Мотылёк. 2 глава

                2. Старые качели.

  Ночью улицы города совсем не такие, как кажутся днём. Темнота меняет их. Искажает почти до неузнаваемости. Всё вокруг становится иным. Сумеречным. Потусторонним. В том числе и они - Люди. Ночь вскрывает их пороки, как гнойные нарывы. Будит тайные желания, дремлющие в сознании. Побуждает к тому, что днём, при солнечном свете, кажется полным абсурдом и сумасшествием. Ночь делает человеческих существ другими. Более доступными, смелыми, раскрепощёнными, безрассудными…

 Он паркует машину в тени старого дерева около одного из ночных клубов и наблюдает. Наблюдает за ними. За беззаботными людьми, вываливающимися из здания, где грохочет музыка, а в неоновых огнях бродят пороки. Он чует, как от них разит алкоголем, наркотой, сексом.
 
 Они выходят, чтобы покурить или просто поболтать, проветрить головы. Юные и чуть повядшие. Девушки. Молодые женщины. Красивые или не очень. Уставшие или ещё полные сил. Счастливые. Разочарованные. Хмурые. Улыбающиеся. Разные…

 Он долго глядит на них. Созерцает. Всю ночь. Пока сумерки не начинают исчезать в первых лучах тусклого осеннего солнца. Потом отъезжает. Стрелки наручных часов медленно приближаются к семи утра. Город начинает просыпаться. Ночные жители разъезжаются по домам, а на смену им на улицы выходят дневные скучные горожане.

 Моросит мелкий дождь. Дворники лениво растирают крошечные капельки по лобовому стеклу. Он медленно едет в сторону своего дома. Он устал и хочет как можно скорее лечь в постель, чтобы забыться тревожной дрёмой.
 
 Его уставшие глаза всматриваются в хмурое утро. Утро, в котором нет ничего, кроме осени и дождя. И вот среди всей этой хмурости он различает одинокую фигуру. Вздрагивает. Мгновение, и усталость уходит прочь, оставляя после себя только волнение. Руки начинают мелко дрожать. Вдох. Выдох. И он быстро успокаивается. Руки больше не трясутся. Он снижает скорость автомобиля до минимума…

 Она быстро идёт, зябко кутаясь в пальто. Ей холодно, очень холодно, он чувствует это на расстоянии. И это только плюс. Плюс для него…

 Он сигналит. Девушка вздрагивает, но всё же останавливается. Он опускает стекло и наконец-то может разглядеть её лицо. Милое лицо, с чуть заострёнными скулами. У неё красивые глаза. Голубые, как летнее небо. На мгновение он теряется, не зная, что сказать. Её глаза напоминают ему о прошлом. О старых качелях в саду. Он глупо улыбается и предлагает подвезти. Не сразу, но всё же она соглашается. Банальное желание оказаться в сухости и тепле перевешивает здравый смысл.

 От неё пахнет дождём и сыростью. Но ему нравится. Ей неловко. Её маленькие руки теребят полы мокрого пальто. Он же улыбается, пытается шутить. И наконец-то, она расслабляется, чувствуя себя в безопасности. И он уже улавливает её аромат, познать который дано только ему…

***

  Высоко взлетали старые качели. Казалось, что Тим вот-вот сможет дотронуться до облаков, похожих на белых кудрявых барашков. Облака плыли по голубому летнему небу, медленно и неспеша, словно по волнам ласкового моря.

  От яркого солнца у мальчика слезились глаза и немного болела голова. Боли появились два года назад и, по мнению врачей, постепенно должны пройти. Но пока этого не случилось, Тим лгал. Говорил, что их почти нет. Считал, что его ложь будет лучше для всех.

 Качели были привязаны к толстой ветке старого-престарого дерева. Простенькие самодельные качели, с потрескавшимся от времени сидением. Их смастерили давно для сына тёти Марины. Сейчас его не было в живых. Теперь качели принадлежали Тиму, но он и не чувствовал себя полноправным их владельцем. Казалось, что предыдущий хозяин спрятался в тени одного из деревьев и наблюдает за Тимом.

 После смерти родителей прошло больше двух лет. Мальчик жил с тётей Мариной, троюродной сестрой отца, единственной родственницей, у которой тоже больше никого не осталось. Молчаливая и строгая, она почти никогда не ругала мальчика, но ещё реже хвалила. Тиму же было всё равно. Он просто плыл по течению жизни, как маленький Харон по реке Стикс.

 Мальчик любил гулять в старом саду тёти, а ещё больше любил старые качели её покойного сына. Ему нравилось залезать на них с ногами и раскачиваться. Выше и выше. Пока не замирало сердце, не улетучивались все мысли из головы и не оставалось только чувство эйфории полёта.

 В то утро в небе светило летнее ласковое солнышко, но на душе мальчика было гадко и темно. Он сел на качели, и тихонько отталкивался одной ногой от земли. Качели тихо скрипели. Жалобно, напоминая Тиму голоса голодных птиц. В голову лезли тёмные мысли. Они, как пчёлы, жалили сознание Тима, оставляя зазубренные жала, которые нарывали и нарывали. Всему виной был сон, что привиделся ему под утро. Сон похожий на воспоминание.

  Там, во сне, мальчик держал в руке горящую спичку и глядел на спящих родителей. А за его спиной притаился Мотылёк, постоянный обитатель его снов. И он шептал мальчику, чтобы бросил спичку. Но Тим не мог этого сделать, он умолял Мотылька замолчать и не просить о том, что сделать не под силу.
 
- Я не могу…- хотелось крикнуть Тиму. Но голосовые связки словно одеревенели и не слушались его. С губ слетел только сиплый шёпот.

 Маленький огонёк обжёг кончики пальцев. Спичка выпала. Постель родителей охватило пламя, но они даже не пошевелились, не почувствовали прикосновение горячих алых языков. Взмах огромных крыльев Мотылька, и пламя перекинулось на занавески. Вмиг вспыхнули комод и стулья. Ковёр под ногами, мягкий и плюшевый, превратился в огненную дорожку в ад. Вот только его, Тима, огонь пощадил, обошёл стороной, оставив несчастным свидетелем гибели родных.

 Мальчик проснулся в поту. Чудо, что он не закричал и не напугал тётю Марину. А она бы здорово испугалась, увидев его таким. Потным, с дрожащими руками, с бегающими по сторонам глазами, похожим на безумца. В окно светило солнце, и было очень душно. Настолько душно, что он задыхался. Наспех позавтракав и натянуто улыбнувшись тёте, Тим убежал в сад. И вновь качели взлетали высоко-высоко. Ветер свистел в ушах, раздувал свободную футболку. Сон забывался. Ночные образы тускнели. И всё громче звучал здравый смысл: «Твои родители погибли в аварии, а ты сам получил травму и несколько недель пролежал в коме. Какой к чёрту пожар, мальчик? Не накручивай себя, это всего лишь сон. Как и мотылёк – он тоже часть твоего сна, твоей фантазии. Выбрось всё из головы, Тим, и продолжай жить дальше…»

- Да! К чёрту всё! - Воскликнул мальчик, в очередной раз соглашаясь с рассудком, и громко рассмеялся.

 И тут же с деревьев вспорхнули птицы. Взмыли в небо и испуганно закричали на разные голоса. С соседнего двора залаяла собака – злющая дворняга, вечно сидящая на цепи.

- Я начинаю новую жизнь. - Уже тише сказал Тим. Из уст девятилетнего мальчика эти слова прозвучали напыщенно и смешно, но именно так он и чувствовал себя в этот момент: обновлённым и полным сил. Сердце забилось сильнее. Качели взлетели ещё выше.

 Что произошло в следующие секунды, Тим не понял. Может, он разжал руки и спрыгнул с качелей сам, или же попросту сорвался. Но так или иначе, он распластался на земле, как подстреленный невидимой пулей солдат. В голове звенело, будто там одновременно ударили в сотни маленьких колокольчиков. Спину саднило. В глаза бил яркий солнечный свет, от которого потекли слёзы. Из царапины на левой скуле медленно сползали капли крови. Сердце колотилось в груди. И казалось, что он всё ещё на качелях, взлетает к самым облакам несмотря на то, что валяется на земле.

 Тим сел. Перед глазами тут же поплыли цветные круги. Мальчик, размазав по щекам слёзы и кровь, встал на ноги. Случайно глянул в сторону. Его тень была нереально огромной, слишком огромной для худенького мальчика, что стало не по себе. Казалось, что чёрный силуэт, именуемый тенью, отделяется от Тима, что они больше не единое целое и от этого стало страшно.

- Тимур…- Услышал мальчик. Его большое имя прозвучало непривычно, очень непривычно. Для всех он всегда был просто Тимом.
 
 Тим испуганно огляделся. Быть может, это сказала его тень. В ушах стучала кровь. Где-то в районе живота расползался холод, вонзая ледяные щупальца во внутренности.

- Кто здесь? - Еле слышно прошептал мальчик.

 Тишина. С участка соседей шёл дым и стелился по земле, как туман. Пахло жжёной травой.
 
- Тимур…- раздалось вновь, где-то у самого уха.

 Мальчик вздрогнул и резко обернулся. Никого. Совсем никого. Ни одной живой души рядом. Только облако мошек – серая живая масса надоедливых насекомых, взвилась из куста и кружила в воздухе. И среди них чёрный мотылёк. Он отделился от мошек и подлетел ближе к Тиму. Замер у самых его глаз. Так, чтобы мальчик мог хорошо рассмотреть его. И Тим действительно разглядел мотылька, хорошо разглядел. Детально. Вплоть до маленьких лапок, покрытых крошечными ворсинками.

- Тимур…- повторил голос. На этот раз ещё громче.
 
 Мальчик задрожал. В голове сверкнула искрой догадка, но от этого стало ещё страшней.

- Мотылёк…- обречённо прошептал Тим.

  Мотылёк - мрачный посетитель его кошмаров. Мотылёк – тень на потолке, появляющаяся по ночам. Мотылёк был теперь совсем рядом, всего в нескольких сантиметрах от его лица. Он выбрался из лабиринта снов и появился наяву.

- Не бойся, Тимур. Я –твой друг. - Прошелестел мотылёк. Его голос, похожий на шелест листвы в кронах деревьев, обволакивал слух. И всё переживания, проблемы и мысли уходили из головы Тима. - Теперь я всегда буду рядом.




Продолжение
http://proza.ru/2021/09/04/1193