Волейбол

  Ах, какая у нас была команда. Первенство школы далось нам без особых проблем. Чуть сложнее достался кубок завода Большевик, а затем и чемпионство среди комсомольских команд района. Был в те времена и такой турнир. Не удивительно, что, когда власти задумали устроить спартакиаду по волейболу среди стройотрядов, мы неизбежно были отправлены в спортивный лагерь под Ленинградом, где проходили соревнования. На тренировках и в товарищеских встречах мы успешно громили противников с убедительным счётом.

   Душой нашей команды был Виталик. Он единственный из нас всерьёз задумывался о спортивной карьере. У Виталика точно были для этого все данные, включая неуспеваемость по всем предметам, которая просто вынуждала его делать ставку в своей жизни на спорт. Рабочими лошадками в команде были я и Максим Зябликов. От старших товарищей из комсомола за нас играл Ануфриев, владевший техникой волейбола на твёрдую тройку, но блестяще излагавший перед руководством наши спортивные задачи с точки зрения марксизма-ленинизма. Музой нашей школьно-студенческой команды была Ленка Попова, игравшая вполне прилично, и приносившая дополнительную пользу тем, что в её присутствии парни не могли играть плохо. Каждый старался на полную катушку, очарованный парящими в воздухе Ленкиными косичками и стройными ножками в кроссовках «Красный треугольник».

   Успех наш продолжался до тех пор, пока Виталик не повредил на тренировке руку. Запасных, как в профессиональных командах, у нас, конечно же, не было, и мы были на грани отчаяния перед решающей игрой. 

   Кто-то посоветовал нам взять в команду парня из Алма-Аты, только что приехавшего в лагерь. Говорили, что дома он играл за сельскохозяйственный техникум и имел значок ГТО. Выхода не было и на ближайшей тренировке мы встретились. Ануфриев первым делом проверил новичка на идеологическую надёжность, погоняв его по основным вопросам истории комсомола.

   – Сойдёт, – заявил Ануфриев, получив правильные ответы и не удосужившись даже спросить у парня его имя. Вторым к новичку подошёл я.

   – Ну, привет. Давай знакомиться. «Меня Женя зовут», – я протянул ему руку.

   – Я Замир, – ответил он на моё рукопожатие.

   – Да я тоже, собственно, за мир. У нас тут все против ястребов из пентагона. Зовут-то тебя как?

   – Я Замир, – продолжал «упорствовать» парень. Ещё крепче сжимая мою руку.

   – Послушай парень, проверка на вшивость уже закончена. Да и вообще у нас это только Ануфриева интересует, а мне важнее то, как ты блоки ставишь. Ну, так как звать-то?

   – Меня зовут Замир, – продолжал улыбаться парень, тряся мою руку.

   Все расхохотались, и лишь одна Ленка Попова сделала умный вид, будто бы всё понимала с самого начала.

  Замир оказался отличным игроком и отменным товарищем. Его добродушная улыбка даже в самые критические моменты игры вселяла в нас спокойствие и веру в победу.

   – Какое красивое имя Замир! – Восхищалась Ленка, – если бы это была фамилия, то я, пожалуй, вышла бы за тебя замуж, чтобы стать Еленой Замир, – кокетничала она. Максим Зябликов при этих словах ревниво кусал губы и краснел, а Ануфриев крутил пальцем у виска и говорил о политической близорукости.

   Турнир мы тогда, конечно же, выиграли. Но, это была наша последняя победа. За ней последовал развал союза. Местами кровавый парад суверенитетов и бесконечные очереди за гречкой. Ануфриев, не перенёсший такого пассажа, бросил институт и запил. Ленка Попова закончила факультет журналистики и работает в Гамбурге на студии Би-Би-Си. Клеймить позором родную страну стало её профессией. Макс Зябликов обнаружил, что по дедушке он Шенерсон и уехал в Израиль, где сделал успешную карьеру военного. Командует танковым батальоном, ненавидит арабов и гордится, что почти в каждом казарменном туалете нацарапана на стене надпись из трёх букв на русском языке. Замир пропал без вести на первой чеченской войне, но, его добрая улыбка до сих пор согревает мои воспоминания.

   Я же остался здесь. В своей разодранной на пятнадцать частей стране, которую я люблю ничуть не меньше той прежней. Мне повезло уцелеть во всех передрягах, и я не собираюсь менять свой родной дом, на что-либо другое. Почему? Да, наверное, просто потому, что я как и прежде - за мир…