2. Естественный отбор. 12 часть

ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА

Седой нервно ходил по квартире, ожидая приезда капитана Лепехина. Так пусто и одиноко. Нет жены, детей. Полковник МВД. Бывший зам покойного ныне генерала Пяткина. Скоро выйдет приказ Министра, и он перестанет быть «И.О. начальника координационного штаба по борьбе с организованной преступностью». Станет главным. На счет в Швейцарском банке на его имя положено пятьсот тысяч у.е., приобретена шикарная вилла в Испании. С Холодом покончено, свидетелей нет. Все мертвы. Добро пожаловать в новую жизнь, Седой. Но на душе почему-то неспокойно. Конечно, он знал, или вернее догадывался, что Пяткин как-то связан с криминалом. Именно тогда они по наводке «синих» брали в Подмосковье остатки холодовской братвы. Седой помнил, как нервничал сидящий рядом генерал, постоянно отзванивая кому-то. Холода тогда не взяли, он ушел, а позже его где-то под Тамбовом грохнули. Пяткин успокоился. А Седой наоборот насторожился. Перекопав сотни судебных материалов и оперативных сводок, он вышел на хорошо отлаженную воровско-милицейскую систему взаимодействия. Менты крыли воров, те им платили. Холод до чего-то докопался, но его вовремя остановили. А остановили ли? Седой потратил много сил и нашел его, пока не зная, зачем он может ему пригодиться. Это стоило ему крови, гибели ни в чем не повинных людей. Но он упрямо шел к своей цели. И однажды ему позвонили. Решительный голос предложил встретиться. Поняв, что возражать глупо, он согласился. Предложили взаимодействие и плодотворное денежное сотрудничество. Он подумал, и снова согласился. Сто тысяч долларов. Последовал звонок. Их интересовал Пяткин и его связи в криминальном мире. Седой рассказал. Сто тысяч долларов. А потом уже сам, когда в очередной раз позвонили, настоял на встрече и предложил уничтожить Пяткина и его людей. Там подумали и согласились. Дали срок – два месяца. Вот тогда Седой и вспомнил о Холоде. Ему удалось его выманить, подняв шум в СМИ. Потом тюрьма и предложение работать. Тот согласился. И все сделал. Вот так вот бойцовский пес оказался на свободе. Но Холода нужно было убрать, вот тогда и пригодились подкормленные им беспредельщики - Рашид и компания. Но они очень круто облажались. Сдали его Холоду. Но ничего, Влад поправит дело. Седой помнил Влада еще необстрелянным лопоухим курсантом высшей школы МВД. С его отцом они вместе начинали операми в МУРе. Но майора Лепехина убили при задержании одной банды. И с тех пор Седой помогал Владу, выполняя свой долг перед погибшим другом. Ведь именно его, майора МУРа Горчакова, прикрыл майор Лепехин. Влад верный, никогда не продаст. Вон Седой сколько для него сделал – карьера, квартира… Со временем хорошая смена ему будет. Правда, парень ершистый, характерный. Но ничего, в дело войдет, поосядет, успокоится. Что-то он запропал…
В это время раздался звонок в прихожей.
- Привет, Седой, - неожиданно на него обрушился мощный удар в челюсть. Седой едва приоткрыв дверь, со всего размаху ударился в вешалку. Посыпалась одежда. Убрав с лица шинель с полковничьими погонами, он увидел стоящего перед ним грязного и окровавленного Холода.
- Ты?… - только и смог вымолвить.
- Что, педрила, не ждал? А вот сподобилось нам с тобой повидаться, Седой!
- Ну, это не надолго. Один хрен, ты труп, Холод. Все, - Седой проскрипел сквозь зубы, - знал бы ты, урод, во что вляпался.
- Да ты не депрессируй, полковник, все я знаю. Весь расклад твой чмошный. Думал, сольешь меня и кранты, так? А обосрался жидким поносом, мудила! – Седой занервничал, - что замежевался? Лоханулся ты, думал очко твое прикроют, все за тебя сделают? Так ведь, Седой?
- Я могу тебе многое объяснить, Холод. Да вот боюсь не поймешь башкой своей застуженной. Это игры не для таких как ты дебилов.
- Ага, высокоинтеллектуальный клуб Знатоков. Хитровы***ые. Кто за этот беспредел ответит? Сколько народу положили, сучары позорные? Ты, мразота? Кто ответит?!
- Я отвечу. Неожиданно Холод услышал знакомый из далекого прошлого голос. Входная дверь распахнулась. На пороге квартиры Седого в окружении своих амбалов  стоял… Поркоп, - я отвечу, Холод. За свой базар завсегда ответить готов.
- Убей его, Прокоп! – Седой умоляюще смотрел на Прокопа, силясь подняться, - мы же одна команда! Одно дело делаем!
- Лады, команда-шмаманда. Мишук! Помоги подняться гражданину начальнику, - бросил Прокоп одному из своей пристяжи. Тот приподнял Седого и, казалось, поддерживая, на секунду приобнял. Из горла Седого вырвался свист. А детина отпустил его, и тело Седого стало оседать набок. Изо рта тонкой струйкой на подбородок потекла кровь. В боку между ребер Седого торчала зэковская заточка с ручкой, обмотанной синей изолентой.
- Одно дело делаем. Только вот живем по понятиям разным, - сплюнув на труп Седого, сказал Прокоп, - оставьте нас, ребятишки, нам потолковать надо. В комнату пойдем, Холод, и присядем. В ногах правды нет, да и базар у нас с тобой не коротким будет.
- Прокоп, неужели ты все знал?
- Знал, мальчонка, знал, есть за мной такой грешок. Да и ты обо всем догадывался, докумекивал, да только в сознанку перед собой играть боялся.
- О чем ты, Прокоп?
- А вот о чем, слушай, не перебивай. Смрадные времена для общака настали, путанные. Понятия в «терки» и «телеги» обернулись. У кого распальцовка круче – тот прав. Раньше братва за закон рубалась, а нынче за бабки. У бедного не укради, слабого не обидь, злата не возжелай, фраером честным по жизни будь, куском своим с ближним поделись. Где это все сейчас? Похерено! За что мы по острогам страдали? За то, чтобы кто-то мошной своей тряс? Меня законом крестили, а сейчас? Кинул «лавэ» - и в поряде законник. Без ходки единой. Вот как. А тут еще «новые» появились, ни закона, ни понятий. Чуть что – ножичком по горлышку «чик»... Ни о тебе базлаю. Ты общак исправно грел. Без базаров. Ну многие наши на это повелись. Теперь и не поймешь, кто на стрелку приезжает - братва или мусора. Наркота, шлюхи, заложники… Бизнес. А по-моему, бардак беспредельный. Мент – он по жизни мент, не о чем ему с честным фраером толковать. А с волками как? По-волчьи надо. А иногда и по-собачьи.
- Выходит, ты моими руками все сделал?
- А у вора руки должны быть чистые, мокрухой не запачканные. Знаю, братва твоя полегла, кореша верные. Не прав, отвечу. Хочешь – стреляй, - Прокоп протянул Холоду старый наган, - я свое дело сделал.
- Ищи мудака в психушке, Прокоп. Только я пушку твою возьму, ребятишки твои меня как щенка шлепнут. Все я понял. Псов пес убивать должен, так по-твоему?
- А кто ты по жизни, Холод?
- Человек, Прокоп!
- Чебурек! Это ты Сивому расскажи, и всем тем, кого ты жизни лишал. Поскули. Мертвые не потеют. Заговорил как. Собака ты, ей и подохнешь. Куда тебе идти? Кому ты по жизни нужен? Убивать – вот что можешь. Так и убивай. Ведь тебе все равно, кого мочить. Это работа твоя. И бабок тебе за это не надо. Человек. Дерьмо все это. Все мы собаки бешеные! Люди вон, на заводах работают, да детишек нянчат. Они живут, а мы существуем. Иди, Холод. Никто тебя искать не будет. Беги от себя, все равно назад вернешься. Время-то оно не лечит.
Холод поднялся со стула и не спеша вышел из квартиры Седого. Амбалы Прокопа расступились, пропуская его. Холод шагнул в полутемный подъезд. Дверь за ним захлопнулась.

* * *

- Товарищ генерал, вот кассета интересная. Я Вам о ней рассказывал. Давайте послушаем. Она как раз по делу Горчакова.
- Включай.
Тот воткнул кассету в магнитофон, и по кабинету полилась речь Рашида. Генерал внимательно прослушал все до конца.
- Откуда она?
- Один капитан из РУБОП передал. Лепехин его фамилия.
- А у него откуда?
- А это сами у него спросить можете. Он в приемной дожидается.
- Хорошо, позовите, пусть войдет.
- Здравия желаю, товарищ генерал. Капитан Лепехин!
- Заходите и поясните из чьей фонотеки изъяли эту запись?
- По почте получил.
- Интересно. Оборотень. Горчаков, офицер МВД, награды есть, служил честно. Пяткин, ну с этим всегда неладно было, мы подозревали. Но этот-то! В голове не укладывается. А? Капитан?
- Деньги все за него решили и зависть.
- А кто этот Холод?
- Был такой из бандитов. Типичный браток. Дерзкий, наглый, но справедливый. Убили при задержании.
- Не очень-то он на мертвого похож, капитан?
- Но, по крайней мере, товарищ генерал, по имеющейся информации.
- А как бы его повидать? Он смог бы много интересного рассказать, а, капитан?
- Знаете, товарищ генерал, есть такая древняя легенда. Раз в год на перекресток дорог выходит огромная, черная как ночь, собака. Она приходит в город, скребется в закрытые двери, лает, просит ее пустить. Поговаривают, что она ищет своего хозяина. Но люди, обезумев от страха, запирают на засовы двери. И тогда собака начинает жутко выть на луну. И кто услышит ее голос – тот скоро умрет. А тот, кто увидит ее – тот умирает сразу на месте.
- И к чему все это, капитан, мистика какая-то!
- А вот к чему, товарищ генерал. Никто не пустил эту собаку в дом, не погладил, не заглянул в ее огромные как небо глаза. И пока она только воет.
- А какая связь между собакой и Холодом?
- Он и есть этот пес. Его лучше не видеть. Он с другого мира, нам его не понять. Он как пес без хозяина. Старого он потерял, а другого никогда не признает. Он может прикинуться, что понимает вас, но все равно он будет играть по своим правилам.
- Но ведь он опасен, капитан?
- Нет, если его не трогать. Ему на все наплевать, пока дело его не коснется. А если коснется – тогда берегись. Пес выйдет на охоту.
- Странно Вы рассуждаете, Лепехин.
- Объективно, товарищ генерал.
- Ладно, наверное, Вы правы, капитан. А Вы его видели?
- Слышал, товарищ генерал!