Сосуд жены

              Поведай: тайное сомненье
              Какою казнью искупить,
              Чтоб на единое мгновенье
              Твой лик прекрасный уловить?

                (Николай Клюев, 1910)

    Возвращаясь домой с очередной пятничной вечеринки, проведённой в обществе очередной красавицы, Джек уже машинально поднимался в спальню жены, безмятежно спящей в компании их любимой пушистой Джелли.

    Джек включал ночник и, неудовлетворённый разлившимся полумраком, надевал старинные роговые очки Клары, внутри которых была новейшая оптика, позволяющая видеть и в такой полутьме... Усевшись в кресло, Джек принимался читать Кларин дневник, уже по привычке стараясь уловить соответствия между написанным и реальными событиями дня; проникнуться чувствами героя и удовлетворённо осознать, как точно Клара выразила то, что он и выразить-то не мог, пребывая в плену сухой прагматики и непрекращающегося точного подсчёта средств и возможностей, неизменно завершающегося выведением формулы "следующего шага". Главным героем всех рассказов жены был он. Джек знал это и чувствовал, что любим.

   Он был удовлетворён фактом незримой близости жены в разгар самых закрытых движений его ума и тела.

***

... Но, на этот раз он прочёл иное. В дневнике, на странице под вчерашней датой - время за полночь! - было всего одно предложение. И оно озадачило Джека. Ничего общего с попыткой найти общий язык с очередным кредитором и восхитительным танцем в обществе юной красотки. Джек перечитал. Снял очки, потёр переносицу. Налил в бокал вишнёвый морс. Но, как только сделал первый глоток - неужели Клара что-то добавила в свой любимый напиток? - воображение его взорвалось и Джек, вооружившись паркером жены, сочинил для неё восхитительную историю любви. Всё случилось неожиданно и повергло Джека в безысходность. Он отнюдь не хозяин своей жизни,не босс, если способен на такое сумасбродство.  Джек спустился на первый этаж к барной стойке, где было множество бокалов и без этого злополучного сосуда, который он машинально прихватил с собой...

***

   Окончательно опьянев, Джек сел в кресло и задремал, поплыв по волнам своей приятной дрёмы... В руке он держал отливающий радужным блеском...

- Дзыеееень! - разнеслось по гулкому холлу.. У ног Джека блеснули в лунном свете многочисленные осколки...

   Клара вздрогнула, веки её задрожали, она открыла глаза, пытаясь понять, что случилось. Через несколько минут, запахнувшись в голубой пеньюар, она, ещё сонная, неспешно спускалась вниз.

   Её любимый супруг стоял посреди холла, виновато улыбаясь. Как она ждала эту улыбку! Впервые за много лет она не играла своим даром, а всецело отдалась его власти и написала сегодня в дневнике одну единственную фразу: "Дар мой иссяк, и, поэтому, пусть Джек живёт так, как ему угодно - без свидетелей...".

   А ему было угодно сказать, что вся его деловая жизнь потеряет смысл, если у него не будет тайной веры в чудо их душевной близости. Уж лучше продать бизнес и заняться учительской практикой.

   Они обнялись и поцеловались как в юности. Джек поднял Клару на руки прямо над осколками, мерцающими живыми разноцветными огоньками.