Вагон в лесу

    Из серии «зарисовки из сгоревшего альбома».



    Одетый в дорогой сюртук, господин Субботин Олег Васильевич, шел скрытой от посторонних глаз лесной тропинкой. Дикий шиповник хватал его за сукно дорогих брюк, а павшая листва стонала с хрустом под каблуками английских лакированных ботинок. Всю дорогу за Субботиным шел странный барсук. То ли следил, то ли охотился. Хотя, скорее всего, его привлекал запах портмоне, сделанного из барсучьей кожи. Когда Олег Васильевич с тревогой оборачивался назад, животное пряталось в густой траве, но не отставало. От этого господин Субботин вспоминал страшные истории о бешенстве и переносчиках заразы, что любил рассказывать за бутылкой ликера земский врач Кондратий Палыч.
    Наконец, тропинка вывела к железной дороге. Это была затерянная давным-давно ветка в лесу, о которой знали только самые древние паровозы.  Господин Субботин выскочил на свет угасающего дня и облегченно вздохнул. Странный барсук остался во тьме леса. Там же остались страшные истории пьяного врача.
   
    Примерно в пятидесяти шпалах, стоял розовый вагон с серебристой крышей. Зашторенные окна вагона отбивали лучи уходящего за вершины деревьев солнца, а на бортах виднелись, будто обереги защитные автографы высоких полицейских чинов. 
    - Кто там, - спросил гнусавый женский голос, когда Субботин постучал в дверцу вагона.
    - Судья высшей категории по прозвищу «мармеладный висельник», - с гордостью произнес Олег Васильевич. – Чемпион города по хрустальным шашкам среди дворян. Мне назначено на полшестого.
    - Пароль сегодняшнего дня? – гнусавый голос требовал соблюдения положенных процедур.
    - Молоко у моей матушки со вкусом винограда, - сказал судья.
    В ответ дверь тихо отворилась.

    Оказавшись в салоне вагона, Субботин увидел бархатные стены, увешанные картинками из жизни Марии Магдалины до вступления в должность «святой», массивную книгу учета с обложкой, покрытой сусальным золотом и хозяйку заведения мадам Гюрзе. Эффектную женщину с клеймом института благородных девиц на запястье.  Под ее прозрачным халатом виднелась облегающая крепкую фигуру кофточка, связанная из шерсти прожитых лет. Судя по количеству рядов в кофточке, возраст мадам был немаленький.
    - Вы впервые у нас? – спросила хозяйка заведения.
    Олег Васильевич от неловкости разволновался. Покраснел, вспотел, достал платок с монограммой.
    - Меня друзья приговорили в двум часам в шестнадцатом купе.
    - Ваши друзья знают толк в приговорах, - улыбнулась опытная мадам. – Маргарита у нас лучший исполнитель.
    - Вот только одна вещь меня страшит, - судья неуверенно топтался на месте. – Боюсь запачкать репутацию. А она у меня чистая, как подвязка на ноге непорочной невесты.
    - Поверьте, наш передвижной бордель следит за репутацией клиентов. В нашем гардеробе ей ничего не грозит.
    - В каком гардеробе? – не понял господин Субботин.
    - В обыкновенном. Для верхней одежды, - пояснила хозяйка заведения. - Совесть, репутация, верность жене, такие же вещи, как и брюки. Правда порой снять их не так просто, но наш гардеробщик знает толк в подобных делах. Он может раздеть любого.
   
     Мадам Гюрзе взяла судью за руку и повела в багажное отделение вагона. Там, у гардеробной стойки сидел человек похожий на облысевшего медведя. Такой же крепкий, и такой же, на первый взгляд, неповоротливый. Он быстро оценил господина Субботина наметанным глазом, достал длинный крючок с деревянной ручкой и зажал шею судьи пальцами, словно тисками. Затем вонзил крючок в ухо клиента, провернул его несколько раз и ловко вытащил продолговатый сгусток, напоминающий формой слизняка. Олег Васильевич вдруг почувствовал пустоту в голове, а гардеробщик положил репутацию судьи в стеклянную банку.
    - Из ушей доставать репутацию легко, - сказал он, выдавая номерок клиенту. – А возвращать еще легче. 
    - Разве с ней бывают трудности? – в Субботине проснулось судейское любопытство и страсть к допросам.
    - Случаются. Особенно когда она цепляется за кончик седалищного нерва.
    - То есть, когда репутация в заднице, - с пониманием выдохнул судья.
    Гардеробщик промолчал. Он давал подписку о неразглашении в трех экземплярах и клялся на крови не выдавать чужие интимные тайны. 
    - Вам пора, - как можно мягче прервала допрос мадам Гюрзе.
    Олег Васильевич посмотрел на именные часы, полученные за победу в конкурсе судебной самодеятельности и укротил свое любопытство. Как законопослушный человек он отправился отбывать приговор в шестнадцатое купе, не забыв заказать персики, шампанское и запеченное копыто дикого вепря.