Порка Коли из Письмо деду морозу от Юльки

Середина августа, до конца каникул еще три недели. Таня отправила своих детей, несмотря на их протесты, в деревню к своим родителям. Вполне понятно, что бабушка и дедушка хотели увидеть своих внуков. Да и Таня, она хотела спокойно разобраться в том, что происходило в её семье, а это было лишь возможно, оставшись одной.

Прошла неделя. В субботу с утра зазвонил телефон, разбудив Таню.

- Привет, дочка, - подняв трубку, услышала она голос отца, - не разбудил?

- Что-то с девочками? - спросонья испугавшись, спросила Таня, - как Оля, Юля?

- Какие девочки - удивился отец Тани, - ты чё, еще спишь?

- Да, еще как следует не проснулась, - ответила его дочь, - как там Коля и Юля? Все хорошо?

- Да, с ними все нормально, - поспешил успокоить дочку мужчина. Вот только Колька...

- Что с ним?! - не дав договорить отцу, перебила его Таня, - с ним все хорошо? Он здоров? Упал? Заболел? Его побили?

- Вот стрекоза же! - выругался папа, - стрекочешь без умолку и сказать не даешь. Все нормально с твоим Колькой. Жив, здоров. Вот только с местными пацанами к деду Матвею, помнишь его? В сад к нему залез, а Матвей то его и поймал...

- Ух! Напугал, папа! - выдохнула мама Коли. Но при упоминании деда Матвея её руки автоматически оказались на попе, - ну и что с того, что дед Матвей поймал его?

- Как ну и что? - удивился отец услышанному, - ты же ...

- Да, я знаю, - улыбнулась Таня, - очень хорошо знаю и помню. Ты тогда свою дочь не пожалел, отправил к нему. Сколько мне тогда было, пятнадцать? А там, кроме дядьки Матвея, и мальчишки и их родители, между прочим были. Помнишь, как ты мне после еще добавил, сказав что Матвей жалел меня? А чем Коля лучше? Попался, пусть расплачивается. Уверенна, что ему порка у деда Матвея пойдет ему на пользу. И это именно то, что ему как раз и нужно.

- Таня, я не узнаю тебя, - удивился её отец, - это же твой Колька! Ты же его никогда...

- Надеюсь, что дед Матвей научился хорошо пороть?! - поддела она своего отца, - и тебе не придется добавлять Коле, как тогда добавил мне? Передавай от меня привет деду Матвею, надеюсь он меня еще помнит!

Когда Таня положила трубку, воспоминания нахлынули рекой. Она вспомнила и сад, и лавку, и дядьку Матвея с его розгой, и свою первую любовь…

Таня вытерла набежавшую от воспоминаний слезу и улыбнулась. Она представила сейчас физиономию своего сына, когда дед сказал ему о решении матери. Не, ну Коля должен был догадаться что ответит мать. Но зная что несмотря на свои фантазии, сын все равно боялся порки, Таня точно знала, что Коля очень надеялся на другой ответ матери.

- Это то, как раз о чем он фантазирует, - сказала себе Таня, - лавка, розга, публичность, полное обнажение и неизбежность. Ну и реально строгая порка.

Коля очень сильно испугался, когда к ним пришел дед Матвей. Накануне он с друзьями залез в колхозный сад за яблоками, но по глупости попался. Правила он знал, друзья объяснили. Отказаться Коля мог, но как это воспримут друзья. Оставалась надежда на то, что дед запретит его пороть. И сначала его разговора с Матвеем все шло к тому, что Коля выйдет сухой из воды. Но... Матвей предложил позвонить маме мальчика. Коля заранее знал ответ мамы, а это означало, что сегодня в полдень ему придется лечь на лавку.

Напротив него сидела его сестра. Они вдвоем подслушивали разговор и слышали, о чем два деда договорились. Юля видела, как побледнел Коля, как он испугался. Она прекрасно знала про его фантазии. Знала, что, то, что должно произойти сегодня, это реализация его любимой фантазии, но почему же брат тогда так боится, этого девочка не могла понять. Радоваться надо, а не плакать. Хотя Коля и не плакал, но был близок к этому. Да и его бледность, говорила сама за себя.

И вот дед вошел в комнату и огласил то, о чем сестра с братом и так догадывались. Юля вполне понимала, что мама не могла поступить иначе. Ведь она, как думала девочка, тоже давно догадалась о мечтах своего сына. Иначе с чего вдруг эти постоянные порки, причем только Коли. А её, Юлю и пальцем не трогает.

Выслушав деда, Коля с огромным трудом смог сдержать слезы. Вот оно, свершилось, его фантазия. Сегодня его поведут на реальную публичную порку, все как он мечтал. Преступление, наказание. Порка против его воли. Скамья, розги, публичная порка. Так чего же он тогда не радуется, не прыгает от счастья? Вместо этого побледнел как смерть и готов убежать куда глаза глядят. До экзекуции оставалось еще несколько часов. Коля не находил себе места. Запихав в себя завтрак, он ушел в свою комнату. Закрыв за собой дверь, мальчик упал на кровать и заплакал. Он испугался, реально испугался порки, неизбежности, того что нельзя ничего изменить. Незаметно для себя Коля уснул. А во сне опять его фантазии, его ведут к месту экзекуции. Он идет с высоко поднятой головой. Спокойно раздевается и ложится на лавку. Слышит свист розги. А потом его начинают пороть. Сильная боль, но Коля молчит. После порки к нему подходит экзекутор и трогает его за плечо...

- Коля! Пора вставай, нам пора! - мальчик открыл глаза, не понимая где он и кто его зовет, - Коля! Нам пора идти!

Наконец Коля сообразил, что он просто уснул на своей кровати. И, что это дед его разбудил. И, что только что было в его сне, в его фантазии, это еще предстоит пережить. И он опять испугался. Страх опять овладел мальчиком. Коля с огромным трудом заставил себя подняться. Дед отправил его в туалет, а после умыться и привести себя в порядок.

Бабушка Коли отказалась присутствовать на его экзекуции, зато Юлька. Ей очень хотелось посмотреть на фантазию брата и её реализацию. К тому же пороть будут не только его, но и еще одного мальчика. Поскольку Коля все делал очень медленно, стараясь оттянуть предстоящую порку, им пришлось ехать на машине. Брат с сестрой уселись на заднее сиденье. Брат бледный как смерть, а сестра вся цветет.

- Юлька, тебе разве не жалко Колю? Ведь он твой брат? - спросил дед, когда они входили в ворота колхозного сада.

- Почему я должна жалеть его? Меня никогда не пороли. Да я никогда и не видела порку, поэтому и не знаю, больно это или нет, - соврала внучка, но тут же покраснела и отвернулась к брату чтобы что-то сказать ему.

Михаил смотрел на внука и пытался понять, почему его дочь так ответила? Почему разрешила пороть сына, ведь она так сильно любит Колю. В том, что Таня любила своих детей, он не сомневался ни на минуту. Но ее ответ, он поставил Михаила в тупик. Раз дочь так ответила, значит Коля знаком с поркой и достаточно нормально ее переносит. Но, если судить по его реакции сейчас, как он боится предстоящей порки, то какая польза ему будет от неё.

Когда машина остановилась у ворот колхозного сада, Коля испугался еще больше. От страха тряслись не только коленки, но и руки. Если бы не помощь младшей сестренки, он так бы и остался сидеть в машине. Но она взяла брата за руку. Возле ворот Коля остановился, не в силах идти дальше. Ноги отказывались его слушаться. Так хотелось развернуться и убежать. Но Юлька, стыдно было перед младшей сестрой так взять и убежать. Пришлось, после небольшой паузы идти дальше.

К тому времени, как Михаил со своими внукам дошел до места экзекуции, там собрались почти все. Из взрослых были лишь, кроме Матвея, родители второго мальчика, Антона. Так же была и его старшая сестра. Накануне вечером в колхозный сад вместе с Колей и Антоном залезли еще двое. Но их компания достаточно большая и многие парни из этой компании сейчас были здесь. Некоторые из них были со своими девушками. Из-за наличия среди зрителей девочек его возраста, Коля, впрочем, как и Антон, стыдился того что должно произойти еще больше. Некоторых из присутствующих девочек, девушек Коля хорошо знал.

Первым на порку был Антон. Дед Матвей позвал его к себе. По мальчику было видно, что он тоже очень сильно боится порку. Но все же Антон пересилил себя и смог подойти к скамье. Сторож колхозного сада, он же главный экзекутор, зачитал мальчику, что его ожидает и, что он может изменить. Условия, которые знали все. Если Антон сдавал друзей-сообщников, его переставали пороть. Если никого не сдавал, получал пятьдесят горячих розгой.

Очень медленно, пересиливая себя, Антон разделся и так же медленно лег на скамью. Дед Матвей, несмотря на свой возраст, довольно шустро зафиксировал мальчика на скамье. Неожиданно для Антона, в руке у сторожа оказался пучок с крапивой. Мальчик закричал практически сразу, как только пучок с крапивой опустился на его ягодицы.

- Не надо!!! Хватит!!! - кричал Антон, пытаясь вырваться, но руки и ноги были надежно привязаны к лавке. Не обращая внимания на крики и мольбы, экзекутор продолжал охаживать крапивой задницу и ноги мальчика, - я все скажу! Прекратите! Пожалуйста! Хватит!

Наконец дед Матвей отбросил в сторону крапиву. Антон облегченно вздохнул, считая что экзекуция закончилась. Но как он ошибся. Порка только начиналась и он это понял, увидав в руке у сторожа розгу.

- Не надо! Я все скажу! - закричал мальчик. Засвистела розга. Антон весь сжался от страха. Но это всего лишь была проба розги на гибкость.

- Готов? - задал вопрос дед Матвей и не дожидаясь ответа, нанес первый сильный удар.

- Нееет!!! - Антон, вжавшись скамью заорал от боли, - я все скажу! Не надо! Пощадите!

Для Коли это была первая порка, которую он видел в живую. Порку Оли он, по понятным причинам видеть не мог. Мальчик смотрел на происходящее глазами полными ужаса. Ему было реально страшно. Страшно, как никогда до этого. Да, раньше, когда он знал, что сейчас его будут пороть, тоже было страшно. Но, оказывается, когда видишь, что тебя ожидает, намного страшнее. Или это может потому, что эта порка была намного реальнее, чем дома от мамы. Или потому что порол чужой мужчина. Но скорее всего все вместе, плюс Коля видел с какой силой наносились удары и какие следы оставляла розга на заднице Антона. Розга впивалась в ягодицы жертвы, оставляя на них белую полосу, которая тут же наливалась кровью, приобретая фиолетовый оттенок. И выглядело это все очень ужасающе, что делало страх Коли еще сильнее. Он смотрел и не понимал, как о таком наказании, о такой жестокой порке(а Коля считал, что видит именно жестокую порку) можно вообще мечтать. А ведь он, Коля именно о такой порке, публичной порке и мечтал, фантазировал. И в его фантазиях было больше народу, да и секли крепче. И он в этих своих фантазиях не боялся порки и спокойно, молча терпел все удары. Но реальность, она оказалась совсем другой, страшной. Выглядело это омерзительно, а смотреть на все это было просто противно.

- Если выживу после этой порки, - сказал себе Коля, - на фиг эти все фантазии. Вернусь домой, выброшу всё. И всё расскажу маме. Она все поймет и перестанет меня пороть. Даже если мама поставит условие. Да, я откажусь от Оли, выброшу или продам всю её одежду, только чтобы мама перестала меня пороть! К черту всё. Надо, чтобы записали реальную порку, вот как эту. И потом показывали её в школе, насколько порка это мерзко и отвратительно. Чтобы даже близко ни у кого не было мысли и фантазий о порке.

- Это все потом, а сейчас? - очередной свист розги сопровождаемый криком Антона вернул Колю назад, в реальность, направив его мысли на поиски возможности избежать порки, - я не хочу на лавку! Я не хочу получать как Антон! Я не выдержу! Надо что-то делать! Взять просто и убежать?! А как же дед? Юлька? Как им будет неловко, стыдно, если я убегу.

Юля, в отличие от брата, видевшая уже неоднократно порку Оли, с наслаждением смотрела за происходящим. Да, толстая задница Антона не шла ни в какое сравнение с аккуратной и красивой попой Оли. Тем не менее. Розга умудрялась оставлять красивые следы и на этой жирной заднице. Свист розги ласкал девочке слух. А крики и рыдания Антона, ну так и Оля иной раз кричала ничуть не тише, а иногда и громче.

Положив десятую розгу на задницу Антона, дед Матвей отбросил её в сторону. Немного полюбовавшись своей работой, а посмотреть было на что, десять фиолетовых параллельных полос, проходящие через обе ягодицы, экзекутор отвязал мальчика. Антон еще какое-то время продолжал лежать на скамейке и рыдать, обещая все рассказать.

Коля с ужасом следил за тем как отвязывают его товарища по несчастью. Как ему помогают подняться. Ведь все это медленно, но верно приближало момент, когда и ему, Коле придется лечь на эту, ставшую уже ненавистной, скамейку. А как избежать наказания, он еще не придумал. Вот мама Антона подает ему одежду, но у него не получается одеться. Руки трясутся и не слушаются его. Хорошо, что еще никто не свистит и не кричит в адрес мальчика. Матвей строго-настрого запретил как во время порки, так и после порки какое-либо давление в адрес пацанов, лежавших попой кверху на лавке или только что ставших с неё. Чтобы не провоцировать и не привлекать лишнего внимания к сыну, мама Антона увела его в сторону и там помогла одеться. А дед Матвей направился к Коле.

- Это конец! Хотя... Я знаю решение! - подумал мальчик. И не дожидаясь, пока дед Матвей подойдет к нему, направился с высоко поднятой головой к лавке, на которой только что был подвергнут позорному наказанию Антон

- Руки прочь! - громко сказал Коля, дойдя до места экзекуции, - вы не имеете никакого права меня пороть! Я свободный человек! Мы живем в коммунистической стране, в которой подобные варварские наказания, как порка, давно запрещены. Это только в странах загнивающего капитализма можно безнаказанно унижать и пороть людей, но не в СССР.

- Коля! Коля! - стали кричать собравшиеся здесь люди, поддерживая мальчика. Коля закрыл глаза, наслаждаясь моментом славы.

- Коля! - до него кто-то дотронулся рукой и мальчик открыл глаза. Перед ним стоял дед Матвей, а сам Коля все так же стоял рядом с сестрой и дедом, - ты не уснул часом? Или ты ждешь, что лавка сама придет к тебе?!

- Коля, ты чего?! - услышал он голос сестренки и ему стало очень стыдно, - ты выдержишь, я знаю!

- Колька! - это уже дед, - будь мужиком!

- Коля! Смотри, там Шолпан! - Коля посмотрел туда, куда показала Юлька. И сразу же залился краской. Теперь он уже был не бледный, а красный как помидор. Шолпан, девочка с которой он провел весь месяц в прошлом году. Она была на год старше Коли. Девочка была достаточно красивой, как и большинство метисов. Её отец казах, а мама русская. При этом она была доброй и отзывчивой.

- Откуда она взялась? - тихо спросил он у сестренки, - её не было в деревне. Я точно знаю!

Да, Коля искал её, но Шолпан действительно не было. Она уезжала к родственникам. И надо же было ей именно сегодня оказаться здесь. Сегодня, когда его будут пороть. Они познакомились в прошлом году. Она сидела на берегу речки и плакала. Коля оставил свой велосипед, на котором он катался и сел рядом с девочкой. Так они познакомились. Шолпан рассказала, что отец её наказал плетью. А когда они вдвоем пошли в воду, купаться, он увидел фиолетовые следы от порки чуть ниже попы. Тогда его это сильно возбудило и он попросил рассказать девочку о наказании. Как, за что, чем. Плакала ли она или молча терпела. Сначала Шолпан не хотела ничего рассказывать и лишь только заплакала в ответ. Тогда Коля на ходу придумал историю о своей порке и рассказал девочке. После и она поделилась своими наказаниями. И вот теперь Шолпан была здесь, теперь она увидит и узнает, какой он, Коля трус и лгун. И от этого ему стало еще больше стыдно.

- Ты ещё долго будешь стоять?! - повторил свой вопрос дед Матвей. Коля собрал всю силу воли до кучи и на ватных ногах направился к месту экзекуции. Он понимал что все присутствующие смотрят на него. И буквально спинным мозгом чувствовал это. Дойдя до скамьи, все еще красный от стыда, как рак, пацан стал медленно раздеваться.

- Эта скамья помнит еще твою мамку, - как бы между прочим сказал дед Матвей, - шустрая девка была! А какая красавица! Попка на загляденье и пороть приятно! Да, но и упертая. Таких, как она, больше я не встречал! Огонь девка!

Коля удивленно посмотрел на Матвея. Его мама? Как это? Разве такое возможно? И тоже вот так, как они? Как только что Антон? Как он, Коля сейчас сам?

- Да, она была тогда, чуть старше тебя. Наверно лет 15 ей тогда было. Дык она сама, добровольно… Никто не заставлял… Наоборот, Таньке сказали, что она может отказаться…, - словно прочитав мысли мальчика, продолжил рассказывать Матвей, пока Коля раздевался, - да, она, как и вы, лежала здесь в чем мать родила. А потом так, едва ли не через всю деревню. Говорю же, таких, как твоя мамка, больше нету. Ни таких красивых, ни таких упертых. Ну да хватит лясы точить! Разделся?! Молодец! Теперь на лавку!

Пока Коля слушал, что рассказывал дед Матвей про маму, незаметно для себя разделся. И лег на лавку, продолжая раздумывать о том, смогла ли его мама так? Раздеться до гола? Сколько ей было, пятнадцать? Ведь в этом возрасте девочки становятся такими стеснительными. Добровольно обнажиться и лечь на лавку для публичной порки? А потом пойти голой по деревне? Правда ли это? А какой интерес деду Матвею врать? Раз говорит, значит так и было. Хотя, после публичной порки идти голой по деревне не так уж и сложно или? Да и вообще, что он, Коля знает о своей матери? Откуда ему знать, чего стоило его маме поступить именно так.

В реальность Колю вернула резкая обжигающая боль от удара крапивой по попе. От неожиданности, от этой боли, он резко дернулся и закричал. А крапива во второй раз опустилась на его попу, вызвав еще один сильный ожог. Боль, которую навряд ли можно спокойно вытерпеть. И ещё, и ещё. Коля кричал не останавливаясь. Крапива жгла нещадно его ягодицы и терпеть было просто нереально. Наконец дед Матвей отбросил пучок крапивы в сторону, но жгучая боль в попе осталась. А ведь предстоит еще настоящая порка розгами. Хотя, разве можно порку крапивой назвать не настоящей? Боль от крапивы была ничуть не меньше, может даже и больше, просто потому что она никуда не уходила, даже после окончания порки. Но к чести Коли, он хоть и кричал, но в отличие от Антона, еще ни разу не попросил пощады и, не сказал, что готов всех сдать. Или он, за всеми размышлениями и неожиданно сильной боли, просто забыл про такой шанс, свести порку к минимуму.

- Готов? - спросил дед Матвей, выбрав розгу для экзекуции. Как Коля не любил этот вопрос, он никогда не был готов к порке. А сейчас тем более. И поэтому никогда не понимал, для чего задают этот дурацкий вопрос, чтобы ещё больше напугать его?

Естественно, что экзекутор не стал дожидаться ответа мальчика. Розга противно свистнула и опустилась на ягодицы мальчика, оставив на них белесую полосу, которая тут же налилась кровью и стала фиолетовой. Реакция Коли не заставила себя ждать, он тут же закричал. Еще было достаточно больно от крапивы, ведь эта боль остается и после порки, и ей в придачу новая резкая, обжигающая боль от розги. Для Коли подобное, несмотря на его богатый опыт телесных наказаний за последнее время, было впервые. Коля не успел еще прийти в себя, как розга во второй раз опустилась на его ягодицы. И еще одна порция нестерпимой боли, сопровождаемая криком мальчика. Дед Матвей порол достаточно сильно, да еще и с оттягом, абсолютно не жалея мальчика лежащего на скамье. Каждая розга доставляла жертве новые страдания, новую резкую боль. Боль, которой было слишком много, чтобы Коля мог о чем-то еще думать. Была лишь только боль и страх. Мальчик, сам того не замечая смотрел глазами полными ужаса на экзекутора. Смотрел на то, как он заносит розгу для следующего удара, что делало страх Коли перед розгой еще больше. А боль завершала то, что начинал страх. И так по кругу. Страх, ужас и боль. Ужас, потому как будет опять нестерпимо больно. И от этой боли никуда ни убежать, ни спрятаться. А терпеть её просто нет ни возможности, ни сил. А её было так много.

К десятому удару Коля уже охрип от крика и ничего не соображал от боли. Дед Матвей отбросил в сторону использованную розгу, взяв новую. Но продолжать он спешил, решив внимательно осмотреть, как выглядят ягодицы жертвы после первых десяти ударов.

- Может нужно сказать деду Матвею, чтобы он уже перестал пороть Кольку? - сказала одна из девочек своему спутнику, - он ведь не терпит боль. Запорет его дед Матвей.

- Но и еще никого не сдал, все по правилам! - возразил девочке её парень, - а дед Матвей еще никого не запорол!

Правила знали все. Поэтому свое мнение о происходящем вообще и о Коле в частности, высказывали друг другу шепотом, не привлекая к себе внимания. В основном все считали, что на втором десятке Коля не выдержит и сдастся, то есть сдаст тех, с кем он был накануне вечером.

- Коля! - громко крикнула Юля, чтобы привлечь внимание брата. Может она и не знала правил. Не знала, что нужно молчать, но зато точно знала что нужно Коле. Не то, чтобы ей вдруг стало жалко своего брата, просто Юля хотела чтобы он вытерпел порку до конца, а н так как Антон. А даже если и знала, навряд ли дед Матвей стал бы её наказывать. Коля посмотрел в сторону сестры и, вдруг до него дошло то, что напрочь из-за сильной боли и страха вылетело из его головы, из его сознания. Ведь порка была публичная. Что достаточно много народу присутствует при его порке. Мальчик взглядом пробежался по толпе и, стыд с новой силой овладел им. Хоть он и был уже красным от крика, теперь стыд добавил ему свежих красок. Коля увидал Шолпан. Она смотрела на него, а на глазах у неё были слезы. Рядом с ней стоял Валет, один из тех пацанов, что подговорил их вчера залезть в сад.

- Продолжим?! - услышал Коля голос деда Матвея и первая розга второго десятка опустилась на его попу, оставив на ней очередную полосу. Коля даже не дёрнулся, его мысли были о Шолпан. О том, что девочка видит его позор и что ему от этого очень стыдно. Вторая и третья розга так же не выбили из мальчика никакой реакции. Но постепенно боль накапливалась и потихоньку возвращала утерянные позиции. Сначала Коля начал дергаться, а потом и, но не кричать, а стонать и мычать от боли. Но последний, десятый удар, все таки вырвал из мальчика крик боли. Но наступила пауза, которая помогла Коле, дав возможность перевести дыхание. Отдышавшись, он, Коля опять посмотрел на Шолпан. Их взгляды встретились и, сквозь слезы она улыбнулась. Эта улыбка, она так была нужна Коле, она дала ему силы терпеть новую, нестерпимую порцию боли. Третий десяток, как и до этого, первые несколько ударов, Коля вытерпел молча. Но чем больше было ударов, тем больше боли. Боли, которая накапливалась, которая становилось реально не выносимой. После пятого удара, когда уже Коля был уже на грани, он опять посмотрел на Шолпан. Она наградила его улыбкой. Потом мальчик перевел взгляд на толпу. И в мозгу что-то переключилось. И Коля вспомнил про свои фантазии. Ведь сейчас реализуется одна из его самых любимых фантазий. И это помогло ему вытерпеть оставшиеся удары без крика. Но это не значит, что ему не было больно. Когда дед Матвей отбросил использованную розгу в сторону, тело мальчика продолжало трясти. Пауза, как показалось Коле, была слишком короткой. Он просто не успел отдышаться и прийти в себя. И первая же розга четвертого десятка сразу же вырвала у мальчика крик.

- Вот это и есть настояща порка, - где-то мелькнула мысль в голове у него, - а все до этого было лишь ...

Но что было до этого, об этом Коля уже не успел подумать. На его ягодицы обрушился новый удар, новая порция жестокой боли и новый крик. Только на этот раз крик отчаяния. Боль достигла своей апогеи. Достигла той границы, когда человек готов на все. Готов сделать все что угодно, взять все что скажут на себя, продать или оклеветать кого угодно, лишь бы прекратили пороть. И с уст мальчика уже готовы были сорваться мольбы о пощаде. Он уже готов был сдать всех, с кем был накануне. Еще удар, другой. Боль... Коля открывает рот, чтобы ... Но это, к радости мальчика, оказывается последний удар...

Дед Матвей отвязывает Колю, но тот не спешит подниматься. Тело продолжает трясти, да и сил просто не осталось. Мужчина, только что так жестоко выпоровший мальчика, понимает что Коле нужно время, чтобы прийти в себя и не торопит его.

- Коля, - слышит мальчик голос сестры, она стоит рядом, в руках ковш с водой. Коля с трудом поднимается, абсолютно не думая, что он абсолютно голый, да еще и с поротой задницей. Из - за боли, которая никак не отпускала, его продолжало еще всего трясти. С огромным трудом ему удалось взять в руки ковш с водой, который протянула Юля и сделать пару глотков. Часть воды при этом пролилась на землю. Но все же вода хорошо помогла Коле и потихоньку он опустошил ковш. Пока Коля пил воду, пытаясь удержать ковш трясущимися руками, сестра принесла его одежду. Выпив всю воду и немного придя в себя, мальчик смог более-менее спокойно одеться, хотя руки ещё не слушались его. Одевшись, Коля в сопровождении сестры, на трясущихся ногах нетвердой походкой направился к месту где стоял их дед.

- Домой? - подождав, пока внук более-менее успокоился, спросил дед Михаил, решив что, то, что будет дальше его внукам должно быть неинтересным. Он ничего не стал говорить Коле про его порку, про то как он вел себя. Михаил просто не знал, что сказать, - не думаю, что вам будет интересно смотреть порку Васьки и Федьки. Да и не для маленьких девочек это зрелище!

Если бы Михаил знал, как ошибался в отношении внуков. Но к их радости, он не имел ни малейшего понятия о том, что такое зрелище может нравиться их внукам.

- Дед, ты поезжай домой, а мы позже придем, - сказал Коля. Ему очень хотелось посмотреть на порку со стороны. Ведь до этого он только лишь сам получал, но не видел как пороли других. Порку Антона в расчет Коля не брал, потому как его собственный страх мешал ему реально оценивать происходящее: силу удара, танец задницы и следы на ней, а также реакцию и поведение наказуемого. А Юлька. Коля посмотрел на сестру, на её кислую физиономию. Он давно уже заметил, что его сестренка совсем не безразлична к порке. Что ей нравится смотреть, как наказывают поркой Олю. Возможно, что ей также понравится смотреть и на сегодняшнюю порку. Как Юля реагировала во время порки Антона и, во время его собственной порки, этого Коля не заметил. Ему было просто не то этого, - я обещал Юльке показать кое-что в саду. Да и не нужно, чтобы бабушка меня сейчас видела.

- Дело хозяйское, - ответил дед. В одном его внук был точно прав, не нужно было бабушке сейчас видеть внука. Михаил направился к выходу, но сделав пару шагов, остановился. Коля испугался, что дед передумал и, или сам останется, или заберет их с собой, - на ужин, что приготовить?! Чтобы к ужину были дома!

В это время к скамейке, в сопровождении деда Матвея, подошел первый мальчик, Вася. Он был немного выше и крепче, чем Коля. Видно было, что и Вася, так же как и предыдущие два мальчика, тоже сильно боится того, что должно сейчас произойти. Вот он медленно, так же как и другие, раздевается. Вот Вася уже стоит голый, прикрывая руками свое хозяйство и красный как рак. Коля украдкой посмотрел на присутствующих при порке девочек. Собственно можно было сказать, что это уже девушки. Некоторые из них покраснели, некоторые захихикали. Собственно и самого Васю в его пятнадцать лет, мальчиком уже не назовешь. Вот он, все такой же красный от стыда, лег на скамью и экзекутор крепко и надежно привязал его. Вот и первый взмах розги и первый её свист. Сейчас для Коли этот свист звучал совсем по-другому. Во время собственной порки это был ненавистный свист ненавистной розги, а сейчас он просто ласкал слух. Вот розга впивается в ягодицы парня, оставляя на ней белесую полосу, которая постепенно наливается тёмно-красной краской. И, первый крик, который вырывает боль из жертвы. Весь этот коктейль, какое-то время Коля завороженно смотрел, не отрывая взгляда на порку парня. Вдруг Коля, покраснев, резко оторвал взгляд от происходящего. Он просто в какой-то момент осознал, что просто пялится на задницу Васи. И, как это может выглядеть со стороны. И еще одно не совсем приятное открытие сделал для себя Коля, хотя... с какой стороны посмотреть. Он почувствовал, как напрягся в штанах его член. А, ведь на скамье лежал голый парень, а не девочка. Оторвав взгляд от скамьи, хотя ему хотелось смотреть туда без перерыва, чтобы ничего не пропустить, Коля посмотрел украдкой на зрителей. Да, их стало меньше. Ушли родители Антона, забрав его с собой. Ушли пару парней со своими девушками. Ведь основным блюдом сегодня была именно порка Антона и Коли. Было интересно, выдержат они или нет. А сейчас просто порка, ничего более. Но все равно зрителей еще было достаточно.

Если в первый раз Коля с сожалением отвел взгляд от скамьи, то потом ему даже стало нравиться наблюдать за зрителями и их реакцией. Некоторым было абсолютно все равно что они присутствовали на публичной порке. Было все равно что жертве, возможно их другу или просто знакомому, очень больно. Но были и те, кто морщился или кривил лицо после каждого удара, как будто розга опускалась на их пятую точку. И, были и такие, как сам Коля, которые или просто получали удовольствие или, даже возбуждались от того, что лицезрели. Обернувшись в очередной раз на публику, Коля заметил Шолпан. Он думал, что девочка уже давно ушла. Но нет, она все так же стояла рядом с Валетом, державшим ее крепко за руку. Ещё некоторое время Коля посматривал то на порку Васи, то украдкой на Шолпан. А когда закончилась порка, шепнув на ухо сестре, что сейчас вернется, он направился к Валету.

- Колян?! - поприветствовал Валет Колю.

- Пусти её! - не отвечая на приветствие, сказал Коля.

- Колян, ты чё, из-за этой мамбетки?! - дёргая Колю, спросил Валет.

- Никакая она не мамбетка! И не смей её так называть! - крикнул в ответ мальчик и тут же кинулся на того, кто это сказал. Но Валет не зря пользовался уважением среди деревенских пацанов. Он успел увернуться и толкнуть нападавшего. Коля упал на землю. Но тут же поднялся и кинулся опять на своего соперника. Коля не думал в тот момент о том, что шансов у него нет. Валет был старше почти на два года и на голову выше. Очередная атака была отбита, на этот раз намного болезненнее для Коли, Валет нанес ему сильный удар кулаком в грудь. Мальчик отлетел на пару метров и у него сбилось дыхание.

- Валет! - достаточно резко сказал, подошедший к ним парень. Он был одного роста с Валетом, но более крупного телосложения. Это был Пушкин. Не потому, что он любил стихи великого поэта, да и фамилия у него была другая. Просто парню нравилось, чтобы его называли по имени отчеству: Александер Сергеевич. В какой-то момент его друзьям надоело так длинно называть своего друга и кто-то из них назвал его Пушкин, - оставь его!

- Пушкин, ты чё за городского?! - удивленно спросил Валет.

- Городской или нет, - ответил Пушкин, - но он никого не сдал, в отличие от Антона.

- Ты молодец, пацан! - протягивая руку Коле и помогая подняться, сказал Александер Сергеевич, - видно, что было больно, но терпел и никого не сдал. Молодец пацан.

- Валет, короче! Девчонку отпусти, это раз, - обращаясь к противнику Коли, сказал Пушкин, - не дай бог, что с ней случится. Ты или кто другой обидит, отвечаешь ты. Это два. И Кольку, оставь в покое, это три. Драться ему с тобой не резон. А хочешь с ним сразиться, вон лавка и дед Матвей с розгами! Понял?!

- Да, Пушкин, - ответил Валет. Выглядел он как щенок, которому прищемили хвост.

- Да, и моли бога, чтобы отец Шолпан, да и другие, не узнали, как ты назвал её, - уже уходя, добавил Пушкин.

Валет сплюнул на землю и отошел в сторону. Естественно, что говно у него кипело, но ослушаться Пушкина было самоубийством, это знали все в деревне.

Шолпан, так неожиданно освободившаяся от Валета, подошла к своему спасителю...

Коля понимал, что Шолпан не хотела оставаться и смотреть порку Феди. Но его сестра, да и он сам, оба хотели посмотреть.

- Пойдем, познакомлю со своей сестрой, - первое что ему пришло в голову, - я понимаю, что вы знаете друг о друге, но лично не знакомы.

Они направились к тому месту, где стояла Юля. Она видела, что произошло, но вмешиваться не стала. Да и что она, маленькая девочка могла сделать? Лишь добавить брату проблем и насмешек. Юля обрадовалась, когда стычка закончилась и, еще больше обрадовалась, когда ее брат пришел с Шолпан. Да, они знали друг о друге, но не были знакомы. Поскольку после того, как они друг друга поприветствовали, Юля осталась стоять на своем месте и смотреть порку Феди, то и Коле ничего не пришлось придумывать и говорить Шолпан. Но смотреть так откровенно на то, как секли пацана, он уже стеснялся. Боялся, что Шолпан заметит и начнет задавать ненужные вопросы. А сама девушка просто взяла руку Коли в свою. И ничего не говоря, просто стояла рядом с ним.

Когда все закончилось, Коля вместе с сестрой проводили Шолпан до дома. При этом Юлька держала свою новую подругу за руку, периодически показывая брату язык. У ворот дома, где жила Шолпан, они, Коля и Шолпан договорились встретиться вечером на речке.

Когда брат с сестрой вернулись домой, бабушка, не задавая внуку никаких вопросов, быстро накрыла на стол. Счастливый Коля, думая лишь о предстоящей встрече с девчонкой, сел на стул и тут же подскочил, скорчив от боли лицо и покраснев. Как не пытались быть серьезными его бабушка и дед, они понимающе улыбнулись, впрочем, как и Юля.

- Вот почему Шолпан так странно улыбалась, когда я предложил ей поехать на речку на велосипедах, а потом за коровами, - про себя сказал Коля. После стычки с Валетом и после того как Шолпан оказалась рядом с ним, мальчик совсем забыл о том, как выглядит его попа. Он, даже по приходу домой, забыл посмотреть на свою попу в зеркало.

Вернувшись из деревни домой, на вопрос мамы, как прошел отпуск в деревне, Коля ответил, что все хорошо и, добавил "спасибо". Конечно же Таня знала, за что сын поблагодарил её, но задавать лишних вопросов не стала. А ещё Коля добавил, что теперь он будет ходить на самбо и, что это не идея деда, а его собственная.