Оля. Публичная порка из Письмо деду морозу от Юльк

В этом году середина мая выдалась на редкость теплой. Правда утром было еще прохладно, но днем столбик термометра поднимался за двадцать градусов. Таня решила купить своим детям новую летнюю одежду. Особенно Оле. Хотя Таня обещала, что девочка получит новую одежду только летом. Но Оля так хорошо и много помогала ей по дому, что просто заслужила новую одежду. С появлением дома Оли молодой женщине стало намного проще и легче с домашней работой. Она стала меньше уставать и больше времени уделять детям.

В поход за одеждой Таня решила взять и Олю. Это было бы справедливо. Вот только в родном городе, где все знали всех, сделать это было проблематично. Поэтому мама решила поехать со своими детьми в областной центр. Рано утром два часа поездом туда и поздно вечером, также два часа обратно. И целый день в городе в их распоряжении. Новая одежда и целый день для Оли.

- Это будет хорошим подарком для девочки, - подумала Таня, - тем более что она это заслужила.

В пятницу за ужином мама сказала об этом девочкам. Конечно же они обе обрадовались этому.

- Возьмешь завтра свой рюкзак с собой и положишь туда юбочку, футболку, кофточку и сандали. Не забудь про парик, - обратилась женщина к Оле, - на вокзале переоденешься и весь день в твоем распоряжении. Я понимаю, в кофте будет жарко. Но с утра еще прохладно, а в городе мы купим тебе другую одежду. Там и переоденешься.

Оля расцеловала маму. О таком подарке девочка и не мечтала. Целый день. Да, она была дома целыми днями и неделями дома Олей. Но, всегда хочется большего. И вот у нее есть возможность выйти в свет, быть Олей и в городе.

Довольной была и Юля. Возможность погулять по городу, выбирать новую одежду и обувь со своей сестрой, об этом младшая сестра Коли давно мечтала.

На следующий день Оля встала раньше всех. Умывшись она направилась на кухню и приготовила завтрак. За последние полгода девочка научилась многое делать на кухне и, ей это очень нравилось. Особенно с удовольствием она делала завтраки.

Когда завтрак был готов, Оля разбудила младшую сестренку. Маму разбудил запах, доносящийся с кухни. Позавтракав Оля побежала переодеваться. Времени было не так уж и много. Вокзал находился в другом конце города и ехать туда нужно было на автобусе.

И вот они уже на вокзале. До поезда совсем ничего, около десяти минут. Несмотря на раннее время, на вокзале было уже полно народу. Хорошо, что билет Таня купила заранее. Она тащит своих девочек к женскому туалету. И останавливается. И возле туалета стоит несколько женщин. Провести мальчика в женский туалет незаметно не удастся. А отправлять Колю в мужской, чтобы потом оттуда вышла Оля, было тоже не самым лучшим решением. Недолго думая, Таня с девочками отошли к ближайшей колоне. Потом она достала из рюкзака юбку и заставила сына надеть ее поверх брюк. Пока он надевал юбку, мама вытащила парик и нацепила его на голову мальчику. Надев юбку, Коля снял брюки. Последним штрихом была обувь. Все, в таком виде можно уже и в женский туалет, сходу никто не скажет, что это не девочка. Правда на разведку отправили Юлю. Тане не хотелось стоять с Колей в туалете и ждать, пока освободится кабинка. Девочка быстро вернулась назад, сказав что одна кабинка свободна, куда и направились мама с сыном. А там уже спокойно переоделись. Гольфики, футболочка, кофточка. Ну и расчесаться. И из кабинки уже вышла настоящая Оля. Вот только перед дверью на выход она остановилась. Было страшно. Ведь это первый выход Оли в свет. То, когда они заходили в туалет, не считалось. Там было все быстро и не понятно что. А сейчас, сейчас ей, Оле предстояло сделать первый шаг в её жизнь среди людей. Показать себя другим. Это всегда очень волнительно и, немного страшно.

- Смелее! - подбодрила девочку мама, - ты очень хорошо выглядишь. Не бойся!

Оля открыла дверь и сделала свой первый шаг. Да, адреналин и коленки подкашивались. Но никто не обращал на девочку никакого внимания. Все были заняты собственными заботами. Было немного обидно, но с другой стороны это придало девочки уверенности.

- Олька, ты выглядишь класс! - увидев сестру сказала Юля, - да, кстати, только что передали что наш поезд прибывает на первый путь.

Стоянка поезда десять минут, так что у них было еще достаточно времени. Потихоньку мама с девочками направились в сторону перрона. Первые шаги среди людей давались Оле не очень уверенно, все таки страх и неуверенность в себе еще присутствовали. Но каждый следующий шаг, да и вечно болтающая непонятно о чем Юлька, придали уверенности девочке. И на перрон она вышла уже довольно уверенно, хотя там было еще больше народу чем в здании вокзала.

Таня хотела взять билеты в купейный вагон, но подумав решила, что Оле будет интереснее ехать в плацкарте. Да и денежная сторона вопроса. Дойдя до своего вагона, её семья заняли свои места. Больше всего Таня не хотела, чтобы четвертое место было кому-нибудь продано. Но им повезло. Почти всю дорогу до города они ехали втроем. И лишь последние десять минут к ним подсела молодая женщина. Она лишь мило поздоровалась с обеими девочками и с женщиной, добавив при этом: "Какие милые и красивые девочки. Сестрёнки?".

Когда девочки с мамой выходили из вагона, у Оли не осталось ни каких страхов и сомнений на свой счет. Её все принимали за девочку и она могла быть сама собой.

Для начала они зашли в "детский мир". Были когда-то и такие магазины. Девочки сразу направились, нет не в отдел с игрушками, а в отдел с одеждой. Они стали выбирать, примерять одежду. Такого выбора и ассортимента в их городке не было. Ну а Оля, она вообще впервые в своей жизни выбирала себе одежду сама. Это было так здорово, особенно примерять и советоваться то с мамой, то с Юлькой.

- Как маленькие дети, - смотрела на них мама и улыбалась, - хотя они и есть еще дети.

Наконец девочки выбрали себе обновки, и мама одобрила их. Расплатившись на кассе, Таня спросила у кассирши, может ли ее старшая дочь сразу надеть новые вещи в примерочной. Естественно, что согласие было получено, и из магазина Оля вышла в обновках. На ней были белые гольфики и бело-голубое коротенькое платьице, которое заканчивалось там же и где и попа девочки. Мама считала, что платье уж слишком короткое, но девочки уговорили маму, да и смотрелось оно на Оле даже очень неплохо.

После детского мира был обувной магазин, цум, универмаг. Девочки с огромным удовольствием ходили по магазинам, мерили обувь и одежду. Последним магазином был "Спорттовары".

- Девушка, Вы не могли бы нам помочь? - обратилась мама к продавщице, стоявшей за прилавком. Это была действительно еще очень молодая женщина, девушка. Она была или сразу после училища или еще на практике.

- Мы хотели бы купить скакалку, - продолжила Таня, после того как девушка предложила свои услуги, - какую Вы нам можете посоветовать?

- Можно узнать, Вам скакалка для каких целей нужна? - вежливо спросила продавщица, - что Вы хотели бы с ней тренировать?

- Скакалка нужна для воспитательных целей вот этой девочки, - сказала мама, показав на старшую. Услышав это, Оля от стыда залилась краской как рак.

- Господи, как стыдно, какой позор, - пронеслось голове у той девочки, на которую показала молодая женщина. Девочка стояла, боясь поднять взгляд на девушку за прилавком, - что она теперь думает обо мне? Такая корова и еще получает по заднице как маленькая девочка.

- Ну да, конечно - ответила продавщица таким тоном, что как она могла не догадаться, что скакалки нужны именно для воспитательных целей непослушных больших девочек. И улыбнувшись, спросила, - для Вашей старшей дочери? Возьмите тогда вот эту резиновую скакалку. Воспитательный эффект очень хороший. Ваша дочь быстро и по достоинству оценит эту скакалку и ее воспитательные свойства. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Вы и Ваша дочь останетесь довольны, тем эффектом, который произведет эта скакалка на Вашу дочь.

Сначала Оля покраснела еще больше, когда услышала, что она быстро оценит воспитательный эффект скакалки. А потом, когда девушка добавила, что знает о чем, говорит, Оля не удержалась и посмотрела на продавщицу. Та тоже покраснела, но подмигнула Оле и улыбнулась, тем самым вогнав девочку еще больше в краску. Оля почувствовала, как зашевелился её дружок. Ей стало еще больше стыдно, хотя казалось бы куда еще. И, едва не заплакав, она уже хотела выбежать из магазина. Но мама крепко взяла её за руку и встала так, чтобы девушка, стоявшая за прилавком, ничего кроме красного лица девочки не заметила.

- Спасибо, мы берем эту скакалку, - сказала мама, продолжая держать Олю за руку. А та была готова провалиться на месте от стыда, - думаю, что скакалка не покроется пылью до её первого применения по назначению.

Расплатившись и положив скакалку в сумку, Таня с девочками наконец-то, к огромной радости Оли, направились к выходу. Выйдя из магазина, Оля не стала ничего говорить маме, просто вытерла рукой набежавшую предательскую слезу и улыбнулась сестренке.

А после была пельменная где они пообедали. Кафе-мороженое, городской парк с каруселями и под занавес кино. На вокзал они пришли как раз к отправлению поезда. Народу опять было полно, несмотря на поздний час.

На этот раз в купе им сразу попался попутчик. Конечно это было не совсем удобно, но терпимо. Юля сильно устала за этот день и хотела лишь одного, спать. А у Оли играли гормоны, она была вся на эмоциях. Постоянно тормошила свою сестру, а та лишь огрызалась в ответ. Мама несколько раз просила Олю, чтобы она оставила сестру в покое. Это сработало лишь когда женщина пригрозила выпороть старшую девочку. Оля оставила Юльку в покое, но себе покоя не могла найти. А искала она приключения на свою попу очень быстро нашла. Несмотря на просьбы и уговоры мамы, девочка продолжала крутиться, вертеться и нечаянно уранила стакан с чаем на ногу попутчика. Естественно, что его штаны намочились. Хорошо, что хоть он успел поймать стакан. Конечно же мужчина был не особо доволен. И, конечно же он выматерился, сказав что будь Оля его дочь, уже давно выпорол бы её за такое поведение.

- Вы правы, конечно. Извините. Можете не сомневаться, она будет дома обязательно наказана! - сказала Таня, подав мужчине полотенце, чтобы вытереть брюки. А Оле она пригрозила кулаком. Девочка притихла, стала тише воды, ниже травы.

- Все так говорят, а потом вот вырастает, - огрызнулся попутчик, но полотенце взял.

- Да, Вы правы! - строго сказала женщина. Повернувшись к Оле она строгим тоном приказала, - задери платье, сними трусы и ляг на полку!

- Но мама! Тут же люди! - на глазах у девочки выступили слезы. Такого она никак не ожидала от матери. Полный поезд людей и она будет сейчас сверкать голой попой, - давай лучше дома!

- Никаких дома. Люди? Пусть они посмотрят что бывает с девочками которые не слушают мам. Они еще меня и поддержат, а тебе, может быть, будет хоть немного стыдно! - ответила мама. Хотя она прекрасно знала, как сильно стыдно будет сейчас Оле.

- Мамочка, пожалуйста! Не надо здесь! - Оля реально заплакала и испугалась. Испугалась, что мама будет ее пороть прямо здесь, в вагоне, где полно народу. Где все будут видеть её голую попу, будут видеть, как ее наказывают поркой. Это так стыдно, это так унизительно, - мамочка, пожалуйста, давай дома!

- Я тебя тоже просила, умоляла. Но ты меня не послушалась! - оборвала её Таня, - теперь моя очередь не слушать тебя!

Делать нечего, сгорая от стыда, Оля легла на сиденье. Потом приподняла попу и стянула трусы. Платье было таким коротким, что и задирать было нечего. На улице было уже достаточно темно, но освещение в вагоне позволяло хорошо видеть, что девочка лежала с голой попой. А те, кто был поближе, например попутчик, видели и красное от стыда лицо девочки.

Повернув голову в сторону мамы в надежде ее все таки уговорить, Оля застыла от ужаса. В руке у мамы была, купленная сегодня магазине, резиновая скакалка, воспитательный эффект от которой, по словам продавщицы, должен был понравиться девочке. Весь мир Оли сузился до этой самой скакалки в руке у мамы и собственной попы, по которой эта самая скакалка будет сейчас плясать. На мгновение забылось, что она лежала с голой попой на сиденье вагона. Что кругом зрители, которые ждали начало концерта, порки этой девочки с голой попой. Оля, как и многие ученики из её школы, очень хорошо знала, что такое скакалка. На уроках физкультуры многим прилетало скакалкой по ножкам. У учительницы всегда была скакалка в руке и она позволяла себе, слишком ленивых, болтливых учеников, хоть мальчиков, хоть девочек, иной раз попотчевать скакалкой по голым ногам. Только у нее была не такая тяжелая скакалка, как у мамы в руке.

- Мамочка, пожалуйста только не скакалкой! - Оля была уже готова на порку чем угодно, лишь бы не скакалкой. Если в школе был всего один удар, который было нереально вытерпеть без слез, то мама, это точно, одним ударом не ограничится. И как ей, Оле, сейчас терпеть эту скакалку, тем более когда полный вагон зрителей. Постепенно к ней вернулось осознание того, что они с мамой не одни в вагоне.

Таня не стала дальше дискутировать с девочкой и нанесла первый удар. Он оказался достаточно сильным и болезненным, ведь она еще ни разу в жизни не порола скакалкой. Да и её тоже никогда не пороли скакалкой. Поэтому она и не знала, насколько болезненна порка скакалкой. На попе девочки, даже не появилась, а вспухла петля. Точнее женщина со скакалкой в руке видела лишь две вспухшие полосы, а конец петли был на боку попу, что сделало удар еще болезненнее. Вполне естественно, что девочка не смогла молча вытерпеть первый удар и закричала. Боль была ни с чем не сравнимая. Так больно во время порки девочке еще никогда не было. Во всяком случае так показалось ей тогда.

От крика Оли проснулась ее младшая сестра. Посмотрев со своей полки вниз, она увидела лежащую с голой попой сестру и маму со скакалкой в руке.

- Обалдеть, - сказала про себя Юля. Присмотревшись, девочка увидела петлю от скакалки на попе сестры. С момента первой порки Оли за ложь, она перестала жалеть сестру, когда ту наказывали поркой. Наоборот, Юле стала нравиться порка и она старалась всегда присутствовать, когда мама в очередной раз порола Олю.

- Если ты хочешь, чтобы все пассажиры с этого вагона сбежались посмотреть на твою попу, на то как ты ей вертишь, то можешь и дальше так же громко кричать. Мне это не мешает, - тихо сказала мама, наклонившись к уху Оли, - а если ты и дальше будешь так же вертеть задницей, то все узнают, кто ты.

Выпрямившись, Таня нанесла следующий удар. Он был примерно такой же по силе, как и предыдущий, только более точный, без захлеста. И Оля опять закричала. А как можно вытерпеть такую боль молча? Но в этот раз ей удалось не так сильно вертеть попой. И ещё один удар и девочка опять закричала от резкой и сильной боли. Терпеть такую боль молча было нереально. А по её щекам слезы проложили маршрут и текли ручьем. И новый удар, и новая порция боли и еще один крик девочки. Оля вцепилась руками за край сиденья изо всех сил стараясь не дрыгать ногами и как можно меньше вертеть попой. Это ей хоть как-то, но удавалось. А вот не кричать, с этим было намного сложнее. Боль была сильнее её.

- Довольно! Остановитесь! - сказал попутчик, на которого Оля уронила стакан с чаем. Он оказался в очень неловкой ситуации. Ведь по сути это из-за него пороли девочку. Да, конечно она виновата и плохо себя вела. Да, эта девочка заслуживала хорошей порки, но не та же, не прилюдно. Мужчина понимал, что должен что-то сказать, хотя сам с удовольствием смотрел и продолжал бы с таким же удовольствием смотреть за поркой этой девочки, - я не так имел в виду. Я не сержусь на неё больше!

- Это хорошо, - ответила мама девочки. И у Оли появилась надежда, которая впрочем тут же исчезла, - зато я на неё сержусь и она получит еще пять ударов.

Мужчина промолчал в ответ, посчитав свою миссию выполненной. А Таня уже нанесла первый из обещанных пяти ударов. Та, небольшая пауза, которая была, не помогла Оле. Боль была ничуть не меньше, да и сил терпеть эту боль не прибавилось.

Неожиданно для себя девочка вспомнила, что ее секут прилюдно. Что на её порке есть зрители. А ведь это её самые любимые фантазии, публичная порка. Те фантазии, которые, как думала Оля, просто невозможно реализовать. Да, это не публичная порка на ярмарке у столба. Да, это не порка в школе перед одноклассниками в классе или перед всей школой на линейке. Тем не менее это публичная порка. А фантазию можно дорисовать. И ее дружок подал признаки жизни.

- Что она делает?! - сквозь боль услышала Оля голос мужчины, сидящего на боковом месте, - её надо остановить! Разве можно пороть такую взрослую девочку прилюдно да по голой заднице?!

- Сёма, не лезь! - ответила мужчине его жена, - девочка виновата сама. Мать правильно делает, что наказывает её. И вообще девочек в таком возрасте можно и нужно пороть для их же пользы!

Что говорила женщина дальше и что ответил ей мужчина, Оля уже не услышала. На её попу опустился очередной удар, оставив на ней новую петлю и новую порции боли, которую девочка почувствовала в этот раз как-то по-другому. Нет, боль была такая же противная и нестерпимая. Но она ощущалась как-то не так.

- Там большую девчонку порят! - совсем близко с Олей прозвенел голос мальчика, - пошли смотреть!

- Я тебе сейчас пойду! - ответил ему женский голос, - сядь на место, иначе получишь так же как и та девочка!

Услышав и эти голоса, Оля почувствовала, как ее секретик стал большим и начал пульсировать. И после следующего болезненного удара она стала двигать попой вперед-назад, сильно прижав ее к сиденью. Таня заметила перемену в поведении Оли. Догадавшись с чем это связанно, она нанесла оставшиеся три удара один за другим. Оля, громко закричав, изогнула спину дугой, чем еще сильнее придавила своего дружка к сиденью и кончила. Последний удар лишь усилил оргазм девочки.

- Малыш, тебе придется полежать какое-то время так, с голой попой. Попозже я помогу тебе переодеться, - наклонившись к девочке тихо сказала мама. Выпрямившись, громко добавила, - следующие полчаса будешь лежать вот так, с голой задницей. Может тебе, будет стыдно!

Юля любовалась сверху поротой попой своей сестры. Поскольку ударов было не так много, то петли, каждая по отдельности, хорошо просматривались. Глазея на попу Оли она незаметно для себя, уснула. И маме пришлось её немного переложить. Девочка могла просто свалиться с верхней полки.

Потихоньку Оля, насколько это было возможно, приходила в себя. Она буквально попой чувствовала, как на нее бросают взгляды те, кто сидели рядом и те, кто проходил мимо. Ей казалось, что люди специально ходили туда-сюда, чтобы посмотреть на поротую девочку. Незаметно для себя Оля уснула. Сон унес девочку в её мир, мир её фантазий. Она с классом едет на поезде. Накануне им всем раздали билеты, а она забыла свой билет дома. И вот проводник проверяет билеты. Оле становится страшно, она пытается спрятаться. Но проводник находит девочку. За проезд без билета полагается порка по голой попе. Девочке становится очень стыдно. Ведь ей придется оголять попу перед одноклассниками и учителем. И вот она уже лежит на сиденье с голой попой, из глаз текут слезы. И первый удар опускается на ее попу. Оле очень больно, она кричит, а лучшая подружка, она рядом с Олей, пытается успокоить её.

- Тише Оля. Девочка моя, вставай, - шептала мама наклонясь над девочкой. Оля открыла глаза, не сразу сообразив, где она и что с ней. В голове еще картинки как ее перед всем классом порят за проезд без билета. Да, она лежит точно так же, на сиденье вагона с голой попой, которая очень сильно болит. Значит все правда. Но, где подружка, где весь класс? И что делает здесь мама?

- Оля, вставай, только тихо, - шепчет ей мама, - пока все спят, тебе надо вытереться и переодеться.

Наконец девочка возвращается в реальность. Да, порка была реальная, да в поезде, но порола мама. Мама прикладывает палец к губам, показывая что все спят. Девочка, стараясь не шуметь, потихоньку поднимается. Таня садит ее спиной к проходу, помогает снять платье. Потом подает Оле мокрое полотенце и помогает вытереться. Вытеревшись, девочка с помощью мамы надевает футболку, кофточку, колготки и юбочку. Конечно, можно было надеть и одежду Коли, но Таня не стала рисковать. Мало ли. Все видели и знали, что пороли девочку, а из вагона выходит мальчик. К тому же проводники, в отличие от остальных пассажиров, не спали.

Поезд подъезжает к нужной им станции. Таня поднимает младшую дочь. Юля, сильно уставшая за день, практически спит на ходу и ее приходиться едва ли не тащить на себе. Вот и вокзал. Поезд останавливается. Таня и девочками выходят из вагона. На перроне стоят проводники. Таня прощается с ними, а они хитро улыбаются и подмигивают Оле, вгоняя её в краску. Конечно же они и знали, и видели, как Олю порола мама по голой попе и как она, Оля лежала потом с голой поротой задницей. И от осознания этого девочке стало стыдно. Она тоже что-то пробормотала на прощание и поспешила к выходу, таща за собой, больше на себе, младшую сестру.

На переодевание времени не было. Последний автобус уже стоял на остановке. И, как только Таня с девочками заняли места, автобус тронулся. Оля получила возможность до конца оставаться собой.

Придя домой, пока мама укладывала Юлю, Оля, не переодеваясь, быстро собрала на стол попить чаю. Когда женщина пришла на кухню, там был аромат чая. На столе стояли кружки, из которых шел пар. И тарелка с печеньем, которое они купили в городе. Конечно же Таня была приятно удивлена, но лишь улыбнулась девочке, заставив тем самым её опять покраснеть.

Чай пили молча. Оля, как нашкодивший ребенок, который хочет извиниться, но не знает как, сидела с опущенным взглядом и краснела. Мама, поглядывая на нее, улыбалась. Таня примерно представляла, что творилось в голове девочки. Допив свой чай, Оля подождала, пока мама допьет свой чай и после сразу же помыла обе кружки.

- Мама, ты самая лучшая! - сказала Оля и, поцеловав ее, добавила, - спасибо!

После она сразу же убежала к себе. Женщина не стала спрашивать, уточнять, за что спасибо. Она и так это знала. Ведь, каким бы не был прекрасным этот день для Оли, в конце этого дня её жестоко выпороли. Значит, придя домой, Оля должна была по логике сразу же закрыться в своей комнате. И, если не рыдать в подушку, то как минимум изображать обиженного ребенка и ни с кем не разговаривать. Вместо этого ужин, комплимент, что мама лучшая и спасибо.

***

- Повторю, - когда Оля встала в нужную позу, напомнила мама. Девочка стояла на четвереньках, опустившись на локти, высоко задрав попу, а женщина зажала ее шею между своих ног, - если ты хочешь, чтобы все соседи сбежались посмотреть на твою порку. Или ты хочешь публичную порку, можешь кричать.

Слова мамы про публичную порку освежили память девочки, а ее дружок опять подал признаки жизни. Да, но тогда её пороли перед чужими людьми, которых Оля видела (а кого лишь только слышала, ведь на попе нет глаз) в первый и в последний раз жизни. Да и пороли её лежа на сиденье. А сейчас, мало того, что кругом соседи, которых девочка знала, так еще и такая постыдная поза, в которой видно абсолютно все. Но терпеть порку в такой позе молча, да еще после крапивы было нереально.

- Мамочка, пожалуйста, прости меня! Я все поняла, я исправлюсь! - сделала последнюю попытку Оля, а плеть уже приземлилась на её попу, покрытую волдырями от крапивы и оставив на ней тёмно-красную полосу. Девочка впилась зубами в руку, чтобы не закричать от боли. Соседи пока еще не знали про то, что происходит здесь. И Оля хотела меньше всего, чтобы кто-нибудь из них случайно увидел или услышал, как она получает по попе, да еще в такой позе. Второй удар не заставил себя ждать. И новая порция боли, еще одна тёмно-красная полоса. Первая полоса к тому времени приобрела фиолетовый оттенок. С опытом Таня стала пороть девочку значительно строже, но и удары стала ложить намного точнее. Вот и полосы от первых двух ударов бежали параллельно друг другу сверху вниз к месту от куда растут ножки. Оля резко дернула попой, но женщина смогла удержать ее. Третий удар, третья тёмно-красная полоса рядом с двумя фиолетовыми. На этот раз девочка не смогла молча вытерпеть удар, хоть и не так сильно, но закричала, выписывая своими ножками и попой очередной пируэт. Оля на мгновение выпустила руку изо рта, чтобы сплюнуть накопившуюся слюну, а в этот момент плеть вновь, как змеюка, впилась в её попу. В этот раз девочка закричала достаточно громко. Выдав попой и ножками очередной пируэт, она опять схватила зубами свою руку, на которой уже был хорошо заметный след от зубов. И еще один удар. Оля замычала от боли, но не выпустила руку, по которой текли слюни, сопли и слезы. Попа девочки уже все была покрыта, в основном, полосами фиолетового цвета, что говорило о силе, с какой Таня порола свою дочку. Конечно же она отдавала себе отчет в том, какую боль причиняет Оле. Но, ведь это была порка в наказание, а не для удовольствия девочки. И, Таня, как и её отец, считала, что раз уж взялся пороть, то пороть как положено, строго, жестко. Так, чтобы эта порка, это наказание осталось в памяти надолго. Поэтому мама Оли не испытывала никаких угрызений совести, видя как больно девочке.

Отсчитав первую дюжину, Таня сделала небольшую паузу, дав девочке немного отдышаться. Оля терпела как, могла, старалась не кричать, чтобы не привлечь внимания соседей. Да, был характерный шум ремня, приземляющегося на голую попу, но ветер уносил его в другую сторону. Да и без сопутствующих характерных криков не сразу можно было догадаться, что происходит. В паузе Оля услышала, как мимо их дачи медленно проехала машина. На мгновение девочке показалось, что машина остановилась. Это был хороший адреналиновый шок. Хотя с дороги нужно было внимательно присматриваться, чтобы увидеть, что происходит во дворе.

- Отдохнула? - спросила мама, прекрасно понимая, что нет. Но она всегда так говорила, скорее предупреждая девочку о продолжении порки. И, сказав это, тут же нанесла первый из оставшихся удар. Адреналиновый шок и новая волна стыда, как обычно, помогли Оле. Боль, хоть и оставалась такая же сильная и противная, но терпеть её уже было легче. Но это не устраивало женщину с плетью в руке. Поэтому каждый следующий удар был сильнее, оставляя на месте встречи ремня от плети и попы белёсые полосы, которые, достаточно быстро, наливались кровью и становились фиолетовыми. Стыд и адреналин уже не могли помочь девочке. Ей опять пришлось прикусить руку, на этот раз до крови. А попа и ножки стали опять выписывать замысловатые пируэты.

- Можешь подниматься, - сказала мама, выдав последний удар. Она обошла девочку и посмотрела на то, как выглядит её попа. Своей работой Таня осталась довольна. Попа была равномерно покрыта фиолетовым цветом. Местами были небольшие кровоподтеки.

Оля с трудом поднялась. На ее руке был хороший след от ее зубов с капельками крови. А по щекам текли слезы и сопли. Мама подала ей носовой платок, чтобы она смогла вытереться.

Если Оля надеялась, что на этом порка и, соответственно наказание закончилось, то она сильно ошибалась.