Глава 48. Кира, Аврора и объект Гарик Гудков

ЕВГЕНИЙ ПОТТО

ЭТУ ПЕСНЮ ЗАПЕВАЕТ МОЛОДЕЖЬ (ПОВЕСТЬ)


ГЛАВА 48


Кира сидит в своей квартире за компьютером, набирает текст:
- "Получила от тебя ответ. Спасибо. Сразу столько нахлынуло... Наша школа. Наш класс. Наша последняя встреча с тобой. Я все помню... Как ходили с тобой в брошенную деревню, где когда-то был дом твоего деда. Зыбкий мост в два бревна через речку, беседка в глухом красивом саду... Как искали золотую китайку, как ели красный крыжовник, большущий и сладкий, как попали под дождь в открытом поле... Узнала бы я сейчас тебя?.."

Гарик Гудков, высокий поджарый мужчина с сильно загоревшим мосластым лицом, стоит на почтамте у высокого подоконника, на котором раскрыт его работающий ноутбук, и смотрит в черное ночное окно.
- Еще ничто ничего не значит, - разговаривает он сам с собой. - Нашел себе заботу и событие! Ну, вышел на какой-то станции! Ну и что?! Часто разъезжающий человек может просто однажды сорваться - ни с того, ни с сего - взять и спрыгнуть на понравившемся полустанке...
На почтамте серо, от сумерек и тусклых трубчатых ламп, гудящих высоко на потолке.
- Давно надо было сюда наведаться, - продолжает он внутреннюю речь. - Посмотрю город после стольких лет, на кладбище схожу. Приятеля или знакомого какого-нибудь встречу.
В ноутбуке одно за другим высвечиваются табло о новых почтовых поступлениях.
Он выдергивает вилку блока питания из розетки, медленно накручивает шнур на ладонь. И, не удержавшись, открывает почтовые файлы и перечитывает все ее письма и дополнения - взахлеб, от первого, утреннего, до самого последнего.
- Зацепило, - понимает он.
От Нее поступают новые записки; он боится их читать.
- Зацепило. А какой выход?
Он оглядывается: людей в зале много, значит, еще не собираются закрываться, можно стоять. Но надо идти, искать где-то ночлег.
- Сейчас бы пребывал в большом городе, в приличной гостинице, читал губернские ведомости, - с ухмылкой думает он. -  Наверно, все-таки легкомысленно поступил, что сошел тут. Зря... 
"По несчастью или счастью
Истина проста -
Никогда не возвращайся в прежние места.
Даже если пепелище смотрится вполне,
Не найти того, что ищешь ни тебе, ни мне".
Он опять всовывает вилку в розетку электропитания, быстро профессионально набирает большой текстовый массив, и останавливается, и также быстро все удаляет.
- Ничто и никто нас не ждет, - втолковывает он самому себе. - Время, как метель заносит тропинки, дорожки, дороги, очертания предметов... – и спустя какой-то промежуток, уже плохо слышится звук узнаваемых голосов, и совсем не различаются лица и слова...
Ему хочется быть ироничным и равнодушным.
Он листает вкладки и перечитывает "хорошие" места ее записок. И опять глядит в темное окно, уже ничего не вспоминая, а просто прислушиваясь к себе: что это с ним?
За спиной жужжит и чиликает ребенок, спрятавшись под мышкой у матери. Гарик Гудков его не видит, но ему приятно.

В комнату входит Аврора. Подходит к матери сзади, заглядывает в монитор.
- Мы ему письмо на две страницы сочинили. А его ответ что - пятнадцать слов. Не по существу. Вежливая бурда... "Помню, рад..." Если бы не помнил, статью бы не написал... Не пиши ему больше, хватит с него.

Гарик Гудков пролистывает страницы в ноутбуке, останавливается и читает:
"Наша последняя встреча с тобой. Я все помню..." - он опять долго смотрит в темное окно. - А разве ты держала меня и не отдавала никому? А разве вчера ты имела представление о том, что я где-то существую?..

Кира рассказывает Авроре:
- ... А мост шатается,  перил нет – он скоординированный, равновесие держит – я у него на руках, прильнула к нему, зажмурила глаза, думаю, так бы никогда эта дорога не кончалась...  Секундная слабость. А потом испугалась сама себя: вот дура... а если бы ему призналась... Он военное училище заканчивал. А я только после медучилища отработала два года и в институт поступила – впечатлений уйма...  Желания ехать за ним к черту на Кулички не было совсем. А то, что на Кулички – точно: куда таких распределяют... у его родителей ни  денег, ни связей... А когда он уехал на место службы и письмо последнее прислал, обиделась,  что не очень меня звал за собой, и все фотографии его порвала.
А потом на одной встрече кто-то сказал, что он вроде погиб на какой-то войне. Но никто не расстроился. Вечер был веселый, много смеялись.
Авроре не нравятся материнские  мерехлюндии, и она перебивает:
- Кожаева – это кто?
- Твоя учительница английского.
- Нина Сергеевна – экстра! Если б он сейчас тут появился, она бы тебе составила конкуренцию.
Кира вздыхает и идет на кухню:
- Никто ниоткуда не появится.
Аврора перебирает фотокарточки:
- Хоть бы фотографию свою прислал,  - кричит матери. - Анька по социальным сетям искала – такого субъекта нет. Если не прислал фото - значит, стесняется своего внешнего вида.
Кира из кухни:
- Был спортсмен. Высокий, сильный.
Аврора смеется:
- Сейчас попортился. Молью побило. Не надо было ему твои фотки посылать. Ты там уж такая-растакая... Теперь твой атлет - какой-нибудь облезлый пузан с одышкой, как ветврач Фомухин.