Несломленный репрессиями Глава 7

Лютой выдалась зима 1932 года. Морозы и нечеловеческое напряжение вырывали тысячи людей из списков «славных строителей Беломорканала». Но это не очень заботило начальство, так как на смену умершим эшелоны привозили новые партии заключенных. Невзирая на страшные морозы, администрация объявила ночное время суток рабочим и пришлось в кромешной тьме вкалывать, чтобы не сорвать «боевой приказ». Старые ботинки Абдурахмана давно дышали на ладан и после очередного скатывания тачки по отвесной стене он с ужасом заметил, что ботинки расползлись и черные от холода пальцы быстро онемели. Искать замену в морозную ночь, да еще когда вокруг тысячи таких же плохо обмундированных? Об этом нельзя было даже думать. Оставалось только, скрипя зубами, работать. Именно после той страшной ночи и поразил Абдурахмана недуг, сопровождавший его до конца жизни.
Абдурахман недолго проработал рядовым рабочим на «стройка века». Крепкое телосложение, знание русского языка, и самое главное, живой пытливый ум и здесь выделяли его из толпы заключенных. Прошло около месяца и после очередного развода начальник стройучастка отозвал Абдурахмана в сторону:
- Назначаю тебя десятником. В твоем подчинении десять-пятнадцать работяг. Сделай так, чтобы никто не сачковал. Главное – не давай слабину. Знаешь, какой здесь народ. Что не так – сядут на голову и сбросить не сможешь.
Наставления начальника помогли Абдурахману быстро сориентироваться в непростой обстановке. Должность десятника на такой огромной строительной площадке не бросалась в глаза. Там, где копошатся тысячи людей, трудно отличить простого рабочего и десятника. Но должность эта предусматривала наблюдение за своими сотоварищами и когда кто-то из уголовников пытался отвертеться от работы приходилось одергивать «сачка» и ставить его на место. На этой почве возникали конфликты.
Верхом стойкости и терпения можно считать жизнь людей, прошедших через горнило борьбы с уголовным миром.
С людьми, давно махнувшими рукой на собственную жизнь и судьбу, столкнулся Абдурахман на беломорской каторге. В бригаде было несколько человек, которые явно не были в восторге от требовательности десятника. Привыкшие жить за чужой счет, они с ухмылкой поглядывали на политических. Те, в первый раз взявшие лопату и тачку, надрывались от непосильного труда. Человек, еще вчера державший в руках перо и книгу, сегодня обдирал кожу от страшного мороза, гнулся до земли под тяжестью песка и металла, но не отбегал в сторону, не радовался при виде того, как барахтается в грязи товарищ, по несчастью. Абдурахман всей душой ненавидел уголовников, ему претила развязная манера «джентльменов удачи», но приходилось терпеть, ибо одно неосторожное движение или оброненное слово и на голову отважившегося вступить с уголовниками в конфликт, может опуститься лопата. Администрация и охрана даже не будут искать убийцу, так как смерть на Беломорканале такое же обыденное явление, как насморк у ребенка в промозглую погоду.
Правда, не каждый уголовник мог бы потягаться с Абдурахманом в силе. Объектом для издевательств они выбирали людей жилых и слабых духом, не способных давать сдачи распушенным «блатным». Он еще в детстве и юности серьезно увлекался национальными видами борьбы, и обретенная внушительная фигура вселяла страх в уголовников. Широкие ладони и мощные плечи останавливали тех, кто пытался отлынивать от работы, ибо десятник не любил вольностей и применение им силы могло плохо кончиться для недисциплинированного строителя «великого пути».
Работа на Беломорканале велась днем и ночью. Начальство не считалось с потерей человеческих жизней, количеством заключенных, ставших инвалидами от непосильного бремени. Абдурахман видел, как ради достижения цели бросали в жернова стройки сотни тысяч современных рабов. Он и сам, волею случая, оказался одним из обездоленных и тянул тяжкую ношу, как и многие другие. Как уже говорилось, никакими стратегическими оборонными нуждами строительство Беломорканала не оправдывалось. Рассвирепевшее начальство требовало выполнение плана любым способом. Абдурахман и его товарищи неоднократно становились свидетелями диалога между инженерами и чекистами. Инженеры говорят: будем делать бетонные сооружения. Чекисты отвечают: не хватит времени. Инженеры: нужно много железа. Чекисты: замените деревом. Инженеры: нужны тракторы, краны, строительные машины. Чекисты вновь парируют: ничего этого не дождетесь, нет ни копейки валюты, делайте все руками рабочих. И делали! Так торопились, что проект составляли раньше изыскательских работ на местности. Все эти несуразицы выдавались за торжество научно-технической мысли. Беломорканал был сдан в эксплуатацию в срок. По ее глади первыми проехали руководители государства. Много было тостов и здравиц в честь тех, кто голыми руками прорыл путь длиной почти в триста километров, но никто не вспомнил о тысячах загубленных жизнях, оставшихся под водной гладью костях несчастных строителей, обреченных Правителем ради достижения сумасбродной цели.
1998 год
Продолжение следует