный – не хрен  нажираться в хлам. На наше замечание, что  вроде как белая лошадь у  каждого своя должна быть, безапелляционно – вино одно и тот же хлестали,  вот одна лошадь на двоих и пришла. Ну, разумеется.... У них там, в  алкогольном департаменте сокращение случилось, накануне.
Я вообще не верю в иррациональное, по медицинской причине- духовной недоразвитости.
 Есть, конечно, у меня одна гипотеза - индуцированный психоз. Но тут  важно выявить пациента из нас двоих. Я не против выставить свою  кандидатуру, если Наташка не претендует. А так орлянка, как вариант.