Кнутославль

КНУТОСЛАВЛЬ

1
ГЫ

Группа молодых самцов, уже отведавших забродившего сока бутылочного дерева, мыча, и шутливо лягая друг друга грязными волосатыми ногами, весело шлялась по берегу реки Вонючей и хотела встречи с противоположным полом.
Наследники мутировавшего человечества не задавались высокими идеями и серьёзными вопросами, они просто – жили. Главного самца звали Гы. Это был мускулистый экземпляр третьего поколения постчеловечества. Всё, что хотел Гы, укладывалось в понятия еды, опасности и секса. Остальное всеми считалось  грузиловом.
Следы грузилова можно было ещё встретить на свалках, где давно никто не ковырялся – еды и без того было навалом, а одежда, в силу глобального потепления и отсутствия стыда, перестала быть нужной.
Так вот,  голые троглодиты – а не троглодиты почти все вымерли – шли по берегу реки Вонючей, попутно ловя всякую мелочь, вроде лысых ежей, трёхголовых лягушек и пятиногих собак, и ели их.
- У!- крикнул Гы, и все поняли, что надо остановиться.  Гы показал на противоположный берег. Там сидела и чесалась юная хорошенькая самочка-троглодитка.
- Бугага! – обрадовались самцы и поспешили в воду. Самочка замешкалась, предаваясь ловле блох на рыжем волосатом теле, но бежать было уже поздно.
- Падонки! – завопила истошно она, готовясь кусаться и царапаться.
- Бугага! Ржунимагу! – ответил ей Гы и мускулистыми руками прижал к себе.
Та ещё верещала, но вскоре ослабела и отдалась Гы. Остальные тем временем стали лупить палками по земле,  издавая ритмичные звуки, вопя:
- Рок-н-ролл! Рок-н-ролл! Рок-н-ролл! Рок-н-ролл!
После Гы самочку отымел его младший брат Гу, затем Га и Го. Наконец, после  Гэ, обессилевшую самочку бросили в кусты и расположились на ночлег.
Ночью самка нашла Гы по запаху и легла рядом с ним, дав понять, что хочет ещё больше секса. Гы прорычал в полусне:
- Кто? – то есть, как тебя зовут.
- Ме, - отвечала самка.
- Гы! – представился в ответ троглодит, срывая лист лопуха и даря его новой возлюбленной.
Утром троглодиты дрались за Ме, кто и в какой последовательности будет с ней спать. Дрались, скорей, по привычке, потому что было и так понятно, что спать с ней будет один лишь Гы. Но ему нравилось смотреть, как братья уродуют друг другу морды, да и Ме, жуя на завтрак горсть дождевых червей, смеялась над Падонками.
У этого племени был такой закон: пока самка не выбрала сама себе отдельного самца, её имеет всё племя и за право следующей ночи идут кулачные бои. Но, как только она выбрала, всё – право на самку имеет лишь её избранник. Такая вот демократия.
Вечером  пятеро троглодитов и одна троглодитка пошли дальше по берегу реки Вонючей.
На холме возвышался небольшой город, точнее – то, что от него осталось после  ядерной войны, которая была в этих краях 70 лет назад. Город, некогда называвшийся Кнутославль, и разрушенный почти до полного основания, за прошедшие десятилетия снова заселился людьми, коих набиралось человек сто от силы. Город теперь назывался Кну. Его дома, напоминавшие сараюшки, обитые жестью, были плотно прижаты друг к другу и образовывали узкие улочки. В городе долгое время царил хаос, одни троглодиты резали других, уводили их самок, отбирали строительный материал и еду. Но с тех пор, как пришёл мудрец Шам в зелёной шапке с изображением фиолетовой спирали на голове, а с ним его два брата – Крю и Олл, беспорядки кончились. Все поняли, что в многострадальный Кну пришёл хозяин.

2
КНУ

Шам, как старший, объявил себя правителем Кну. Он установил три Главных Закона, и несколько суток глашатаи ходили по пятам каждого кнутянина и истошно завывали: Верь власти! Бойся власти! Проси у власти! Так Шам надеялся победить анархию. Но у него ничего не получилось – то ли кнутяне за 70 лет стали дикими, то ли это были псевдокнутяне, понаехавшие из других мест.
 Шам устроил показательную казнь виновных на центральной площади города, которую от крови так и прозвали – Красной. Это помогло, но ненадолго: народ стал потихоньку сбегать из Кну в другие места.
Тогда Шам устроил бесплатную раздачу еды и открыл дома разврата. Поголовье кнутян увеличилось, но стала  возвращаться и анархия.
И Шам решил сочетать кнут с пряником: каждую субботу на Красной площади он устраивал публичную порку кнутом виновных, раздавая при этом еду. Народ принял такое положение вещей, и в город стала возвращаться цивилизация.
Средний брат – Крю – был одержим своими желаниями и к практической деятельности на благо города Кну не годился. К нему по ночам прилетала фея. Он звал её: Мотли!, она его – Крю!... Так они и ворковали до утра каждую ночь. Только и слышалось: Мотли! Крю! Мотли! Крю! Мотли! Крю!... Даже Шам стучал в стену и просил потише, а утром ругался с братом.
Тогда Крю решил сбежать из Кну вместе с Мотли на край Экумены, в город Хасик, где когда-то жили предки Мотли.  Поздней ночью Крю и Мотли вышли из Кну, ни с кем не попрощавшись.
Но в это самое время к городу подходили троглодиты Падонки, во главе с Гы. Варвары решили проникнуть в Кну, чтобы, как всегда, пограбить его, изнасиловать женщин, поубивать мужчин…
И видят они – Крю и Мотли им навстречу идут. Напали они на обоих. Фея взлетела и умчалась к себе, в фейное царство. А Крю был захвачен Гы.
Падонки принесли связанного Крю к себе и хотели его уже пошинковать на куски, чтобы кормить аллигаторов-мутантов в реке Вонючей – мясо этих пресмыкающихся очень ценилось троглодитами. Но тут Ме вдруг и говорит:
- Гы! Того – в Кну, нам – еда!
Все обрадовались такой идее, закричали:
- Аффтар, пеши исчо!
- Ниасилил… - не понял Гы, - много буков…
- Превед, Медвед! – покрутила пальцем у виска умная Ме, - мы – того – им, они – еду – нам!
- А! Ченч! – догадался Гы.
- Ну да! – подтвердила Ме. И все дружно закивали головами: Ченч! Ченч!
И понесли связанного Крю назад, в Кну.
Шам уже хватился брата, стал его искать по городу, а тут шестеро дикарей приносят ему связанного Крю. Отблагодарил тогда Шам дикарей – поставил их внешней стражей у городских ворот, чтобы никого не впускали и не выпускали без его на то разрешения. Дал им и еды. Вобщем, цивилизовал Падонков. Те теперь могли хоть каждый день по домам разврата ходить, что есть главное достижение цивилизации.
А Крю долго сидел у себя в комнате, обидевшись на дикарей, Шама и весь белый свет. Наконец, призывает его Шам и говорит:
- Ну, вижу, манит тебя смотаться из Кну. Ладно, отпускаю. Только не попадайся больше никому, а то ведь сожрут!
Обрадовался Крю, позвал фею Мотли,  и улетели они оба на рассвете, оседлав огромные осиновые колы.
А что же третий брат? Олл был очень мудрым. Даже мудрее Шама, поскольку тот был больше практиком, а Олл – теоретиком.




3

ОЛЛ

Олла интересовало прошлое бывшего Кнутославля, нынешнего городка Кну. Он нашёл себе в помощники пару юных троглодитов и стал раскапывать культурный слой. Копаться пришлось долго и почти повсюду. Но нигде ничего интересного найти они не могли. Всюду попадались странные блестящие круги с дырками посередине, а что с ними надо было делать - никто не знал.
Но вот однажды, на самой окраине Кнутославля Олл и его помощники-троглодиты Чут и Гет нашли полуразрушенное здание из красного кирпича. Войдя вовнутрь, при свете факела они разглядели странные предметы, стоящие на полках. Предметы были похожи между собой, из мягкого, легко рвущегося материала. Внутри, между твёрдыми корками, были листы, покрытые какими-то знаками.
Олл и два троглодита вынесли несколько таких предметов из здания, и учёный-самоучка стал их рассматривать, пытаясь расшифровать знаки.
Мимо проходил очень древний старик. В городе таких было человека три, и они пользовались почётом, поскольку их почему-то боялись.
- Здравствуй, старик! – поздоровался Олл, а два троглодита молча поклонились – это были городские троглодиты, обученные манерам.
- Здравствуй, - отвечал старик.
- Скажи, как называются эти предметы и о чём говорят эти знаки?
- Это книги, любознательный Олл, -  отвечал древний старик, -  я очень рад, что в поисках прошлого ты дошёл-таки до руин городской библиотеки. Отсюда и надо начинать поиски прошлого.

4

МОТЛИ

Тем временем Крю и Мотли добрались до края Экумены. А на краю  сидит племя вырпов и что-то замышляет. У них огромные глаза и высокие лбы. Вырпы  уже поняли, что каменными топорами ни фига не сделаешь и пора переходить на железные, а потому учатся плавить железо.
Тогда Крю, предчувствуя, что это снова запустит гонку Прогресса, говорит Мотли:
- А давай попробуем остановить Прогресс!
- Поздно, - отвечает фея,  – твой брат Олл уже нашёл библиотеку в Кнутославле, а это очень сильно подвинет развитие кнутян, да и всего человечества, которого  и так немного.  Хотя, если попытаться, можно попробовать…
И фея наколдовала стопку порнографических журналов  и десять бочек пива. Вырпы набросились на предложенное и напрочь забыли о всяком развитии. Сидят, пиво пьют, на голых баб пялятся и всё им по фигу.
Тут на вырпов напало соседнее племя дурасеев. Хотели дурасеи топоры у вырпов отнять, вместо этого захватили журналы и пиво, сидят и смотрят. Вырпы видят – у них цацки отобрали. Снова начинают соображать, как на железные топоры перейти. Ну, Мотли им ещё десяток бочек пива подарила вместе с порнушкой, да ещё комиксы добавила и снова вырпы счастливы. Дурасеи глядят – «А! У этих комиксы есть!» – и за дубинки. Тогда Мотли осыпала их красочными рекламными листами. Дурасеи и успокоились. Сидят, рекламу разглядывают.
Вобщем, в результате,  и те счастливы и эти, и никакой войны не нужно. Миру - мир!
Сделала дело Мотли и вместе с Крю отправились в Хасик.


5
ТРУД САНДРОИДА СИНЕГО.

Библиотека, найденная Оллом и троглодитами, оказалась довольно богатой. Старик научил Олла читать загадочные значки и тот погрузился в чтение.
Первой книгой, попавшей в руки исследователя, была «История Кнутославля»  Сандроида Синего. Вот что он писал.
«На месте современного Кнутославля, (в недавнем прошлом – Товарищеград),  первоначально было большое болото, называемое Гиблым.
В незапамятные времена заблудились в тех краях охотники. Среди них был некий Дан Кор. Он  решил найти дорогу из дремучего леса. Долго бродили люди, половина умерла, другая половина заболела… Заболел и Дан Кор. Но у него была такая страсть найти выход из этого леса, такой азарт победить судьбу и природу, что, когда он умер,  его горящие во тьме глаза вылезли из орбит и полетели вперёд, маня за собой людей. И те встали из последних сил и пошли. И пришли они в результате к Гиблому болоту. А, поскольку, идти было больше некуда, пришлось работать руками, хоть оно и непривычно было сперва… Стали отвоёвывать себе жизненное пространство – рубить лес, строить хижины, приручать зверей… Вобщем, вместо весёлой первобытной прогулки построили они за какие-то три года на болоте посёлок.
Больше всего мешали, конечно, волки. Патроны  у охотников все вышли и они не знали, как им обороняться, но у Дана Кора сынишка подрастал,  Макс Гор. Он и придумал  кнутами со свинцовыми шариками на концах от волков отмахиваться.
Свили охотники каждый себе по кнуту и ходят с ними. Избрали Макса Гора царём. В те давние времена людей в правители за заслуги брали, а не из-за денег, потому и жить было легче.
А когда город построили, то и назвали его в честь спасшего от волков оружия – Кнутославль.
Но, город городом, а размножаться  надо! И стали тогда искать в лесу существ женского полу. А нечисть-то не дремлет. И, хотя был уговор у мужиков между собой – лесных баб в город не водить, некоторые  соблазнились русалками, ведьмами да кикиморами. Женились на них и наполнили Кнутославль нечистью. Развелось всякой гадости в городе. Тогда новый царь, сынок Макса Гора - Осип Стальной начал охоту на ведьм. И отправил экспедицию в поисках женщин в дальние края.
Ну, экспедиции далеко ходить не пришлось: буквально на 191 километре от Кнутославля оказался небольшой посёлок из одних баб, страстно желающих мужиков. Посёлок так и назывался: Сутулово.
И вот оттуда стали брать мужики кнутославльские себе жён. И с этого времени началась новая история города Кнутославля.