Пятна

1.

Те немногие несчастные, у которых хватило денег только на квартиру в убогой, пережившей свой срок,  панельке каждое лето строчили жалобы в домоуправление на старую шелковицу. Дерево росло перед центральным подъездом на маленьком прямоугольнике земли, раскинув кудрявую крону над узкой дорожкой из бетонных плит. Весь июнь, с первых его дней и до последних, вызревали жирные, мягкие, чёрные ягоды. Тяжёлые, наполненные чернильным соком, они шлепались в траву, на серый тротуар и головы неосторожных прохожих. Жители подъезда протоптали обходной путь по газону, спасая обувь, причёски и одежду от несмываемых отметин, но и ступени, и придверные коврики были безобразно запятнаны. Вся дворовая детвора первый месяц лета хохотала черными ртами и размахивала перемазанными до локтей ягодным соком руками. Птицы клевали плоды верхних ветвей и разносили послания от тутового дерева всем машинам окрестных дворов.
Беспощадный, неустанный печатный станок. Срубить! Выкорчевать! Высадить клумбу! Но новых жильцов было так мало, что их голоса тонули в справедливом отпоре тех, чьи дети выросли на соке чёрной шелковицы.

Лена шла к матери. Сегодня у неё на работе был короткий день, девочек из студии обещал забрать муж и не нашлось ни одной причины отменить давно обещанный визит.
- Ёмахо! Ёмасо!
Раздалось из гущи ветвей старого дерева.
- Башку оторву. - ответила Лена, не поворачивая головы.
Чёрная лапка вынырнула из листвы и точным движением запустила кровоточащую ягоду по ногам старшей сестры. Упс, немного промазала - пурпурным мазком плод скользнул по краю бежевой юбки.

Дверь открыла своим ключом.
- Мам! Это я!
- Я в гостиной! Заканчиваю!
Лена заглянула в большую комнату - мама на каучуковом коврике перед телевизором занималась йогой. Старшая дочь прошла на кухню, вымыла руки, поставила чайник, выложила из пакета на стол покупки.
- Лен! Иди посмотри! - придушенным, сиплым голосом позвала мама.
Мама стояла на голове в треугольнике сцепленных рук. Бюст её в спортивном купальнике сполз к подбородку морщинистой кожей, щеки оплыли на глаза.
О, господи.
- Можешь так?
- Нет, мама, не могу. Папе тоже показываешь?
- А то!
Бедный папа.
- Ты молодец, мама. Ты всегда молодец 
Чайник закипел и отключился со щелчком. Лена вернулась на кухню.
- Ты что, шла под шелковицей?
- Нет, конечно.
- А у тебя пятно на юбке! - мама немного слишком шумно опустила ноги на пол и зашипела ударившись о пол больной косточкой.
- Твою мать... - чуть слышно прошипела ей в ответ дочь.
- Ты что-то сказала?
- Нет, мама. Юлька в шелковице сидит.
Мама промолчала в ответ. Противостояние двух её дочерей было больной, нескончаемой, невыносимой темой.
- Я ей кроссовки принесла. Мои выросли из них так ни разу не надев. Новые. Возьмёшь?
- Давай. А какой размер? - мама стояла на пороге кухни, молодая, подтянутая и все ещё немного красная.
- Тридцать пятый.
- Мммм. Там в ванной сохнут её боксерки - сравни по стельке.
Мама пошла переодеваться, а Лена с коробкой в руках скрылась в ванной.

Потом они пили ароматный липовый чай из старого сервиза, который в  детстве Лены извлекался из серванта только по большим праздникам, а теперь, покрывшись чуть заметными трещинками и сколами, доживал свои дни на решетках сушки. 
- Мам, почему вы позволили Юльке заниматься боксом?
- Она захотела.
- А почему я занималась музыкой, а не тем, чем хотела?
- А ты что-то хотела? Ты ничего не говорила.
Лена медленно втянула воздух через ноздри, задержала его в лёгких, осторожно выдохнула. Она хотела бегать во дворе, прыгать с девочками в резиночки, бросаться ягодами, быть чумазой и веселой, а вместо этого часами сидела перед ненавистным пианино, разучивая гаммы...
- Я вот девочек отвела на танцы, если ты помнишь.
- Им нравится?
- Нравится.
- А ты спрашивала?
- Ну, мама!
- Спроси-спроси.
Мама встала из-за стола, открыла окно.
- Юляааа! Иди домой!
- Неаааа!
- Лена твой любимый маковый рулет принесла!
- Неаааа!
Мама засмеялась и закрыла створку.
Лена ещё раз проделала манипуляцию вдоха-выдоха.
- Вообще-то, это папин любимый рулет.
- Никто не отменяет общей любви, Лен. Когда ты уже перерастешь свою ревность к Юле?
- Мама!
- Что, мама?
- А когда ты перестанешь ей рассказывать истории про меня?
- А про кого мне ещё рассказывать? У неё есть живой пример состоявшейся старшей сестры - умницы-отличницы, красавицы, успешной женщины, образцовой матери...
- Ёмахо! Ёмасо! - раздался вопль с улицы.
- Вот, что это, мама?
- Я разбирала антресоли и нашла коробку с твоим "хобби" - значками, плакатами, кассетами "Моден токинг". Показала, включила послушать. А что такого? Ты знаешь от кого она фанатеет? От этого, Моргерштерна.
- Моргенштерна.
- Ну да. Ты знаешь его?
- Мама, мои девочки всего на год старше. Конечно, знаю.
- И что? Одобряешь? Там один мат. Но все её друзья слушают. Какой смысл запрещать?
- Я не запрещаю, но у нас дома звучит только классическая музыка...
- Ага. А мы вчера такой ролик с Юлькой записали... Хочешь посмотреть её Тик-ток?
- Что? Нет, не хочу. Это все глупости. Вообще, Юля много времени проводит в интернете. Вот мои девочки...
Мама собрала ладонью крошки со стола, стряхнула в раковину, убрала посуду. Что за зануда её старшая дочь. А ведь Алла и Анна тоже ведут свои аккаунты и выкладывают очень забавные клипы...
- Лен, когда ты с девочками придёшь?
- У них все дни расписаны по минутам, мам. Через неделю у тебя юбилей - вот и придём. Мне пора домой.
- И Юльку не увидишь?
- Мы уже увиделись.

//

Мама её предала.
Когда Лена, пережив несколько безрезультатных попыток ЭКО, наконец, раньше срока,  родила своих крошечных, слабеньких, долгожданных девочек так нуждалась в её помощи, та, уволившись с работы и проведя с ними всего четыре месяца, сама угодила на сохранение с тяжелым, страшным токсикозом безобразно старородящей. Лену передергивало каждый раз, когда она вспоминала эти дни осознания себя не единственным ребёнком. Как так?! Как так было можно?!
Её девочки лишились бабушки. Всех этих вязаных кофточек, безграничного баловства и безраздельного внимания. Они называют её мать просто Надей. Просто Надя и сестра Юля. Эта толстая, пухлощёкая деваха, что  сразу оказалась крупнее её годовалых крошек. До шести лет они носили одежду одного размера... Но ничего, вот Анечка и Аллочка теперь белыми лебедями плывут по сцене и станут утонченными юными леди с хорошими манерами и прекрасным будущим где-нибудь в Лондоне. А Юлька накачает кубики пресса и будет поколачивать своего мужа-программиста...

А девочки дружили.
Непонятным образом, обойдя все препоны, которые Лена строила между детьми, Юлька, Анечка и Аллочка, держались крепкой стайкой неугомонных сообщников. Это именно Юлька потребовала перевести её в лицей, где учились Анна и Алла. Экстерном перескочила через год и превосходила  всех одноклассников по точным наукам. Эти дети старых родителей - они неосознанно спешат вырасти, вызреть, успеть... Живучие, цеплючие, превосходящие.

Лена всегда была для мамы с папой Леночкой, ягодкой, солнышком - чистенькая, аккуратненькая, послушная девочка с белыми бантами и уроками у лучших педагогов по фортепиано. Гордость и надежда всей родни с тайной, постыдной любовью к Дитеру Болену. Но это прошло и даже муж у неё не блондин, но горечь невозможности открыться близким людям, непонимание и безвариативность её занятий давило тяжким бременем возложенных ожиданий. Обидой. Обидой, которая расцвела с появлением Юлии. Этим громким, никем неограничивыемым, избалованным мостром, который даже младше её детей!

//
Лена - хорошая дочь. И у её мамы скоро юбилей. Надо купить подарок. Мама попросила годовую карту в спортклуб в который ходит она сама. Ну как, ходит. Плавает в ионизированном бассейне раза два в месяц и регулярно посещает массажиста. Золотые руки. Лена потянулась напряжённой спиной - надо завтра до работы успеть на массаж. Не успев обдумать своё решение, вызвав негодование участников дорожного движения, под раздражённые гудки свернула к торговому центру. Неожиданно удачно, с первой попытки, запаковалась у самого входа. Пробежала между бутиками первого этажа, поднялась на эскалаторе к отделу бытовой техники, пару секунд замешкалась перед огромным кухонным комбайном, опомнилась, трезво оценив масштабы крохотной родительской кухни, и безапелляционно, с тихим удовлетворением заплатила за самый дорогой увлажнитель-очиститель воздуха. Как раз по стоимости годовой карты. Очень нужная вещь в большом городе. Это забота. Забота - это любовь. Любовь - это долг. Долг каждой хорошей дочери. Вот так.

Довольная собой, своей решимостью, выполненной задачей, Лена тащила огромную коробку. Оступилась на выходе из магазина, застряла каблуком в решетке, дёрнулась, некрасиво раскорячилась на глазах курящих возле урны. Надо было заказать доставку на дом. Спину совсем заклинило. Дура.

Ранним утром следующего дня Лена тихо попискивала от боли под руками могучего египтянина Ахмеда.
- Надо терпеть. Для польза. Будет хорошо.
Лена терпела и мечтала о финальных поглаживаниях. Ахмед размеренно, в такт медленным, аккуратным движениям рассказывал о своих детях. Сын, точнее команда сына, выиграли детский финальный турнир.
- Я так горд. Как сам. Я мечтать, что его имя будут знать, как мой в Египт.
- Вы были футболистом?
- Да, я играть. Хорошо играть. Но мой сын, может потом не захотеть. Может сказать - не буду футбол. Я не заставлять. Никогда не заставлять. Ваша сестра тоже большой спортсмен. Настоящий боец.
От неожиданности Лена подобрала под себя руки и поднялась на локтях.
- Моя сестра? Она здесь была?
- Руки надо вниз. Вот так. Ваша мама её приводить. У нас лучший тренер по кигбоксинг. Он смотреть девочку. Хороший боец. Будет у нас. Мама тоже будет у нас. Вы же дарить ей карта. Это хороший поступок. Я тоже хочу все делать для моя мама. Но она в Египт. Я могу только деньги. Она говорит - зачем деньги?! Приезжай! Все приезжайте! А нас четыре человек - четыре билет. Я строить дом детям. Надо дом. Мама скучает. Очень скучает. Ваша мама счастливый - все рядом, вместе. И вы, Лена, счастливый.
- А как Вы узнали, что это моя мама?
- Вы как один лицо. Она приходить и сразу говорить - здесь мой старший дочь. Мы всегда делать бонус нашим любимым клиент. Мама хотет пилатес пробоват, но опаздывать. И я был перерыв - делать массаж. Мама молодец - спортивный тело. Вам тоже надо пилатес. Плавать - хорошо для здоров. Но пилатес лечит спина. Расслабляйт, Лена. Отпусти мышц. Ваша спина очень громко говорит о ваших чувств, Лена. Не надо так. Вы счастливый женщин.

Лена купила годовую карту. На стойке администратора уже все было готово - именная карта в подарочном конверте. Мама успела договориться, предупредить. Как бы она выглядела в глазах этих людей, проигнорировав мамину просьбу?! Невыносимо.

2.
(Рассказ в рассказе. Муки радости.)


Салон работал до десяти. Последний клиент, грузный, отечный мужчина, оказался самым трудным. Не в правилах мастера бросать начатое дело - задержались. Администраторы подсчитывали выручку, маленькие балийки перетирали и расставляли флакончики с маслами.
- Завтра все будет? Ничего не забыли?
- Не переживай. Главное, не опаздывайте!
- До завтра и хороший вечер!
- Приятных выходных!

Он вышел на улицу и вдохнул сладкий, цветущий воздух с примесью городской копоти. Было ещё светло. Хорошо. Зимой - плохо. Зимой он спускался в массажный кабинет из темноты и выходил в ночь. Клиенты сменялись, один за другим, и приносили новости из внешнего мира: снег, дождь, гололёд, пробки или может, даже, солнце. Особенно тяжело, если солнце. Его катастрофически не хватало. Дома солнце было круглый год, каждый день. Как его угораздило?
В этой вечной ночи он встретил своё Солнце.
Когда отменялась запись, появлялись паузы опозданий он не пытался выйти наружу - пощупать жизнь. Нет, он забивался в угол темного кабинета, садился на скамью, опирался спиной и затылком о стену, опускал тяжёлые руки на колени,
уходил в тишину надеясь, что его не найдут, не заметят, не попросят. Потом появилась она и каждая свободная минута выводила его кружить в порождаемом ею вихре. Руки не засыпали и прошла тоска о свете.
Теперь у них двое детей, строится дом, он почти отличный водитель и у жены завтра день рождения.
Коллеги приготовили сюрприз. Давай деньги сказали, ничего ей не говори и привози жену к ресторану - будет сюрприз.
Какой сюрприз? Как ничего не говори?!
Этот женщин! Этот женщин все хочет знать! Сто вопрос! Дырк в голове!

С утра был на стройке. Ругался с прорабом. Решали важное.
Тёще обещал "рай на земле" только чтоб ничего не спрашивала и осталась с детьми.
Жену попросил быть красивой.
Взяла денег на маникюр, причёску и платье. Сколько можно платье? Нельзя понять.
Ждала нарядная, душистая, сияющая - Солнце.
Ты скоро? Мы не опоздаем? Я красивая? Я не слишком вырядилась? А куда мы поедем?
Сюююрпрыыыз. Я говорил - сюрпрыз.
Ехали 60 до метро. Он хороший, аккуратный водитель - только 60. До метро. В город он не может - там пробки, нервы, лихие люди.
Ты можешь быстрее? Мы не опоздаем? Куда мы едем? Я не слишком нарядилась? Я красивая?
Аааааааа. Костяшки пальцев на руле побелели. Этот женщин!
Я красивая? А что за сюрприз? Почему на меня не смотришь? Скажи! А мы куда?
Я говорить, что не говорить! Сюрпрыыыз!
А мы до города или до метро? Я на каблуках! Я не могу такая вся в метро! Почему ничего не говоришь?
Ыыыыыы.
Все. Нет настроения. Я уже не хочу... Отвези меня домой...
Женщина, если ты не молчишь - ехать домой. Точка.
Молчала. Смотрела в окно. Обиженно сопела. Женщина.
Кружил по паркингу у метро. Правое ухо пылало под яростным пламенем Солнца. Нервически всунул машинку между двух черных громадин.
Так шваркнула дверцей, что болью отозвалось все нутро.
Таксист опоздал. Солнце выжигало асфальт. Шипели покрышки.
Ехали молча.
Такси остановилось по движению, на стороне противоположной от ресторана, напротив Макдональдса. Обошёл машину, подал жене руку. В дверях ресторана заметил бешено пляшущие цветные пряди Насти - всем телом, беззвучным ртом, распахнутыми ладонями кричала - Нет!!! Нет! Десять минут!
Отвернулся, за руку подвёл жену к витрине.
Изучал рекламу: Двойная котлета. Двойная котлета... Микс салатов...
Солнце заглянуло с запада, снизу.
- Что, дорогой, выбираешь мне праздничное угощение?
- Ммммм...
- Так вот зачем я потратила пол дня, кучу денег и тащилась в город?! Да лучшее я!.. Да ты!...
- Мне надо... Живот! - он обхватил себя руками - Мне надо туалет! Срочно!
Распахнул стеклянную дверь. Усадил жену за низкий столик.
Взмахнула кудрями, закусила дрожащую губу.
Укрылся в туалете. Схватил телефон.
- Что?!!! Что, Настя, десять минут?! Она меня уже сьедает! Как дракон!
- Миленький! Мы не успели! Уже почти все! Пять минуточек!
Ыыыыы. Он умылся холодной водой. Посмотрел в зеркало - стал старый за этот сюрприз. Лучше работа.
Купил воды на кассе. Протянул жене. Не взяла. Потянул за руку, молча посмотрел в глаза и повёл.
В зале ресторана занят был каждый столик.
- Ты хоть заказал? - иронично фыркнула жена.
- День рождения. Ахмед. - сказал он администратору.
- Мы вас ждём! Позвольте проводить вас на второй этаж - весь верхний зал - для вас.
Пропустил Солнце вперёд. Выплыло в дождь конфетти, облака разноцветных шаров, шквал объятий, радостного смеха.
Ура! С Днём рождения! Мы так соскучились! Ты такая красивая!...
Он сел в углу. Оперся затылком о стену. Руки заснули на коленях. Счастливое Солнце сияло, бросало в него благодарные лучи. Он улыбался.

Лена дёрнулась - показалось услышала знакомое имя, голос. За спиной администратора не разглядела фигур посетителей.  Повернулась к девочкам - ковыряют суп.
- Маам, а можно десерт?
- Сегодня воскресенье, Алла?
- Нет.
- Десерт по воскресеньям. Мы же договорились.
- Ну маам...
- Будешь толстая - сольную партию отдадут другой девочке. Ты этого хочешь?
- Нет.
- Вот и ешь суп. Аня, что ты делаешь под столом? Опять телефон? Заберу!
- Нет, мамочка. Я ем, мамочка. - Аня подняла на маму чистые прозрачные глаза и зажала телефон коленями.

После уроков, перед тренировкой они всегда обедали в ресторанчике напротив Макдональдса. Столик  накрывали к их приходу и горячий суп, истекая ароматным паром, ждал девочек, как только они присаживались, вымыв руки.
Аня и Алла были послушными девочками, очень любили маму, кушали, что она скажет и с тоской смотрели через окно на счастливых людей в Макдональдсе. Вот мама уедет в командировку и тогда они с Надей и Юлькой...
- Мамочка, а ты опять в командировку?
- Никуда я не еду. С чего ты взяла? Много сегодня задали?

3.

Мяч ударился о ствол шелковицы, лениво прокатился по осыпавшимся мягким ягодам и грязный, в пятнах и потеках, затих в окружении мальчишек. Никитос пнул его носком белого Найка.
- Фуууууу! - отозвались трибуны, а Никитос  потрясенно разглядывал испачканную обувь.
Юлька распахнула окно.
- Придурки! Кто здесь играет? Ещё окно разобьете! Валите отсюда!
- Выходи гулять! - незлобливо ответили мальчишки.
- Не могу! - Юлька звонко захлопнула окно.
- Уууууууу... - проплыло разочарование над трибунами и большие пальцы арбитров опустились вниз.

Юлька, обняв колени и уперев в них подбородок, сидела на письменном столе перед окном. Смотрела на проходную арку соседнего дома, ждала, когда появится мама.  Мама задерживалась и не отвечала на телефонные звонки. Такого ещё никогда не было. Отвечать на звонки друг друга - непреложное правило. Юлька нервничала. Для этого было две причины: пропажа мамы и сомнения в дальнейших действиях. Звонить папе или не звонить? У папы сердце и нервы - его нельзя беспокоить по пустякам. Он уехал к бабушке в деревню до самого маминого юбилея - помочь по хозяйству и привезти старушку на праздник. Он не может знать, где мама. Но что делать? Пора ему уже звонить или не пора?
Зазвонил стационарный телефон. Юля и удивилась, и обрадовалась. Спрыгнула со стола, побежала в прихожую.
- Алё?
- Юлька! Мама где?
- Не знаю.
- Как не знаешь?!
- Мама поехала на примерку. Давно. Я ей звоню, а она не отвечает.
- Я ей тоже не могу дозвониться. Ты одна?
- Одна.
- Ладно. Я тут рядом, сейчас подъеду.

Юлька опять забралась на стол. Набрала маму. Тишина. Скачала новый фильтр с масками и стала корчить рожицы на камеру.
- Юлька! Ты где? - Лена, как обычно, открыла дверь родительского дома своими ключами.
От неожиданности Юлька резко развернулась и спрыгивая на пол, задела локтем плафон настольной лампы. Большая белая полусфера матового стекла медленно, по дуге, покатилась по столу - Юлька следила за ней, как заворожённая, - качнулась на краю  и, коснувшись коврового покрытия, с глухим звуком распалась на три части.
- Ты! - Лена стояла в дверном проёме и ловила воздух ртом. Это была её лампа! Её стол. Её комната. Она не заходила в неё с тех пор, как трехлетнюю Юльку родители, наконец-то, выселили из своей спальни. - Ты разбила мою лампу...
- Прости! Прости, Леночка! - Юлька, на коленях, трясущимися руками подбирала стекло. - Это можно склеить...
- Убери руки. - Лена оттолкнула Юльку, опустилась на колени и аккуратно сложила осколки один в другой. - Не хватало ещё, чтоб ты порезалась. Возись с тобой. Не надо клеить. Вообще удивительно, что лампа все ещё жива.
- Мама говорит, что она самая правильная.
- Ага.

Они сидели рядом на кровати. Лениной кровати. Юлиной кровати. Держали телефоны в руках. Хмурились одинаковыми бровями. Лена в задумчивости обводила комнату взглядом: новые обои, шторы,старая мебель... Рисунки, булавками приколотые к стенам. На некоторых от старости загнулись уголки, как и у неё, когда-то. Один рисунок в простой пластиковой рамке. Лена подошла поближе. "Леночка С. 5 лет" - подпись в углу, сделанная округлым почерком воспитателя. Портрет мамы, сделанный неловкой детской рукой. Рядом ещё один портрет: "Юлечка С. 5 лет"
- Зачем это здесь?
- Мама повесила. А что? Ты лучше нарисовала.
- Да ладно. Без носа.
- Зато красивая.
Лена внимательно посмотрела на Юлю.
- Что делать будем?

И тут в руках у Юльки замигал, завибрировал, зазвонил телефон.
- Мама! Мамочка! Ты где была?!
Лена протянула руку. Юля беспрекословно подчинилась.
- Мама? Что случилось?
- ...
- Гипс?!
- ...  ...
- А голова? Головой ударилась?
- ...
- Ты где?
- ...
- Сейчас приеду за тобой.
Лена сунула телефон в карман, вышла из детской в прихожую, стала обуваться.
- Лен?
- Что? А, твой телефон...
- Что с мамой?
- Мама в больнице. Упала, сломала палец. Говорит, что палец. Обморок, кажется. Со мной поедешь или дома будешь ждать?
- С тобой.

//
Ольга, здравствуйте! Вы сможете во вторник, с утра, в восемь, подъехать причесать девочек? Только они не у нас дома будут. У моих родителей. Это рядом. Адрес скину. Спасибо.
Так. Это решено. Как все... в кучу. Конференция у мужа. Мамина травма. Слава богу, обошлось лёгким испугом. Последний звонок у детей. Девочки месяц готовили танец для концерта в лицее, а она даже не сможет быть с ними. Завтра надо срочно выезжать с учеником на съёмки "Синей птицы". Это удача, ведь изначально ехать сопровождающим педагогом должна была не она, но так несвоевременно... Но, Мацуев. Это шанс для школы, шанс для неё...
Мама справится. Зря она отказалась пожить у них, но... Слишком много "но" и сейчас не время гнуть свою линию.

//
- И что закажет у нас юная леди? Тоже суп? - официант с серьёзным лицом замер над блокнотом с карандашом в руке.
Алла пнула Юльку ногой под столом: "Бери наггетсы. Вкуснотища!" Аня сложила ладошки у груди, заглянула бабушке в самую душу, прошептала проникновенно: "И мне, можно? Я весь суп съем!"  Юлька вопросительно кивала головой.
- Так, нам пожалуйста, для девочек трое наггетсов, огурчики палочками в стол и мне "Цезарь" с креветками.
- Я лучше Чизкейк! Можно? - выпалила Алла.
- Чизкеееейк? - у Ани забегали глаза, она не могла решить чего она хочет больше.
- Молодой человек, и ещё два Чизкейка. Пусть будет.

//
На танцы бежали со всех ног. Еле успели - Аня и Алла влетели в зал под приветствие педагога. Бабушка села в уголке - посмотреть. Юлька шепнула ей на ухо и ушла бродить по студии.
Бабушка Надя любовалась внучками - ах, какие ладненькие, пластичные - заглядение. Вот бы и Юлька... А где она? Надя тревожно заерзала на скамье. Дверь скрипнула, просунулась Юлина мордаха - она всегда чувствовала  момент. Тсссс! С таким же скрипом девочка закрыла дверь перед своим носом. Непоседа.
Занятие пролетело незаметно. Ана и Алла висли на бабушкиных руках, заглядывали в глаза - ловили похвалу и  восхищение.
А где же Юля? Разбежались по коридорам. Юля! Юля!
- Юлечка ваша в мастерской у костюмеров. Там вон. Велела вам передать. Хорошая такая девочка, вежливая... - пожилая гардеробщица, привратница и администратор на подмену, отложила книгу и улыбнулась сквозь толстые очки.
Юлька в шляпе, перьях и шпагой в руке медитировала над швейной машинкой. Смотри, ма...
Ой, у нас на антресолях есть машинка. Забыла совсем. Достану тебе - захочешь. Идём, идем уже...
- До свидания, Зоя Павловна! - крикнула Юля в дверях на прощание.
- Ты что, знаешь её? - удивилась Алла.
- Сейчас познакомилась. А что? Она мама вашего педагога.
- Мама?

//
Лена звонила так часто, как только могла. Требовала отчёт, контролировала каждый шаг. В день праздника подняла всех раньше будильника. Потом позвонила во время завтрака.
- Что на завтрак у нас, Лена? Овсянка, яйца, сосиски. Сосиски вредно? С каких это пор? Ничего, что у меня одна рука? А вот то, что твои дети даже яйца почистить не умеют - это нормально? А, ну ты в следующий раз и повара своего нам пришли. И мы вообще, в Макдональдс потом пойдём. Возмутительное дело, да? Прям ужас и кошмар. Праздник у нас. Обожаю бургеры. Да. Девочки твои скажут "фи" и гордо покинут помещение... ага. Не лопни там. Водитель под окнами уже стоит, нервирует. Зачем человека в такую рань пригнала? Ой, не могу я от тебя... Займись учеником своим. И причёску сделай сходи, а то нам потом стыдно будет на тебя в телевизоре смотреть. Да шучу я, господи. Поглажены платья! Иди уже. Пока.

Юлька хихикала и чистила третье варёное яйцо   Близнецы сидели ошалевшие и немного раскосые от тугого плетения причёсок. Ещё никто и никогда не разговаривал с их мамой так. Над головой Нади вызревало сияние.

//
- Мама, здравствуй.
- Здравствуй, дочь. Как все прошло?
- Отлично. Ребёнок не подвёл, справился с нервами, эмоциями, исполнил в лучшем виде.
- И он победит?
- Там не все так просто... Мам, меня пригласили поучаствовать в закрытом концерте. Это послезавтра. Можно я останусь?
- Что это? Не приглашали, не приглашали, а тут раз и пригласили? Мацуев?
- Нет, нет конечно. Это мои старые коллеги. Встретились, попробовали. Я так скучала, мама...
- Ну и давно пора! А то замучила всех...
- Мам, девочки слушаются? Все хорошо?
- Порядок у нас полный. Помогают. Только мы опять в Макдональдс пойдём.
- Ну ладно.
- И гулять они будут с Юлей во дворе.
- С Юлей я за них не боюсь.
- Да?
- Да. Мам, ты говорила, что шелковица никогда не дорастёт до наших окон. А она доросла.
- Значит, я ошиблась. Все могут ошибаться, ребёнок.
- А Юля спит уже? Дай ей трубочку.
Надя позвала Юльку, та сделала "страшные" глаза, Надя смогла только пожать плечами в ответ.
- Привет, Лена. Да. Да... - Юля кивала и кивала головой, напряжение с её личика сползло, как грустная маска, в широкой  улыбке открылась дырка от выпавшей четверки.
Юлька попрощалась, отдала маме телефон и убежала к Анне и Алле на разобранный ко сну большой диван в гостиной.
- Алё... - а разговор был окончен и никто не отозвался.
Надя посмотрела на девочек, всех своих девочек и почувствовала себя окончательно счастливой.
Ну его к черту, этот Макдональдс. Лучше испечём что-нибудь...