Деликатное поручение

Говорят , я суровый человек, и пишу только о серьёзных вещах. Это вовсе не так.
Я очень счастливый человек и поэтому мне свойственно часто улыбаться.

                ДЕЛИКАТНОЕ ПОРУЧЕНИЕ (несерьёзная история)

   Есть у руководителей в МВД такая фишка – дежурство ответственным по управлению. Это когда начальники отделов или их замы освобождаются от своей основной работы и на машине с водителем целые сутки находятся на дежурстве.

   В обязанности входит объезд постов, с внезапной проверкой, оперативный выезд на любые происшествия, связанные с личным составом и всякие особые поручения от главного управления. У нас на каждого начальника или зама такое дежурство выпадало примерно раз в месяц.

   Лет пятнадцать назад, ещё до реформы МВД, я в очередной раз был на таком вот дежурстве со своим водителем Сергеем. Весь день мы болтались по городу на своей белой «Волге», проверяя работу наших сотрудников.

   Часов в одиннадцать вечера вызывает меня по рации оперативный дежурный. Прибудь, мол, срочно на базу есть особое поручение.

   –  Может, по связи скажешь, какое задание и куда ехать, а то вдруг я как раз в нужном районе? Зачем же я поеду к тебе, а потом обратно? – пытаюсь возразить я.            

  – Приказано в эфире открытым текстом не говорить, езжай на базу, – отвечает дежурный.

    Ну, думаю, что-то очень важное случилось. Первый раз такое слышу, что в эфире нельзя о чём-то говорить. Вернее, в эфире много чего нельзя говорить, но существует «свод условных выражений» которым можно любую стандартную задачу объяснить. Пока ехали, я всё ломал голову, что же могло случиться. Террористический акт? Чрезвычайное происшествие федерального масштаба? Нам объявили войну?

   Оказалось всё гораздо хуже.  В главном управлении совещание затянулось до позднего вечера. Там генерал из Москвы, очень важный, фамилию называют и должность. У него то ли с машиной что-то случилось, то ли с водителем, в общем, надо его в гостиницу отвезти, у него жена там, одна в номере нервничает, ждёт не дождётся. Ну, я всё понял и поехал.

   Приезжаю на Суворовский проспект, в главк. Представился, как положено, удостоверением махнул, поднимаюсь в приёмную начальника управления.  Выходит ко мне незнакомый полковник, отводит за локоть в сторонку и почти шёпотом начинает объяснять нестандартность сложившейся ситуации.

   – Понимаете Евгений Владимирович, ситуация очень деликатная, мне сказали, что вы человек очень тактичный и, я надеюсь, вы справитесь.

   –  Конечно, справлюсь, а в чём собственно задача?

   – Дело в том, что товарищ генерал, как бы это вам объяснить, немножечко пьян. Нужно с соблюдением величайшей осторожности доставить его в гостиницу.  Это ведь человек из Москвы, из министерства. Понимаете, какая на вас лежит ответственность?    

   Слова Москва и министерство полковник произнёс шёпотом, ели слышно, одними губами, высоко поднимая при этом брови.

   – Да всё я понимаю, довезём аккуратно, водила у меня хороший,   –  говорю я.      

   – Нет Евгений Владимирович, вы, видимо, не до конца меня поняли. Он слегка пьян и надо быть крайне деликатным. Руку подать, например, поддержать, а если ему не очень хорошо будет – надо остановиться, окошко открыть, салфеточку ему предложить если что. Ну, вы меня понимаете?

   Я чувствую, что к генералу здесь относятся как к божеству, которое спустя тысячи лет совершило неожиданное пришествие на землю и немного устало за это время в дороге. Невольно я начинаю подыгрывать полковнику.

   – Я вас очень хорошо понимаю, вы, пожалуйста, только не беспокойтесь, я сделаю всё предельно деликатно, я ведь знаю, какая это ответственность, он ведь из Москвы, из министерства! – говорю я, тоже почти шёпотом.

   – Ну, тогда пойдёмте в приёмную начальника управления, следуйте за мной. Только идите, пожалуйста, по ковровой дорожке, чтобы было тише.   

   Полковник уводит меня в приёмную. Там за огромными дубовыми дверями, в застеленном коврами зале ещё три полковника нервно ходят из угла в угол.  Лица их предельно напряжены и взволнованы. Один что-то бормочет себе под нос. Другой всё время машинально поправляет галстук.

   – Что же теперь будет? – Произносит один из них.

   – Это конец, – добавляет дрожащим голосом другой, задумчиво глядя в окно.

   – Да подождите вы каркать, – вмешивается третий, – может, ещё как-нибудь обойдётся?

   – Да ты понимаешь кто это такой? – Продолжает первый, – он же нас  живьём закопает, всё управление зароет, весь город уничтожит!

   – Ну и что, – возражает третий, – а я всё равно горжусь, что мне довелось лично общаться с человеком исторического масштаба. Пусть даже моя работа будет признана негодной. Но признана кем?!! Самим…

   В это время огромной высоты двери распахиваются, и из кабинета начальника управления выходит грузный мужчина лет шестидесяти в генеральской форме с красным потным лицом и растрёпанными жирными спутанными волосами.  Его стеклянные глаза с покрасневшими от пьянства белками безумно таращатся в потолок.

   Полковники вытягиваются в струнку, а один из них роняет на пол свой ежедневник, который падает плашмя на паркет с невероятным грохотом. Выражение лица, уронившего ежедневник полковника, в этот момент напоминает Ивана Грозного с известной картины, который только что собственноручно убил посохом своего сына.

   Генерал стоит молча, наклонившись всем корпусом чуть вперёд. Он медленно обводит всех присутствующих остекленевшим взглядом. Его китель небрежно расстёгнут, а толстый живот свешивается через брючный ремень, как плохо надутый невоспитанным ребёнком пузырь из жевательной резинки.

   – Кто тут нах… ?  – Генерал теряет мысль, не успев её высказать.

   – Товарищ генерал, не будете ли вы так любезны? – подбегает к нему первый полковник и не успевает закончить фразу.

   – Всё уже организовано товарищ генерал! – заорал второй полковник так громко, что у первого исказилось лицо.   

    – Поехали, – рявкнул генерал и сделал резкий шаг вперёд, чуть не завалившись на пол.

   Четыре полковника тут же подхватывают его под руки, по двое с каждой стороны. Я стараюсь идти сзади и не путаться под ногами, так как мелко семенящие полковники и так мешают друг другу спускаться по лестнице.   

   – Господи, господи, осторожней, пожалуйста, осторожней! - слышится шёпот со всех сторон.

   Усаживаем в машину.

   – Серёга, только не комментируй, – тихо говорю я водителю.  Тот молча кивает.

   Едем в «Гранд-отель Европа».  Вдруг предательски засвистела помехами радиостанция.

   – Серёга выключи её нафиг, – умоляю я сквозь зубы.

   Генерал развалился на заднем сиденье и тяжело дышит.

   – Вам не душно, может окошко приоткрыть? – говорю я вкрадчиво и предельно вежливо.

   – Открывай нах…, – мычит генерал.

   Через некоторое время чувствую, что в машине становится холодно.

    – Может быть, прикрыть окошко, дует ведь? – говорю я также спокойно.

    – Закрывай нах…,  –  мычит генерал.

   Подъехали к отелю. Вдвоём с Серёгой вытащили генерала из машины и  аккуратно под руки ведём к входу. Я одной рукой держу генерала, другой пытаюсь достать удостоверение, чтобы предъявить швейцару, но тот, увидев генеральские лампасы, сам вытягивается в стойку и завет какого-то халдея, чтобы нас проводили.

   Перед дверью номера генерал наклоняется вперёд и берётся за ручку двери, прихватывая при этом вместе с ручкой свой галстук. Затем он начинает сильно дёргать дверь на себя.  Дверь, открывающаяся от себя, естественно, не поддаётся даже генеральским усилиям.

   Наступает некоторое замешательство. Необходимо срочно подобрать слова, позволяющие тактично объяснить генералу, что дверь нужно открывать в другую сторону. Тем временем ситуация разрешается сама собой.

   Дверь неожиданно открывается кем-то изнутри номера и на пороге появляется невероятных габаритов женщина с тремя подбородками и огромными, как у штангиста голыми руками. Она, молча со всего размаха, бьёт генерала здоровенной ладонью по морде.

   – Сука! Опять нажрался! – кричит супруга на весь отель и бьёт наотмашь другой рукой. Хлопок удара кажется просто оглушительным и разносится эхом по длинному коридору.

   Генерал медленно заваливается на пол.

    – Кажется, наша миссия закончена, всё предельно деликатно, - говорю я Серёге.

    – Да, здесь генеральские лампасы не работают, - соглашается Серёга.

    Мы медленно удаляемся, а штангистка с неистовой бранью продолжает пинать ногами валяющегося на полу "высокого гостя".