Татхагата

      



            Глава первая.

         В помещениях храма стояла духота. Без колыхания ветра воздух оставался недвижим и к вечеру нагревался настолько, что жрецам приходилось выходить наружу и, садясь на каменные ступени, обмахивать себя апохалами. Утопающая в зеленых джунглях, блистающая золотом и разноцветной мазаикой из драгоценных камней обитель Будды представляла собой богатую добычу для завоевателей. Не сегодня завтра сюда придут фаранги (европейцы), но жрецы, уповая на заступничество своего покровителя, оставались на месте.
         Давно уже слухи о кровопролитной войне будоражили Индию. Малые племена уходили вглубь джунглей, кто посмелее поднимались в Гималаи, и прятались в тайных горных пещерах. Армия Искандера наводила ужас своей ненасытностью в еде и золоте.
         Легко сражаться с врагом когда его видишь, но когда он приходит тайно и жалит ядом змей, рвет когтями тигров и леопардов, топит в болотах и награждает малярией... Плотной непроходимой стеной сомкнулись джунгли, пряча своих обитателей, и, казалось, сама природа и земля не желали присутствия захватчиков.
- Будда не даст нас в обиду, - сказал Мамута послушник, не то спрашивая, не то утверждая.
- Нэхи, - ответил жрец, и все облегчённо вздохнули.
          Тигры, дав когда то в незапамятные времена обет охранять дом Будды, спокойно бродили по мозаичному полу, лениво рыкая. Мамуту привела из джунглей тигрица, когда ему было года три. Это посчитали добрым знаком, и его оставили в храме. Изучив со временем все тайные тропки леса и гор, познав пользу растений и обзаведясь крепкой дружбой с тиграми, к тринадцати годам он слыл надёжным проводником, и его часто нанимали торговцы и паломники. Плата уходила в храм, весьма радуя жрецов, благодаривших мальчика и Будду.
           Бахадур, напившись молока, как всякая кошка принялся вылизываться и умываться, развалившись на каменных плитах .
- Ах ты лентяй, - обратился к тигру подошедший Мамута. - Я ищу тебя, у нас с тобой есть одно маленькое дельце на несколько дней ходу. Но нам обещали хорошую плату.
             Тигр перестал вылизываться и посмотрел на мальчика. А тот нагнувшись к нему, доверительно зашептал почти в самое ухо.
- Ты помнишь Бабу Вайбхава из деревни? Так вот, он решил нагрузить мулов своим богатством и спрятаться в горах, пока не кончится вся эта война. Так что собирайся, уходим рано утром.
               Бахадур не ответил, а только с шумом шлепнулся на землю и закрыл глаза. Мальчик почесал тигра за ухом, и тот замурлыкал в ответ.
 - Ладно отсыпайся и набирайся сил, о раджа полосатых кошек.

                Рано утром к храму подошёл Вайбхав и его старшие сыновья, Лакшай и Якшит, старая рабыня хубши Тха, и пять нагруженных мулов.
- Доброе утро, господин. - Поклонился младший жрец Ешан, воскуряя благовония в курильницах по обе стороны входа на территорию храма.
- Доброе утро, Ешан. Что то я не вижу нашего проводника. - Сказал Вайбхав, передавая жрецу мешочек с золотом.
- Не беспокойтесь, спит , наверное. Я схожу за ним.
              И снова поклонившись, он отправился на розыски мальчишки. Тигриный рык оповестил всех, что проводник найден, и назойливые мартышки, крича и перескакивая с ветки на ветку, окончательно разбудили всех в округе. "Караван" обогнул храмовую площадь и вскоре скрылся в зарослях кустарника. Спустя некоторое время к ним присоединились Бахадур и три тигрицы, осторожно ступая след в след на приличном расстоянии, чтоб не напугать мулов и людей. Храм погрузился в тишину раннего утра, пока ещё спящего, или дремлющего, но уже пробуждающегося пением птиц, нарастающей духотой и редкими криками обезьян.
             
              Старший жрец стоял спиной к выходу и, закрыв глаза, читал мантры, перебирая скрюченными пальцами бусины четок. Вдруг сами собой вспыхнули лампады и воскурились благовонные травы. Дым стал наполнять пространство, и жрец с удивлением огляделся. Никого.
- Даршит, ты никак не привыкнешь к моему появлению. - Насмешливо произнес женский голос.
- Да, госпожа. Невозможно привыкнуть. - Упал на колени Жрец,   закрывая лицо руками.
- Слушай меня внимательно. Через четыре дня вечером сюда придут воины Искандера Великого. Ты задержишь их, и дашь им то, что я тебе скажу. Отпустишь одного из них по имени Каллисфен, пусть идёт к Искандеру и передаст ему, что Я; беру из его армии этих трёх и отправляю их далеко на север, там где берет начало каменный мост в Даарию.
- Да, госпожа.
- За эти четыре дня ты приготовишь сундук, что о двух локтях длины, в локоть шириной и высотой. Положишь туда четки каменные в две нити, мою статуетку из бронзы маленькую, большая пусть останется в храме и будет здесь до скончания мира. Ещё положи ваджру четырехглавую и колокольчик мой с ваджрой о двух главах. Дополни Музыкой ветра и веером , наручем из серебра, золотой парчей и шелковым покрывалом, подвесками черной и золотой свастикой, серьги и кольца положи. Камни в них будут бирюза, яшма и гранат, то в кольцах. Кахолонг в серьги. Перед тем как запечатаешь сундук, положи туда четыре нагайны. Исполняй.
- Да, госпожа. Что прикажете делать с алмазом и двумя сапфирами, из храмовой сокровищницы?
- В голову Будды положишь алмаз, сапфиры в плечи.
         Жрец, обливаясь потом от страха и почтения, призвал послушников и велел им все подготовить, а сам отправился в сокровищницу, сопровождаемый младшим жрецом Ешаном. Огромный алмаз сверкал на бархатной подушечке в подножии статуэтки Будды Созерцания. Ешан плотно закрыл дверь, накинул засов и подошёл к Даршиту.
 - Подержи, - протянул тот драгоценный камень.
           Жрец принял сокровище.
 - Послушай, Ешан, то что ты сейчас увидишь, не должен знать ни один человек. Поклянись, что не выдашь тайны даже под пытками.
 - Под пытками? - Затрясся от страха младший жрец. - Ккклянусь.
           Даршит вылил на голову статуи масло и принялся растирать им шею и плечи Будды. Затем он с силой ухватился за ее нос и отвернул голову статуэтки. Ешан осторожно вложил в открывшуюся полость алмаз и облегчённо выдохнул. Старший жрец привинтил голову на место и снова смазал шею маслом.
- Омммм... - зазвучала мантра.
           Затем пришла очередь громадных сапфиров, еле убравшихся в предплечья отвинченных рук Будды. Когда все было готово, статую вынесли из сокровищницы и установили на самое видное место перед алтарем. В блеске огненных бликов она казалась золотой.
 - Смотри, Ешан, ты поклялся.
 - Да, да.- Закивал он слишком торопливо.
            На четвертый день все было приготовлено, и запечатанный сундук красовался около статуэтки. Жрецы спокойно ждали прихода " гостей". Тигры с мальчиком ещё не вернулись. Послушникам было приказано уйти в джунгли в потайное место и ждать там.

             Полихроний ужасно устал. Восьмилетний поход доканает кого хочешь, но пуще всего он ненавидел долгие сезоны дождей, когда вся кожаная амуниция разбухала и вес удваивался. Палатка протекала и уже было все равно, сыро и здесь и снаружи. Кровопийцы насекомые так и норовили отпить крови, и лекарю пришлось наварить побольше снадобья. Стоять лагерем будут долго. Решался вопрос идти ли дальше до края земли, до океана, либо повернуть домой. Домой! И это второе перевешивало всё золото мира, коего итак было награблено вдоволь, что хватило бы и на внуков. Домой.
             Александр в задумчивости сидел на ложе. После совещания было ясно, что армия дальше не пойдет. Люди не видели смысла. А видил ли он сам его?
- Что посоветуешь, Кэн? - Спросил Божественный, ища решение.
- Домой! - Коротко и внятно произнес военачальник.
- Домой...- кивнул Александр, встал и подошёл к выходу.                Одернув полог он посмотрел на величественные Гималаи. Непокорённые, таинственные ... На мрачные лица воинов, улыбающихся натужно по приказу, а не по сердцу.
- Сегодня ко мне приходили местные байраги, им было видение, что бы я возвращался. Мы принесем жертвы Богам и утвердимся в решении, объявите об этом поскорее, чтоб не было смуты в войсках.
- Такая быстрая смена решений означает, что ум твой занят сейчас другой задачей, - сказал Агенор, пытаясь разгадать чем именно.
- Если с Востоком все ясно, то теперь Север меня манит сильнее, чем возвращение домой.
- Тебя тянет земля Арея. - Понимающе улыбнулся Агенор. - Земля летающих калесниц и богов. У них день сменит ночь, а у нас пройдет целый год. Забудь о них, друг мой, это всего лишь сказки.
- Нет ничего проще. Отправить туда разведчиков, а ты с армией вернешься домой. Но только кто пойдет? - Спросил Кэн.
             В это время в палатку вошёл Игнатий, военачальник местного аполчения.
- Прошу выслушать меня, Божественный.
            Все трое воззрились на вошедшего.
- Дело в том, что четверо знатных македонцев решили навестить местный храм, какой то там богини.
- Ага. - Ехидно оскалившись сказал Кэн. - Теперь грабеж у нас стал так называться.
           Игнатий замолчал.
- Я слушаю тебя , Игнатий. - Произнес Александр.
- Они в плену.
- Немудрено. - Продолжил скалить зубы Кэн. - А почему не удерут? Не подкупят охрану наконец?
- Её нельзя подкупить к сожалению. Она не признает денег.
- Мало дали? - Пошутил Александр.
- Нет, они не признают денег. Они никого не признают,  это тигры.
- Тигры? - Удивлённо спросили почти хором все трое.
- Македонцы захвачены в плен тиграми?!? Говори толком, о друг наш Игнатиус.
-  Толком может рассказать Каллисфен, они послали его сюда для этого.
-  Тигры?!?
- Пусть войдёт.
            В палатку вошёл Каллисфен и все приготовились слушать с большим вниманием.
- Это храм Будды, мы присмотрели его накануне и вот решили сходить туда. Там были два престарелых жреца, один постарше пытался преградить нам путь, но  Протеус ударил его, и тот упал. Мы прошли внутрь и увидели возле алтаря бронзовую статуэтку ихнего покровителя и небольшой сундук. Протеус сбил замок и открыл крышку, и в это время из сундука выползли кобры. Одна сразу кинулась ему в лицо, две другие повисли на руках, а четвертая жалила ноги. Он закричал и вскоре рухнул замертво. В это время по ступеням поднимался тот старик, вытирая кровь  на лице. Он сказал, что мы не возмем без разрешения ни одной вещи из его ашрама, что его богиня обещала защищать их и  сказала, что слово ее непоколебимо как эта статуя, что стояла на полу около сундука. Я рассмеялся и пнул эту  небольшую статуэтку, что по высоте доходила мне еле еле до колена, но к нашему удивлению она не шелохнулась. Тогда  Филот и Клит попытались ее оторвать от пола, но так же безрезультатно.
- Ты, верно, сам присоединил ее к полу нам не ведомым способом. Сказали мы. Но на наше удивление он подойдя к ней, спокойно передвинул ее на другое место, в сторону на два шага. И в это время появились тигры. Мы имели при себе мечи, но они будто приклеились в ножнах. А тигры меж тем окружили нас и сели. Стоило нам пошелохнуться,  как самец издавал такой душераздирающий рык, что всякая охота двигаться пропадала сама собой. Тогда жрец рассказал нам, что его богиня вы;брала нас для того, чтоб мы отнесли ее сундук на Север, туда где каменный мост когда то соединял земли Арея и Ассию. И на середине моста мы должны оставить ее вещи, а сами продолжить путь как укажет на;м Великий Искандер. За это она обещает нам свою помощь в пути и жизнь.
- Почему отпустили именно тебя? - Спросил Кэн рассматривая македонца.
- Их богиня сказала отпустить именно меня, я был очень удивлен, когда жрец произнес мое имя.
 - Вот и ответ кого послать. - Сказал Агенор, удивляясь и радуясь быстроте событий.


Глава вторая.

      Получив на дорогу наставления, Каллисфен зашёл к своему другу и рассказал о происшедшем.
- Я же предупреждал, что с богами шутки плохи, и не надо их лишний раз оскарблять. - Опечалился Полихроний, уже прослышавший о возвращении домой.
       Весь лагерь гудел, взбудораженный радостным известием. Приносились жертвы богам, возливалось на алтари вино и масло. Дым благовоний курился над палатками целыми днями, пока не закончатся приготовления в обратный путь. Собрав добычу товарищей, с два десятка рабов, не считая верблюдов, коней и прочая, Каллисфен дал распоряжение своему другу и понуро зашагал прочь из лагеря.
       Тигры уже пообедали, когда он подходил к храму, и теперь, лёжа около непрошеных гостей,  лениво дёргали хвостами, отгоняя назойливых мух. При приближении македонца, Бахадур недовольно приподнялся и оскалился.
- Нет, нет. - Успокоил его Мамута, но тигр все равно сел на изготовку не спуская глаз с воина.
        Старший жрец, довольный возвращением Каллисфена, велел накормить пленников и собрать в дорогу.
- Мы всю ночь провели не смыкая глаз. Дай нам хотя бы день на отдых и омовение, мы должны принести жерты перед опасным путем.
- Я вас сюда не звал. - Злорадно ответил Даршит. - Все это вы сделаете по дороге, и подальше отсюда. И скажите спасибо, что    вас ещё не слопали.
          Исполнив приказания богини, жрец ушел внутрь храма, а трое мужчин, нагруженный мул, мальчик и пара тигров пошли в джунгли. Расстроенные, тем что вся армия снимается и идёт домой, македонцы проклинали тот миг, когда решили ограбить храм.
- Провалиться бы этому ашраму, вместе с этими тиграми, - в сердцах воскликнул Клит.
- Не гневи их богиню ещё раз, - благоразумно напомнил Филот.
            Они шли уже полдня, а привала ещё не было. Наконец Мамута, сжалившись над неудачливыми грабителями, остановился около небольшого горного водопада. Лагерь разбили для длительного отдыха. Филот готовил еду, Клит ставил палатку, а Каллисфен запасал дрова. Тигры отправились  по своим делам. Накормленные до отвала, они не скоро захотят охотиться, но искупаться в такую жару, не откажется никто, и они спустились к запруде, пониже водопада.
- Я отведу вас к перевалу Нараяны, там передам вас другому проводнику. Нам немного идти. Ещё четыре дня и одна ночь.  - Сказал Мамута старательно выговаривая слова по гречески.
         Воины удивленно переглянулись и уставились на мальчика, доселе молчавшего всю дорогу и лишь изредка дававшего указания мулу и тиграм на своем родном языке.
- Откуда ты знаешь греческий? - Спросил Каллисфен, считавшийся в их отряде главным.
- От купцов. Ещё есть паломники, но мало мало.
- А что будет, если мы ослушаемся приказа твоей богини и не понесем ее сундук к назначенному месту? - Поинтересовался Филот, помешивая в чаше какое то разнотравье.
- А что будет, если вы откажетесь выполнить приказ Искандера? - Вопросом на вопрос ответил Мамута.
- Но ведь твоя богиня неизвестно где....
- Моя богиня в сердце каждого тигра! - Гордо и грозно произнес мальчик. - А если ты заведешь об этом разговор ещё раз, они тебя съедят.
              Все благоразумно замолчали,  и не желая портить отношения, пошли на мировую, пустив по кругу готовое снадобье.
              В указанный срок на заре они подошли к перевалу, где их уже ждал мальчишка, возрастом и ростом меньше их проводника раза в два.
- Аээ, Массуд! - Радостно замахал руками Мамута, а Бахадур вдруг сорвался с места и огромными прыжками побежал к ребенку.
              Македонцы замерли в ожидании, а тигр подбежав к Массуду лизнул его в лицо и осторожно лег на камни, перевернувшись на спину и подставляя белое брюхо.
- Аээ, Бахадур. - Засмеялся мальчик и уселся чесать тигриный живот.
- Это ваш новый проводник, он проводит вас до Ашрама Нараяны, там, на перевале. Там вы сможете переодеться, поесть и запастись водой. Потом вас поведет сама моя госпожа. А мы возвращаемся назад.
- Ты не возмешь с нас платы? - Спросил Каллисфен, приготовивший несколько серебряных монет.
- Моя госпожа мне заплатит золотом, но только после смерти. - Серьезно ответил проводник.
- После смерти нам не надо будет много денег, всего лишь две монеты для паромщика, чтоб переплыть реку Стикс.
- Я не променяю золото Нирваны ( Бессмертия) на серебро Сансары (смертного мира страданий). - Мудро рассудил послушник.
                Каллисфен ничего не ответил, и они пустились в путь. Мамута и тигры ушли. Массуд ехал впереди на муле, на котором  приехал их встречать. Дорога оказалась широкая  и довольно приличного качества для гор. Было похоже, что за ней ухаживают, ремонтируют после обвалов и садят вдоль нее кустарник.
- Если б сюда аллею кипарисов и мозаичные плиты, я бы подумал, что я дома. - Сказал Филот, мечтательно глядя вокруг.
- Кажется, мы идём по древней Тропе на Север.
- С чего ты взял, Каллисфен?
- Я видел карту нашего пути в руках Александра.
- Неплохо бы и нам взглянуть на нее, чтоб знать, сколько лет предстоит ещё блуждать в дали от дома. - Поинтересовался Клит.
- Сколько нам идти до ашрама, я плохо понял? - Спросил Филот, ослабляя ремни на сандалиях.
- Весь день, вечер и начало ночи.
              К вечеру они дошли до развилки. Одна дорога уходила круто влево и вела в деревню, другая шла прямо. На развилке стояла молоденькая девушка, видимо сестра Массуда и ждала их приближения. Когда они поровнялись, она взяла мула с братом за поводья.
- Что это значит? - Спросил Каллисфен.
             Девушка сердито замахала на него руками и так же сердито заговорила с мальчиком. В конце концов стало понятно, что вести до ашрама должен был Мамута, но тот решил дать заработать своему другу, тем более на ровной дороге не было никакого риска.
- На, держи.- Протянул ей деньги Каллисфен, приготовленные для Мамуты.
           Серебряные монеты сыграли свою миротворческую роль, и дети отправились домой. Не делая привалов, македонцы к полуночи дошли до ашрама Нараяны. Навстречу им вышли двое монахов и молча отвели на место ночёвки. Затем они разгрузили мула и увели его в неизвестном направлении. Большущая копна душистого сена в эту ночь служила им постелью. Луна ярко освещала новое пристанище, давая возможность освоиться и поужинать.             

Глава третья

        Не успело Солнце взойти, как македонцев разбудил монах и жестами попросил следовать за собой. Не очень то довольные таким ранним подъемом воины послушно проследовали в горную пещеру, служившую резиденцией настоятеля ашрама, пожилого мужчины абсолютно нагого, не считая набедренной повязки и несколько рядов четок на шее. "Фаранги" расселись на указанные места, круглые плетеные циновки у входа. Монах пристроился тут же на камне и погрузился в медитацию, по привычке перебирая пальцами бусины. Настоятель с нескрываемым любопытством и чуть заметной усмешкой осматривал европейцев.
- Каллисфен, Филот, Клит. Меня зовут Ратнам. А вашего сопровождающего Раджаникант. - Улыбнулся мужчина, и слегка кивнул головой.
          Странность приветствия заключалась в том, что греческие слова были сказаны не вслух, а прозвучали где то в глубине головы. Македонцы поклонились.
           Все сидели молча уже с полчаса, и это становилось невыносимо.
- Вы слышали голос внутри? - Спросил Каллисфен, обращаясь к товарищам.
- Похоже он может читать наши мысли. - Ответил Клит.
- Не надо много думать.
- Но я не могу, я все время что то обдумываю, - пожал плечами Филот.
             Наконец настоятель заговорил по человечески, но артикуляция рта не совпадала с произнесенными словами.
- Не знаю, что Татхагата нашел в вас хорошего, но воля Его для нас закон. Мы дадим вам все необходимое в дорогу, и перед ней вы отдохнете столько, сколько посчитаете нужным. Вас не будут беспокоить. Вам выделят домик для гостей. На сегодня вы можете быть свободны.
              Церемония ознакомления завершилась поклонами, и монах снова повел их к месту ночёвки. Собрав свои вещи, они переселились в хижину, сложенную из камней и переплетеного бамбука. Причудливое строение довершала такая же плетёная крыша с широкими листьями. Каменное ложе, занимавшее чуть не половину пространства, было устлано циновками и старыми шерстяными коврами. Три квадратные небольшие подушки, набитые пухом и заправленные в шелковые наволочки, были подарком настоятеля для изнеженных европейцев.
- Кровать одна на всех, но подальше от змей и жуков. - Обрадовался Клит, примеряясь на ложе и присматривая с какой стороны он будет спать.
- Интересно, нас кормить будут? - Спросил Филот, и ответом на его вопрос послужило приглашение монаха на завтрак.
- Чудно;, они совсем не разговаривают. Общаются только жестами, как немые. - Обратил внимание Каллисфен, когда они поднимались по крутой тропинке к большой пещере.
- Ндаа, странно. И наверняка знают и греческий, и персидский, и много ещё чего. Так что советую держать язык за зубами. - Сказал Клит.
- В этом нет смысла, если они и впрямь читают наши мысли...
           Раджаникант, идущий впереди заулыбался и покачал головой. Монахи разного возраста собрались в пещере, служившей общей столовой для паломников, местных жителей и самих монахов. Все с интересом смотрели на македонцев.
- Я как будто голый. - Пожаловался Клит. - Они не знакомы с законами приличия?
-  Они не знакомы с законами лицемерия, - сдержано улыбаясь ответил Раджаникант на греческом.
-  Что и следовало доказать. - Вздохнул Клит.
            Их усадили на циновки, расстеляные по всему полу и дали каждому по пиале с супом, который напоминал густой мясной кисель, грозивший стать холодцом. Затем подали по куску мяса внушительных размеров и круглые хлебные лепешки.
- Не знал, что монахам можно есть мясо, - сказал Каллисфен, обращаясь к их сопровождающему. 
 - Мясо для путников, - ответил монах, теребя четки и ожидая, когда воины насытятся.
              Вечером за ними пришли и попросили идти, захватив с собой чистую одежду. Македонцы сытые и выспавшиеся, взяли свежие туники, и их повели мыться. Купальни находились в соседней пещере со столовой. Узкий проход давал возможность пройти только одному человеку. Шагов через пять они попали в просторную комнату, в которой   было несколько ходов. Раджаникант прошел в ближайший, и все последовали за ним. В пещере было светло, но факелов не было.
 - Может есть окна? -  Сказал Филот, задрав голову и оглядывая потолок.
              Они снова прошлись узким коридором и наконец попали  в пещеру, в центре которой был устроен бассейн с булькающей и парящей водой. Рядом были такие же малые бассейны.
- Вы можете располагаться здесь, - монах указал на сухие высокие стелажы, стоявшие вдоль стен, на которых лежали одежда и обувь монахов, принимающих булькающие ванны.
              Вода была горячей и очень подходила для купания. Им подали новые мочалки из какой-то травы. Мыльную пасту, пахнущую сандалом и пемзу. Пар поднимался высоко и уходил в невидимое отверстие, забирая с собой запахи пота и лишнюю влагу.
              ... Прошло ещё два дня. Их так же водили на обеды, в купальни, никто больше не докучал назойливыми взглядами, и пора было подумать о дальнейшем пути. Поздно ночью пришел сам настоятель и пригласил следовать за собой. На этот раз македонцам завязали глаза, и положив друг другу левую руку на плечо, так цепочкой они стали подниматься куда-то в горы. Впереди шел настоятель Ратнам, позади два не знакомых монаха, о чем то в полголоса разговаривающих друг с другом. Спустя некоторое время все достигли конца своего ночного путешествия, и воинам Искандера развязали глаза. Теперь они очутились в восьмигранной куполообразной комнате, освещенной непонятным источником света. На полу были разосланы персидские ковры, на которых стояли всяких размеров сундуки и ларцы, полные золотых монет, самоцветов и жемчуга. Всевозможные сосуды, причудливые амфоры, кувшины, тарелки и пиалы из хрусталя, золота и серебра, фарфора и стекла. Все переливалось и сверкало, опьяняя разум. Около стен на специальных подставках стояли мечи и  щиты,  кинжалы, ножи, луки и арбалеты, и масса неведомых приспособлений для войны. В дальнем от них углу лежали чистые пергаменты и письменные принадлежности, а так же несколько цветов и видов чернил. Совсем в стороне на деревянной стойке из черного дерева висели сумки, катомки, куски плотных тканей и ремни.
- Вот это да, - только и смог выговорить Клит, оглядываясь вокруг.
- Хорошая кладовая, - подтвердил Филот, почесывая за ухом.
- Хорошо, что мы не знали про нее, - усмехнулся Каллисфен.
- Тогда бы нас точно скормили тиграм.
               И все трое рассмеялись.
- Вы можете выбрать все, что посчитаете необходимым для продолжения пути, - сказал настоятель. - Одежду и мулов мы приготовим завтра днем.
               Пока македонцы запасались в путь, из ниши незаметно вышел молодой человек лет двадцати и стал пристально разглядывать европейцев. Каллисфен, почувствовав взгляд, дал сигнал товарищам и все трое отложили свое занятие.
- О, сахиб Дияр. - Поклонился настоятель молодому человеку, и тот подозвав его, что-то стал объяснять, указывая на македонцев.
- Сахиб Дияр сказал, что вы не такие уж страшные, как о вас говорят.
- Спасибо, - поклонился за всех Каллисфен.
- Хотя и невоспитанные, - продолжал Ратнам.
- Видимо молодой человек не знаком с нашими обычаями, для которых мы, потомки знатных родов аристократии, очень даже образованы. - Парировал Клит, немного оскорбившись такой оценкой.
           Дияр рассмеялся и ничего не ответил, опять исчезнув в нише.
  - Он кто? - Спросил Филот настоятеля.
  - Он - байраги, отшельник, и вовсе не молодой человек. Недавно ему исполнилось триста лет.
           Воины переглянулись, но не стали оспаривать услышанное.
 -А Вам сколько лет? - догадался спросить Каллисфен.
 - Мне всего лишь девяноста четыре.
          Собрав все необходимое, они пустились в обратный путь. У входа в домик их ждал Раджаникант с кувшином горячего зелёного чая с молоком и несколькими лепешками на подносе.
- Приветствуем тебя, о наш поздний друг,  ты позаботился о нас, и мы благодарны тебе за это. - Высказался за всех Филот.
- Я пришел пожелать вам спокойной ночи и сказать, что иду с вами завтра и ещё пять дней. Меня попросил об этом Дияр. Дальше в пути вам могут не встретиться ни знающие греческий, ни говорящие без слов. Мы зовём их "познавшие сидхи."
- Сидхи?
- Волшебные силы, спящие в глубине каждого человека.
- И во мне? - Спросил Клит.
- И даже в тебе, о молодой хозяин тысячей рабов, коней и верблюдов.
           Клит удивился, что монах знает о его состоянии, но уж больно хотелось спать, а не продолжать разговор.
- Для монаха ты слишком хорошо говоришь по гречески. Не раскроешь нам тайну твоего просвещения? - Спросил Филот, доедая предложенный ужин.
- Я десять лет был рабом, у Филиппа Киликийского.
           Раджаникант вежливо поклонился и пошел к себе.
      
Глава четвертая
 
           Македонцы проспали до полудня. Их разбудил цокот копыт, громкий разговор и смех. Клит осторожно встал и выглянул на улицу, там в окружении слуг стояла какая то высокородная дама, разодетая в шелка и бархат. Настоятель все время кланялся и показывал жестами в сторону хижины для гостей. Слуги смеялись, а женщина похлопав по плечу Ратнама, пошла будить спящих воинов.
- Подъем. - Крикнул Клит, и все разом соскачили со спального ложа.
          Перед тем как в двери постучали, они уже были одеты и прибраны, как подобает при встрече благородных особ.
- Просим выйти, просим выйти. - Очень вежливым тоном на ломаном греческом произнесли снаружи, и воины вышли на улицу.
          Домик был окружён слугами, дама сидела на раскладном стульчике, не беспокоясь за полы платья, лежащие на голой земле. Она склонила голову на бок. Лицо ее выражало и насмешку, и сочувствие, и строгость одновременно. По морщинам и седым волосам ей можно было дать лет шестьдесят семьдесят, но по жестам и походке, казалось, не более двадцати. Рассмотрев македонцев, она заговорила на прекрасном греческом языке.
- С добрым утром, воины. Через два часа мы выступаем, приготовьтесь, вы пойдете с нами до Аллатау. Там наши дороги расходятся. Все время пути вы будете под моей защитой, есть будете с моими слугами. Остальное на ваше усмотрение. Для вас приготовили двух мулов и трёх коней. С вами пойдет Раджаникант. Он ваш переводчик, а не раб.
           Дама многозначительно улыбнулась, и от этой улыбки мороз пробежал по коже македонцев.
           Пообедав и попрощавшись с настоятелем, пришла пора приняться за сборы в дорогу. Переодевшись в приготовленную одежду, они  теперь больше напоминали кочевников, чем воинов Искандера Великого. Все снаряжение и запасы еды спокойно разместились на двух мулах, и вскоре верхом на конях они присоединились к каравану. Раджаникант ехал около госпожи и выслушивал, видимо, последние наставления. Погонщики верблюдов, воины, слуги, но не было рабов... Это странное для европейцев обстоятельство немало их удивило, и улучив момент, когда переводчик освободился, Каллисфен неприминул спросить его об этом.
- Госпожа не держит рабов. Это все равно, что иметь врага в доме, нет уверенности в том, что в любой момент они не поднимут бунт, или отравят, или ещё что. У госпожи достаточно слуг, которые с величайшей преданностью служат ей, и на каждого можно положиться, не сомневаясь в его верности. - Ответил монах и лицо его при этом сияло каким то внутренним светом вдохновения.
           Караван шел неторопясь по каменистой дороге вдоль каменной гряды. Размеряно шагали верблюды, семенили мулы, кони шли степенно, неся своих седаков. Так незаметно пришло время ужина. Македонцев пригласили за общий стол, которым служила обычная длинная скатерть, из непонятного материала, но с красивым арнаментом и изобилием разнообразной еды, постеляной сразу на землю. На них никто не обращал внимания, было видно, что все давно знали друг друга и общались тепло и заботливо, как будто одна большая семья. Такие отношения были в диковинку людям, привыкшим к строгой иерархической системе. Македонцы старались держаться обособленно, сохраняя свои традиции.
 - Надо есть больше мяса и фруктов, - сказал Раджаникант. - Не нужно стесняться, выбирайте любое блюдо.
           Монах сел рядом с ними и принялся уписывать за обе щеки вареное мясо какого то животного. Каллисфен и Филот присоединились к нему, а Клит выбрал себе виноградное вино и сладкий рис с изюмом. Им показалось забавным, что сколько бы все люди не съели, еда на скатерти не убывала, а странным образом сохраняла свое количество и качество. Бульоны и чаи были горячими, напитки холодными, еда не остывала, а будто только что была приготовлена, хотя прошло приличное время.
            Наутро после сна их опять ждало богатое застолье, и Клит втайне решил подсмотреть, как это получается. Такого количества пищи не было захвачено из моностыря, да ещё свежего. Обычно прихватывали солонину и мешки с зерном, масло. Пища в походах не отличалась таким разнообразием.
- Скорее всего это местное население подкармливает госпожу и ее свиту, - предположил Филот, которому и самому стало любопытно, ведь по дороге не встречалось ни одно поселение.
            Животные и звери беззаботно бродили вокруг каравана, иногда перебегая дорогу, иногда подходя к самому столу и выпрашивая еду.
 - Дивно всё это, однако, - приговаривал Клит, все больше поражаясь местному укладу жизни.
            Наконец желая непременно добраться до истины, дождавшись, когда начнут стелить скатерть, он направился к слугам "поворам", и жестами объяснил, что желает им помочь. Те засмеялись, но ничего не ответили, всхлопнув тканью и положив ее на землю. Подошла госпожа и, сев на колени, стала читать мантру.
- Оммм. - Завершила она чтение, и в этот момент плотная дымка  появилась над скатертью. Сквозь нее отчётливы были видны все явства на сегодняшний день.
- А! - Вскрикнул Клит, пятясь от увиденного.
- Аум! - Громко произнесла женщина и хлопнула в ладоши, и еда исчезла вместе с дымкой. - Ты хотел увидеть, ты увидил.
             Обратилась она к нему. Клит в испуге и недоумении развернулся и побежал к товарищам.
- Колдовство! Это колдовство! - Запыхавшись, объяснил он Филоту и Каллисфену, увиденное.
- Это всего лишь Магия и машины. Разве вы не знаете про Атлантиду? Это ее потомки, - кивнул на караван Раджаникант.
- Я не буду есть заколдованую еду. - Твердо сказал Клит и покачал головой.
              В это время к ним подошёл слуга "повар" и обратился к монаху на его родном языке.
- Госпожа просит вас к себе в шатер. - Сказал Раджаникант, и все пошли за слугой.
              Высокий шатер стоял поодаль от каравана, и оттуда то и дело выбегали и вбегали зверюшки. Слуга первым вошёл во внутрь и спустя малое время пригласил остальных.
 - Вы хорошие воины, - начала госпожа, гладя и выпроваживая зайца. - Но твердолобые, как последние салдофоны. А ещё кичитесь своим аристократическим образованием. Любой мальчишка в этих деревнях знает о нас больше, чем вы.
- Может, уважаемая госпожа лучше просветит нас недостающими знаниями, а не будет отчитывать как плохих детей- учеников. - Как можно учтивее произнес Каллисфен.
- Может быть, потом в следующий раз, - съязвила женщина и стала прямо перед ними.
              К их удивлению, вместо седой старухи на них, хитро улыбаясь, смотрела стройная молодая девушка, с кипельно белыми волосами и зелёными глазами. Кожа была смуглой, будто посыпанной пеплом, и, казалась светящейся. Красота ее сразу бросалась в глаза какой то особой гармоничностью и законченностью всех форм и пропорций. Она не была вызывающей, но привлекала и удерживала внимание внутренней одухотворенностью.
              Каллисфен удивлённо замолчал, Филот потупил взор, а Клит, прикрыл лицо рукой, будто пытался спрятаться за ладонью. И вдруг девушка стала стареть на глазах. Ее возраст уже подходил к пятидесяти и морщины избороздили красивое лицо.
- Почему? - Смутился Каллисфен, а Филот поднял глаза.
- Женская красота в мужчинах вызывает желание, порой не совсем чистое, и это желание мешает уму, принимать свою пищу - знание. - Ответила госпожа и указала всем на выход.
-   Госпожа становится старой, когда вы плохо думаете и желаете. Она делается молодая, когда ваши желания и мысли уравновешены. - Дополнил ответ Раджаникант, и все отправились восвояси.
              Перед сном весь караван вновь встал на ночёвку, и Каллисфен выбрал момент, когда госпожа отправится в свой шатер, и пошел за ней.
- Я тебя слушаю.  - Остановилась она и обернулась.
- Прошу Вас, не старейте, я бы хотел послушать рассказы о вас и Атлантиде, я сяду к вам спиной, хотя это и не учтиво с моей стороны, но спокойнее. - Сбивчиво объяснился македонец.
- Хорошо, - сказала женщина, и они сели возле шатра.
              Слуга принес дров и разжёг небольшой, но жаркий костер. Над которым водрузил причудливый сосуд с водой с длинным носиком. В вечерних сумерках показались два силуэта, это были Клит и Филот, разыскивающие своего предводителя.
- Вы позволите присоединиться к вам? - Спросил Филот, опуская глаза.
- Прошу, - указала хозяйка на места рядом с костром. - Ночи уже холодные, мы поднимаемся высоко в горы, будет ещё холоднее.
             Все расселись и упорно уставились в огонь, стараясь избегать взглядов не в ту сторону. Девушка улыбнулась.
- Простите, госпожа, можно ли узнать сколько вам на самом деле лет? - Спросил Филот, начавший привыкать к быстрой смене облика хозяйки каравана.
- Я родилась задолго до гибели Атлантиды, ныне покоящейся на дне океана.
          Воины ничего не сказали, но низко поклонились за ответ.
- В то время на земле ещё жили Дивные Первые, некоторые из них самые древние были прозрачные, они умели менять свой облик, летать без крыльев, опускаться на самое дно океана и не нуждаться ни в пище, ни в одеянии, ни в дыхании. Другие поплотнее,  ростом пониже, уже не могли этого, но все же ели очень мало фрукты, ягоды и не нуждались во сне. И те и другие не имели мяса и крови. Потом пришли люди, такие как вы, с плотью и кровью, они пришли со звезд, и расселились по всей земле, а Дивные Первые покинули землю и поднялись к звёздам. Вторые Дивные ушли на бессмертные острова. Три Великих острова и сейчас существуют в этом мире. Один из них был Атлантида, другой на самом краю земли, третий висит в воздухе над землёй, в пустыне, что лежит на восходе Солнца. Когда люди заселили землю от края до края, Вторые Дивные очень полюбили их и сочетались с ними брачными узами. От этих союзов рождались Маги, люди с кровью и костями, обладающие волшебными силами, сидхами. Я родилась в семье людей, но Маг, Верховный Жрец Атлантиды взял меня на воспитание. И когда пришла пора уходить из мира людей, все мы отправились на Атлантиду. Тогда ещё можно было пройти на остров по воде и суше. Глубина воды на тропе не превышала человеческого роста. Смешанные семьи были очень опечалены, ведь разрешалось брать только женщин людей имеющих во чреве дитя  Дивного. Люди мужчины и женщины оставались со своим народом и навсегда разлучались со своими избранниками. Я была единственным Человеком, кто оставив этот мир уходил с Дивными. Великий жрец воспитал меня от самого молочного возраста до того как я выросла в молодую женщину. И тогда пришла погибель.
               Девушка грустно вздохнула и вдруг запела удивительную по красоте и языку песню, тихонечко покачиваясь из стороны в сторону. Величественная и мягкая речь далёкого прошлого огласила затихшие горы. Голоса, доносившиеся из каравана стихли, а грустная песня плыла и плыла над затихшей землёй.
- Премудрости, покоя и любви
   Напоян бирюзовый Грот...
... И пар клубится подле ног
   Собравшихся,
   стоящих в две колонны, у стен на ширину копья...
...Босы, наги, лишь мантией окутаны тумана....
               Похоже, что песня эта была магической, все будто наяву ощутили себя присутствующими там, среди последних жителей Атлантиды. Ощущалась сырость и прохлада океанской волны и благоухание дерев и трав, прощающихся с жизнью.
- ...Где маковкой скалы пребуду я...
  ...Внесли пергаменты и перья,
     Бутыли, масло, воск...
  ... И Фатум кованый сапог на горло каждому кладет.
    И нижние питают силой вышних,
    И в камень обращаются тела...
                Девушка пела, и вот македонцы увидели, как Вторые Дивные образовали из своих тел круг, на плечи их вставали новые, и так все выше и выше росла человеческая пирамида, пока на самой высоте не появился Жрец и не прочел заклинание. И тогда энергия душ стала подниматься к нему, а тела обращались в камень. И самым последним был Великий Жрец Великой Атлантиды. Окаменев, он превратился в маковку скалы внутри которой была крохотная комнатка с маленьким оконцем.
- ... Лишь кисть руки коснуться может неба...
             И вдруг воины увидели знакомую девушку, сидевшую тут, рядом с ними и одновременно там, в каморке, склонившейся над пергаментом, успевавшей записывать все знания Атлантиды и затем, запечатывая их в бутыли, обливать воском. И как только была запечатана последняя бутыль, девушка превратилась в дряхлую старуху.
- ...И вмиг вода заполнила пространство...
           Песня окончилась, и в тишине ночи разговаривал только костер треском сучьев. Вода вскипела, и слуга разлил всем чай. По его щекам текли слезы.
- Это баллада о последнем дне нашей родины. - Сказала девушка.
- Но вы там умерли? - Спросил Клит.
- Да, мое бездыханное тело вызволил мой названый брат. Тот. Он был из тех, кому было поручено спасение наших детей, и воспользовавшись малой виманой мы перенеслись в Египет, где он и его родичи остались, а мы отправились на второй летающий остров. К сожалению из третьего острова пришлось сделать тюрьму для Черных Магов, не желающих подчиниться Судьбе и все время вмешивающихся в ход Истории людей. Они раз от раза пытаются открыть себе двери в ваш мир, но мы следим за ними. Многих из вас они поработили, даже находясь в заточении.
         Мое тело было восстановлено Тотом и я снова стала сидхой.
- А как Вы оказались здесь? - Спросил Клит, смотря на девушку.
- Мы ходили к Искандэру Великому. Теперь возвращаемся назад.
- Позвольте узнать, госпожа, что стало с теми кто превратился в камень? - Полюбопытствовал Филот.
- Они будут такими до скончания этого мира. Потом, когда мир переменится, и Атлантида выйдет из Океана, они обретут самих себя и жизнь.
- А Ваши слуги и воины, они кто? - Спросил Каллисфен.
- Одни жили со мной в Атландите, как Рутта, - и она представила всем слугу, разливающим чай. - Другие были моими верными монахами и учениками, ведь я все таки бодхисаттва.
- Простите, бодхисаттва это кто? - Спросил Клит, не упуская возможности получить ответы сразу на все вопросы.
- Об этом Вам расскажет Раджаникант, - улыбнулась госпожа. - Пора спать, завтра нас ждёт трудный переход.

     Утро выдалось ненастным. Плотно позавтракав, караван двинулся в путь. После ночного оползня, часть дороги завалило и приходилось то и дело расчищать завалы. Идти становилось труднее. Тяжело дыша, тащились верблюды, не по выкшие к такой высоте, кони храпели и взбрыкивали. Чем дальше продвигались люди и животные, тем напряжённее становилось вокруг.
 - Что то произошло этой ночью. - Покачал головой Раджаникант. - Там дальше развалины древнего города, а ещё дальше моя деревня.
- Что могло здесь произойти, кроме обвала? - Неохотно сказал Филот.
         К ним подъехал на муле Рутта и обратился к монаху.
- Сейчас будет крутой спуск, надо спешиться и вести коней в поводу.
- Мы зайдём в древний город?
- Да. Госпожа сказала, что там случилось несчастье, и ее присутствие просто необходимо. Ты можешь ехать в свою деревню, не задерживаясь. Возьми мула из каравана и все, что тебе нужно.
- Я поеду с госпожой, а потом поверну домой. - Сказал Раджаникант.
         Люди спешились. Животные дрожали как в лихорадке, но шли вперёд, ведомые людьми. Ветер выл в ущелье по волчьи, и от этой песни донимал страх.
- Неприятное место. - Буркнул под нос Филот, озираясь по сторонам.
- Это сегодня оно такое, на самом деле здесь очень красиво бы...- осекся монах, увидав поломанные деревца и кустарники.
          Огромная груда камней вот вот грозила осыпаться и перегородить дорогу.
- Что же тут случилось? - Спросил он сам себя.
          Кое как преодолев завалы, караван вошёл в город.
- Это столица древнего королевства Шуг. Здесь возделывали чай. До сих пор на некоторых склонах попадаются целые плантации. В моей деревне все жители заняты чаем. Мы продаем его заезжим купцам. У нас хороший чай. - Гордо произнес монах. - Когда я буду возвращаться в Ашрам Нараяны, я захвачу с собой большой большой мешок.
          Македонцы привязали коней и пошли осматривать город. Песочносерые развалины домов, вырезанных из самих гор. Каменная брущатка мостовой, видимо привезеная издалека. Небольшие арки из гранита и лестницы, ведущие теперь в никуда. Попадались разбитые куски дорогого мрамора, выложенные в центре площади в углублении, похожем на восьмигранный бассейн. Кое где сохранялась штукатурка из извести и ещё чего то. И всюду следы раскопок.
 - Мдаа, картина неприглядная. - Заключил Клит, поднимая с земли кусок какой то мозаики.
 - Похоже местное население решило попользоваться всем, что можно унести. - Согласился Каллисфен.
          Внезапно их насторожили женские всхлипывания и причитания. Они обогнули очередные развалины двухэтажного дома и очутились перед строением, напоминающим не то склеп, не то храм. У входа в него сидела женщина и трясла тело мальчика. Подле нее уже стояла госпожа и несколько ее слуг.
- Что случилось? - Спросил вездесущий Клит.
- Эти мальчики решили открыть древнюю гробницу, и оттуда вышел дым. Они упали замертво, но дым превратился в ветер и горы дрогнули. Ветер полетел в деревню, и все жители сильно заболели и теперь не могут даже ходить. Только очень старые, кто много молился Будде и самые маленькие, кто не знает вкуса иного кроме молока, они ходят. - Рассказал Рутта.
           Македонцы уже привыкли к тому, что иногда с ними заговаривали на их языке, но губы произносили совсем другие слова.
- Рутта, как это так получается, что ты говоришь одно, а я слышу другое. - Полюбопытствовал Клит.
- Я разговариваю на своем языке, и по губам ты видишь глазами мои слова. Я даю тебе со словами образ сказанного, вот его ты видишь умом, там в голове. Это нетрудно. Можно совсем не говорить словами, а просто сильно думать. И ты меня все равно услышишь. Если б ты долго был с нами, то тоже научился этому.
- Там, в монастыре, монахи разговаривают жестами как немые, это они так учатся?
- Да. - Кивнул Рутта.
            Меж тем госпожа приказала слугам найти тело второго ребенка, и когда оно было найдено, обоих детей взяли на руки и понесли внутрь гробницы. Женщина в истерике рвала на себе волосы и билась о землю, воя как раненый зверь.
- Разве я учила вас грабить мертвых? Почему ты плохо воспитала своих детей? - Девушка грозно взглянула на нее, и та оцепенела от ужаса. - Иди в деревню и скажи, что я скоро приду.
            Женщина поклонилась и пошла домой.
 - Запечатаем гробницу и обрушим горы.  - Скомандовала хозяйка каравана, и к ней подошли четыре жреца.
            Встав по сторонам света от госпожи, они впятером начали нараспев читать заклинание. Ото всюду подул сильный ветер. Он как будто всасывался гробницей, забирая с собой мелкие камни и пыль. Что то треснуло, что то оборвалось и захлопнулось. Горы дрогнули и осыпались,  погребая под собой тела детей и древний город. Когда пыль осела, от рукотворных строений не осталось и следа. На всем протяжении, что охватывал взор человека были камни и камни.
- Тропинку от Северного Пути уберите.  - Приказала женщина слугам, а сама со жрецами отправилась в деревню.
- Мы с Вами, - спохватился Клит, и извиняющимся тоном за проявленную дерзость добавил. - Можно?
             Через четверть часа показалась деревня, утопающая в зелени вечнозелёных деревьев, кустарников и трав. Все кто мог вышли и выползли на улицу.
- Что это за колдовство такое? - Шепетом спросил Филот у Раджаниканта.
- Это не колдовство. В этой гробнице был запечатан блуждающий дух, охраняющий сокровища покойного. Мальчишки выпустили его, желая разбогатеть. А он решил забрать у них жизненную силу, ну заодним и всех их родственников.
- Это твоя деревня?
- Нет, - Покачал головой монах. - В моей деревне уважают усопших, и не спешат покинуть мир вслед за ними.
               Меж тем они въехали в деревню, и люди с плачем и воем обратились к госпоже. Та молча спешилась и приказала поставить небольшую палатку, куда жрецы помогали приносить тех, кто был уже присмерти. Когда все пространство было занято, девушка вошла внутрь. Жрецы последовали за ней, и вскоре до слуха донеслось гудение, похожее на рой пчел. Гудение менялось со звуком колокольчика. И, казалось, этому не будет конца. Наконец наступила тишина, и все замерли. Постепенно из палатки стали выходить люди, немного пошатываясь, но на своих ногах.
               До глубоких сумерек в палатку заходили и выходили люди, животные, последними были птицы. Усталые македонцы покаялись, что благодаря любопытству Клита сидели тут без прока, вместо того, чтоб уже видеть десятый сон с караваном. Клит вздохнул и направился к палатке узнать, не пора ли возвращаться.
               Полог был приподнят и он заглянул во внутрь. Там, на широкой доске в полузабытьи лежала на спине скрюченная старуха и дрожащими руками держала колокольчик и ваджру. Рядом с ней сидел не знакомый монах и перебирал четки, шепотом читая мантру. Он резко повернул голову в сторону македонца, встал и подошёл к нему.
- Госпожа не может сейчас вас принять, - сказал он не размыкая губ.
                Клит ошарашенно перевел взгляд с монаха на старуху.
- Она не умрет? - Спросил он машинально, вместо того, о чем хотел спросить.
- Нет. Приготовьтесь, сейчас уходим.
                Македонцы держали лошадей под узцы и ждали, когда выйдут из палатки жрецы. Наконец те вышли, держа на носилках госпожу накрытую с головой бархатным ковром. Процессия медленно двинулась из деревни в полной тишине ночи, расправившей свои крылья над землёй.

     Они подошли к каравану глубокой ночью, когда все уже спали. Македонцы просто валились с ног. Странная усталость навалилась на них, не давая лишний раз пошевельнуть ни рукой, ни ногой. Раджаникант помог Клиту поставить палатку и тоже отправился спать. Жрецы на всю ночь остались около госпожи, один, сменяя другого, и было слышно лишь монотонное жужжание голоса.
          
Глава пятая.


 Караван очнулся далеко за полдень. Слуги обнесли дымящимися благовониями животных и себя. Расстелили волшебную скатерть и ждали появления хозяйки. Расстроенный увиденным накануне, Клит не находил себе места. Ему было стыдно, что он видел женщину такой бессильной и безобразной. Для нее это выглядело бы оскарблением. В терзаниях он не заметил, как сзади подошла госпожа и похлопала его по плечу.
- Не стоит переживать по пустякам. - Сказала она, и Клит вздрогнул.
- Я прошу прощения. - Искренне раскаялся он в дурацкой поспешности исполнять свои желания.
           После обеда, распростившись со всеми, Раджаникант ушел в свою деревню, а караван тихим ходом снова пустился в путь.
           Прошло два месяца, как македонцы шли Северным путем, все больше и больше проникаясь уважением и пониманием к окружающим их людям. Они привыкли к постоянным преображениям хозяйки, и старались лишний раз не провоцировать ее старение. Силы госпожи, ее жизненная энергия предназначалась на лечение всех людей и животных, деревьев, рек, озёр, всей природы, что нуждалась в защите от человеческой алчности. Иногда македонцы были свидетелями, как целыми днями и ночами напролет со всех окрестных гор к ним в караван приходили и свирепые хищники, и мирные газели и дикие козы. Сначала для лечения они посещали шатер госпожи, потом их кормили и выпроваживали восвояси.
           Однажды Каллисфен и Клит замешкались после обеда, помогая сложить скатерть и убрать оставшуюся еду. В это время из близлежащей деревни прискакали двое мужчин. Слуги позвали хозяйку, и та предстала перед ними во всей своей юной красоте. Ветер трепал ее кипельно белые волосы, собранные в высокий хвост.  Изумрудные глаза горели холодным огнем. Стройная и статная, одетая в воинское доспехи, держащая в одной руке копьё, она скорее напоминала Афину Палладу, беспощадную воительницу, чем доброго лекаря и смиренного монаха.
             Каллисфен заулыбался и опустил глаза.
- Ничего себе, - присвистнул Клит, видевший госпожу впервые в таком одеянии.
             Прибывшие мужчины о чем то перемолвились словами и рассмеялись, и тут хозяйка начала стареть, все быстрее и быстрее превращаясь в беззубую костлявую старуху. Теперь перед ними опираясь на палку стояла седая дряхлая бабка.
             Волна негодования захлестнула Клита, расценившего это как оскарбление самому себе, и он ринулся на всадников. Поняв, в чем дело, Каллисфен присоединился к нему, а приехавшие, напуганные дивным преображением, кинулись прочь во весь опор. Слуги засмеялись, госпожа вновь стала сама собой, и подойдя к воинам, поблагодарила их за благородный порыв их сердец.
 - Сегодня день отдыха, - сказала хозяйка, - пойдем со мной. Я хочу вам кое что показать, только не забудьте прихватить с собой Филота и веревку, жду вас у той скалы.
              И она махнула рукой на голую скалу, что виднелась из-за поворота.
              Девушка, Рутта и три македонца шли по каменистой осыпи в лучах ласкового солнца. Свернув с дороги, по вехам, знакомым только Древним, они дошли до подножия очередной горы.
- Здесь. - Сказал Рутта, и они с хозяйкой принялись расчищать землю под ногами.
              Вскоре на свет появилась квадратная плита. Слуга прочел заклинание и легонько надавил ее во внутрь. Плита плавно отъехала являя каменные ступени, ведущие вниз под землю.
- Я боюсь темноты и таких ходов, - признался Филот, с ужасом заглядывая в подземелье.
- Мы с тобой, - хлопнул его по плечу Клит, рассматривая вход.
               Рутта достал из- за пазухи обломок какого то беломолочного с желтыми прожилками камня обрамлённого в металлический ободок и протянул его Филоту.
Тот принял его без особой радости.
- Это талисман?
- Нет, это твой светильник. Возьми навсегда, ещё пригодится в пути.
- Мда? Спасибо. - Вздохнул македонец, не совсем понимая спицифику подарка.
               Перед тем, как спуститься девушка села на колени и поклонилась входу, потом поднялась и пошла первой. За ней спустился Каллисфен, Филот, потом Клит и последним был  Рутта. Каменная лестница закончилась и под ногами ощутилась ровная дорожка под уклон. Вместо дневного света вдруг стал разгораться холодный белый. Они прошли ещё немного и увидели, что идут под аркой на стенах которой вместо факелов на металлических подставках стояли светящиеся камни.
- Что это? - Спросил Клит, устремившийся потрогать чудо.
В руке Филота заметилось сияние и он разжал кулак. На ладони светился осколок. По началу свет был малиновым, но по мере разгорания стал таким же белым как и у настенных камней. Теперь он понял цену подарка и ещё раз от всей души поблагодарил Рутту.
- Это кахолонг. Капли молока божественной коровы, что идёт по звёздной дороге. Молоко капает из ее вымени. Кап, кап, некоторые капли долетают до нас, а те, что застыли и не успели долететь навсегда остались там, звёздами на млечном пути.
- Я видел такие камни, - сказал Каллисфен.- Но они не горели.
- Для того, чтоб они отдали свет, нужен металл. - И атлантидец показал на ободок и подставки. - Он сохраняет силу камня, и чувствует когда пора зажигать свет.
- Мне не знаком, что это за металл? - Спросил Клит.
- Подарок небес, он падает на землю с небесными камнями.
            Арка закончилась и они оказались на площади целого подземного города. В окнах домов и на фонарных столбах, на каменных террасах ото всюду шол белый свет.
- Это Царство Аида? - Спросил Каллисфен, ощупывая рукоять меча на боку.
- Нет, это жители Агарти. Страны подземной, а не Адской. - Рассмеялась девушка и помахала кому то рукой.
            Очень скоро их окружили люди, с бледной голубоватой кожей, белыми волосами и стального цвета глазами.
- Приветствую тебя, Чудь Белоглазая! - Воскликнула радостно госпожа и все склонили головы в знак уважения.
- Приветствуем и тебя, соправитель Шамбалы. - Вышел на середину правитель города. - Ты желаешь продолжить путь по нашим дорогам?
- Нет, Рамса, я иду наверху, меня ещё ждёт ущелье тигров. Надо кое кого забрать с собой. А кого то проводить к звёздам.
- Тогда отобедайте с нами, окажите нам честь. - Попросил Рамса.
            В глубокие сумерки, одаренные подарками македонцы добрались до своей палатки.
            
               
Глава шестая.

     Через месяц караван подошел к Аллатау. Днём ещё было тепло и даже жарко, а ночью температура резко опускалась. Заморозки под утро настораживали македонцев, понимающих, что продолжение пути будет в зиму. Однако новое открытие свойств подарка Рутты приятно удивило и обрадовало. Камень не только светился в темноте, но и начинал греть воздух вокруг себя если становилось холодно. Тепла вполне хватало для обогрева их палатки, но в руках его было не удержать.
- Пожалуй от него и костер можно будет разжигать, - догадался Филот, с уважением поглаживая днём остывший камушек.
- Диковинная вещь. - Восхитился Клит, невольно завидуя другу. - Может у Рутты найдется ещё такой камень, а лучше два.
- Да, мне бы тоже не помешал. - Согласился Каллисфен.
      К ним подошёл незнакомый погонщик и знаками попросил следовать за ним. Все были как то взволнованы по особому. Было приготовлено много сырого мяса и молока. Стая голодных собак, плененных запахом, наблюдала за людьми и раз за разом подбиралась все ближе и ближе, пока самому храброму не удалось утащить большую ногу газели из под носа "повара".
      Македонцам подали меховые плащи, которые нужно было одеть, и затем чаши с молоком. Жрецы переоделись в черные одежды, расшитые золотом и серебром, и начали исполнять причудливый танец, аккомпанируя себе бубном и колокольчиками. Воины подняли носилки с мясом, и вся процессия важно и чинно отправилась к ущелью. Недоходя до него несколько метров, все остановились и сложили на землю приношения. Из- за небольших деревьев на второй тропке, ведущей куда то вниз показалась хозяйка, а ещё через минуту все увидели старого тигра, идущего медленно и плавно. Они подошли к угощению и тигр остановился.
- Покушай, - сказала госпожа, показывая на приношения. - Молоко очень вкусное, я сама доила.
         Хищник понюхал и стал лакать из большой чаши, стоящей рядом с носилками. Затем перешел к мясу, и насытившись, прошел к ущелью.
- Прощай, друг мой, - девушка обняла его за шею и крепко прижала к себе старую тигриную морду.
         Зверь терпеливо подождал, когда с ним попрощаются, и скрылся среди камней. Через некоторое время к ущелью стали подтягивать и другие тигры, увечные, больные и старые. Каждый подходил к молоку и мясу и уходил в последний путь, проходя по узкому ущелью. Позже всех подошёл старый тигр, со следами ошейника на шее и обожженым носом.
- Амба, - позвала его хозяйка. - Ты со мной.
          Хищник навострил уши и пошел на звук голоса, не надеясь на слепые глаза. Женщина погладила его по голове, и вдруг  от нее стало разливаться по всему ущелью дивное сияние. Благоухание неведомых цветов заполнило пространство, все кто был рядом почувствовали, как жизненная энергия вливается в них исцеляя тело и душу. Амба преобразился и снова обрёл молодость и силу, и громкий тигриный рык потряс горы.
          Ущелье вдруг сомкнулось сокрыв тайную тропу до следующего года.
- Что это за волшебное место? - Спросил Клит, когда они возвращались в караван.
- Это Древнее место, кладбище тигров. Раз в год в определенный день горы расходятся, образуя узкую тропинку, ведущую на небольшое горное плато. Там звери находят свое упокоение, кости и шкура остаются здесь, а души поднимаются к звёздам. На земле есть много мест, похожих на лучи света, по ним беспрепятственно можно путешествовать с планеты на планету, как по дорогам. К этим местам приходят животные, уставшие от мира и выполнившие свою задачу, не обременённый Кармой, богиней возмездия. На этих местах строятся храмы, что бы молитвы людей быстрее приходили к тому, кому они предназначены.
- Так много богов следят за нами? - Спросил Филот.
               Девушка улыбнулась.
- ВСЕ ЛЮДИ ИХ ДЕТИ. А за детьми нужен глаз да глаз. Каждый участок земли пренадлежит одному из богов, и там живёт ЕГО народ. Поэтому не надо ходить в чужие земли и навязывать им свое понимание мира. Все разные. И в этом красота. Кто то музыкант, кто то воин, другой поэт, у этого голубая кожа у другого острые уши, у третьего крылья. Если хочешь иметь все сразу, тебе придется долго жить на земле, рождаясь то здесь, то там. Обретая все новые и новые свойства тела и качества души. Надо прожить много много жизней, чтоб научиться понимать и уважать других.
              Македонцы поклонились в благодарность за ответы.
- Сейчас вам нужно собраться. На этом наши пути расходятся, мы пойдем навстречу восходящему Солнцу, а вы на закат. Но перед тем как мы простимся я хочу вам сделать подарок, примите на память. - И девушка протянула каждому камею из кахолонга, обрамленую небесным металлом, на серебряной цепочке.
             
              Караван ушел на восход. Македонцы ещё долго глядели ему во след, и наконец тронулись в путь. Сундук решено было привязать к седлу четвертой лошади, дорожные мешки разобрали каждый по себе.
               Филот ехал, рассматривая камею.
- Это же она! - Воскликнул он, и все достали свои камеи.
               Там была изображена женщина, сидящая на каменой лавке, одну ногу поставив на нее, а другую спустив вниз. В руке, положеной на колено, свисали четки, второй рукой она опиралась о камень. На внутренней стороне красовалась свастика и надпись на незнакомом языке.
- Ом мани Падме хум. - Гордо сказал Клит. - Меня научил Раджаникант, он сказал, что достаточно написать на камне эту фразу и поставить около дома, и богиня будет охранять тебя.
- Это ее настоящее имя? - Спросил Каллисфен.
- Нет, это ее молитва, обращение к ней.
- А как ее имя? За столько дней я ни разу не слышал, чтоб ее кто нибудь называл по имени.
- Да они вообще не разговаривали. Как же тут услышишь имя. - Здравомысленно рассудил Филот.
- Ее имя бохисаттваяна Гуань Ши Инь. - Произнес позади знакомый голос, и все разом обернулись, разворачивая коней.
               Их догонял Раджаникант.
 - Приветствуем тебя, о наш добрый друг, но как это ты сумел очутиться здесь? - Удивлённо спросил Филот.
- И я приветствую вас, - улыбнулся монах, поправляя поводья лошади. - Я воспользовался подземной дорогой друзей, она прямая и быстрая. Пока вы огибали каждую гору, я мчался напрямик.
- О вездесущий Раджаникант, - обратился Клит. - Ты почему тут, а не в своей деревне или ашраме?
- Я успел побывать и там, и там, и там.
- Воистину, нам бы стоило взглянуть на эту чудо дорогу! - Воскликнул Каллисфен. - Имей ее Александр, мы бы за год  покорили весь мир!
- И поработили его. - Ответил за монаха Филот, добродушный толстяк, и любитель вкусно поесть.
- Это точно, - кивнул Каллисфен. - Так что же привело тебя снова к нам?
- Зима и небольшое поручение байраги Дияра, быть вашим переводчиком.
- Смотрите! - Закричал Клит, указывая на светящийся шар, появившийся в небе прямо над ними.
             Все тут же обнажили мечи и замерли.
- Мы видели такие же. Они часто летали над нами во время похода, но чтобы так близко, никогда. - Сказал вслух Филот, задрав голову.
- Это вимана. - Ответил монах, - но чья?
- Как это чья? - Не поняли македонцы.
- Бывают одни служат Черным Магам, бывают Шамбале и Агарти, а бывают со звезд.
              Шар будто уловил их мысли и завис. Кони вздрогнули и  захрапели. От виманы на землю упал плотный луч света и окружил всадников. Клит спешился и по своей привычке любопытства, преодолевая страх, потрогал стенки луча.
- Они теплые и щекотятся. - Сказал он, осматривая ладонь после прикосновения.
             Разглядеть что-либо за пределами луча было невозможно. Все вдруг ощутили плавное движение вверх и через минуту оказались в помещении бледно серого цвета, сферической формы. Внизу на полу был нарисован лотос. Пространство оказалось просторным даже для десятерых всадников, но никого кроме македонцев, монаха  и пятерых коней больше не было.
- Хвала Будде, это летающая калесница принадлежит госпоже! - Воскликнул Раджаникант, спешившись  и кланяясь на все стороны.
- С чего ты взял? - Спросил Каллисфен.
- Вот ее знак. Это лотос. Госпожа из семьи Падме, лотосовых Будд, как Кришна.
- Почему никого нет? - Почесал затылок Филот, - если это свои.
- Им запрещено разговаривать с нами, мы для них больные. Имеем много черной энергии и при обмене мыслями можем заразить их. Плохо думаем, плохо желаем, плохо делаем. - Вздохнул монах.
                Не прошло и получаса, как все ощутили движение, но уже спуска.
- Как приятно снова почувствовать твердую почву под ногами. - Обрадовался Филот, поднимая с земли камешки.
              Раздался хлопок и шар внезапно исчез, словно его никогда и не было.
- Какое восхитительное колдовство. - Произнес Клит озираясь по сторонам. - Но мы не...
             Он не договорил. Македонцы огляделись и поняли, что оказались совершенно на незнакомой земле. Прямо перед ними стояли толстые белоствольные березы с почти голыми ветками. Под ногами ковром расстилались пожухлые листья. Приятно пахло лесной прелостью и грибами. Белки то и дело перескакивали с ветки на ветку, не обращая никакого внимания на людей. Где то высоко стучал дятел.  Каменная осыпь огромными валунами лежала на мшистой земле. Свинцовые тучи, гонимые ветром, то открывали солнце, то закрывали его. Лошади втягивали ноздрями свежий холодный воздух.
             Кутаясь в меховые плащи, решено было устроить привал и хорошенечко осмотреться и понять, куда они попали. Впрочем стать лагерем не пришлось. Из глубины леса к ним брел седой старик, опираясь на посох. На одном плече его сидела белка. На другое наброшена веревка. Белые с вышивкой длинные одежды, перевязь на голове, державшая длинные белоснежные волосы, всё в нем было иным, к чему македонцы привыкли.
- Приветствую вас, чужестранцы.
           Раджаникант услышал его голос внутри себя и поклонился. Все последовали его примеру.
- Вас принесла небесная калесница нашей богини, что живёт на восходе Солнца на краю земли. Нуждаетесь ли вы в нашей помощи? - Спросил  старик. - Служители богини наши большие друзья, окажите нам честь и  воспользуйтесь нашим гостеприимством.
            Монах старательно переводил всё сказанное, и все согласились на предложение. Через четверть часа они достигли скита, расположившегося в глубине смешанного бора из кедров и сосен. Их разместили в рубленом тереме. Кони заняли свое место у сеновала.
            После бани гостей накормили разносолами, и пришло время для вопросов и ответов.
- Здешняя земля зовётся Каменным Поясом, что соединяла Оралтау на юге и землю Борея на севере. Давным давно здесь проходила дорога, по которой шли и шли мои родичи, укрываясь от ледяных ветров и холода, что поселились  в этих землях, когда скрылась в Великих водах Даария. Так что не ищите ее, ибо труд ваш напрасен будет.
            Македонцы несколько смутились, и тревога сомнения в правде сказанного омрачила их сердца. Старик покачал головой и вздохнул.
- Сегодня и завтра отдохните, наберитесь сил, а там видно будет.
            
           Хозяин скита собрался и пошел в тайгу. Минуя каменную россыпь, он спустился к реке. Вскоре на том берегу показался такой же дед.
- К нам пришли воины и монах, посланные с поручениями от их царя и нашей богини. Я приведу их. Через день жди нас на этом месте в час рассветный. - Сказал волхв и пустился в обратный путь.
            К назначенному сроку, под первыми лучами восходящего солнца, около быстрых студеных вод собрались люди.
- Как же мы переплывем на ту сторону? Нет ни лодки, ни моста. - Спросил Клит, увидав на том берегу человека.
- Нам этого не нужно, - ответил старик и, взяв монаха за руку, перевел его на ту сторону, ступая по воде как по суше. Так перешли и остальные, собрав в себе мужество не выказать страх.
            Путники низко поклонились встретившему их старцу и он, поздоровавшись, повел всех в лесную чащу. Там оказался такой же скит, из которого им навстречу вышли три середовича, улыбаясь и рассматривая пришельцев.
- Значит, вы с поручением от нашей богини, - не раскрывая рта произнес самый высокий из всех мужчина, с курчавой каштановой бородой и такими же волосами.
- Да, - поклонился монах, говоря на греческом.
- А что же Дияр, не пришел? - Спросил второй середович с волосами вороненого крыла.
           Раджаникант очень удивился, что здесь знают о их учителе.
- У нас идёт война, - покачал он головой. - С ними.
           И он указал на македонцев, вкратце поведав историю их злоключений. Хозяева очень удивились услышанному.
- Воля Судьбы неисповедима. - Согласился волхв, приведший их сюда.
- Госпожа приготовила небольшой сундучок, для своего воплощения через две тысячи лет, - сказал Раджаникант, - его надобно сокрыть до срока. Нужно выбрать место посуше и так, чтоб его непременно можно было отыскать среди лесных топей и болот.
- Мы исполним просьбу твоей госпожи и нашей богини, вам не о чем больше беспокоиться, ваш путь окончен. - Сказал третий середович, с льняными волосами и бородой.
            
            Через три года скитаний по Ассии, воины наконец прибыли в родные земли, но известие о смерти Александра не дало им завершить свое поручение до конца.

Ps
На Среднем Урале в 1937году при рытье котлавана под медеплавильный комбинат был обнаружен этот сундук.Это реальное событие послужило основой для данного рассказа.Татхагата пришел в мир.