Притуриса планината-Обрушилась гора. Ч. II, гл. 4

Глава 4. «Море, море, мир бездонный…»

...Далеко впереди замаячили огни вечернего Бургаса. Народ облегченно вздохнул: путешествие от Русе к побережью по изнуряющей жаре наконец подходило к концу!
     Выехав рано утром, двигались почти без остановок, если не считать недолгого пребывания в транзитном Шумене: к этому времени все изрядно проголодались и потому приняли с восторгом предложение Васила «посетить с дружественным визитом» одну из местных харчевен. Всем уже изрядно надоел практически неизменный ассортимент их ежедневного меню, состоявшего из привезенных с собой консервов и слегка облагороженного местными овощами. Присутствие же в чемодане у каждого по модной кожаной куртке или пиджаку, кое-чего по мелочи, добытого в ходе прощального «чёса» по русенским торговым заведениям хоть и оправдывало строжайшую экономию средств, но чувства постоянного голода не утоляло!
- Эх, сейчас борщика рубанем! – с энтузиазмом произнес Витька, истосковавшийся по горячему. А ну-ка, полиглот, глянь, что там у них в меню! - продолжил он, решительно беря в руки поднос и становясь к раздаче (заведение сильно смахивало на советскую столовую – выбирали что попроще).
Куперман сосредоточился на изучении блюд.
- Ну, чё ты там завис, - нетерпеливо толкнул его в бок Витька, - вон уже подходим!
- Да нет у них тут борщика, и вообще первых блюд нет!
- А что есть?
- Все начинается со вторых блюд!
Серёга начал подробно перечислять.
- Стоп! – остановил его Кот, - берем кебабчи с кетчупом и овощным гарниром!
- А на третье что?
- Пирожок с компотом.
- Нет у них пирожка с компотом.
- Что тогда есть?
- Фруктовый десерт: дыня и арбузы в нарезке, абрикосы, виноград …
- А сметана есть?
- Тоже нет!
- Возьмите тогда лучше йогурт, - посоветовал Кирилл, стоявший в очереди позади них.
- Это что за отрава? – с раздражением спросил Кошкин.
- Это не трава, - не поняв его, ответил Киро, - это у нас из буйволиного молока делают.
- Чёрт с ним, давай возьмем, - продолжал неистовствовать Кот, - попадешь к вам в Болгарию, научишься есть всякую гадость!
Послушавшись Кирилла, взяли дополнительно по стакану неведомого йогурта и по паре «принцесси» – местного варианта яблочной шарлотки.
По мере поглощения нехитрого обеда, раздражение стало постепенно утихать.
- Ну, и как тебе «Йогурт наш Болгарыч»? – глухо промычал заметно подобревший Витька, жадно уплетая вместе с йогуртом последнюю «принцессу».
- На безгрибье и щука – паровоз! – в тон ему еле выдавил из набитого рта Куперман, -  непонятное что-то: уже не кефир, но еще и не сметана…
                ………..
     К концу дня движение на трассе стало заметно оживленнее и разнообразнее. Чередой шли легковушки с иностранными номерами, стали попадаться даже кэмперы – «дома на колесах». Казалось, вся Европа стягивалась в одно место, чтобы вкусить все прелести пляжного отдыха. Как грибы вырастали вдоль дороги многочисленные автозаправки, кафешки и платные туалеты – цивилизация, мать ее…!
Словно угадав общее настроение, Васил, обернувшись к студентам, поведал: «Из-за все возрастающего потока автотуристов, начато строительство новой современной многополосной  трансбалканской  автомагистрали от западных границ к  черноморскому побережью.  Дорога будет платной!»
Прибыв в Бургас, заселилились на последний этаж в 3-местные номера высотного отеля какого-то болгарского студенческого союза. Заглянул Напольский: «Как устроились? Сегодня и завтра - сухой закон!»
Кошкин, по- хозяйски оглядев новые апартаменты, выглянул в окно: внизу, метрах в трехстах от отеля, широкой белой полосой в сгущающихся сумерках призывно манил почти опустевший пляж!
 - А не совершить ли нам ритуальное омовение в водах благословенного Понта Эвксинского? – с вызовом предложил он остальным соседям по номеру.
 - Без вопросов! -  бодро откликнулись Куперман с Казаком, уже натягивая плавки.
По пути к ним присоединился Мичман из соседней каюты – как же без него, морская душа!
     Море слегка штормило, вынося мутной волной на берег ракушки и обрывки водорослей.
- Балла три, – авторитетно заявил Мичман, - самая коварная волна, вроде и невысокая, а в море затаскивает, далеко не заплывайте!
Народ, разгорячённый быстрой ходьбой, смело бросился в воду.
Серёга, следуя совету Мичмана, держался ближе к берегу, прилагая для этого немалые усилия – волна действительно настойчиво пыталась утащить его в пугающий чернотой простор. Отчаянно работая руками и ногами, он вдруг почувствовал, как правая нога, переставая его слушаться, начала предательски заворачиваться куда-то за спину, к самой лопатке.
- Вить! – крикнул он болтающемуся рядом, как поплавок Кошкину, - ногу свело!
- Держаться на плаву можешь?
- Да!
- Мичман! – заорал Витька что есть мочи, стараясь перекричать шум прибоя, - Серёга тонет!
Мичман, качавшийся на волнах метрах в десяти от них, понятливо махнул рукой и быстрыми, мощными гребками, подныривая под волну, направился к «терпящим бедствие».
Вдвоем с Кошкиным, словно два буксира, они вытолкали Купермана на берег. Тот по-лягушачьи выполз на галечный пляж, отплевываясь от горькой воды и сдирая с ушей цепкие колючие водоросли. «Эх, ты, салага! – укорял его Мичман, постукивая по спине, на сей случай всегда имей булавку в плавках!»   
Тем не менее, первое черноморское крещение состоялось!
                ……………
     Утром, садясь в уже ставший родным автобус, Серега обратил внимание на преподавателей, одетых подчеркнуто официально. «И куда это нас сегодня понесёт?», - с интересом подумал он.
Ситуация интриговала.
     Автобус, покружив немного по городу, остановился у ворот какого-то заведения с вывеской «КАТ», что, впрочем, не внесло никакой ясности. Въехали в металлические ворота, сразу задвинувшиеся за ними. Замелькали люди в погонах. «В тюрьму, что ли, нас привезли?» – предположил кто-то простодушно.
В сопровождении милиционеров, как под конвоем, проследовали на второй этаж кирпичного здания, расселись вдоль стен просторного кабинета с портретом Тодора Живкова и болгарским флагом в углу.
Через минуту в кабинет решительным шагом вошел высокий, статный красавец в милицейской форме, сидевшей на нем, как влитая.
«Майор Костадин  Димов, - представила его Троицкая, - бывший аспирант кафедры безопасности дорожного движения нашего института, а ныне начальник бургасской  госавтоинспекции, - и добавила, нежно поглаживая его по погону, - Костик!»
Все, заулыбавшись, облегченно выдохнули. Контакт был налажен! 
     Слегка смутившийся «Костик» поспешил уточнить: «Наталья Александровна не совсем права. У нас в Болгарии ГАИ занимается вопросами технического обеспечения безопасности дорожного движения – установкой светофоров, дорожных знаков, ограждений, нанесением разметки. А вот непосредственно организацией дорожного движения и соблюдением правопорядка на дорогах занимается наша военизированная структура: Контрол на автомобилента транспорт – КАТ!»
     Куперман, зная, что Витька после окончания института не собирается работать по специальности, а пойдет по стопам отца, в «органы», cо значением толкнул того в бок – смотри, мол, коллега!
Тот в ответ гордо выпятил грудь: знай наших!
     После дружеского чаепития и краткого рассказа об истории и современных проблемах бургасского  КАТа, Костик предложил совершить экскурсию по наиболее интересным, с профессиональной точки зрения, местам города.    
Садясь в патрульные Жигули и провожая завистливым взглядом направляющихся в сторону димовского Мерседеса преподавателей, Куперман, как бы невзначай, бросил в сторону Кошкина:
- А прикольную кликуху болгары дали вам, ментам!
- Ты о чём, - не понял Кошкин
- «Кат», в переводе с нашего общего старославянского, означает «палач-изувер», «изощренный мучитель»!   - с удовольствием изрёк Куперман.
Кошкин в ответ только больно ткнул его локтем под ребро.
- Вот, вот, и я о том же, – победоносно завершил свою экзекуцию Серёга.
     Объезжая наиболее интересные «с профессиональной точки зрения места», Серёга с немалым удивлением отметил, что они не маскируются искусственно и не создаются намеренно-заинтересованно, как у нас на дорогах.
«Действительно, не «птица», - подумал он о болгарской автоинспекции, сразу с отвращением вспомнив наших гаишников-стервятников.  Да-с!»
     Перед обедом Боря Напольский попросил всех собраться вечером, часам к пяти, у входа в отель, захватив с собой что-нибудь из тёплых вещей.
«Просто день загадок и сюрпризов», - сокрушались окончательно сбитые с толку мужики, лишенные своего традиционного вечернего «чаепития».
Собрались к назначенному времени, полные непонимания дальнейшего развития ситуации.
Нехотя двинулись за преподавателями и, миновав пляжную зону, вышли к маленькому пирсу, где их уже ждал небольшой морской катер с майором Димовым на борту.  Выйдя из бухты, направились в открытое море. Шли полным ходом минут сорок. Стоя на носу судна, Серега с удовольствием ощущал всем телом и легкую качку, и долетавшие до него соленые брызги теплого моря, любуясь постепенно заходящим солнцем. Здорово!
Наконец, впереди по курсу показался небольшой островок с чахлой растительностью и какими-то двухэтажными казармами. Спускаясь по трапу, Серёга невольно оглянулся. Оставшийся вдали Бургас призывно манил зажигающимися огнями реклам и обжитостью цивилизации.
Сходивший вслед за ним на берег Мичман пробурчал:
- Миль десять!
- Да ну, меньше, - легкомысленно возразил Серёга.
- Салага, вода скрадывает расстояние, без тренировки не каждый доплывет!
Зашли внутрь замкнутого периметра казарм. Навстречу вышла экскурсовод, женщина лет пятидесяти.
Из её рассказа выяснилось, что они находятся на острове Комсомолец. На этом маленьком участке суши первоначально размещался небольшой гарнизон пограничной стражи, защищавшей вход в Бургасский залив. Позднее, уже при диктатуре царя Бориса, казармы были переустроены под тюрьму для болгарских коммунистов. В небольшом лекционном зале состоялась встреча с бывшим узником этого печального заведения, ветераном болгарской компартии.
     Народ, первоначально прохладно воспринявший это известие, как очередное дежурное пропагандистское мероприятие, которыми была так перенасыщена их советская жизнь, по мере рассказа ветерана о месяцах заточения, пытках, издевательствах и совершённом им побеге, неподдельно начал проникаться искренним уважением к этому Монте-Кристо нового времени, его жажде жизни ради великой цели!
Время пребывания на острове пролетело незаметно. Возвратились глубокой ночью, чрезвычайно довольные и чем-то приподнято-воодушевленные, без всякого алкоголя...
«Ну и денёк нам сегодня выдался…», - с восхищением делились мужики впечатлениями, разбредаясь по номерам.
     Наутро, проснувшись довольно рано, Куперман не без удивления обнаружил, что вопреки установившейся традиции, их никто не будит громким стуком в дверь. Уже проснувшийся Кот суетился с кипятильником. В ответ на безмолвный вопрос Купермана удовлетворенно заявил:
- Обязательная программа выполнена. У нас осталось пять дней.
«Вот почему Боря с Наташей спрессовали вчера всё в один день!», – догадался Серёга.
- Завтра едем на юг, по побережью, почти до турецкой границы - продолжал Кошкин, – послезавтра на север – в Варну. Оттуда ночным поездом в Софию.
- А сегодня?
- А сегодня: день ленивого отдыха на пляже, но Кирилл предупредил – зонты и лежаки платные!
- А сам пляж? - ехидно спросил проснувшийся Казак.
- Тот, где тонул Серёга – нет. Остальные – да, но там все услуги уже включены. Европа!
- Ладно, разберёмся, - самоуверенно заявил «утопленник».
После завтрака, прихватив с собой пляжные полотенца, рванули к морю. Выбрав местечко с наилучшим обзором, начали раздеваться. С утра народу было немного.
Подошла Троицкая с девчонками.
- Ну что, ребята, кто со мной наперегонки? – с вызовом предложила она и, сбросив легкое платье из модной «марлёвки», осталась в стильной расцветки закрытом купальнике.
Казак судорожно проглотил слюну, Кошкин с Куперманом остолбенело уставились на ее великолепно сложенную фигуру: волнующего изгиба бёдра, нежно тронутые хищным целлюлитом, задорно выпирающие округлости упругой груди, совсем не испорченной первой беременностью, стройные длинные ноги с трогательными ямочками под коленками…
- Ну, так как? Поплывём? – голос Наташи вывел всех мужиков из изумленного оцепенения.
- Нет, - в один голос заявили они, - мы еще немного позагораем, - и дружно плюхнулись на животы.
- А-а, – понятливо протянула Наталья и, победоносно махнув рукой остальным, скомандовала: «Девчонки, за мной!».
- Афродита! - восхищенно изрек Куперман, провожая ее взглядом.
- Да, есть женщины в русских столицах, - более сдержанно согласился с ним Кошкин.
Полежав еще немного и остыв от возбуждения, и они полезли в воду.
     Вволю набултыхавшись, плюхнулись на полотенца и с интересом стали разглядывать проходящий мимо них люд, прислушиваясь к иностранной речи. Куперман, отлично разбиравшийся во всех европейских языках, кроме некоторых скандинавских, чувствовал себя как рыба в воде и с удовольствием констатировал: «Больше всего немцев и венгров, поменьше чехов с поляками, попадаются румыны и голландцы, есть даже экзотические португалы. Наших меньше всех!». Кошкин, не имевший до сих пор четкого представления относительно Нидерландов и Голландии (это одна страна или всё-таки разные?), внимательно его слушал.
От скуки пошли бродить вдоль берега, попутно жадно впиваясь глазами в спелые формы загорелых тел, щедро выставленные напоказ представительницами прекрасного пола.
     Задержались возле визжащей группки малышей, с восторгом пытающихся что-то отловить на мелководье. Услышав знакомую речь, Куперман подошел поближе, заговорил с ними по-немецки: оказалось дети охотились за маленькими крабами, разбегавшимися от них на глубину. Предложив свою помощь, нырнул вместе с Кошкиным поглубже, вытащив с песчаного дна особей покрупнее. Дети с весёлым визгом разбежались.
Расстелив полотенца, улеглись на крупную гальку – обсохнуть. Куперман повертел вокруг головой.
Народ пляжный лениво возлежал на деревянных лежаках, некоторые нежились в шезлонгах под зонтами, спрятавшись за тёмными очками. Всюду царила атмосфера липкой, тягучей лени.
«Нет, пассивный отдых не для меня, - сам себе признался Серёга, - сдохнул бы здесь от тоски за две недели такого отдыха!»
     После обеда вернулись снова на пляж, решив накупаться на год вперед, на всю катушку. Нанырялись до одури, отчего потом долго и противно шумело в ушах.
Обратно возвращались почти затемно. На подходе к отелю услышали громкое бряцание гитары, сопровождающееся истошными воплями с последнего этажа: «Мечта сбывается, и не сбывается!»
- Андрюха рвёт душу, - догадался Серёга, - заводной парень!
- Заводной, - подтвердил Кошкин, - но без тормозов!
Не успели выйти из лифта, как на этаже их уже встречал разгоряченный Мичман: «Мужики, вы где пропали, швартуйтесь к нам!».
     В каюте у Мичмана дым стоял коромыслом. Закосевший Первач безжалостно терзал струны невесть откуда взявшейся гитары, хаотично качающийся Казак что-то пытался подпевать не в такт. На столе стояла литровая фарфоровая бутылка «Мастики» (народ страждущий  уже давно перешел на местный дешёвый ассортимент).
- Во! - указал на нее Мичман, - втроём не можем выжрать, помогайте!
- А Скворец где? – удивился Кошкин.
- А чёрт его знает где, - ответил Мичман, - закадрил на пляже какую-то герлу сисястую и пропал!
- Ладно, наливай! – скомандовал Кошкин.
Казак с готовностью разлил всем из фарфоровой бутылки.
Куперман с Кошкиным решительно подняли стаканы, но сделав первый глоток, также решительно поставили их на стол. Ужасное пойло, какая-то отвратительная смесь дешевого портвейна и политуры, железной хваткой сковало горло, перехватив дыхание.
- Да, без Скворца не обойтись, - просипел Кошкин, - здесь мы вам не помощники! Ждите Игорька, а мы пойдем спать!
     Но заснуть быстро не удалось. Через полчаса дверь их номера распахнулась – на пороге, словно привидения, возникли Мичман с Первачом, укутанные простынями и с матрацами под мышками.
- Чего это вы, - удивленно поднял голову с подушки Казак.
- Скворец выгнал, - глупо улыбаясь ответил Первач.
- Наверное, храпите сильно, - наигранно предположил Кот.
- Нет, у него сегодня ночное рандеву в нашей каюте! – с пониманием ситуации ответил Мичман.
- Хрен с вами, - согласился Кошкин, – бросайте свои кости вон там, в углу.
Те покорно, расстелив матрацы, растянулись на полу, как верные псы у ног своих хозяев…
     На следующий день, проводя утреннюю побудку, Напольский слегка удивился отсутствием ответа на стук в мичманскую каюту. Толкнув незапертую дверь, он был немало озадачен, увидев две пустые койки. Распахнув дверь пошире, узрел странное сооружение, разместившееся на третьей кровати и накрытое с головой измятой простыней. Две пары голых пяток, торчавших из-под нее, довершали пикантность ситуации. Быстро все оценив, Боря тактично захлопнул дверь…
     Уже собравшиеся в автобусе и готовые к отъезду, все с нетерпением ждали запаздывавшего Игорька. Выбежавший из отеля Скворец, под одобрительные возгласы мужиков, пробрался на заднее сиденье и плюхнулся рядом с Мичманом.
- Ну, и как ты отпахал ночную вахту? – негромко спросил его Казак.
- Ай, - разочарованно махнул рукой измученный Скворец, - станок механический!
- Точно, - сочувственно подтвердил Мичман, - лучше наших баб нету!