Ночью была зима

Они вернулись лишь на эту ночь. Их принесла метель. Зачем?
Полет под завыванье вьюги перенесли легко. Наверное, им выбрали потише то время суток, когда жильцы земли как будто спят...

А дальше небольшой рассказ про обитателей российского спального района, по возможности в лицах и с именами. Они ведь пока живые!

"Зачем он выпал? Новый геморрой*. Завтра тридцатое, выступление на Ёлке. Опять этот долбаный корпоратив*. Надо успеть в Пулково, самолет в пять утра", - парень едва дотащил желтый чемодан, соответствующий стандартам ручной клади 60 на 60. Костюмы, один особенно длинный, висели на плечиках и были обернуты в прозрачные чехлы. Долго возился с машиной, занесенной свежим, рассыпчатым и девственно белым снежком. Притопала женская фигура, с одной сумкой.
 
- Блин, Галя, ну куда ты прешь по сугробам? Весь салон в снегу будет! - водитель был явно не в духе.
- А ты, дедушка, не ворчи. Я и тебе глоточек дам, - Галя уже праздновала. Коньяк за 453 р. она успела прикупить в Пятерочке. Без живительной влаги в пургу ни на какую работу она не поедет. Только успела подумать, что в такую погоду хороший хозяин и собаку из дома не выпустит, как увидела соседку сразу с двумя собачонками.
 
Маслова предпочитала выгуливать питомцев по ночам. Делали круг по микрорайону, по своим точкам. Маслова была женщина любопытная, интересовалась антиквариатом. Вооруженная фонариком и рюкзаком, она кое-что отвоевывала у понаехавших бомжей на помойках. По возможности компактные предметы былой роскоши: светильники, лучше бронзовые, сталинские альбомы с открытками и марками, книги по сохранности, а больше по предпочтениям самой искательницы. Маслова любила, грех сказать, поэзию.
- Хорейка, фу! - хозяйка увидела, как ее фаворит, потомок таксы Хорей остановился возле поджавшей хвост жирной крысы у контейнера. Тут же нарисовалась Ямбушка, полуслепая болонка вырожденка. Крыса забилась в угол. Собаки начали подхалимски - хвастаясь перед хозяйкой - лаять, травя жертву.
 
Вдруг крупная кошка (кот) метнулась из подвала прямиком под стоящую машину. Собачки ринулись туда. Выпавший снег взбодрил обитателей трущоб, пробудив инстинкт охотников.
 
А снег все падал и падал. Снежинки танцевали при свете ламп, кружились в новогоднем вальсе или фокстроте, а может, нежно прижавшись друг к другу, в танце любви и страсти, самом танго.

Живые обитатели спальника радовались долгожданной встрече с зимой. В три часа ночи народ стал высыпать в заснеженный двор. Мальчишки, которых родители привезли на машине к бабушке и дедушке встречать советское рождество, святой день тридцать первое декабря, затеяли игру в снежки. Кто-то организовал работу по скатыванию комов в единое сооружение под названием Снежная баба*.

Однако ночь по прихотливой воли ее величества Метели оказалась слишком коротка. Ветер утих, снег прекратился, и люди вспомнили, что завтра понедельник, некоторым надо бы и на работу, в школу, в детсад...
 
Утром все растаяло, и что же? Остались слова со звездочками-снежинками в моем случайно рожденном тексте. Мне хочется думать, что именно эту человеческую клинопись, таинственные знаки для обитателей безгласной местности возьмут с собой Дед Мороз и Снегурочка, Хорей и Ямбушка, и даже сама Маслова не погнушается, когда придется покидать наш микрорайон.
 
Метель, признайся, ты для этого появилась? Чтобы не пропало совсем то, что мы так любили?

Снежинки-звездочки прилипли только к некоторым земным понятиям, спешите добавить свои! А то ведь не долог час, когда придется подумать: "Слов нет".