Звезды и ведьмы. Глава 137

                ГЛАВА 137.

–  Ксения, вы какая-то бледная.  Похоже, вам надо покушать! – Прервав затянувшееся молчание, сказал о. Михаил. Он достал из сумки пакет с  пирожками  Валерии, и протянул их  девушке. Она не заставила себя уговаривать, набросилась на еду.

 Обождав  немного, батюшка подал ей бутылку воды, и спросил:

–  Ксения, а деньги у вас есть?

– Нет, ни копейки! – произнесла Ксения, и, продолжая жевать,  жизнерадостно рассмеялась.

– Скажи номер карточки. К сожалению, у меня нет наличных. Но  как только я попаду домой, переведу тебе немного.  –  Сказал я, покраснев. Вопрос, который задал ей о. Михаил, должен был задать я. Ведь это я  родственник ей, а не он.

– На карточке   у меня деньги, и самой есть. Но  карточка  после допроса в аэропорту, заблокирована.

– А почему? Что в банке говорят? – поинтересовался я.

– По существу, ничего. Ссылаются на какое-то закрытое постановление, которое нельзя показывать простым клиентам. И  применение которого в отношении меня,  можно обжаловать только через суд. Но учитывая скорость нашей юриспруденции, это год, не меньше. Так что, похоже, плакали мои, честно заработанные.

–  А на что же  ты живешь? – удивился я.

–         По ночам мою в  кафешках посуду,  за еду. А днем ищу заработок   «на веревке».

– Промышленные альпинисты  неплохо зарабатывают. Неужели у тебя заказов нет? – спросил я.

– Я  наличными беру, а это  частные заказчики.  Однако народ сейчас совсем  без денег, кризис.  Меня зовут   по крайней нужде. Кто  ключи от входной двери  потерял, или еще что. – Объяснила Ксения.

– А как же журналистика? Ты же сотрудничаешь с изданиями!

– Я временно работаю за «спасибо». Интернет издания в нашей стране под прессингом, и пока перестали платить.  ИИ вычисляет тех, кто на них подписывается и  жертвует деньги,  и сразу принимает  меры.

– А как  ситуация отражается на твоей учебе в аспирантуре?

– Уже никак. Меня из института журналистики отчислили через час после того, как заблокировали счет.

– Вот гады! Ты же прирожденный журналист! – возмутился я.

– Ерунда! –  легко  произнесла  Ксения, – Из-за отчисления, я вообще не «парюсь». Я считаюсь  восходящей звездой, меня уже пригласили на учебу   несколько иностранных университетов. Так что, историю с диссертацией, я, так или иначе, доведу до логического конца. И, скорей всего, найду за границей  работу. Русский язык третий по распространённости, русскоязычных изданий в мире хватает.

– Дожили.  Патриоты, лучшие представители  нашей молодежи,  опять гонимы  родиной.  – С  горечью сказал о. Михаил, а затем спросил, – А где вы живете, Ксения?

–  Сейчас, за московской кольцевой. Там  очень  много брошенных  дачных обществ,  в которых   остались  одни   сторожа. С ними за бутылку можно договориться,  и занять, правда, без отопления, настоящий дворец.  Что мы, несколько девочек, и сделали.  Поставили в  комнатах  зимние палатки, и спим в них, чтобы   ночью не замерзнуть. А  если удается найти дрова, топим камин. Иногда у нас,  очень даже тепло бывает! – сказала Ксения и опять рассмеялась. Мы заразились ее жизнерадостностью,  и, в свою очередь, улыбнулись.
 
             Однако настроение у нас тут же испортилось: неожиданно появились полицейские, которые несли на руках убегавшего от них  студента. Лицо  молодого человека    было в кровоподтеках, рот заклеен скотчем, а на запястьях красовалась кабельная стяжка. Ксения вспыхнула глазами, и, уж не знаю, зачем, собралась выскочить из автомобиля. Но я удержал ее, увидев, что мимо проехало   несколько  полицейских машин, и пролетел    военный дрон слежения.

– Пожалуй, нам будет лучше отсюда уехать! – сказал о. Михаил, и включил передачу.