Военный историк и патриот. Л. Н. Лопуховскому - 90

Опубликовано в журнале "Край Смоленский" № 5, 2020.

14 апреля 2020 года общественность отметила 90-летний юбилей со дня рождения Льва Николаевича Лопуховского - одного из известных российских исследователей истории Великой Отечественной войны и, в том числе, её трагических событий на территории Смоленщины. К сожалению, в сложившихся условиях самоизоляции не удалось отметить этот юбилей по-настоящему, прилюдно, с личными поздравлениями и добрыми пожеланиями. Но многие это сделали в интерактивном варианте и в домашнем режиме, «тихо сам с собою», подняв тост за его здоровье и выразив глубокую благодарность нашего сообщества автору известных всему миру книг по истории Второй мировой войны и Великой Отечественной войны.

Жизнь юбиляра оказалась во многом связанной со Смоленским краем. Его отец свой последний бой провёл на Смоленщине, под Вязьмой, и сын посвятил десятилетия своей жизни на установление места этого боя, места гибели отца, обойдя многие километры Смоленской земли по пути следования полка отца. Автора с Л.Н. Лопуховским связывает неформальная дружба двух суворовцев (Воронежского и Курского суворовских училищ). И тому есть ещё одно сближающее нас обстоятельство: мой отец – ополченец 2-й Дивизии народного ополчения Москвы пал без вести на полях Смоленской земли, на восточном берегу реки Вязьмы, при обеспечении его полком прорыва из Вяземского котла основного состава дивизии и других частей 19-й Армии 11-12 октября 1941 года. Так вот и переплелись наши страницы биографий.  Видимо, поэтому редакция журнала обратилась ко мне с просьбой поделиться некоторыми подробностями из жизни семьи Лопуховских.

Начнем, пожалуй, с обычных анкетных данных этого незаурядного человека. Лев Николаевич родился 14 апреля 1930 года в городе Ржеве Тверской области в семье кадрового военного. Его отец, капитан Красной Армии Лопуховский Николай Ильич, родившийся 29 ноября 1895 года, участвовал в Первой мировой войне. В Красной Армии с 10 ноября 1918 года.   За отличия в боях против Деникина, Врангеля и банд Махно был награжден именным оружием (пистолетом), в 1938 г. - медалью «ХХ лет РККА».  Имея всего 4 класса церковно-приходской школы, учился на различных курсах, много занимался самообразованием. Начав военную службу курсантом, к началу Великой Отечественной войны стал полковником, командиром 120-го гаубичного артиллерийского полка большой мощности Резерва Главного командования (120 гап б/м РГК). Он много внимания уделял воспитанию сына, с ранних лет прививая ему любовь к книгам.

Из воспоминаний Льва Лопуховского, опубликованных в «Истории Воронежского суворовского училища (ВжСВУ)» в 2013 г.: «Сколько себя помню, всегда мечтал стать военным. Сказалось влияние отца, который начал воевать с немцами в 1915 г. канониром Брестской крепостной артиллерии.  В Гражданскую войну он воевал в частях ТАОН (тяжелой артиллерии особого назначения), затем служил в частях береговой артиллерии на островах балтийского моря, а также в одной из частей железнодорожных орудийных транспортеров особой мощности. Я лично видел такое орудие большого калибра, возможно 203-мм, на полигоне. И даже катался с ребятами на вагонетке для подвоза боеприпасов.  Поэтому по примеру отца мечтал также стать артиллеристом самой большой пушки. В скобках замечу, что эта мечта осуществилась самым неожиданным образом и совсем некстати. 

Семья скиталась по гарнизонам (с первого по 7 класс я учился в пяти школах), и я не понаслышке знал армейскую жизнь. Настольными книгами для меня были прекрасно изданные тома «Артиллерии», «Истории Гражданской войны» (с вымаранными ликами многочисленных «врагов народа»). В журнале «Военный вестник» я читал статьи об успешных операциях немцев в Бельгии и во Франции в 1940 г. Поэтому термины «система траншей», «перенос огня», «огневой вал» и т.п. не были для меня пустым звуком. В 1939 г. мы жили в г. Береза Брестской области в доме начальника полиции, семья которого была репрессирована и выселена в восточные районы страны. При доме был огромный сад. Зима 1939/1940 гг. была многоснежной. И вот в этом снегу я вместе с соседскими мальчишками, которыми верховодил, выкопал две траншеи с ходом сообщения и ловушкой по опыту финской войны».

 Счастливое детство Льва вмиг прервала начавшаяся война, которая застала их семью в городке Коссово Брестской области, где дислоцировался 120-й гап, которым командовал его отец. 22 июня 1941 года около 5 часов утра дежурный командир доложил ему, что «неизвестная авиация бомбила артсклады и что по их периметру кто-то разжег костры». Полковник Лопуховский приказал объявить полку боевую тревогу и доложить о налете в штаб армии в Кобрине. В соответствии с планом для эвакуации семей военнослужащих в лагерь у г. Барановичи были выделены шесть  машин. С собой разрешалось взять только документы, деньги и что-нибудь покушать.

Лев Николаевич продолжает: «Машины недалеко от городка были несколько раз обстреляны с немецких самолетов, возвращавшихся после налетов на военные объекты. Я на всю жизнь запомнил эту картину – убитые и раненые женщины и дети. Водитель нашей машины, на которой ехали мама, я с сестренкой и еще две или три семьи, видимо, был убит или сбежал. За руль села одна из женщин. Отстав от общей колонны, мы не попали в лагерь полка и встретиться с отцом так и не удалось. На старой границе машину у нас не отобрали только потому, что к нам положили несколько раненых.

Из Ржева, подвергавшегося непрерывным бомбежкам, наша семья вместе со специалистами и основным оборудованием военного завода была вновь эвакуирована, теперь уже в г. Алатырь Чувашской АССР. Мама, Мария Ивановна, работала штамповщицей на заводе, который занимался ремонтом стрелкового и артиллерийского вооружения, непрерывно поступающего из действующей армии (в том числе и трофейного). Работали там без выходных по 14 часов в сутки, а иногда и более ; в зависимости от поступления матчасти и сроков, отпущенных на ремонт. По редким письмам с фронта можно было угадать, где пришлось воевать отцу. В последнем письме от 1 октября он написал: «На все угрозы фашистов мы ответим ураганным огнем. Артиллеристов в плен им не захватить! Тому, что было в начале войны, пришел конец». И добавил: «Лишнего барахла не покупай, а вот лыжи Лёве купи – пусть закаляется как будущий воин Красной Армии». Эти слова я воспринял как его завещание».

 А в апреле 1942 года пришло извещение: полковник Н.И. Лопуховский пропал без вести 30 ноября 1941 г. Все попытки узнать хоть что-то через сослуживца в штабе артиллерии Западного фронта ничего не дали. Узнав о создании в 1943 году суворовских училищ, Лев с радостью ухватился за возможность осуществить свою мечту, для чего ему пришлось преодолеть многочисленные препятствия. Училище Лев Николаевич окончил с золотой медалью в 1948 году. И всю дальнейшую жизнь посвятил делу защиты Отечества – 41 год. После окончания с отличием Ленинградского пехотного военного училища началась обычная служба в танковых и механизированных частях Группы советских войск в Германии: командир взвода, роты (1950-1956 гг.). И все это время его не покидала мысль, что случилось с отцом, уже было ясно, что он погиб. Но где и как? 

Рассказывает Лев Николаевич:
- Лишь в апреле 1959 года я получил более подробное извещение из Главного управления кадров МО СССР:

 «Ваш отец – полковник ЛОПУХОВСКИЙ Николай Ильич, по данным ГУК, значится пропавшим без вести 30 ноября 1941 года в бою с немецко-фашистскими захватчиками на Западном фронте. Никаких других, более подробных, данных о его судьбе нет. Он, безусловно, погиб, но в связи с особой обстановкой, сложившейся на фронте, зафиксировать факт его гибели и сообщить об этом в центр или родственникам в то время было невозможно».

 Мне удалось выяснить, что войска фронта, попавшие в окружение под Вязьмой, понесли большие потери, в том числе и пленными. Из рассказов фронтовиков я знал, что бывшие военнопленные обязательно проходили спецпроверку. Их дела (т.н. фильтрационные материалы) находились в ведении КГБ и МВД. Будучи слушателем военной академии им. М.В. Фрунзе, я не без колебаний решился на визит в эти уважаемые ведомства. В общей приемной два полковника, выслушав меня, ответили:
- Капитан, бросай это дело, а то можешь найти совсем не то, что ищешь, и будешь потом всю жизнь жалеть об этом.Но это только укрепило меня в намерении начать поиск.

Академию имени М.В. Фрунзе Лев Николаевич окончил в 1962 г. с отличием. Парадокс: единственную четверку будущий исследователь и военный историк получил по предмету «Военное искусство». Но это отдельная история. Майор Лопуховский получил престижное назначение в Москву в оперативный отдел штаба Московского военного округа. Но в связи с развертыванием ракетных войск стратегического назначения он стал помощником начальника оперативного отдела штаба ракетного корпуса в г. Киров.

 Пришлось переучиваться на космодроме Байконур (1962). Успешно освоив за три года обязанности штабиста, подполковник Л. Лопуховский подал рапорт о переводе в войска, чем изрядно удивил сослуживцев и начальство. Два года служил заместителем командира ракетного полка. После  восьмимесячных курсов при Академии им.Ф.Э. Дзержинского, включая стажировку на космодроме Плесецк (1966), Лев Николаевич был назначен командиром 539-го ракетного полка 38-й ракетной дивизии в Казахстане, который он сформировал и поставил на боевое дежурство и которым командовал пять лет (1967-1972). Тесное общение с ракетами и с их головными частями – при устранении неисправностей вскрывать шахтную пусковую установку и работать на ракете разрешалось только в присутствии командира или начальника штаба – не прошло даром, сказалось на его здоровье. Он был признан негодным к несению боевого дежурства и в октябре 1972 г. по состоянию здоровья был назначен преподавателем родной Академии им. М.В. Фрунзе. Будучи старшим преподавателем кафедры общей тактики, защитил кандидатскую диссертацию по военным наукам (1977) и вскоре стал доцентом. В качестве научного руководителя подготовил из числа адъюнктов академии и соискателей из войск пять кандидатов военных наук. С переездом в Москву возможности по продолжению поиска намного возросли. Осенью 1972 г. Лопуховский получил допуск к работе в ЦАМО, в том числе и с секретными документами. Он работал там во внеслужебное время, по его словам, с разной интенсивностью до 2010 г.

После увольнения в запас в 1989 г. Л.Н. Лопуховский, отказавшись от лестного предложения продолжить работу в академии, стал помощником начальника 4-го отдела Московского горвоенкомата и в течение трех лет руководил группой «Поиск» (1989-1992). Затем работал в Центре по изданию «Книги Памяти» Москвы составителем и редактором 2-го и 3-го томов этой книги. Его работа была отмечена Почетной грамотой, лично подписанной мэром Москвы Ю. Лужковым, и премией.  Нельзя не отметить вклад Льва Николаевича, как военного консультанта научно-исследовательского центра «Судьба» и фонда «Народная Память», данные которых были использованы для создания «Книг Памяти» в республик и областях Советского Союза.
Выполняя служебные обязанности на всех занимаемых постах, Лев Николаевич никогда не забывал обещание, данное им матери – установить место и обстоятельства гибели отца.  Ведь все попытки узнать хоть что-нибудь о судьбе мужа, предпринятые Марией Ивановной в послевоенное время, оказались безрезультатными. Именно эта безысходность стала первопричиной начала самостоятельного поиска обстоятельств гибели отца капитаном Л.Н. Лопуховским, слушателем Военной академии имени М.В. Фрунзе, в 1959 году.

На мой вопрос, с чего Вы начали поиск, Лев Николаевич ответил:

 - Сначала я поиск вел по официальным источникам и путем запросов в различные организации, получая, как правило, стандартный ответ: "пропал без вести". Примириться с этой жестокой формулировкой я, конечно, не мог. Когда установил, что 120-й гап с октября входил в состав 19-й армии, поиск примерно с 1965 г. принял более целенаправленный характер. Зимой 1969 г. удалось   встретиться с бывшим командующим этой армией генералом М.Ф. Лукиным, который командовал всеми войсками, попавшими в окружение в районе Вязьмы. Он подтвердил, что полк действительно входил в состав армии, но о судьбе его командира ничего не знает. Опуская подробности нашей беседы, приведу лишь его последние слова:

   - Вы, молодые, никогда не узнаете всей правды о вяземской трагедии, пока будут живы Конев, Буденный и другие, причастные к этим событиям люди.  А мои воспоминания вряд ли когда-нибудь опубликуют.

Слова генерала подтолкнули меня узнать как можно больше о 19-й армии – может быть, найдутся следы отца? Надеясь найти уцелевших в войну однополчан отца, в июне 1971 года по приезде в Москву я зашел в редакцию «Красной Звезды» с просьбой напечатать в газете короткое обращение к ним. Редактор отдела даже говорить на эту тему отказался:

- Нашу газету читают и за границей.  Что скажут?  Выходит, что у нас полковники и даже целые полки пропадали без вести?

Военная цензура была на страже. Писать в открытой печати в то время разрешалось в основном только о победах. Редактор вызвал корреспондента и предложил нам совместно написать статью об отце, полковнике, командире артполка, который погиб, защищая столицу, и о его сыне – полковнике, командире ракетного полка стратегического назначения, который теперь защищает интересы всего Советского Союза. Я отказался, заявив, что приехал не за саморекламой. Сглупил. Но это я понял только потом, когда мои письма и запросы в 80-х годах уже не заставали в живых ветеранов полка, адреса которых удавалось узнать. Только осенью 1972 года я получил допуск в ЦАМО. Там, на отчетной карте Западного фронта на 30 сентября 1941 г. впервые обнаружил район огневых позиций 120-го гап.

Известно, что Ваш отец официально был признан погибшим в бою, но Вы продолжили поиск. Почему?

- Да, на основе свидетельских показаний 17 ветеранов, разысканных мной, приказом ГУК МО № 173/4 от 1.02.1974 г.  полковник Н.И. Лопуховский   был признан погибшим в бою 13.10.1941 г. Формулировка в личном деле «пропал без вести» была изменена: 
«Командир 120 гаубичного артиллерийского полка полковник ЛОПУХОВСКИЙ Николай Ильич, 1895 г. рождения, уроженец с. Горки Ковровского р-на Владимирской области, 13 октября 1941 г.  погиб в бою с немецко-фашистскими захватчиками в районе Семлево-Гредякино».

Остановиться на этом я не мог: решил выяснить все обстоятельства гибели полка. К 1975 г. я определил возможное направление выхода полка из окружения. С райвоенкомом Вязьмы полковником М.М. Матвеенко в течение 12 и 13 сентября колесили по району юго-западнее Вязьмы, через который полк, по моему предположению, мог выходить из окружения. Во всех населенных пунктах и в отдельных домах я оставлял записки с указанием своих координат.

Жители деревни Богдановка рассказали, что немцев, занявших их деревню 13 октября, атаковала необычная пехота, в петлицах которых были «пушечки». После боя они хоронили погибших. Позднее выяснилось, что я стоял всего в 200 м от захоронения, в котором вяземский поисковик Н.Н. Слесарев позднее, в 1979 году, обнаружил останки 11-ти воинов. Последующие его находки подтвердили мой вывод. За два года (с 1979 по 1981 гг.) он в одиночку с помощью щупов и миноискателя обнаружил у д.  Богдановка останки 98 человек (!). Он обнаружил также фрагменты знамени на груди под шинелью сержанта Проселкова и 21 медальон погибших.  По ним удалось опознать 16 чел., из них 6 были из 120-го гап, один офицер - из 166-й сд. Принадлежность остальных установить не удалось, хотя Слесарев разыскал их родных. Предметы снаряжения и экипировки погибших, их обмундирование и эмблемы позволили сделать вывод, что большинство захороненных у Богдановки были артиллеристами 120 го гап из его подразделений боевого и тылового обеспечения (радисты, разведчики, топографы, вычислители, писари, медики).  После этого я десять лет подряд вывозил ветеранов на места боев в этом районе, записывал их рассказы.

В конечном счете, удалось найти место и выяснить обстоятельства гибели отца и его боевых товарищей. Они погибли 13 октября 1941 г. в бою у д. Богдановка (6 км юго-западнее Вязьмы) при прорыве из окружения. Все останки были перезахоронены с воинскими почестями в г. Вязьме на военном участке Екатерининского кладбища.

Но почему Вы об этом написали только в 2006 г. Раньше не получалось?

- Хороший вопрос. Главный редактор «Военно-исторический журнал» еще в 1981 г. предлагал мне написать статью о вяземской операции, но предупредил, что материалы в военном отделе ЦК КПСС «будут изучать под микроскопом». Стало ясно, что для правды время еще не пришло, и я отказался от лестного предложения. К 1983 г. мне удалось подготовить развернутый и подробный вариант книги о 19-й армии, где рассматривал вопросы создания 120-го гап и его участия в боях под Ярцево и Вязьмой.  Нашелся и влиятельный спонсор, сын начальника штаба полка майора Ф.С.  Машковцева, который вышел на меня, прочитав статью начальника отдела «Красной Звезды» полковника А.П. Хорева «Отцовский полк». Он предложил издать книгу высокой печатью. Но издательство затребовало разрешение всесильного Главлита с его перечнем сведений, запрещенных к публикации в открытой печати, и затея сорвалась. В 1981 году по просьбе ветеранов 120-го гап я написал небольшой рассказ об участии полка в вяземских событиях. Изрядно усеченный по требованию военного цензора вариант (пришлось убрать из текста все данные о составе и вооружении полка, потерях и прочую крамолу) был опубликован в типографии академии за мой счет под видом учебного пособия. Тираж в 100 экземпляров на очередной встрече ветеранов был распространен среди них и родственников погибших артиллеристов. 

Кроме того, не надо забывать, что я не был свободным художником и после увольнения в запас продолжал работать, одновременно продолжая поиск. Как говорится, работал в стол. И это только пошло на пользу делу.

 Так, 16 марта 1990 г. решил еще раз просмотреть фонды Западного фронта ЦАМО.  В том числе и дело № 80а, которое 10 лет назад мне не дали, так как оно находилось на реставрации.  И неожиданно для себя обнаружил там штатно-должностной список командного состава 120-го гап по состоянию на 24 июля 1941 г., подписанный командиром и начальником штаба полка. Это был прорыв! Там были указаны подробные сведения о 161 офицерах и сержантах (занимавших офицерские должности), а также адреса их родных. 24 апреля 1990 г. я, как секретарь совета ветеранов 120-го гап, представил в Вяземский райвоенкомат списки на офицеров, сержантов и рядовых полка и других частей Западного фронта (всего 21 человек), погибших в октябре 1941 г. под Вязьмой и числящихся пропавшими без вести. Сведения о них были подкреплены соответствующими актами. Как мне сообщили, приказом заместителя Министра обороны по кадрам № 244 от 28.12.1990 г. они были объявлены погибшими, включены в картотеку безвозвратных потерь ЦАМО, а позднее - в Обобщенную базу данных (ОБД) Мемориала, как погибшие и захороненные в Вяземском районе Смоленской области.

Впрочем, была еще одна причина задержки с публикацией почти готовой книги о событиях под Вязьмой, связанная с моей работой военного консультанта в фонде «Народная память» в 2001 г. Когда директор предложила мне отредактировать очерк дотоле малоизвестного историка В.Н. Замулина объемом почти в 300 с лишним страниц о событиях под Прхоровкой. Он должен был войти в уже анонсированную книгу «ПРОХОРОВКА – ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ДЕСЯТИЛЕТИЯ. Книга Памяти погибших в Прохоровском сражении в 1943 г.». Много позже, в рассказе «Как я стал писатели на старости лет», я подробно описал, как я сначала категорически отказался от этого предложения в связи с занятостью, а потом дал согласие, так как других кандидатов на такую работу в фонде не было.  Да и сам очерк носил взрывной характер. Автор приводил неизвестные для того времени данные о громадных потерях наших войск в танках и людях, полностью опровергающие советский миф о разгроме немцев в   результате контрудара 12.07.1943 г. Его нужно было издать в любом случае. Кроме того, надо было срочно освоить 400 тыс. рублей, выделенных на издание книги, иначе они бы ушли в бюджет. Поставленную задачу я выполнил. При этом пришлось и защищать автора от несправедливых упреков ветеранов из Московского комитета. Книга объёмом 800 страниц вышла в 2002 г. тиражом 2000 экз. (объем очерка составил 335 с.).

Но для меня  сотрудничество с В.Н. Замулиным на этом не закончилось. Уже после моего ухода из фонда он обратился ко мне с просьбой помочь с публикацией его произведения.  Если коротко: кардинально доработанный (но и сокращенный) очерк под названием «Прохоровское сражение. Мифы и реальность» был опубликован в 2002/2003 гг. в семи номерах журнала «Военно-исторический архив» (№№ 33-39). На этот раз мы были уже соавторами. Мне пришлось несколько раз выступать в СМИ в защиту нашей позиции в освещении событий под Прохоровкой. Мы строили планы продолжить исследование, выйдя за рамки только Прохоровского сражения.
Не сложилось. В.Н. Замулин не сразу сообщил мне, что издательство АСТ приняло предложение об издании его книги "ПРОХОРОВКА – неизвестное сражение великой войны". К этому времени я по инерции почти три года вынужден был заниматься Прохоровкой, останавливаться на полпути было не с руки.  И в сентябре 2004 г. тоже предложил издательству ЯУЗА издать книгу "Прохоровка – без грифа секретности". Обе наши книги вышли в свет практически одновременно - в 2005 г. А в 2006 г. вышла, наконец, и «Вяземская катастрофа», материал для которой я собирал 40 лет, а подготовил к печати уже с использованием компьютера менее, чем за год.

Так я стал признанным писателем в 76 лет.

Что касается боя у Богдановки, я пытался выяснить, почему колонна 120-го гап численностью 400-450 человек вдруг свернула с указанного маршрута и по открытому полю атаковала деревню. На этот вопрос никто из ветеранов ответить не смог. А командир полка полковник Н.И. Лопуховский, начальник штаба майор Ф.С. Машковцев и военком батальонный комиссар Г.А. Русаков погибли в этом бою. Ошибка исключалась: полк не просто наткнулся на деревню, а атаковал её с востока двумя группами.  Впервые этот бой был описан в газете «Красная Звезда» 16.06.90 г. в числе других откликов на статьи Хорева А.П. под заголовком «Заслужили жизнью». Ведь в то время в стране раздавались голоса за то, чтобы имена пропавших без вести воинов не включать в Книгу Памяти! В первых изданиях книги «Вяземская катастрофа» (2006/2008 гг.) этот бой выглядел, как частный эпизод. И было непонятно, почему командир немецкой 23-й пехотной дивизии вдруг запросил помощи!

 Лишь позднее, на основе документов немецкого архива, бой у Богдановки и западнее неё более подробно был описан в английском издании этой книги (2013 г.) и еще точнее - с появлением доклада начальника штаба 4-й армии генерала Блюментрита – в книге «1941. На главном направлении» (2019 г.). Атакой с востока и запада наши войска стремились выбить немцев из Богдановки, чтобы остатки 19-й армии, могли пробиться к ст. Гредякино и следовать дальше на соединение с 20-й армией.
Артиллеристы 120-го гап, вооруженные только личным оружие, до конца выполнили свой воинский долг. Около 100 из них погибли в бою у Богдановки, еще не менее 100 (в том числе раненые), по словам бывших военнопленных, вернувшихся с войны, попали здесь в плен.

Относительно обстоятельств гибели моего отца - полковника Н.И. Лопуховского при общении с ветеранами было высказано несколько версий. Первая: умер в результате тяжёлого ранения и был похоронен в районе Семлево-Гредякино. Вторая: тяжело раненный застрелился (по разговорам пленных на сборном пункте, спутавших отца с исполнявшим его обязанности майором Машковцевым, который действительно застрелился). И, наконец, третья версия, высказанная на одной из последних встреч ст. лейтенантом Н.В. Фризеном в ответ на мои настойчивые попытки узнать правду. По его словам, полковника Лопуховского, тяжело раненного в живот осколком мины, при прочесывании поля боя добил немец так называемым «выстрелом милосердия» (еin Schuss der Barmherzigkeit). Он снял с него часы и срезал знаки различия – петлицы с четырьмя «шпалами» (за полковника могли и отпуск дать). По некоторым деталям рассказа эта версия мне кажется самой правдоподобной. Видимо, поэтому Н. Слесареву и не удалось опознать его останки среди других.

Я начал поиск с четырех старших командиров, названных мне мамой, которые также числились пропавшими без вести. Документы полка и дивизионов были уничтожены перед выходом из окружения. Тем не менее, в результате полувекового поиска, основанном на свидетельских показаниях ветеранов полка и родственников погибших и пропавших без вести воинов к 12.12.2014 г. удалось вернуть из небытия 806 человек, из них офицеров – 254 (здесь учтены все офицеры, служившие в полку с начала войны) и рядовых/сержантов – 552), то есть  68 % от численного состава полка на 1.10.1941 г. – 1191 человека.  Безвозвратные военно-оперативные потери (погибли и умерли от ран, пропали без вести и попали в плен – 595 (197 и 398), то есть половина личного состава. Демографические потери с учетом 136 человек, вернувшихся с войны (32 и 104,) составили более половины – 459 (165 и 294).

С целью увековечения памяти погибших однополчан совет ветеранов полка решил установить памятный знак на месте последнего боя у д. Богдановка. Поставили его вблизи от этого места, на станции Гредякино, куда пробивались и не смогли пробиться 13 октября 1941 г. артиллеристы. Памятник был открыт в торжественной обстановке 9 мая 1988 года в присутствии 12 ветеранов (из 30 приглашенных), родных и близких погибших, приехавших из различных республик Советского Союза, а также жителей окрестных деревень.

За активный поиск я и Н.Н. Слесарев были по представлению Вяземского райвоенкомата награждены почетным знаком Минобороны «За активный поиск защитников Родины, павших в 1941-1945 гг.». В 2005 г. я был награжден Юбилейным гражданским орденом Серебряная Звезда «Общественное признание» комитета «За активную работу по оказанию действенной социальной и духовной поддержки ветеранов и участников Великой  Отечественной войны, военных и боевых действий  в горячих точках в связи с 60-летием Великой  Победы» (№ 3411).

Да, без столь подробного пояснения к истории поиска следов 120 гап нам было не обойтись… Бесспорно, Л.Н. Лопуховский совершил сыновний и гражданский подвиг, найдя, в том числе и на основе немецких данных, место последнего боя полка в октябре 1941 г., где сейчас установлен памятный знак. Он также способствовал реабилитации пятерых ветеранов войны, испытавших на себе все ужасы немецкого плена. Описанные им трагические события положили начало всей дальнейшей исследовательской и писательской жизни сына командира полка, который, пойдя по стопам отца, и сам стал командиром полка, полка ракетных войск стратегического назначения. 

Книги Л.Н. Лопуховского заслуживают пристального внимания   читателей, кого интересует правда о тех героических событиях, их место, время и действующие лица. Лев Николаевич во многих случаях - первооткрыватель многих ранее недостаточно известных трагических для нашей страны и её народа страниц истории. Писательский талант юбиляра вырос не только на исследовательской, поисковой почве. В его основе огромный опыт штабной, командной и преподавательской  работы. Ведь он – настоящий полковник,  учитель многих офицеров Российской армии.

Читать книги без карандаша в руке бесполезно: настолько велик объём информации по месту действия событий, количеству участников, мнению многих военачальников, приводимому статистическому материалу и прочая, и прочая… Вот лишь некоторые вехи его писательской деятельности:

«Прохоровка без грифа секретности» (2005); «Вяземская катастрофа 41-го года» (2006); «Первые дни войны» (2007); «История 120-го гап и не только» (2008); «Июнь 1941. Запрограммированное поражение» (2010, в соавторстве); «Когда мы узнаем реальную цену за разгром гитлеровской Германии» (2012); «История Воронежского суворовского военного училища» (2013); The Viazma Catastrophe, 1941. The Red Army's Disastrous Stand against Operation Typhoon (2013); «1941. На главном направлении» (2015); The Price of Victory: The Red Army's Casualties in the Great Patriotic War Hardcover (2017);   «Вяземская катастрофа. 1941. Страшнейшая трагедия ВОВ», (2019).

Приведенные названия книг говорят сами за себя и определяют тот маршрут, который придётся пройти читателю вместе с автором, в мельчайших подробностях освещающим горестные события первой половины войны. Каждый читатель найдёт наиболее близкие ему по теме описания событий и может начать читать с любой заинтересовавшей его главы. Но взяв в руки книгу или увидев её на экране компьютера, невозможно опустить и другие моменты повествования уже во взаимосвязи с прочитанным ранее.

75 лет прошло с момента окончания самой трагичной в истории России, а точнее СССР, войны против нацистской Германии. Сменилось несколько поколений жителей, нет и Союза на карте мира, а интерес к историческим событиям того времени не угасает. И не только у профессиональных историков, вводящих в научный оборот новые, не известные ранее документы, сохранившиеся или разысканные ими в архивах, но и у широкой публики, наших с вами современников. Ведь не было в стране семьи, которой не коснулась бы трагедия гибели близких и родных её членов в разные периоды войны. Войны, которая длилась почти четыре года и унесла десятки миллионов человеческих жизней. И если официальная историография часто делает акцент на победоносных периодах войны и результатах войны в целом, то это не означает отсутствие трагически проигранных сражений с огромным количеством жертв. К ним, как к малоизвестным событиям войны, последнее время вновь и вновь возвращается внимание людей, семьи которых непосредственно соприкоснулись с трагической стороной войны.

В связи с этим я хотел бы отметить, что Лев Николаевич является последовательным критиком официальных итоговых данных о безвозвратных и демографических потерях советских Вооруженных сил в минувшей войне. В ходе поиска и связанных с ним исследований он пришел к выводу, что эти потери, подсчитанные авторским коллективом во главе с генералом Г.Ф.  Кривошеевым, намного занижены. Здесь невозможно привести все его аргументы в пользу этого вывода. Но он вскрыл много ошибок в расчетах авторов «Книг потерь», явных нестыковок и противоречий. Нет сомнения, что авторы трудов о потерях знают правила арифметики. Но, видимо, им поставили задачу доказать недоказуемое. Они и решали ее, любыми способами уменьшая наши потери и, соответственно, преувеличивая потери противной стороны. Фактов на этот счет можно привести много. И не только по опыту неудачных операций 1941/1942 гг. Например, в четвертом издании книги «Прохоровка без грифа секретности» (2008) Л.Н. Лопуховский привел факты манипулирования цифрами потерь, предъявив авторам статистического исследования обвинение в подлоге. Ответа, несмотря на обещание, не последовало.

Именно поэтому чиновники Миобороны тщательно скрывают данные о количестве без вести пропавших военнослужащих, числящихся в картотеках безвозвратных потерь офицерского, сержантского и рядового состава Красной армии в ЦАМО. А это миллионы персоналий! Скрывают потому, что они поставят под сомнение (слишком велика разница!) все расчеты авторов «Книги потерь». Вовсе не случайно последнее издание ее вышло с многозначительной пометкой в аннотации – «Книга выходит в авторской редакции».

    Заметим, что за 20 с лишним лет «исследований» этих авторов цифры безвозвратных и демографических потерь Вооруженных сил СССР не изменились ни на одного человека. Зато потери врага росли от издания к изданию. Например, чтобы уравнять потери вооруженных сил Германии и ее сателлитов (10 344,5 млн)  с потерями СССР с его союзниками (11 508,2 тыс.), авторы прибавили число немецких  военнопленных, возросшее с 1993 года почти на 50% (с 2389,6 тыс. до 3576,3). В результате им удалось свести соотношение по безвозвратным военно-оперативным потерям воевавших сторон с их союзниками до 1,1:1, вместо существовавшего много лет 1.3:1 (в пользу врага)!  До полного паритета осталось совсем недалеко.
 
В это трудно поверить не только непредубеждённому читателю, имеющему представление о громадном числе погибших и пленённых наших воинов в первые годы войны, но и профессиональным исследователям, к которым безусловно относится автор упомянутых книг, с цифрами в руках отстаивающий свою позицию. Его книги снабжены огромным справочным материалом, взятым из отечественных и зарубежных архивных фондов, в том числе и особенно, в виде открывшихся не так давно для всеобщего обозрения документов противника.   

К Юбилею друзья и соратники - ракетчики Владимир и Людмила Махлаевы создали фильм о военной службе Л.Н. Лопуховского, который можно посмотреть в интернете:
https://www.youtube.com/watch?v=rTDnfZk977M&t=109s.

Книги Льва Николаевича Лопуховского отличаются не только результатами более чем пятидесятилетнего исследования и анализа первого, трагического для нас периода войны, но и личностным отношением к событиям 1941 года. Он лично видел самое начало войны. Как военному профессионалу ему видны причины наших поражений, ошибки и просчеты военачальников, которые тогда еще не были маршалами Победы, о которых ангажированные историки говорят общими словами, замалчивая истинные масштабы поражений в первую половину войны.

Л.Н. Лопуховский, несмотря на солидный юбилейный возраст и появляющиеся в связи с ним «болячки», активно участвует в научных конференциях, посвящённых ВОВ, выступая с докладами, которые неизменно представляют для участников и читателей опубликованных материалов большой интерес. Так, в 2016 году в Вязьме прошла первая за последние десятилетия Межрегиональная научно-практическая конференция «Московские дивизии народного ополчения в Вяземской оборонительной операции октября 1941 г.» (организатор конференции и составитель Сборника трудов О.Е. Селявина, редактор Ю.Н. Шорин). В своём докладе Лев Николаевич высказал своё, подкреплённое многолетними исследованиями, мнение о ходе боевых действий и причинах поражения в Вяземской оборонительной операции 2-13 октября 1941 г. Впоследствии он участвовал в Московских конференциях по ополчению, Вяземском и Смоленском форумах в Москве в 2017 году. А чего стоят кулуарные общения с таким выдающимся исследователем событий ВОВ и Московского ополчения 1941 года! Ведь по открытому Л.Н. Лопуховским историческому направлению идёт молодое поколение исследователей нашей военной истории.

Пожелаем Льву Николаевичу здоровья и новых творческих успехов!
------------------------------------------------

P.S. Я прошу у читателей данной статьи прощения за довольно подробное изложение текста о судьбе 120-го гап. Это сделано и информационно, и преднамеренно, чтобы привлечь внимание к этой теме и подтолкнуть к более пристальному ознакомлению с произведениями Л.Н. Лопуховского, часть которых перечислена выше. Вместе с тем, здесь я выступаю как заинтересованное лицо, поскольку собрать такое количество свидетелей и свидетельств о событиях октября 1941 года удаётся не всем и не всегда. Так обстоит дело, например, с историей гибели в урочище Бухоново на восточном берегу реки Вязьма 1284-го стрелкового полка 2-й стрелковой дивизии – 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы, в котором служил и пал без вести мой отец. Командиру этого полка Н.Н. Герасимову удалось выйти из окружения, достойно воевать до самой Победы, иметь награды, но послевоенная его судьба неизвестна. Кто был в его отряде, где выходили, кто остался жив и мог бы пролить свет на историю гибели этого полка – нет ответа. Пока усилия поисковиков, в том числе и из балашихинской Поисковой группы «Победа», к сожалению, не увенчались успехом, подобном истории с 120-м гап. И такое положение относится к большинству дивизий Московского народного ополчения… На месте последнего, а может быть, первого и последнего, боя 1284-го полка поисковики группы «Победа» установили памятный Поклонный крест и стену Памяти с медальонами некоторых павших бойцов полка и местных жителей. Никто не забыт…
========================================

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Меликов Игорь Владимирович, родился 10 января 1939 года в Москве.
Кандидат технических наук, старший научный сотрудник,
член-корреспондент Академии наук авиации и воздухоплавания.
Сын павшего без вести под Вязьмой ополченца 2-й дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы.
Автор двух изданий книги «Ополченье, где ты? Отзовись!.. 1941», 2018, и публикаций по теме московского ополчения 1941 года.
Лауреат и призёр литературных конкурсов патриотической направленности.