Га-га-га

1-е января. Вечер. Ну вы уже представляете себе определённое состояние сидящего за накрытым столом народа. Есть никто не может, уже не лезет, уже некуда. Пить... Хотела бы я сказать "тоже", но воздержусь от сих неосторожных замечаний, поскольку даже если и скажу, то кто же мне поверит. Годы самые, что ни на есть, распрекрасные. Ещё нет интернета, ещё нет поголовного обладания собственными автомобилями, когда за рулём ни-ни, еще поются за праздничным столом любимые песни. Развала и полной разрухи тоже пока нет, но в наличии дефицит продуктов. Празднование Нового года – дело святое, а потому все изворачивались, как только умели, и шикарный хлебосольный стол себе в новогоднюю ночь обеспечивали. С красной икрой, с копчёной финской (обязательно финской) колбасой, с крабами, апельсинами и с шампанским. В общем, всем тем, что в будние дни обычный народ и не видел. Ну разве что ещё на 8-е марта, День Победы или очередную годовщину Великой Октябрьской революции, которую отмечали с не меньшим праздником в душе, чем День Победы. Наверное, сейчас и не объяснить нынешней молодёжи невероятно ходовое слово тех лет – ДОСТАЛИ. Ведь по нынешним-то временам оно имеет совсем другой смысл, со-о-овсем другой.
Но это я отвлеклась немного, вернёмся за новогодний стол. Там в окружении своей довольно многочисленной близкой родни, включая и внука, пока еще единственного, сидит дедушка. Он уже в очень-очень гривуазном состоянии, про которое один из героев популярного и по сию пору новогоднего фильма сказал: «Развезло от усталости». Но развезло не до конца, иначе бы он уже спал и похрапывал на всю квартиру. А тут сидит и даже закусывает бутербродом с красной икрой. А рядом бабушка, нечасто видящая своего полутора годовалого внука. Она с ним возится, подкармливая всякими вкусностями в виде мандаринов, яблок и свежих огурцов.
- Скажи мне, Илюшенька, ты с мамой стишки какие-нибудь учил?
В ответ получает согласительный кивок пушистой макушки.
- А какие ты с мамой стишки учил?
Ответить ребёнок не успевает. С соседнего стула, звучит мамин голос.
- Про гусей мы учили.
- Таня, ну я же не тебя спрашиваю. Мне хочется, чтоб Илюшенька мне рассказал Ну, Илюшенька, расскажи бабушке, что за гуси, что они делали?
Ответить ребёнок не успевает. От двери кричит папа, который только что вернулся из кухни и который предыдущую бабушкину фразу просто-напросто не услышал:
- Есть они хотели!
- Да я же не вас спрашиваю! Дайте мне с ребёнком поговорить! - Голос бабушки становится стальным от возмущения. - Ну, Илюшенька, ну расскажи стишок, ну давай бабушка тебе поможет. Гуси-гуси...
Ответить ребёнок не успевает. Раздаётся радостный дедушкин голос:
- Га-га-га!
Если бы взглядом можно было метать кинжалы, дед был бы повержен в ту же самую секунду. Но сие, к радости правоохранительных и всех других государственных органов, невозможно.
- Да что же это такое-то, а? Дадите вы мне с ребёнком-то поговорить?!!
Минут пять бабушка кипит от возмущения, выплёскивая наружу свои эмоции. Когда те испаряются, бабушка вновь возвращает внимание любимому внуку, который всё это время не переставал грызть вкуснейшее яблоко и не проронил ни звука:
- Илюшенька, может, ты всё же расскажешь бабушке про гусей? Гуси-гуси...
Бабушка наклоняется над внуком. Зубки продолжают, как ни в чём ни бывало, грызть яблоко, а рядом надул щёки, чтобы не проговориться, дед. Пауза затягивается. Бабушка повторяет с вопросительной интонацией в конце:
- Илюшенька, ГУСИ-ГУСИ?
И тут дед, наконец, не выдерживает и раздаётся громовое:
- ГА-ГА-ГА!
С вашего разрешения я опущу занавес финальной сцены. И лучше поздравлю вас всех С НАСТУПАЮЩИМ НОВЫМ ГОДОМ! Здоровья, счастья и благополучия в новом году. И во всех последующих тоже.
Всегда ваша К.